До свадьбы заживет

Уже вторую неделю голозадый Дима не вынимался из-под матраса. Забылся как-то. То одно, то другое… Эд, меняя постельное, случайно уронил журнал и, забыв про стирку, присел у кровати, рассматривая рисунок. И впервые задумался: а вот у них с Игорем — как? Целуются или так, по-детсадовски за ручки держатся? Или у них вообще ничего? Ну да — ничего! А такие рисуночки с каких тогда появляются? Хотя… Гор ведь художник, а у них всякие тараканы в голове. Кстати о тараканах. Не особо-то хотелось на эту выставку переться, пусть Дим не думает! Просто жаль, что билет халявный пропадал! Так и надо будет ему сказать, когда увидятся. Увидятся-увидятся! Дим еще приволочется извиняться за тот поцелуй за аквариумом со свистящими тараканами с Мадагаскара! Только расслабишься — тут же своими губенками в шею ткнуться норовит, извращенец. А эти, небось, с тайным превосходством усмехнулся опытный Эдик, и ни разу. Ха! Рисунок был обратно вложен в журнал и запихан в стопку комиксов про Человека-паука. Затонский задумчиво провел пальцами по губам. Ну, положим, и не сильно-то он этого свиста испугался, не свист, а одно название! Просто когда этот переросток полез по стенке аквариума и зашевелил усами, не по себе стало. Чуть-чуть. Вот и прижался спиной к этому козлу. А он всё сразу не так понял! Прямо бдительность усыпил — влез руками (холодными, между прочим!) под блейзер и давай там гладить! «Ты ж моя укешечка», и как в шею, да чуть не взасос! Сам ты «укешечка», баран. Надо было не ждать эти несколько секунд, а сразу локтем в печень. Не сообразил. Расслабился в ладонях. Только потом дошло, где они. И что аквариум прозрачный и девчонка та сквозь него всё видит! И дура набитая еще большой палец вверх показала! Вот и растерялся, не стукнул в тупой лобешник, а зашипел: «Ты чего меня позоришь!» А тому хоть бы что! Придурок. Девчонке подмигнул и во второй раз у блейзера воротник стал оттягивать. Вот когда Эдик и вырвался и, рассержено шипя, не хуже того таракана, сказал: «Чтоб я тебя больше не видел, урод, понял?» Тот аж опешил. Ладно, пусть только появится. Разберемся, где можно целовать, а где нельзя. Ну, то есть нигде нельзя, конечно! *** В Небесной канцелярии о планах городских жителей поиграть под Рождество в снежки были явно не осведомлены. Накануне еще пушистый белоснежный покров радовал ослепительным блеском переливающихся бриллиантов, но к вечеру стремительно стало теплеть, и покров осел, из белого стал серым, а бриллианты превратились в грязные крупные фианиты. Ночью подморозило — и наутро всё, что подтаяло, превратилось в нежную ледяную корочку, которая, ловко мимикрируя под безобидные лужицы, ехидно подставляла гладкую поверхность под скользящую обувь прохожих. Снежок как-то неуверенно летел с нехмурого неба и приземлялся на ледок, этак аккуратненько его маскируя. Восьмилетняя Даша Березовская считала себя зрелым и вполне себе рассудительным человеком. И даже поумнее многих взрослых. Большие за ней ума признавать не хотели, ну да что с них возьмешь — среди них дураков не меньше, чем среди детей. А то и больше. Но сейчас зрелость и рассудительность дали серьёзный сбой — Даша плакала как маленькая. И всё из-за этого потепления и скользких дорог! Все планы, все ожидания, все задумки — всё пропало! Даша всхлипывала в своей комнате, время от времени поглядывая на часы. Казалось, можно еще успеть, и не так всё безнадежно, еще мамина начальница Юлия Борисовна не приехала и не узнала о том, что нету двух эльфов для развоза подарков. Дед