Keep my heart captive, set me free

Дэйв улыбнулся про себя воспоминаниям, и Себ это заметил. - Что с тобой? – спросил он, когда Курт и Джефф направились в класс вперед них, обеспечивая им приватность для того, чтобы попрощаться. - Просто думаю о том, как это началось, - рассмеялся он, нежно ухватив его за руку. Они не сильно демонстрировали чувства на публике как пара. Таким образом, держание за руки и целомудренные поцелуи обычно были столь же жаркими, как те, что им доставались за пределами закрытых дверей, но даже это много значило для них обоих. До Себастьяна дошел подтекст, и он надменно поднял бровь в комплекте со своей знаковой ухмылкой. - Как я молниеносно тебя покорил? Дэйв фыркнул и подтолкнул его к классу, прежде чем он опоздает. - Увидимся за обедом, Казанова. Он наклонился и прижался к его губам мягким поцелуем, до того как уйти, оставив улыбающегося Себастьяна, который был уверен в том, что поблизости не было никого, кто увидел бы его, прежде чем он взял под контроль свои реакции. Оказавшись в классе, он обнаружил, что потерялся в собственном разуме, однако мысли возвращались именно к тому, о чем упомянул Дэйв. К началу их отношений. Молва о нем и о них распространялась вокруг подобно лесному пожару. Карофские, которые до недавнего времени пребывали в разорении и неизвестности, поднимались к власти и богатству благодаря ряду хорошо вложенных инвестиций и разумных бизнес-партнерств. Они вышли из безвестности и органично заняли свое место в высшем обществе Вестервиля, практически так, как будто они были там всегда. Себастьян читал об их подъеме, и он не мог не восхищаться тем, как изящно и ловко они выстроили это собственными руками, неизменно оставаясь в стороне от синдрома новоприобретенного богатства, характеризующегося снобизмом и бессмысленным потаканием своим прихотям, который он так часто видел среди людей, дорвавшихся до денег, которые были лишены их всю свою жизнь. Пол Карофски был здравомыслящим, умным Домом, чьи решения, как ни крути, привели его к тому, чтобы стать неофициальным советником инвесторов, а его саб Маргарет была милой, заботливой женщиной со склонностью к благотворительной деятельности и организации. Вместе они были мощной парой и отличной командой. Но не они были теми, кто в действительности заинтересовал Себастьяна. Конечно, он восхищался ими и уважал то, насколько честными им удалось остаться по отношению к тому, кем они были, несмотря на все изменения в их жизни…но дело было в их сыне Дэйве, который не покидал его мыслей в течение нескольких дней после того, как он впервые узнал, что Дом теперь ходит в Далтон. Он был высоким, сильным и мощным, возвышающимся над большей частью студенческих фигур, а его Доминантность практически сквозила всюду, куда бы он ни шел. Первым делом он прошел отбор в футбольную команду, и прежде чем кто-либо это осознал, он стал их любимым капитаном; умным, расчетливым и творческим, когда дело доходило до тактики, а также заботы и опеки над ними вне игрового поля. Скрытый интеллект был так же хорошо присущ ему, как и эта естественная способность защищать и заботиться. Себастьян присматривался к нему в течение нескольких дней, наблюдая, как он заботился о сабах в своей команде, убеждаясь, что они были уверенными и сильными, укрепляя доверие между ними с собой, и он не мог не чувствовать оттенок ревности всякий раз, когда широкая ладонь касалась чьего-то плеча, и эти теплые глаза изучали чье-нибудь лицо. Он хотел его. Он жаждал его. Саб мог ощущать, что его колени теряют устойчивость, а лицо вспыхивает всякий раз, когда он находится поблизости. Таких реакций никогда не получал от него ни один другой Дом. Он гордился своим контролем. Гордился, что он не нарушал свою осанку и патетично не пускал слюни на каждого Дома в радиусе мили, но Дэйв был совершенно другой породы. Он имел над ним власть, даже не прилагая усилий, что говорило ему обо всем, что ему нужно было знать, несмотря на то, что Дом никогда не скупился на взгляды в его сторону, до того момента, как он это осознавал. Себастьян был тем человеком, который знал, чего он хотел и стремился к этому, и его сущность сабмиссива не имела никакого отношения к осознанию собственных мыслей и желаний. Да, он жаждал того же самого, чего жаждали все другие сабы, но он планировал быть более прямолинейным в своем подходе к получению желаемого. Возможно, он будет отвергнут, может быть, Дэйв даже не отдавал предпочтения мальчикам, но он был Смайтом и он был уверен в себе. Он мог, по крайней мере, позволить Дому узнать о своем существовании и о том, что он желает его, и пусть он решает сам. Уверенно кивнув самому себе еще раз, он вошел в столовую, чтобы обнаружить Дэйва, сидящего в окружении кучи своих товарищей по команде, и саб знал, что он потенциально может столкнуться с публичным унижением, но его ноги выполняли действия сами по себе, сокращая расстояние между ними и ставя его прямо перед Домом, прежде чем он даже осознал, как поступить. У него был план, конечно же, он у него имелся, потому что он ненавидел проигрывать и не признавал полумер. Подойти к нему, представиться, спросить могут ли они поговорить в частном порядке, а затем сказать ему, что он ему нравится… Но в тот момент, когда он стоял перед ним, и эти добрые глаза были сосредоточены на нем, он