private secrets

Часть 9. Ролевые игры.

— Я же тебе нравлюсь, хён, — самоуверенно аргументировал Чонгук. Пак превозмог всю свою лень, стыд и ещё тысячу моральных препятствий, чтобы всё-таки переступить порог квартиры Чона и приступить к работе над проектом. Тогда как Чонгук, похоже, вообще не парился и начал панибратский разговор. А то есть предлагал посмотреть недавние записи своих выступлений. — Вообще не аргумент. Начнём с того, что та похвала была адресована не тебе, а порноактёру. — Тогда тем более тебе стоит увидеть видео, где в главной роли правда я. Чимин думает «какого черта?» и представляет порно уже с вполне реальным Чонгуком в главной роли, а с собой во второстепенной. Стоит отметить, что большее внимание отдается в порнокартинке тому, кого трахают. Да и вообще, зачем младший хочет показать видео с собой? Окей, учтём, что там всего лишь танцы. Чтобы понравиться, чтобы получить похвалу, на сей раз точно по тому адресу? С какой, блять, целью? — Хочешь понравиться мне? — логически выводит Чимин. — Я гей, — и напоминает на всякий случай. — Это значит, что теперь твоя оценка чем-то отличается от других? — спрашивает Чонгук, на что получает скептически выгнутую бровь Чимина. Его попытки выглядеть серьёзно забавные, но не отвлекаемся. — Окей, да, отличается. Во-первых, твоя мне более важна, — умница, Чонгук, без капли надежды для гея, которому ты нравишься, хорошее начало, ещё что скажешь. — Во-вторых, ты смотришь на парня под другим углом. — Я сейчас на тебя посмотрю под углом девяносто градусов. — Думаешь, будешь сверху? — ухмыляется Чонгук, и Чимин привстает с выражением «хочешь проверить?» и полной готовностью к действиям. У Чона булки поджались за свою заднюю невинность, и старшего пришлось усадить на место силой. — Ладно, прости. — Не шути так со мной, — твёрдо сказал Чим, выглядя слишком серьёзным для Пак Чимина. — Ну всё равно посмотри. Ну, хё-он. Пожалуйста. Я хочу услышать, что ты скажешь. То, что младший так сильно превозносит важность мнения Чимина, делает его настрадавшемуся в последние дни сердечку очень больно. Кардиограмма давно бы сошла с ума, линии биения сердца вышли бы за рамки отображения. Но любопытство куда сильнее, и всё это уже похоже на мазохизм. Хочу узнать больше, ведь я ещё недостаточно влюблён, не достаточно страдаю. Нужно довести всё это до точки невозврата, а иначе жизнь прожита зря. Отличная тактика, Пак Чимин. Придерживайся её. — Окей, показывай. Чон с довольной улыбкой от своей маленькой победы над хёном ищет видео в интернете и находит, включая и делясь экраном с Чимином, который по неизвестной для себя причине запомнил ключевые слова, по которым можно найти видео. Пак уже после десяти секунд ролика хочет удушить в себе то любопытство, что настаивало на просмотре, и только потом сунуть свою пустую голову в петлю и выйти с ней на шее в окно, чтобы уж наверняка. Потому что это фанкам на Чонгука, то есть он в айч-ди, в полный рост и размер. Потому что Чонгук правда особенный, правда талантливый. Его танец завораживает, точные движения его натренированных мышц заставляют задержать дыхание. Эти невозможные ноги и притягательные бёдра точно сидят подле Чимина? Чимин даже проверить не может, не в силах отвести взгляд от экрана. А эти руки с чёткими сплетениями вен точно придерживают экран сейчас для Чимина? А если Пак всё-таки отвлечётся и повернёт голову, на него посмотрят таким же «я уже выебал тебя, и ты хочешь ещё» взглядом? Все «если» кончаются вместе с заполненным тайм-лайном танцевального видео, и остаётся только дрочить и плакать. К тому же Чимин уже готов. — Ну как, хён? И как бы всё и так ясно. Солнышко так высоко не встаёт и не работает так же слаженно, как организм Пака