Мороз — был. Подарки — были. А эльфы, которые должны были таскать подарки по этажам за Дедом Морозом, оба в травмпункте. Один со сломанной ногой, а другой повез туда же родственника с вывихом. Дедом Морозом назначили завхоза с маминой работы. Он отбивался, говорил, что не умеет требовать с мелкоты стишки и не набегается по этажам со своей грыжей, но ему дали в помощь аж трех человек. Двух эльфов и Снегурочку. Где нашли костюмы для эльфов, Даша не знала. А вот костюм Снегурочки ее мама шила самолично. Прекрасно-синее длинное и пышное платье, меховая накидочка, белая муфта и, главное, меховая корона! Она сверкала голубыми переливами пайеток и стразов, а по бокам спускались нежно-сиреневые нити из самых-разсамых красивых стеклянных самоцветов. И всё это великолепие сейчас лежало на постели, а на него в отчаянии смотрела Даша. А ведь их должны были фотографировать и даже — наверняка! — снимать на камеру родители тех, кого Дед Мороз должен был поздравлять. В дверь позвонили. Вот и всё. Сейчас всё отменят — мама уже договорилась, что взрослые будут выходить к машине и забирать подарки сами… А как же ПЛАТЬЕ? Это было несправедливо! В дверь позвонили во второй раз, и Даша, отбросив свою взрослость, упала лицом в кровать и разрыдалась громко и тоскливо. — Эй, ты чего там? — встревоженный голос старшего брата за стенкой и еще один — Арсенина. — Алё, гараж! — уже в Дашину дверь стучит. — Дашка, что случилось? Рев такой сдержанной, а бывало и чопорной, младшей сестренки Игоря напугал чрезвычайно. Что такое могло случиться?! Значит, это не с работы уже приехали, это Дима пришел… но какая теперь разница! Пять минут — и Гор въехал в ужас случившегося. Действительно, без демонстрации платья стольким людям — это не житье, каждому понятно. Димка сел на корточки рядом с Дашкой и серьезно сказал: — Одевайся. — Зачем? — Даша еще всхлипывала тройными вздохами, но надежда уже засветилась в зареванных глазках и распухшем красном носе. — Хочу посмотреть, какая Снегурка народ поздравлять поедет, — подмигнул самый-самый лучший на свете Дима. Даша взвизгнула восторженно и вцепилась в шею Арсенина. Вот Дима, вот так Дима!!! Игорь, тоже разом всё понявший, только вздохнул. Вообще-то на этот день планы были совсем другие. Звонок в дверь на этот раз вызвал совсем другие эмоции — Даша скакала козой, брякая поблескушками на короне, Марина, возившаяся на кухне и не слышавшая развернувшейся в доме драмы с хэппи-эндом, выскочила в коридор, а там уже и узнала, что эльфы для таскания мешка с подарками найдены и готовы приступать. *** Полнотелая Юлия Борисовна растроганно расцеловала «милых мальчиков-эльфиков», вручила им пакет с костюмами и укатила по общественным делам: нужно же еще проследить за приготовлениями к вечеринке. Милые мальчики улыбались и говорили «рады помочь», но куда только пропали улыбки с их лиц, когда в комнате Гора они эти костюмы рассмотрели. — Это шутка такая? — Игорь неверяще уставился на переодетого Димона. Спору нет — Димке шли и короткий зеленый камзольчик, и шапочка с помпоном, и сделанные под средневековье ботинки с длинными загибающимися носами. Но, извините, лосины?! — Так, — Гор решительно откинул обтягивающую «по самое не балуй» деталь гардероба, — ты как знаешь, а я джинсы надену. У меня как раз защитного цвета где-то были с прошлого года. — Тебе хорошо, — мрачно рассматривая себя в зеркало, сказал Дима, — а мне как идти? У меня на штанах «адидас» везде нарисован! У тебя еще каких-нибудь защитных с прошлого года не завалялось? Оказалось — завалялось. Честно сказать — от лосин это зеленое великолепие отличалось слабо. — Отъел, блять, задницу, — пытаясь застегнуть ширинку, пыхтел Гор, — ты как там? — Влез! — торжествующе воскликнул друг. — Зря бухтишь, задница как задница. — Там Дед Мороз уже сигналит! — разнаряженая Даша нетерпеливо подпрыгивала, бренча всеми украшениями. — Вы скоро? — Идем! — Игорь скептически пытался заглянуть себе за плечо, чтобы обозреть вид сзади, но потерпел неудачу. — Что скажешь? — Если сидеть сможешь — нормуль. На улицу парни выскочили при полном параде, сопровождаемые инструкциями, которые Марина выкрикивала им в спины: «Спиртного в рот не брать!» Хотя поводов для волнения у нее не было — завхоз был абсолютным трезвенником по жизни, Даша по молодости, а парней как-то и не тянуло. Впрочем, таскаясь за Дедом Морозом и счастливой до чертиков Снегурочкой, ребята в абстинентности завхоза сильно усомнились. Буквально в каждой квартире, где сияющая Снегурка водила хоровод с ребятней, Деда Мороза тащили к столу и наливали. Эльфы дружно отказывались, а завхоз только гудел: — Им рано, а мне тока беленькой — не буду градус мешать! Родители, сами уже слегка поддавшие, понятливо кивали «грамотно действует дед», и совали эльфам в карманы курточек конфеты и мандарины. — Не въехал бы куда, — опасливо косясь на завхоза, бодро крутившего баранку, Димка выгружал из карманов сладкую дань, закидывая ее на полку за задним сиденьем. Там уже валялась подушка, штук пять резиновых грелок и Дашкина добыча — Снегурочке тоже вручали шоколадки и мелкие сувениры, среди которых затесался даже картридж для Sega. — Вот и я об этом думаю… — Гор потянул носом воздух. — Знаешь, Дим, а ведь от него не пахнет ни фига. К вечеру дороги совсем развезло — мокрая каша снега была почти по лодыжки, Дашку переносили на руках, а средневековые боты, явно не рассчитанные на такую слякоть, раскисли напрочь. — Последний! — Дед Мороз живчиком взлетел на четвертый этаж и, отскандировав с Дашей положенное поздравление, снова прошел к столу. Ловко приподнимая нацепленную бороду, он залил в себя три стопки подряд, расцеловался с раскрасневшейся хозяйкой, и наконец разъезды на этом были окончены. В машине уставший завхоз расстегнул теплый халат, из-под которого на свет неожиданно показалась еще одна грелка. — А это вам зачем? — поинтересовалась Даша, раскладывающая собранные сласти «по справедливости» на четыре части. — Да мне-то ты не откладывай! — смеясь, сказал завхоз. — Не любитель я сладкого. А эти грелки, Дашенька, чтоб людей не обижать. Наливают ведь и в претензию впадают, если хозяев не уважишь. А я, милая, полвека не пил и дале не собираюсь. Мне нальют, а я бородой прикрою, да в грелку. Хозяевам и не видать, куда водовка подевалась. Стоко, скоко наливают, и здоровому не осилить. Дима с Гором только переглянулись — шесть грелок на заднем сиденье только подтверждали слова Деда Мороза. — Здорово придумано, — смущенно пробормотал Игорь. — Ну что, по домам? Марина Александровна говорила, что Снегуроньку нашу нужно куда-то на «Черемушки» отвезти, а вас? — Да, к деду с бабушкой, дома-то нет уже никого, — Игорь назвал адрес, — а нас к Диме. Дим, скажи, а то я помню только зрительно. Дима сказал свой адрес. — Так, хлопцы, тогда сначала вас, мы тут близко. Доверите мне ребятенка самому отвезти? — Доверят! — закричала Дашка. — Только позвони мне сразу, — потребовал Игорь. Машину завхоз остановил где-то за квартал от дома Димы: — Сами доберетесь? А то мне не с руки такой крюк делать, да