Истинный советчик

      На этот раз Князь по-настоящему ждал Винсента. Вампир был в этом уверен. Тремер миновал охранника по фамилии Чанк, который сравнил запах паленого и обгорелой плоти то ли с шашлыком, то ли с жарящимися котлетами, и дождался, когда лифт начнет свой подъем наверх.       Нервная дрожь и кровавый пот преследовали неоната. Он ежился, вытирая лоб рукавом пальто, что, как опрометчиво заметила Сара, было надето действительно на голое тело, на котором еще даже чуть дымились, но уже не горели коричневатые ожоги. Голод застилал глаза, непонимание ситуации грызло разум вкупе с вновь ожившей в нем Иезавель. Тремер напоминал самому себе ту девушку, что ругалась с дорожным знаком.       ЛаКруа, когда парень оказался в его личном кабинете, сидел за письменным столом и перебирал какие-то бумаги. Завидев вампира, он сердито глянул на него и махнул рукой:       — Я же говорил тебе, Винсент, что ты не должен быть здесь, пока я не увижу Алистера Граута.       — Он мертв, — Винсент кашлянул в рукав, даже не пытаясь скрыть то, что с ним происходило. Струйка крови прокатилась по его лбу, оставила несколько капель в уголке левого глаза, ушла вниз по щеке и стекла на воротник.       — Мертв?! — вскочив на ноги, Князь невольно сжал какую-то бумагу.       — Совершенно, — согласился с ним тремер, после чего вспомнил о том, что прекратил изображать дыхание. Он тут же это исправил и почувствовал едкий запах гари. — Я пришел туда, пробрался через полчища… психов и нашел его труп.       — Видел ли ты там кого-то? — ярость ЛаКруа неожиданно сменилась ледяным спокойствием, и он взглянул на Винсента, сузив свои глаза. Надменность вновь наполнила собою его голос.       Тремер замялся, вытерев свой лоб вновь. И, чуть подумав, ответил: — Грюнфельда Баха. Кажется, он не слишком любит вампиров. Больше — никого, — парень сам удивился собственному ответу и скосил взгляд в пол, разом выдав то, что что-то скрывает, хотя сам этого не заметил.       — Бах… Ох, как же он надоедлив. Я похоронил всю его родню, а он все не успокоится… — Князь вновь уселся на свое кресло и продолжил сверлить Винсента взглядом. — Там точно не было кого-то еще?       — Там был Найнс, — сдался тремер, поняв, что портить собственную репутацию больше не собирается. Он облокотился о стену близ лифта. За все время разговора вампир не сделал и шага в сторону ЛаКруа, предпочитая оставаться на расстоянии. Часы на одной из стен показали три часа скорее утра, чем ночи. Рассвет неотвратимо приближался.       — Родригез?.. Анархи преступили совершенно все границы! Ты уверен, что это был он? — Князь вновь вскочил на ноги. Сначала он показался Винсенту яростным, потом — раздосадованным. Теперь же в его словах чувствовалось недоверие. Обратив внимание на задумчивое молчание Винсента, пытавшегося разгадать эмоции, переполнявшие его, вентру повторил свой вопрос:       — Винсент Чиз, ты уверен, что видел Найнса Родригеза там?       