от реакции на Чонгука. Ебаная привычка, подкреплённая ныне вполне осязаемым образом и влюблённостью. Мешать эту влюбленность со спермой, потом и слезами — единственный верный рецепт. Именно сейчас, когда младший сам наконец оценил состояние Чимина и неловко прочистил горло. — Кхм, ну-у… — Чонгук задержался взглядом на промежности старшего слишком долго для натурала. Причиной была залетевшая в невинный мозг мысль «это что, от меня?». Глаза у него расширились, будто залетела не мысль, а его девушка, и постарался сбежать взглядом так же быстро, как хотел бы сбежать от ситуации в принципе, будто сделал ребёнка, а не сделал другого парня (друга! это вообще табу) чуточку (или это максимум? а с какой целью это вообще должно его интересовать?) возбуждённым. — Это не то, что ты подумал, ясно?! — перебил Чимин. Его вдруг накрыло мыслью, что он может потерять хорошее (и вообще какое-либо) отношение Чонгука к себе. — Нет, хён, всё в порядке, правда. Мы можем закончить проект в другой раз. Прости. Я не думал, что… — как нельзя кстати раздался дверной звонок, и Чонгук воспользовался этим, чтобы избежать неловкости. — Сейчас вернусь, — и просто встал и вышел из комнаты, оттуда уже крича: — Ванна прямо и налево. Нужно разобраться. Так, в чем теперь дело, парень? Это ведь уже не порно даже, не тот «Чонгук», не просто желание перепихнуться. Чимин обратился к истокам своего сознания и к нижним чакрам, но не получил от них ответа. Тогда до него дошло, что ищет он не там. Но где же нужно искать? Когда Чимин успокоил свои чакры и вскопал все мысли, то, побитый, вползая на кухню, он понял, где нужно было искать. Чонгук не заметил его, он продолжал что-то готовить. Парень нашёл нож и разрезал не разделившиеся кусочки пиццы. Уверенные движения, сосредоточенное лицо. Чимин наблюдал не раз. Ему нравится каждый жест. Хочется поймать и сделать так, чтобы больше никому не досталось. И самому хоть подавиться, хоть утонуть в этом парне. Куда так идеально? Бана-а-альщина. С ударением на анал, пожалуйста. И вроде и обычный парень. Ну да, накачанные руки с венами. Да, широкие плечи. Да, смуглая кожа. Да, милое, но мужественное лицо. Да, его поступки одновременно взрослые и умилительные. Что с того? А Чимин и сам не знает ответа. Пака тянет на самоубийство, на самопожертвование, на счастье идиота. Пак понимает, что чисто конкретно проебался. Его тянет к Чонгуку. А младший замечает его, оборачивается и улыбается ярко. — Разобрался? Я бы помог, ну, знаешь, скрестить шпаги по-братски, да вот, пиццу организовал, — вновь хуево шутит Чон. — Пиздец, Чонгук, это не так работает. Я тебе серьезно: либо ты прекращаешь, либо ухожу я сейчас и навсегда. — Но я ещё курочки заказал… — Чонгук! — Я не понимаю, о чём ты. — Понимаешь! — Но мы же договорились, что всё по-прежнему. Друг, — Чон указывает на себя, будто представляя, а потом на Чимина, говоря аналогичное: — друг. Я не понимаю, хён, в чём проблема. В шутках? Я слышал, что такие же шутят с тобой Намджун и Тэхён. Мне непозволительно? Я меньше друг или что? Может, мне не называть тебя хёном? Чимин, я не понимаю. — У меня сейчас горит не по-детски, и давай отложим разговор, пока я не сказанул лишнего? Пока, Чонгук. Курочка в другой раз. Чонгук не стал останавливать, решая поговорить со старшими насчёт Чимина ещё раз, потому что сам он его не понимает, а Пак задачу ему не упрощает. Намджун хоть и говорит загадками, но что-то узнать можно. Тэхён тоже классный, точно поможет. Из компании Чимина только Юнги Чонгук до сих пор плохо знает. И Хосока, но этот сам недавний и не из университета. — Прости, если я что-то сделал не так, — Чонгук остановился в проходе прихожей, наблюдая, как Чимин шнурует кроссовки. — Родился, — хмыкает