еще там дороги, гаже не придумаешь, узкие и асфальт в колдобинах, как будто его в позапрошлом веке укладывали. Не хочу застрять. — Доберемся, — парни поскучнели, но делать нечего, из машины вышли. — Ну лады! — завхоз подмигнул Даше в зеркальце и уехал. А друзья, перепрыгивая через грязное месиво, пошли к Арсениным. Хотя слово «пошли» тут, пожалуй, совсем не подходило. — Черт, надо было хоть обувь свою взять, да и одежду можно было, лежала бы себе в машине. — Точно, — согласился Гор, — о, смотри, автобус застрял. И верно. Около остановки микроавтобус Тойота вперился колесом в выбоину. Водитель растерянно стоял рядом, неловко отражая атаки разъяренной пассажирки: — Турында ты стоеросовая! — срываясь на визг, орала она. — Какого я только с тобой поехала! Дал же господь мужика, не мужик, а обалдуй, прости господи! Как сейчас выезжать будешь?! — Сегодня у нас день «Подмогни Всем», — вздохнул Игорь, двигаясь вслед за Димкой, — толкать будем? — Подложим что-нибудь, смотри, вон какая-то хрень валяется, доска или ящик… — Вот говорила мне мама… ой! Два эльфа со сломанным ящиком наперевес произвели впечатляющий эффект. Отодвинув даму, впавшую в ступор, парни ловко подпихнули под колесо деревяшки и приготовились толкать. На шофера зеленые камзолы не подействовали никак. Мигом сообразив, что молчаливые помощники не из тех, кто бросит дело на полпути, водитель крикнул: «Спасибо, мужики!», — и, еле справляясь с разъезжающимися по снежной каше ногами, вскочил в кабину. Машина взревев, сумела-таки выбраться. Тойота так резко дернулась вперёд, донельзя счастливая избавлением от плена, что… — Блядь! — оба спасателя лежали в гуще из снега и грязи, мокрые, извазюканые по самые эльфийские шапочки. — Согласен с оратором из заднего ряда, — поднимаясь, сказал Димон, не вытирая, а скорее, размазывая по лицу грязь и протягивая руку, — не помню как фамилия… Игорь, еле поднявшись, разоржался. Тетка, только что стоявшая как вкопанная, ожила и, неуклюже подскакивая, вперевалочку бежала за машиной. — Как думаешь — подберет? — глядя вслед красным огонькам, спросил он. — Такую? Я б не стал. Давай-ка в темпе вальса — а то сейчас замерзнем как Маугли. *** Пихаясь, отряхнулись на крыльце от налипшего снега и вломились в дом, хохоча и продолжая толкать друг друга. Скинули мокрые куртки, шапки, ботинки. Обувь и шапки Дима пристроил тут же в коридоре на батарее, а эльфийские куртки пришлось развешивать в комнатах. — Бля, у меня даже носки мокрые, про штаны вообще молчу, — Игорь с неудовольствием ощупал свои мокрые джинсы и добавил жалобно, — я в душ хочу, только дай мне что-нибудь сухое. — Сейчас. Давай раздевайся, у меня есть идея получше. Иди сюда. Дима открыл дверь напротив спальни родителей: — Заходи. Игорь здесь еще ни разу не был, вроде без надобности, тем более что на втором этаже рядом с комнатой друга была небольшая ванная комната с душевой кабинкой, унитазом и умывальником. Но эта ванная была огромной с окном на одной стене, прикрытом жалюзи, большим туалетным столиком с умывальником и всякими прибамбасами, а самое главное — джакузи. — Вот, набирай воду, а я пока принесу сухое, а потом вместе полежим в горячей водичке, — довольный Дима с улыбкой смотрел на ошарашенного Игоря. Димка убежал наверх, а у Гора в голове билось: «Вместе… вместе… бляяя. Что ж делать-то?» Вместе они принимали ванну последний раз лет пять назад. Игорь пробежал глазами по полке со всякими шампунями, гелями и тому подобными женскими, да и не только, радостями. Вот! Есть! Он включил