***
— Черт… Черт! Черт… Опоздал… — цедил сквозь зубы Винсент. Такси пять минут назад остановилось у огромного, но до ужаса скучного здания, в котором удобно расположились Князь и его Шериф. Но парень беспокоился не насчет воображаемой аудиенции у начальства. Он понял, что опоздал на что-то ужасное, когда издали увидел столбы дыма за высоткой. А еще он понял, что это даже хорошо. «Хорошо, что я опоздал», — возникла в голове вампира мысль, когда он увидел самые настоящие руины довольно старого отеля «Hollowbrook». — «Это просто прекрасно, что я опоздал». Полицейские уже все оцепили и теперь сновали по огороженному участку в крайне бесполезных попытках отыскать хоть что-то. Или кого-то. Ведь отель не может быть пуст. В нем должен был быть хоть кто-то. Но никого, естественно, не было. У вампиров нет трупов. И ничего не будет найдено. А кто-нибудь обязательно насторожится и… Даже неонат по имени Винсент мог понять, что все это может крайне плохо кончиться, если бы знал, что за отель был взорван. — Эй! Чего смотришь? — окликнул его один из полицейских, что курил у чудом уцелевшего куска железных ворот, что представлял собою часть ограды, что ранее защищала отель от чужого вмешательства. — Лучше проходи мимо! Винсент молча кивнул ему и развернулся, посчитав нужным удалиться. Как раз на пути была остановка, близ которой располагался стенд с крайне полезной информацией. Спустя половину минуты парень уже вел пальцем по рисунку улицы, на которой непосредственно находился. Квадраты-дома сплетались в отвратительный узор на «коже» города. — Прекрасно… — он отыскал анархистский бар «Last Round» в углу меж двумя улицами, что граничили с каким-то и вовсе квадратным районом, ткнув в него пальцем. Составив маршрут в собственной голове, вампир направился туда, засунув руки в карманы своей отвратительной багровой куртки. — Через несколько минут я буду там… Еще и чума. Чума… Распространяется чертова эпидемия… — Чума? — послал ему легкую улыбку появившийся рядом парень. Винсенту хватило одного мгновения, чтобы вспомнить, что имя этому человеку — Шеридан. А потом внутри него все похолодело. Шеридан же поправил край собственной шляпы, бросив на парня ленивый взгляд и продолжив: — Я, знаешь ли, решил прогуляться. — Бросил сосед по ломбарду тремеру, будто объясняя свое неожиданное возникновение в Даунтауне. Он приоперся о стену ближайшего дома, чуть отойдя от вампира. — Неожиданная, право, встреча. А Винсент смотрел на него и медленно моргал, силясь понять, почему от этого парня исходит странное, неестественное свечение. Смесь черного, пурпурного и серебристого. Все это перемежалось темными, черными прожилками и казалось до ужаса бледным, выцветшим. — Почему ты так на меня смотришь? — непонимание скользнуло в глазах Шеридана легкой, отстраненной мыслью. Свечение переменилось в один момент. Вспыхнуло красным, перемешалось с крайне бледным оттенком зеленого, полыхнуло темно-синим. Черные прожилки проступили четче. Они вихрились, скручивались друг с другом. Вопрос тремера к Винсенту для парня прозвучал будто издалека: — Я вообще с тобой сейчас говорю, Винсент? И тогда Винсент, наконец, откликнулся, кивнув и что-то неслышно пробормотав. Свечение рассеялось в один момент, и вампир почувствовал себя в крайне неудобном положении. Он рассеянно кивнул, ляпнув погромче и даже сделав шаг назад: — Да! Извини… Я не выспался… Ужасно соображаю… — Извиняю, как видишь. Ну, так… Что за чума? — наугад бросил вопрос Шеридан, ощущая, что что-то не так. Определенно, что-то не так. И тот изучающий, удивленный взгляд… Он с трудом поборол желание грубо вмешаться в разум этого неоната