Тремер покачал головой и ответил, мысленно прокляв себя:       — Да. Уверен. Он выходил из особняка Алистера Граута.       Иезавель с долей недоверия и вкрадчивости зашептала из головы. Это точно была она, а не кто-то другой. Издевательским голосом женщина проворковала:       — «Особняк? О, я во время своей жизни видела дома пороскошнее этого „особняка“». Винсент в собственной голове ответил ей, новые капельки кровавого пота выступили на его лбу.       — «Заткнись».       — «Как же я заткнусь? Ты убил меня!» — голос в голове на несколько секунд оглушил тремера, и тот покачнулся, схватившись за свою голову левой рукой.       Князь удивленно взглянул на него. Он явно говорил о чем-то все это время, но парень расслышал лишь окончание его монолога.       — …кровавую охоту. Все нормально, Винсент?       — Да, — шепотом ответил парень. А после — повторил то же самое, но уже громче. — Да. Все нормально.       «Только в моей голове находится кто-то кроме меня», — язвительно закончили его собственные мысли.       — Я напишу тебе, когда ты снова понадобишься. Ты хорошо потрудился. И, несмотря на то, что ты находился на «испытательном сроке» и вел себя так, будто сам являешься Князем, сейчас я вижу, что ты действительно заслуживаешь уважения. Думается, я могу сделать тебе одолжение. Ты получаешь небольшую премию и можешь перебраться из своей квартиры, находящейся в Санта-Монике, поближе к своему непосредственному начальству, — Князь вновь уселся на свое кресло и достал из кармана дорогого костюма ключи, после чего протянул их тремеру. — Теперь это твое. За преданную службу, так сказать. «Skyline». Четвертый этаж. Там одна квартира. Она теперь твоя.       Винсент подошел к столу и взял ключи, позволив себе улыбнуться. Нервное напряжение не сошло, а лишь усилилось. Неонат ощутил себя собакой, получившей хорошую подачку.       — Спасибо. Я Вас не разочарую, — однако, сказал он, после чего вытер со своего лба кровавый пот и откланялся, поспешив прочь. Как раз вовремя — лифт уже успел съездить вниз и привезти наверх знакомую вампиру сумасшедшую девушку по имени Джульетта.       — Давно не виделись, Винни! — с ходу выпалила она, обняв его одной рукой. И хихикнула в самое ухо:       — Привет, Иезавель!       После этого Джульетта отцепилась от вампира и скользнула к столу Князя, мигом встав по стойке «смирно» и отрапортовав:       — Саркофаг украден!       Винсент успел заскочить в закрывающиеся двери лифта и уже не увидел того, как Князь подскочил со своего кресла в третий раз, едва сдержавшись от того, чтобы не вырвать себе клок светлых волос.       Единственной спокойной фигурой в его личном кабинете остался Шериф.