Пак довольно тихо, но Чон слышит. — Ауч. — Скинешь то, что мы успели сделать, на почту, продолжим пока поодиночке. — Хорошо. На том и порешали. Ни хрена не порешали. Чимин сказал «поговорим», но в итоге избегал разговора. Ему тупо страшно разговаривать. Страшно посмотреть в глаза Чонгуку и чувствовать. Чимина даже ясно предупредили. Чон ведь даже спрашивал по-хорошему, сможет ли Пак дружить. А теперь что если ответ «нет»? Твёрдое нет. Даже на дружбу с преимуществами Чимин бы не согласился, настолько он ебнулся. Избегать. Замечательный план, выбранный Пак Чимином как кредо. Нет встречи — нет разговора, здесь всё предельно просто. Вот только на выходных намечается вечерок со старшими, в лучших традициях, и туда вроде как приглашен Чонгук. — Но почему, ему алкоголь-то официально разрешили не позавчера ли?! — Он крутой парень, я уже давно думал о том, чтобы выпить с ним на выходных, — пожал плечами Намджун. Типа очевидная же вещь. — Но я с вами, а он работает обычно. В этот раз ему не поставили смену, разве не удача? — Кому как. Однако Чимин родился в труселях от Гуччи, не меньше, ибо Чонгука внезапно позвали на работу. А это значит, что вечер с хёнами пройдет так, как и всегда. Ну, или не совсем? — Давай встречаться, хён. Вот так вот, спустя год знакомства и полгода необъяснимых метаний, сбежав от лишнего шума пьяной молодёжи, Чимин стоит на балконе, вдруг выпрашивая у Мин Юнги щепотку отношений. — Что ты чувствуешь ко мне, Чимин? — медленно выдыхая дым, спокойно спросил Юнги. Он не хотел услышать ответ, а хотел, чтобы младший, по крайней мере, определился в первую очередь сам для себя. — Я не знаю, хён, — тихо и потерянно отозвался Пак, устремляя взгляд в пол. Он понимал, что своими запутавшимися чувствами делает хуже не только себе, но и окружающим. Особенно четко понимал, когда наблюдал своего любимого хёна таким отстраненным и будто бы еще чуть-чуть уязвимым. — Ты должен узнать. Тем более теперь, когда есть Чонгук… И что у вас там с Хосоком? — Всего лишь одна ночь, не более! — нахохлился Чим, устремляя уверенный взгляд на Юна, готовый оправдывать себя, Хосока и их случайное единение. Но ухмылка старшего дала понять, что ничего из этого слушать он не желает. Удивительно, что за такое короткое время Пак, не напрягаясь, понимает Юнги без слов. — Что насчёт Чонгука… Чимин вроде определился, а вроде нет. Сложно признать, что ты по яйца в натурала. Кхм, если бы, ага. Проще искать отходные пути. Случайный секс, альтернатива отношений. Что дальше? Купит котёнка, назовет Куки, будет жить с ним счастливо и в любви, пока не задушит от переизбытка чувств? Ну, котёнок — это и правда идея неплохая. Так, зафиксировали. — Вот именно, Чимин, — когда пауза затянулась, перебил Мин. — Разберись в себе, а до тех пор не принимай решений, о которых будешь жалеть. — Предлагаешь мне и не спать теперь ни с кем. Я не человек, что ли, в самом деле… — тихо бурчит Пак, едва не пискнув ещё и про котёнка, но Юнги слышал, хотя младший не единственный, кто понимает без слов, и, в принципе, несложно догадаться, почему Чимин насупился. Этот ребенок бывает правда эгоистичным. — Если придётся, — Мин тушит сигарету, этим показывая, что разговор закончен. — Уж ко мне лезть откровенно херовая идея, Чимин. Чимин поднял растерянный взгляд брошенного котика на уходящего с балкона Юнги, даже не взглянувшего на него в ответ. И почему так неприятно слышать правду. Чим не совсем дурак, по крайней мере, в людях он разбирается. Ладно, Чонгук был исключением. Ладно, не так уж и разбирается. Но он и без Юнги знал, что план, мягко выражаясь, так себе. Однако отчего-то хотелось быть любимым, хотелось отношений и секса. На деле же парень поступил, как дитя, которое