Да сколько можно, ублюдки?!

      Все эти фраки и официальные костюмы, галстуки ста пятидесяти оттенков чёрного, начищенные до зеркального отражения ботинки на любой вкус или цвет, гладко причёсанные волосы, блестящие в свете неярких белых ламп. Я бродил от одного гостя к другому с изящным бокалом красного вина в руке и отпивал понемногу маленькими глотками, словно растягивая удовольствие отвлекаться от светской болтовни на виноградный привкус. Нет, я любил приёмы, но этот очень уж затянулся. Палацкий, не выносивший их вовсе, едва ли держал себя в руках, нервно встряхивал копной чёрных волос и коротко просил Себастиаана побыстрее убраться отсюда.       Я вообще не понимал, как этих двоих сюда занесло. Знал, конечно, и об отце Себастиаана, и о том, что они подписали какой-то договор недавно. Их присутствие здесь можно было объяснить, но все же эти двое совсем не подходили этому месту. Были чужими и страшно резонировали. Это видно: по тому, как давят Палацкому узкие брюки, и как крахмальный воротничок рубашки оставляет красный свет на его коже. Ха! А ведь это всего лишь смокинг - не фрак. Себастиаан чувствует себя немного комфортнее - все-таки мой друг детства, мы с пятилетнего возраста регулярно запихивали себя в официальные костюмы и тайком сидели в душной кладовке во время приемов, играя в карты. Но Себастиаан все время смотрит на Палацкого, готового вот-вот взорваться.       Я не торопясь, с какой-то садистской ухмылкой в половину лица подошёл к этой парочке и бегло осмотрел их, так контрастирующих между собой. Потянув вино из бокала коротким глотком, я широко, гостеприимно и крайне фальшиво улыбнулся, спрашивая, всё ли в порядке и как им этот вечер. Забавно было наблюдать, какие мытарства испытывал на себе Джото и как обеспокоенно косился на него Джакоба.       - Охренительный вечер, - рыкнул на меня Палацкий, однако даже не посмотрев в мою сторону. Себастиаан тут же вздрогнул и едва заметно скривил губы - видимо, от стыда:       - Все чудесно, благодарю за прекрасный приём. К сожалению, нам пора возвращаться, и...       - О, нет-нет, вечер ещё не окончен! Вы обидите меня, если уйдёте прямо сейчас! - наигранно заявил я, прижав руку к груди и сделав круглые, крайне удивлённые глаза. Джакоба моляще посмотрел на меня, мол "за что?!", но как же приятно было смотреть на мучения Палацкого в душащем его галстуке! Друг без друга они не уйдут, это я чётко определил, а почему - вопрос другой. Кто ему этот чех? Я не знал.       Мне хотелось узнать.       Эта парочка: мой лучший друг, знакомый с детства и отдалившийся до той степени, что нам и поговорить не о чем, кроме погоды и его путешествий, и этот чех с пугающим безумным взглядом, давали топливо для моего воображения.       Хотелось узнать как можно больше о них. И стыдно за такой интерес, и неловко перед другом, но ощущение, что они скрывают что-то, не уходило.       Может, напоить и начать задавать вопросы?       Я подозвал лакея с подносом, полным бокалов шампанского, взял два, и оба протянул гостям.       - Не хотите шампанского? Очень хорошее. Лучшая бутылка.       Джото, слишком нервный для таких приемов, стоял ко мне боком. Не увидел бокала. Повернулся, повел рукой, и... В то же мгновение послышался звон и отборный мат.       Я едва сдерживал смех и сохранял безмятежное выражение лица, когда официанты шустро убирали разлитое по полу, а Себастиан извинялся передо мной и пытался загородить собою Палацкого. Он выглядел как парнишка, держащий на поводке бешеного дога с пеной у рта, который заверяет "все в порядке, он не кусается!"       Шум быстро улёгся, и жадные взгляды, удовлетворив своё любопытство, перестали терзать эту парочку и меня вместе с ней. Куда удобнее, кстати говоря, было наблюдать за ними издалека, а моя хитрость не знала границ. То и дело я сухо приказывал официантам подать вина Джакобе и его спутнику, и тем прекрасно удавалось уговорить их взять бокал, затем ещё и ещё. Вскоре, полупьяные, расслабленные, но прекрасно держащие осанку, они остановились в одном из тёмных углов залы и принялись о чём-то не спеша, со смешками переговариваться.       Я уже не следил за ними. Отвлекся на разговор и выполнение обязанностей хозяина вечера. Если честно, беседы о делах и долгие вопросы о том, как же поживает троюродная тетушка, наскучили и мне, и я начал гораздо лучше понимать Палацкого.       Я начинал закипать. По-прежнему изображал доброжелательную светскую улыбку, но мой собеседник, один из партнеров по торговле, разошелся долгим рассказом о каком-то очередном чрезвычайно интересном случае в его семье. Мне хотелось сбежать - он рассказывал ее уже раз в двадцатый, честное слово. Но нельзя. На моем лице судорогой застыла доброжелательная улыбка, пальцы вросли в ладонь, а дорогой ковер жег ноги похлеще угля.       Но вдруг я услышал шум в соседней комнате и вздрогнул. Теперь-то я был спасен - надо пойти, посмотреть, что там такое, я ведь хозяин дома, ответственный человек. Вдруг воры? Или кто-то из гостей приперся? Слуги были заняты, а дорогих пришедших нельзя заставлять ждать - и, коротко извинившись, я ретировался.       Ещё раз попросив прощения за необходимость отлучиться, я сошёл с истоптанного дорогого ковра и шагнул на скользкий паркет, пытаясь понять, откуда же происходил услышанный мною шум. Так и тянуло, словно мальчишке, проехаться на скользкой подошве туфель, но я сдержался, пока не скрылся с глаз.       Шум, собственно, доносился из туалетной комнаты. Сердце в груди дрожало, и рука тряслась в ответ, напряжённо тянущаяся к дверной ручке, готовая в любую секунду рвануть назад, если вдруг та окажется раскалённой. Голоса за дверью были совсем негромкими, и мне понадобилась одна лишь секунда, чтобы опознать их: Себастиаан и Палацкий. Смылись под шумок.       - Сраные аристократы, - пьяно, но чётко выговорил Джото.       - Расслабься, эй, скоро всё кончится, - с улыбкой отвечал ему Джакоба.       - Ты видел все эти их долбаные манеры? "Да, мсье, нет, мсье, благодарю, позвольте, прошу меня простить".       - В твоем исполнении это.. - Себастиаан споткнулся в своем ответе и как-то томно выдохнул. - Звучит куда приятнее...       - Да что ты говоришь? - ухмыльнулся в ответ его спутник.       За дверью послышалась возня. Пьяные смешки, шумные вздохи, какой-то рык Палацкого. Сначала я не понял, что они делают, но послышался короткий стук и болезненный стон Себастиаана.       - Чёрт, что ты делаешь, ублюдок... - зашептал он, и глаза мои распахнулись насколько были способны. Звук поцелуя.       - Где Ваши манеры, мсье? - ответил Палацкий. Себастиаан снова коротко простонал и беззвучно рассмеялся:       - Мсье, Ваш пенис причиняет мне неудобство.       - Прошу прощения, мсье. Позволите ли прикусить Вас за ушко?       - Позволяю.       - Благодарю.       К щекам моим прилила кровь, стало очень жарко и очень, ОЧЕНЬ неловко. Я закрыл дверь и немедленно пошёл прочь.