и повторил вопрос, раздраженно вздохнув и сунув руки в карманы. — Что за чума, Винсент? — Чума… Чума… В Даунтауне эпидемия, — неонат выпрямился как только мог, приосанившись, но все еще силясь понять, что это были за странные пятна вокруг его соседа, — чумы. — Эпидемия? Новости… Из них ты о ней узнал, верно? Жаль… Я не смотрю новости, — Шеридан пожал плечами. Его ледяные глаза чуть сузились, а шляпа оказалась снята с его головы, и теперь тремер покачивал ее в своей руке, силясь не выдавать собственную злобу. — Это немного грустно… Всегда обо всем узнаю… последним. Так вот… — он чуть блеснул глазами, взглянув ими парню в лицо, после чего поманил его за собой в проулок, отойдя от стены. — Что ты увидел? Доминирование пришлось очень кстати. — Не знаю, — послушно ответил на этот вопрос Винсент, широко раскрыв зеленоватые глаза и направившись за оказавшимся уже вне улицы тремером. — Пятна. — Пятна?.. — вампир нахмурился, приосанился, после чего надел на свою голову шляпу, собираясь сказать: «Забудь», но резкий удар ножом прямо в спину заставил его пошатнуться, наклониться вперед от боли и выплюнуть едкое ругательство, наблюдая за упавшим в грязь предметом стиля. — Пятна… — процедила сквозь стиснутые зубы Сара, отскочив назад и едва не врезавшись спиной в какой-то забор. Ее нож остался торчать в спине вампира, как единственная ежовая иголка. Но он уже совершенно ничего не резал. Винсент захлопал глазами, принявшись отходить назад, к остановке. Его голова раскалывалась. Тьма мешала ему нормально видеть. Чувство опасности и страх сковывали шею, сжимали горло. — Как же вовремя-то… — мягко процедил Шеридан, развернувшись к ласомбре и выпрямившись, лениво поведя лопатками. На узком лице его не было привычного ледяного спокойствия. Глаза вампира злобно блестели, с уголка оскаленного рта текла струйка бурой крови. Нож, казалось, он и вовсе прекратил замечать, задетый за живое, — И зря. Кровь закапала с уголков рта девушки, что схватилась за живот, тихо охнув. Пред глазами ее принялись плавать розоватые пятна. Кровь спустя мгновение потекла сильной струей, стремительно покидая организм. — Очень зря. Мне это надоело, — едко прошипел ей тремер, после чего неопределенно пожал плечами и скучающе вздохнул, наклонившись и подняв цилиндр, который водрузил себе на голову, после чего новый поток слов не заставил себя ждать: — Мне это чертовски надоело, милая. Придется изменить все свои планы. Ну, к черту. Мне не жалко. Все ради Вас. Думаю, ты бы могла это понять. Была бы поумнее… Эх, Шабаш. Он развернулся, натянув себе на лицо фальшивую улыбку, ища взглядом Винсента. Но наткнулся только на пустоту кирпичных стен. — Вот же тварь, — невольно сорвалось с губ Шеридана, когда он понял, что его, собственно, по-настоящему провели. Обманули. Оставили ни с чем, пусть и невольно. Оскалившись и с неожиданным трудом взяв себя в руки, вампир глянул назад, выдохнув: — Тварина. Ты. Ответа ему от упавшей на колени и пытающейся сдержать кровавую рвоту девушки не последовало. Кофта Сары была окончательно заляпана багровой жидкостью вновь. И если с прошлых разов ее удалось отмыть, то с этого… это явно было уже невозможно сделать. Серое стало бурым окончательно. — Мерзкая, гадкая тварина, — продолжил говорить Шеридан, вытянув вперед руку и сжав в кулак. Внутри Сары все сжалось в ответ, и девушка охнула, стиснув зубы. Она попыталась мысленно потянуть на себя тень или же рассыпаться облаком тьмы, но адская боль и «горящие» внутри внутренности просто не дали ей этого сделать. Все это для девушки закончилось бы смертью. Банально и просто. Даже бесхитростно. Будь это какой-нибудь