захотело новую РПГ-игру в бета-версии, чтобы раньше всех и с бонусами. Люди и отношения оказались чуть сложнее, чем казалось. Пак вдыхает шлейф одеколона Юнги и вместе с тем и дым его сигарет и думает, что давно уже стал пассивным курильщиком с лёгкой руки старшего. Началось с брошенной им фразы «пойдём, выйдешь со мной», а закончилось их странными натянутыми недо-отношениями. В этих отношениях нельзя было иметь кого-то рядом с собой на постоянной основе, нельзя было уделять кому-то больше внимания, нельзя было выходить с кем-то другим (КимТэ исключение) на перекур — всё расценивалось, как измена, а ссора проявлялась в тихой обиде и долгом игнорировании. Учитывая, что каждый из них нуждался друг в друге, в общении, в присутствии, в немой поддержке, такая холодная война была худшим наказанием для обоих. Ну и кто они после этого? «Давай-без-интима»-куны? С Юнги всё запуталось изначально и вряд ли распутается когда-либо, но их и так устраивает. Привыкли. Возвращаясь к проблеме с чувствами… — О, Минни, — внезапно появляется Хосок и выводит с балкона, не понятно, зачем заходил вообще, — я тут замутил офигенный шейк, чекни! И так начинается первый в жизни Чимина трип. Стены и лица плывут, он тоже, ему хорошо. Мало этой нирваны, хёны включили что-то крайне охуенное, и Пака можно в реальности больше не искать. Пофиг на Юнги, на Чонгука, на Хосока. Хотя Хосок классный парень и вообще случайно в этом списке. Чувства пошли лесом. И раз уж Юнги не собирается помогать Чимину в классифицировании его чувств, то Минни найдет кого-то или что-то другое. К примеру, бутылка с новой порцией «шейка» выглядит дружелюбно и обещает с поднятием градуса разъяснить за любовь. А дверь в квартиру Чонгука выглядит… — Хён? — приоткрывая дверь и сонно протирая глаза ладонью, хмурится на явление пьянчужки народу Чонгук. Даже принюхиваться не обязательно, достаточно втянуть воздух, что для человека дышащего (к коим относится несомненно и Чон) вполне естественно. — Ты что, бухой? — Мо-быть то-ка чуть-чуть? Чонгук ведь на работе, потому и отказался от тусы. Чимин искренне не понимает, как так ему удалось найти, где Чонгук работает. Он долго стоит, смотрит то на Чонгука, то ему за спину, на квартиру, и хмурится, пытаясь понять. — А! — расплывается в пьяной улыбке Чим и поднимает указательный, начиная тыкать пальцем в Чонгука и намеком поднимать брови. — Ты же можешь и на дому работать! Типа хоум-видео, да? Ха-ха. Порноактрисулька моя любимая! Чимин верит, что шагает, но на деле падает через порог в руки Чону. Тот закатывает глаза, надеясь, что никто из соседей этого бреда не слышал, и, затаскивая свою ношу внутрь, прикрывает дверь. Чон посадил Чимина на пуфик в коридоре в надежде, что старший разуется, но он то ли задремал, то ли задумался над смыслом бытия. — Чимин. — Да? — старший резко вскинул голову, приподняв вопросительно брови, и моргал с невинным видом. Причёска растрепалась, но выглядело даже мило. — Разуйся, ребёнок, — Чонгук смутился того, что снова умиляется с Чимина, но если раньше это было, как бы объяснить, нормально, по-дружески, то теперь все чувства, которые в Чоне вызывал старший, он пропускал через призму ориентации. — Чего-ось? — Чимин надул губки и склонил голову набок. — Ай, да мне что с тобой делать? — Любить, — вновь улыбается Чим так, что глаза превращаются в щёлочки. — Это… мне нравится жёстко. Вот, — добавляет с кивком, серьёзно всё. А потом раскрывает руки широко, просясь на руки, наверное. — Пошли? Пошли-и-и, м? Чонгук качает головой и сам уже снимает обувь с хёна. Пак в это время гладит его по голове, перебирая волосы пальцами, но Чон игнорирует. — Всё, пойдём. Чимин улыбается счастливо, бурчит «вот так бы сразу» и