***

      Конечно же, внизу вампира никто не ждал. Он миновал офицера Чанка, что уплетал пончики, поглядывая в мониторы. И оказался на столь знакомой ему улице, после чего огляделся и застегнул на своем пальто абсолютно все пуговицы.       Ключи от новой квартиры удобно расположились в кармане. Тремер отыскал взглядом остановку и стенд с картой, поспешив к последнему. Проведя ногтем дорожку от своего местонахождения до местонахождения «Skyline», он пожал плечами.       — Совсем недалеко.       Впервые за долгое время он не ощущал того, что за ним наблюдают. И совершенно не впервые Винсент ощущал дичайший голод. Кровавый пот прекратил выступать на его коже, и лишь коричневатые полосы-следы на лбу, щеках и в уголках глаз неоната указывали на то, что прекратил нервничать он совершенно недавно.       Тремер направился по нужной улице, сунув руки в карманы все того же пальто. Прохожие впервые обходили его стороной, за что вампир мысленно поблагодарил пожар. Сейчас Винсенту совершенно не хотелось с кем-то разговаривать. Он боялся, что его внутренний Зверь вырвется наружу, что вампирская сущность захлестнет его с головой.       Бороться с голодом неонат не умел совершенно. Он дошел до поворота и оперся о кирпичную стену, склонив голову. Обилие жизни вокруг было подобно дурману. Вампир откашлялся, после чего протер глаза. И вновь нашел в себе силы для того, чтобы двигаться дальше.       Он представлял собою довольно жуткую картину. Смертельная бледность, нервозность и опирание о стены сделали его в глазах редких ночных прохожих кем-то, напоминавшим наркомана.       Добравшись сквозь полные горящих неоном вывесок улицы, Винсент отыскал взглядом неприметное название «Skyline». Скрипнула дверь, вампир оказался в небольшом помещении, по которому взад-вперед от дверей подсобки бродил молодой охранник с крайне хитрыми глазами. Он что-то весело насвистывал, временами поглядывая на вошедшего тремера.       Вампир направился к лифту, вызвал его, поднялся на четвертый этаж. Вставил в замочную скважину ключ, повернул два раза. Выглядевшая крепкой дверь открылась, позволив Винсенту наконец-то увидеть что-то, что ему бы понравилось.       Это действительно была квартира. С лестницей на еще один этаж, с кухней, с аквариумом, встроенным в стену. С неплохим ремонтом и полосатыми обоями коричневого цвета.       — Неплохо, — тремер присвистнул, оглядев место, в котором он будет жить. Взгляд невольно зацепился за изображение на экране почему-то включенного телевизора.       — Известная кинозвезда Эш Риверс попал в очередное дорожно-транспортное происшествие, — отчеканил рыжеволосый диктор. Впервые телевизор не отключился сам. Только остальное Винсент слушать не стал. Он отыскал на журнальном столике пульт и выключил надоедливую технику.       — Тишина… — выдавил из себя вампир, после чего стянул с себя пальто и уселся на диван, подложив под голову согнутые в локтях руки.       Рыбки плавали по всему аквариуму, помахивая разноцветными плавниками и хвостами. И наблюдали за комнатой поочередно то левым, то правым пустым глазом. Полностью разворачиваться они категорически не желали.       Все же поднявшись через некоторое время, Винсент поднялся на второй этаж своей квартиры, прошелся до письменного стола, на котором стоял компьютер, обшарил многочисленные ящики.       — Повезло, — отыскав несколько купюр, заключил он. Денег в общей сумме было совсем немного, но на какую-нибудь не слишком хорошую рубашку вполне хватало. Тремеру, в общем-то, было все равно, в чем ходить, но привлекать лишнее внимание он не желал.       Он посетил ванную, уделив несколько минут на разглядывание самого себя в зеркале. Бледный, осунувшийся, с ожогами на теле и кровью на лице, даже себе самому вампир прекратил нравиться. Нервно улыбнувшись, он холодной водой смыл со своего лба и щек коричневато-бурые пятна.       «Надо бы забрать вещи… надо бы», — подумал тремер, коснувшись своих волос и блеснув глазами. Он ненавидел себя таким. Полумертвым, нервным, на побегушках, работающим за… да ни за что.       «И на остатки моего трупа посмотри», — влезла в голову чужая мысль. Затыкать Иезавель вампир не стал, как и не стал смотреть на свое отражение дальше. Он выскочил из ванной комнаты, хлопнув дверью.       Включив компьютер и введя до боли знакомый пароль, Винсент не удивился письму от «Друга».       — «Слон принесен в жертву ради короля», — зачитал он его вслух, потирая вновь ставший влажным лоб. — Я ненавижу шахматы. Определенно.       Письмо привычно отправилось в папку «удаленные». Вампир пролистал несколько спамных сообщений и вздохнул, не обнаружив ничего интересного. Нервозность испарилась, сменившись апатией и стойким желанием чего-нибудь выпить.       Едва слышно ругнувшись, тремер глянул вниз. Апартаменты были огромны, красивы. О них парень мог лишь мечтать все свои прошлые года жизни. Но теперь это было совершенно не нужным.       Зверь в голове Винсента будто бы мрачно прорычал что-то. Вампир его совершенно проигнорировал, пытаясь не думать о том, что голод влечет за собою безумие. В первую встречу с Джеком тремер узнал о Звере достаточно. А уже в особняке Граута он увидел, чем Зверь опасен. И перепугался, начав источать кровь и… голодать.       Утро уже наступило, а Винсент все еще сидел в компьютерном кресле, опираясь о стол руками. Ему чертовски хотелось спать.       Тремер так и уснул, находясь перед компьютером. И Иезавель, постоянно что-то говорившая при его бодрствовании, наконец, замолчала.       И лишь на столике, находившемся на первом этаже двухэтажного «подарка» Князя, блестел, переливаясь всеми оттенками желтого странный камень, чем-то отдаленно напоминавший морскую звезду и казавшийся противно-скользким.