другой вечер. Но отель и ситуация с полным отсутствием тел погибших несколько исправили положение, пусть это и не было никому известно. Полицию удивил факт отсутствия тел. А благодаря наличию в их рядах некоторых… особых людей, все это приобрело огласку в узких кругах. Крайне узких. Но уже спустя час, от силы полтора, Даунтаун оказался наводнен довольно странными людьми, что не спешили афишировать собственный род занятий. И в момент, когда Саре пора бы было уже лишиться последнего витэ, а после — и жизни, отрывистый звук выстрела вырвал Шеридана из реальности, заставив от неожиданности рухнуть набок. Потом собраться — и переключить внимание на стрелявшего. — Исчадие ада! — звучно воскликнул темнокожий мужчина в деловой одежде, щелкнув своим страшным оружием. — Умри! Но тремер, оскалившись, скрутил теперь все, что находилось внутри этого жалкого человека. Дробовик упал на землю, охотник согнулся под давлением всего, что спешило вырваться из него наружу, а Шеридан поспешил к нему, рывком поднявшись на ноги, но очередная пуля вонзилась в затылок вампира, заставив обернуться и вновь потерять контроль над собой. Стрелявшей оказалась уже какая-то девушка с тяжелым «кольтом» в левой руке. Еще пара пуль вонзилась в плоть Шеридана, чуть выше его сердца. И тут уже тремер резко бросился вперед, рывком очутившись пред охотницей и с трудом увернувшись от резкого удара в область шеи ножом. Бросив косой взгляд на лужу вампирской крови на земле, он осклабился, после чего, сжав руку в кулак, нанес охотнице удар по лицу. Послышался хруст, и девушка упала на землю. — Сбежала… Ей же хуже. Им обоим, — вампир охнул, после чего резко выдернул из своей спины нож и схватил лежащую на земле девушку за шею. — А что мне делать с тобой? И так ясно. Прости. Он слабо улыбнулся и, не желая марать руки лишний раз, свернул охотнице шею. Позади что-то прохрипел темнокожий охотник, пытающийся дотянуться до дробовика. Несмотря на то, что на него уже не воздействовали, внутренние повреждения были просто колоссальными. — Замарался я с Вами, — Шеридан двинулся в его сторону, лениво поведя плечами. — Чертовски замарался. Глаза его блеснули нескрываемой злобой. Нечего было скрывать. Увидь сейчас Винсент ауру этого вампира, ужаснулся бы. Столь открыто она полыхала багровым и вихрилась безумием, давно уже охватившем тремера. С кратким хрустом нож вонзился в череп охотника, после чего лезвие отломилось от рукояти, а труп рухнул на землю. — Как же я давно этого не делал… — совершенно спокойно протянул Шеридан, оглядев рукава своего плаща. Как назло решил принарядиться во что-то отражающее старину в наибольшей степени. И тут же подпортил. — Наверное, я даже скучал по этим ощущениям. Но моя одежда… Вампир, направился прочь, стремясь, однако, здесь не задерживаться. Он не хотел привлекать к себе лишнего внимания, хотя уже было явно поздно.***
Кулон лежал на столе Князя, слабо мерцая. Рябь пробегала по его поверхности, будто по воде. Трещина раскола слабо сияла. — Не эту ли вещицу баронесса Санта-Моники столь долго искала? — мягко поинтересовался ЛаКруа у своего гуля, не смея тронуть блестящую цепочку, но с неподдельным интересом смотря на нее. — Она уже говорила о кулоне, похищенном у нее… жаль, не сказала, кем. Тереза говорила, что без него она никак не может продолжать работу. Это то самое украшение, верно, Меркурио? — Да, мой Князь, — отозвался смиренно стоящий пред ним гуль, поправив воротник фиолетового пиджака. — Это тот самый кулон. — Откуда он у тебя? — Нашел у какого-то торговца, — ответил Меркурио, достаточно легко солгав. — У Трипа. Он держит ломбард. Сказал, что ему это