воду и щедро ливанул под мощную струю пену для ванн, надеясь, что тетя Наташа будет на него не в обиде. По комнате поплыл нежный аромат розовых лепестков. Воды было еще немного, но пена уже поднималась пышной белоснежной шапкой. В любом случае это лучше, чем прозрачная водичка, которая ничего не скрывает: ни красоты обнаженного Димкиного тела, ни реакции на него Игоря. Открылась дверь, и вошел Дима, его взгляд сразу устремился на ванну, из которой бодро поднималась пена: — Ого! Игорь стянул с себя свитер, мокрые джинсы и влажную от пота футболку, укладывая вещи на крышку унитаза, а носки кидая рядом на пол. Хорошо, что у Димки во всем доме полы с подогревом. Дима смотрел на раздевающегося Игоря, а в голове билось: «Черт, черт, черт! Какого я предложил принять вместе ванну? А вдруг он заметит? О, черт». Да уж, принять совместную ванну было очень плохой идеей. Предложил он это спонтанно, совершенно не думая о последствиях, ни на секунду не вспомнив о том, как последние месяцы смутные образы в его снах, вполне себе эротических снах, приобретают облик друга то промельком белых волос, то внимательным взглядом серых глаз, то расплывающихся в улыбке бледно-розовых губ. И сейчас он опасался, что тело может среагировать вполне предсказуемым образом на Игореву обнаженку. Какая у него кожа: белая, гладкая, тонкая, без единого изъяна, кажется, что чуть сияет изнутри, словно через нее светит луна. А ведь загорали на море одинаково, и если Димка через две недели был уже как шоколадка, то Игореха и к концу лета стал всего лишь цвета светлой карамели. У Димы до сих пор оставался еще загар, посветлел, конечно, но не исчез полностью, а у Игоря и следа от него уже не наблюдалось. Он весь словно фарфоровая статуэтка, только нет в нем той хрупкости, наоборот, под кожей плавно перекатывались гладкие мускулы, а ягодицы такие подтянутые, выпуклые, рука так и тянется сжать одну половинку. — Не, давай барахло сразу в стиралку засунем. Игорь переложил свою одежду в стиральную машину, снял и на автомате засунул туда же трусы. Димка рядом занимался тем же, и Гор не смог удержаться и не бросить быстрый взгляд ему на низ живота. Любопытство с лета не оставляло в покое: перед глазами периодически вставал чисто выбритый Димкин пах. Глянул и застыл, не в силах отвести глаза: — Ты это чего, интимную укладку там делаешь? Лобковые волосы были разбиты на одинаковые прядки, свернуты в тугие колечки и красиво обрамляли смуглый член. Димка проследил за его взглядом, глаза метнулись на причинное место Гора, потом снова на свое, хмыкнул: — Да нет, не хватало еще. Они сами всегда так. Игорь от греха подальше скользнул в ванну, спрятавшись под толстым пенным сугробом, уложив голову и руки на бортики. — Как вода, горячая? — Дааа, — с блаженным выражением на лице протянул Игорь. — О, идея! Я сейчас, — Дима выскочил из ванной и помчался на кухню, вернувшись через несколько минут с двумя большими кружками горячего шоколада, — держи. Гор, усевшись поудобнее, взял чашку и отпил: — Сказка. Дима залез в ванну и устроился напротив точно в такой же позе. Джакузи была такая большая, что они вполне могли находиться в ней вдвоем и не соприкасаться, но в том-то и дело, что коснуться хотелось, очень. Хотя бы просто сжать пальцами под водой щиколотку, провести ладонью к колену. Допили шоколад и улеглись на бортики головами. — Сейчас бы сюда свечи и шампанское и можно было бы Новый год встречать, — пробормотал Дима, закрывая глаза. Игорь насторожился: — Что это тебя на романтику