почувствовал, что его внутренний саб поднял голову сильнее, чем он когда-либо ощущал за всю свою жизнь. Ему захотелось скулить в этих сильных руках, а этот насыщенный запах сводил с ума, и перед сабом не осталось ни тени сомнения. Он хотел принадлежать Дому, сидящему перед ним. Дому, который в данный момент смотрел на него с любопытством, нерешительностью и терпением… Плотина прорвалась, и он гордо поднял подбородок перед тем, как, глядя прямо в глаза Дэйву, ясным и недрогнувшим голосом, не заботясь об аудитории, произнести: - Привет. Меня зовут Себастьян, и я хочу быть твоим. Он покачал головой, очищая разум и возвращаясь к тому, чтобы сосредоточиться на учителе вместо воспоминаний, но его губы подергивались от улыбки, а сердце подергивалось от любви. Небо за окном было черным, как смоль, ветер набирал силу, а бормотание учителей прерывались громом и молниями. Их класс был наполовину пуст, поскольку, по-видимому, половина их друзей просто решила остаться дома и заранее начать ограждать себя от этого. Он ухмыльнулся, когда понял, что Тада здесь не было, и саб предположил, что он благополучно сидел дома, завернутый в одеяло своим гигантом-Домом, в тепле и уюте. Счастливчик. *** - Эй, кроха! Поторопись, уже почти началось. Вскрик эхом прошелся сквозь темноту, нарушаемую лишь несколькими свечами, разбросанными тут и там, освещавшими короткий путь от спальни до пространства комнаты, которая служила кухней и гостиной в небольших, уютных, но роскошных апартаментах. Свечи предотвращали риск того, о чем говорили новостные сводки, предупреждавшие об отключении электричества, так что свет был везде выключен, и на всякий случай установлены свечи. Слова разнеслись по стенам, и именно в тот момент, когда они смолкли в воздухе, маленькая, растрепанная, черноволосая голова просунулась в дверь, сильно нахмурив симпатичное лицо. - Я - не кроха, - насупился Тад, когда вошел в комнату, нагруженный большим количеством свечей, зажигалкой, несколькими пакетами со снэками и бутылкой воды, которая едва держалась на кончиках его пальцев. Он бесцеремонно сбросил свою ношу на кровать, а Райан посмеивался над ним, с любовью прослеживая взглядом его лицо. - Конечно, ты - кроха. Я бы мог съесть тебя на завтрак, - сказал он, дразнясь, и Тад цинично и злобно изогнул бровь, когда он выскользнул из своей толстовки и запрыгнул на постель, чтобы согреться. - Ты мог бы съесть на завтрак кита, Рэй, - невозмутимо ответил он, и Дом усмехнулся, сгребая его в объятия и крепко целуя в губы, когда они прижались друг к другу под одеялом в привычной позе. - Может быть и так, но ты все еще кроха. Смотри, я могу поднять тебя одной рукой. Он обнял его тонкую талию и взял его на руки, усадив на колени, чтобы он мог оседлать его бедра. - Это будет очень кстати. В один прекрасный день, когда мы будем путешествовать, ты сможешь одновременно нести и меня, и наш багаж. Мне это очень нравится. А теперь, может, мы посмотрим фильм? – спросил он, пока просматривал DVD-диски, которые приготовил для них Райан, чтобы развлечься в то время, пока за пределами их маленькой гавани бушевала буря, и в этом самый момент небо прошила вспышка молнии, наполнившая комнату жутким голубоватым светом. - Никакого фильма. Это почти началось, - снова сказал он, и Тад с любовью пропустил темные волосы сквозь пальцы. - Кино отвлечет твои мысли от этого, - предложил Тад, пытаясь успокоить его, но напряженность Дома не уходила из его длинного, сильного тела. Он поцеловал его в висок, и в то мгновение, когда его губы коснулись мягкой кожи, тишину комнаты нарушил оглушительный рев грома, и Райан, испустив недостойный писк, уткнулся головой в шею Тада. - Началось, кроха, - заныл он, и Тад снова насупился. - Райан, еще раз назовешь меня крохой, и я сплю в гостиной. А ты можешь разбираться со всей этой грозой в одиночестве, - пригрозил он, намереваясь быть игривым, но лицо Райана потемнело, и он обнял его за талию, заключая в неистовую хватку. - Не уходи, - прошептал он, и Тад понял, что время шуток давно закончилось. Райан каменел от грозы, и это было так же смешно, как можно было себе вообразить, видя кого-то таких габаритов, как он, сжимающегося до половины собственного размера, но Тад знал, что это было реальностью. Кроме того, он чувствовал себя привилегированным, от того что Райан позволил себе показать ему эту сторону себя, редкую сторону, которую большинство Домов пытались запереть на замок или спрятать. Это был настоящий страх, и Тад призвал каждый из своих покорных инстинктов, чтобы успокоить своего Доминанта и помочь ему. - Я никуда не уйду, Рэй. Никогда. Я с тобой, - мягко прошептал он в растрепанные волосы и погладил широкую спину и плечи, которые давали ему столько комфорта, что для него было честью иметь возможность отдать что-нибудь взамен. - Не кроха. Просто не уходи, - взмолился он, и Тад обнял его за шею, давая комфорт и укачивая его. - Может быть, я и крошечный самую малость, но…я очень хорошо подхожу к твоим рукам, так что ты можешь держать меня всегда, - нежно успокоил он, чувствуя кожей своей шеи улыбку этих красивых губ. - Всегда? – спросил он, щекоча дыханием его ключицы. - До тех пор, пока ты хочешь, - ответил Тад, и поцелуй пощекотал его шею, прежде чем мягкий голос нарушил тишину в последний раз перед тем, как их сморил сон. - Всегда.