принесли. Он поставил символическую цену в двадцать долларов, не зная истинной ценности этой вещи. А я вспомнил о том, что вы говорили о Терезе. — А она необычна… — Князь пожал плечами, потеряв всякий интерес. — Можешь вернуть это Терезе. И если то, что ты рассказал об этом кулоне — правда, то лучше бы ей его уничтожить. У меня, как ты знаешь, и так предостаточно дел. — Знаю, мой Князь, — Меркурио, боязливо подхватив цепочку лезвием ножа, поспешил прочь. Но дверь отворилась пред ним, и Винсент в буквальном смысле слова ввалился в помещение, заставив этим ЛаКруа удивленно взглянуть на него. — Что ты себе позволяешь? — спросил Князь ледяным тоном, покачав головой. — Я не просил тебя приходить. — Это Вы взорвали? — тремер оскалился, указав куда-то за окно. Какое-то странное подобие интуиции говорило о вине этого светловолосого вампира. — Отель. Вы взорвали? — Я не обязан перед тобою отчитываться, неонат, — ответил ему ЛаКруа. Лицо его из удивленного превратилось в откровенно скучающее. — Повторяю свой вопрос: «Что ты себе позволяешь?» Дверь закрылась, оставляя Винсента наедине с главой Камарильи и ужасающим Шерифом. — Я бы то же мог спросить у Вас… — тремер потер глаза, что у него едва не поползли на лоб. Вокруг Князя все начало светиться неестественным темно-пурпурным, — но я спрошу вас о другом. Вы знаете Шеридана? — Неонат, средь наших рядов я мог бы назвать около пяти десятков Шериданов… — Он не в наших рядах, — перебил его парень, ощущая, что сейчас вспыхнет от скопившейся внутри злости. — Молчать! — оборвал его на полуслове Князь. Говорить разом расхотелось. Винсент понял, что не может этого сделать. Пурпурный цвет заискрился, переходя то в красный, то в оранжевый. Осознание пришло почти сразу — им управляют. А ЛаКруа продолжил говорить, все так же сидя на своем кресле. — Не разочаровывай меня, Винсент. Ты и так совершаешь достаточное количество ошибок. Одна из них — то, что ты посмел явиться сюда, в мой кабинет, не получив от меня разрешения. Еще одна — то, что ты перебил меня, когда я говорил с тобой, — говорил Князь настолько спокойно и гордо, что тремер буквально чувствовал, что ненависть внутри увеличивается, растет с каждым новым словом этого светловолосого. — И ты до сих пор не побывал на корабле «Elizabeth Dane». Это твоя третья за этот день ошибка. Я волнуюсь за тебя, неонат. Мне кажется, что ты можешь и вовсе предать Камарилью, что приютила тебя. Хочешь что-нибудь сказать, Винсент? Ответом Князю послужило лишь молчание, отданное его же приказом. — Вот и славно, — заключил ЛаКруа. — А теперь можешь идти. И не молчать. И пока ты не выполнишь мое задание, лучше вообще не заходи в это здание. И ноги послушно унесли тремера прочь, повинуясь приказу Князя. Оказавшись уже в лифте, Винсент нажал на кнопку первого этажа и поехал вниз, ощущая жгучую ненависть и гнев, что слились внутри него воедино, образовав довольно странную эмоцию. — Я не заметил, как Вы вошли сюда, — заметил толстый охранник, чье имя вампир помнил еще с первой встречи. — Мне на тебя начальству пожаловаться, Чанк? — рыкнул он, сердито блеснув глазами. И направился прочь, имея сейчас лишь одно действительно важное желание или даже стремление — поесть. Это вытеснило прочие мысли и идеи вовсе. Даже вытеснило мысль о том, что на него… напали. Охранник не ответил ничего. Даже не бросил в спину едкого ругательства. И вновь Винсент оказался на улице. Только теперь он не ощущал себя в безопасности. Ох, не ощущал… Все вновь пришло. Шеридан засел в его голове. Застрял там. И кусочки крайне сложной головоломки медленно, но верно находили нужные места в общей картине. И