собирается встать и пойти в зал, как падает при первом же шаге, спотыкаясь о плинтус. — Ничего, можем и здесь, — Пак разворачивается, ложась на спину, и вновь тянет руки к Чонгуку. И губы свои невозможные, господи, тянет тоже. — Иди ко мне. Младший дико фэйспалмит, желая пробить стену головой, но берёт себя и Чимина впоследствии в руки, перекидывая тушку старшего через плечо. Не удержавшись, смачно шлёпает по заднице, ибо нехрен тут. — Ауч! Повтори-ка, — ухмыляется Чимин, побалтывая ножками в воздухе и лицезрея перед собой офигенные булки. — Сказал же, нравится жёстко. Чонгук только в очередной раз закатывает глаза и несёт старшего в спальню. Что бы вы ни подумали, отсыпаться. — Ну-у, Чонгукк-и, поцелуй хёна! И другие пошлые фразочки Чонгуку пришлось терпеть по дороге и всё время, пока парень раздевал Чимина. Тот зачем-то извивался, тянул руки и пытался раздеть ещё и Чона заодно. Младшего конкретно достали эти домогательства, что в голову лезли способы их прекращения. Усыпить или связать. Спать пьяное существо не желало, но вот связать идея классная. К тому же будет весело посмотреть на лицо Чимина утром. — Чимин-а, слушай внимательно, — Чонгук взял руки Чимина в свои и доверительно смотрел в глаза. — Сейчас я оставлю тебя на полминуты, сиди смирно, хорошо? — Не-а. Хочу гулять. У тебя какой этаж? — Чимин кивнул на окно, намекая, что безо всяких компромиссов выходить он там собирается. — Ты же сам сюда поднялся в самом деле… — прошептал Чон и решил сменить тактику, раз так. Обхватил руками лицо Чимина, заставляя смотреть на себя, сам не веря, что он говорит: — Чими-ин, ты был плохим мальчиком, и папочка должен тебя наказать, — даже решился несильно ударить по щеке. Для правдоподобности, конечно, а не из мести. — Сидеть. — О-о, ладненько, я буду здесь. — Это серьёзно сработало… — прошептал Чонгук, открывая шкаф. Была бы там Нарния, он бы сбежал от смущения. А Чимин, походу, реально тащится от таких вещей. Возвратившись к кровати, он увидел в принципе ожидаемую, но не очень желательную картину эпохи Ренессанса. — Блять, Чимин, ты какого хуя голый? — Я жду наказания, ну же. Теперь, когда Чонгук разыгрался с ним, как с щеночком, Чимина точно не вырубить, и реально остается только один вариант. Чонгук медленно, как к жертве, подходит к парню, гипнотизируя взглядом (на самом деле силясь не смотреть на остальное), берет его руки в свои и поднимает к изголовью кровати, ложась на него сверху, предусмотрительно располагая свои бёдра выше чиминовских, потому что там всё предсказуемо. Чимин заворожённо вылупился на Чонгука и, кажется, даже затаил дыхание. Легко повинуясь рукам Чонгука, он расслаблялся под ним. Несколько отвлекающих манёвров вроде сокращения расстояния между их лицами до минимального и горячего дыхания на чувствительную шею, и на запястьях удаётся завязать узел. И как только узел завязан, Чонгук порывается встать со старшего — удачно, конечно же, ведь Чимин обездвижен, отпрыгивая с кровати так далеко, будто между ним и старшим не было меньше миллиметров мгновением ранее. — Э-эй, вернись, — с закрытыми глазами тянет Чимин. Чонгук набрасывает на пьянчужку плед, и Пак удовлетворённо стонет. — То-то же, накажи меня… Чонгук бы записал это на видео, но это уже будет слишком жестоко с его стороны, поэтому он наслаждается зрелищем, пока Чимин не зевает, причмокивая пухлыми губами, и не начинает дышать равномерно. После споров со своей совестью Чонгук всё же делает несколько фото уже спящего Чимина и отгоняет мысли, что тот выглядит мило, когда спит, связанный. Боже, серьёзно, он только что просил его наказать. Этот ребёнок. — И кстати, врал ты, хён, у тебя пресс чуть ли не круче моего, — улыбаясь, говорит со спящим Чонгук.