потянуло? Влюбился, что ли? И когда вместо смеха или даже ржача со стороны Димы не раздалось ни звука, Игорь внутренне напрягся и сел в воде, пристально глядя на друга: — Не понял, ты что, серьезно влюбился? — Не знаю. Может, и влюбился, — Димка сквозь густые щеточки черных ресниц наблюдал за Гором, но того явно такой расплывчатый ответ не устраивал. — В кого? — требовательно спросил Гор, чувствуя поднимающийся изнутри холод. — Я ее знаю? — Да. — Кто это? Из нашей школы? Из класса? Блондинка, брюнетка? — Слушай, я не хочу пока об этом говорить, ок? — А когда? — Попозже. — Когда попозже: через час, два, завтра? — Не знаю! Через месяц. Мне нужно подумать. — Месяц… Но хотя бы сказать, светлые у нее волосы или темные, ты можешь? — Светлые, — с тяжким вздохом ответил Дима. — Ну что, выходим? Согрелся? — Согрелся, — проворчал Гор, у которого было впечатление, что в животе возится клубок змей. — Только это… — Дима замялся, — то, что ты тут наговорил про какую-то девушку — это все твоя фантазия. — То есть? — То и есть. Мне нравится вовсе не девчонка. — А кто, училка? — Охуел? Нет, конечно, — у Димы было ощущение, что он собирается ухнуть откуда-то с высоты, зато когда еще будет возможность так к месту проверить, что Игорь думает по этому поводу, — парень. — Парень? — первая мысль у Гора была, что это кто-то с тренировки, но он тут же вспомнил, что он его знает, а оттуда он не знал никого, неужели это… — Затонский, что ли? — Затонский? — Дима удивленно смотрел на Игоря. — Какой еще Затон… ааа, Затонский! Тебя что, плейстейшеном по башке стукнули? — Почему? — Игорь схватил огромный кус пены и попытался кинуть в друга. — Он светловолосый и самый красивый из парней старших классов, после тебя, конечно. Про то, что сам Эдик давно не равнодушен к Диме, Игорь не стал упоминать, но не видеть этого он не мог, хотя… вроде в последнее время тот уже не бросал таких пламенных взглядов на Димку. Но иди знай, чем все обернется, если Дима ответит ему взаимностью. Сам Димка был весьма ошарашен: Эдик красивый? Он вообще этого не замечал — парень как парень. И он тоже красивый?! Обалдеть! Или Гор просто смотрит как художник? А так хочется, чтобы его заинтересованный взгляд был на него, Диму, не как на натурщика, а как на… На кого? На парня, на возлюбленного? Бред. — Ну что, выходим? — Я обожаю твою маму, — объевшийся Гор облокотился спиной на мягкую спинку дивана и зажмурил глаза, — вкуснятина, ммм, передашь ей от меня огромную благодарность. — Сам передашь, — хмыкнул Дима. Уютно было сидеть вот так, вдвоем, в комнате, освещенной мягким светом камина, мигающей гирлянды на елке и приглушенно работающего телевизора. Лучший Новый год! Ни разу еще не доводилось его встречать наедине только с Игорем, всегда рядом были чьи-то родственники. *** Гуашь. Крупные мазки, это стиль такой — чтобы рассмотреть рисунок, нужно глядеть не вплотную, а на расстоянии. И это правильно. Совершенством нужно восхищаться издали… На коленях, запечатленных в ватмане, совершенно неожиданно свернулся клубком котенок-подросток. Сам Димон на корточках, в профиль, одной рукой придерживает пушистое создание, другой наливает воду в тарелочку. Это Наташа принесла хвостатого на сутки, на передержку, и оставалось только глупо завидовать полосатой шкурке, которую поперек живота мягко держала ласковая ладонь. Игорь тоже был бы не против свернуться клубком — погладь меня. Так хочется почувствовать его руку на своей коже. Обведи пальцами грудь, спустись по кубикам пресса, скользни… О Господи. Сумасшествие.