инстинкт самосохранения рвал душу изнутри несуществующими когтями получше любого дикого зверя. — Соберись, — решительно сказал сам себе Винсент, стремительно, но до ужаса боязливо отдаляясь от огромного здания. И мечтая исчезнуть, раствориться в воздухе. Сделать с собою хоть что-то. И остаться живым. Он теперь не мог собрать воедино собственные представления обо всем этом мире. О мире политики, смертей и самого настоящего шантажа. И, конечно же, о мире, в котором тебе могут приказать убить себя, и ты это сделаешь. И идея о том, где нужно оказаться, чтобы все прояснилось, пришла неожиданно, когда Винсент увидел квадратик бара «Last Round» на стенде, мимо которого проходил.***
Это была вторая ее серьезная травма за ночь. И отрастить новые мышцы на руке было значительно легче, чем восстанавливать практически разрушенные внутренности. Но Сара терпела. Терпела и регенерировала, отсиживаясь в каком-то подъезде, если это место вообще можно было так назвать. Здесь не горело ни единой лампочки. Здесь было темно и пахло пылью и сыростью. И здесь было достаточно местечка под лестницей, чтобы сидеть спокойно и регенерировать, про себя проклиная всех вампиров этого мира, а в частности — Шеридана. «Третий игрок. Вот он. Нашелся, тварь. Влез в игру. Посмел влезть. И как же я могла… Не задеть», — мысли ласомбры были полны огорчения и обиды. — «Андрей меня пришибет… Убьет! И так с трудом выжили». Вспомнилось то, как она каким-то образом в итоге оказалась зажата со столь родными шабашевцами в одном тупике. Каким-то неведомым образом. И камарильские неонаты могли бы уже праздновать победу, перебив многих созданий Андрея и готовясь сделать то же самое и с противниками, но в один из последних моментов одна из стен рухнула благодаря выжившей паукообразной твари, обнажив небольшую комнатушку. А потом — наипозорнейший побег через канализационный люк и невыносимое давление чужих аур. А итогом все равно стала наиболезнейшая стычка. Там, в узком коридорчике за комнатой. Один из особо рьяных бруха едва не разорвал Сару надвое, но получил удар острым, особенным мечом прямо в шею благодаря архиепископу-тзимици, что даже не был похож на себя, столь изменил свой облик вновь. И бруха умер от этого удара, оставив девушку с рукой, болтающейся на ниточках суставов, и смертельной для любого человека кровопотерей. Практически для любого живого существа. Но не для вампира. Эти быстрые моменты навсегда застряли в памяти девушки. А еще лучше застрял в голове взорванный отель и потерянный компьютер. Потерянное убежище. Нет, безусловно, у Андрея было еще одно. Туда этот тзимици и направился, приказав продолжать слежку несмотря ни на что. И туда же двинулась и остальная стая. А Розали поспешила отбыть обратно в Бостон. К своему Джиму. Она все же решила привести сюда остальных. Однако, от одного воспоминания об этом вентру, любимом Сира, Сара вздрогнула. Слишком уж он казался ей странным. И жутким. Отступник. Подъездная дверь негромко скрипнула, и ласомбра вжалась в стену под лестницей. Кто-то направился наверх, явно не заметив девушку. «Повезло. Чертовски повезло», — радостно улыбнулась одна из мыслей. Сара выглянула из своего импровизированного укрытия, после чего, стиснув зубы, выползла наружу, поднявшись на ноги. Одежда была безвозвратно испорчена. Девушка направилась на улицу как только оказалась способна идти, надеясь, что более не столкнется с тем тремером, чье имя она до сих пор не знала. Но теперь она планировала расспросить о нем Андрея. Или самого Винсента, потому что разговаривал он с тем странным вампиром так, как подобало бы разговаривать с другом. Поначалу — точно.