***

      Шеридан вздохнул, вновь вернувшись в отель. Скука вновь начала преследовать его. Визит к Минг Жао приоживил тремера, но все его действие уже давно как пошло на спад. И теперь парень уселся на диван в своем номере и предался воспоминаниям о том, как ранее позволял себе заигрывать с этой жрицей Чайна-тауна. И как едва не отправился на дно за какой-то проступок.       — Она, Шер, та еще… — прокашлявшись в кулак заявил самому себе вампир, не закончив собственную фразу. В дверь номера постучали.       — Я не ждал гостей, — Шеридан взглянул на нее и, нахмурившись, попытался применить давно позабытое за ненадобностью прорицание. Силуэтов он не увидел, чему несколько удивился.       Вампир все же прошелся до двери, открыв ее. Взгляд его мгновенно зацепился за небольшую коробку, стоявшую у самого порога. Белый картон, красная лента. Стандартный подарок, будто сошедший со страниц какого-то комикса. Только к ленточке была прикреплена бумажка.       — Меня считают… Да глупцом, — тремер без промедления поднял подарок с пола и пожал плечами. — «С днем рождения». Подозреваю, что там если не бомба, то… То ничего.       Страха смерти у Шеридана не было. Ему, в принципе, было все равно, что случится с ним в следующие секунды. Поэтому тремер сорвал обертку и заглянул в прямоугольную коробку.       Резиновая уточка желтого цвета взирала на него нарисованными краской глазами.       Настоящий смех впервые за долгое время пробрал вампира. Парень достал игрушку и хохотнул, подкинув ее. Ничего опасного. Обычная резиновая уточка.       Закрыв дверь в собственный номер, оказавшись непосредственно внутри, тремер облокотился о стену, сдержанно улыбаясь. Отчего-то он вспомнил еще один момент своей нескудной на события биографии.       Плакат с расположенной в весьма откровенной позе Жаннетт, обменянный на уточку у носферату по имени Гэри и по фамилии Голден. Одно не радовало — жалкая бумажка не сохранилась, затерявшись во времена бесконечных блужданий.       — Утенок, — отрешенно улыбнулся Шеридан в какой-то момент. И сунул подарок в карман. Спустя несколько мгновений эмоции покинули его лицо, оставив после себя самую настоящую пустоту.

***

      Теперь Саре разрешили отправиться домой. Только не туда, куда она рассчитывала. Обняв рюкзак и терпеливо смотря в окно на проезжающие мимо машины, девушка покидала Санта-Монику, перемещаясь в злосчастный Даунтаун.       Водитель, светловолосый вентру, включил радио как раз в тот момент, когда резкий свет луны, отразившийся от зеркала проезжавшей мимо машины, оставил на лице ласомбры самую малость дымящийся ожог.       Разговаривать ни единому вампиру в этом такси не хотелось. Сара закурила прямо в машине, особо не заботясь о том, что окна закрыты, и дым вполне может наполнить салон. Они с Жаном были совершенно мертвы и могли дышать всем, на что хватало воображения. А тем, насколько последствия курения помешают водителю, ласомбра не интересовалась.       Девушка действительно планировала сдержать свое обещание. Не подходить к Винсенту, не разговаривать с Винсентом… И несколько тысяч пунктов, относящихся к тому, что парень попросил не подходить к нему, пока он сам не решит, что делать.       «Неонатов надо наставлять. Они… Ох, я и сама неонат. Но они все — кретины. Ни шагу сделать не могут без других. В Камарилье. В Шабаше все… иначе. Розали говорила: „Тебе повезло, Сара, что я была оставлена собственным Сиром. Иначе я, пожалуй, бросила бы тебя в самую гущу всего, что свалилось тебе на голову сейчас. И ушла. Тебе чертовски повезло, что судьба обошлась со мной жестоко“. Знала бы она, как я ей благодарна, что она уделила мне один день. Большего мне не нужно», — рассуждала в собственных мыслях ласомбра, выпуская серый дым в салон автомобиля.       Для нее этот день закончился еще в момент разговора с Винсентом.