Научи меня прощать

Оказывается, это мучительно: после учебно-трудового дня выслушивать от своего единственного на данный момент близкого друга то, что ты теперь поешь в группе своего нового парня. Значит, дела в гору? Везучий ты, сукин сын. Да, я не забыл, ты всегда мечтал об этом. Именно это я слышу прямо сейчас от Влада, который тоже, оказывается, помнит эту твою «голубую» мечту. А чему удивляться? В своё время ты всем в прямом смысле вытрахал мозги этой одержимостью. Постоянно что-то записывал, ходил на прослушивания, вел блоги, где выкладывал свои демки, а спустя три года, ты все-таки начал петь в группе. Что ж, мне всегда нравился твой голос, но я не рад за тебя. Из мыслей выдергивает голос Влада: — Только парень его новый какой-то странный. Никит, ты слушаешь? — Да, что? — делаю глоток из бутылки пива и возвращаю ее обратно на стойку. — Кто странный? — Парень его новый, ну, в чьей группе он поет, он кто-то типа директора у них. Про него слухи плохие ходят, вообще про всю эту компанию. — Слухи, значит, ну-ну… — отвожу взгляд в сторону и рассматриваю паренька усевшегося рядом за столик. Ничё такой. Светлый, худой, со спины почти что ты в свои школьные годы, как раз когда мы только познакомились. На периферии слышимости голос Влада продолжает: — Говорят, он нарик. И все там нарки, включая скрипачку. А Поль, ты ведь знаешь, какой он… — Знаю, он — больной. — Он подвержен, чересчур подвержен чужому влиянию. И этот Глеб с его бандой - не самая лучшая для него компания. — Глеб? — с трудом слежу за ходом мыслей друга, я уже много выпил, я хочу освободиться уже от этого ебаного Поля и просто спокойно жить дальше. А у блондина за столиком очень даже красивый рот. Мне нравится. — Глеб — так зовут того парня. Ты меня слушаешь вообще? Неужели не понимаешь? Поль… Он же нарвется на неприятности, они втянут его… — И что ты предлагаешь? Чтобы я его спас? Он уже взрослый. Сам давно принимает решения. И потом, когда он встречался с нормальными? — Когда встречался с тобой. — Звучит двусмысленно, не находишь, — я отворачиваюсь, скрывая за недоулыбочкой приступ боли. Воспоминания о нас всегда приходят в самый ненужный момент. — Считаешь, я нормальный? Я едва его на тот свет не отправил. Нет, я последний человек, который ему нужен. Да и желания нет. Вообще, если честно, я буду тебе по жопу признателен, если мы закроем тему придурка раз и навсегда. — Раз и навсегда? Ты серьезно? Никит, ты до сих пор трахаешь его. Он изменяет с тобой всем своим мужикам. Может, у него поэтому сплошные неудачи в отношениях? — Неудачи в отношениях у него от того, что он шлюха. — Видишь, ты до сих пор не отпустил это, до сих пор ревнуешь. — Я тебе больше скажу. Мне кажется, что все это только вчера случилось, настолько мне хреново… Влад округлил глаза, не ожидая от меня такого откровения. — Тем более. Если вам обоим плохо, стоит дать ему шанс. Я просто хочу сказать, дружище, что если он слишком далеко зайдет, чтобы в очередной раз привлечь к себе твое внимание? Он же из кожи вон лезет, чтобы досадить тебе, чтобы заставить ревновать. Может, хватит уже его наказывать. Три года — большой срок для мести. Он искупил вину, тебе не кажется? Что, если просто пустить его обратно и облегчить вам обоим жизнь? — Ты не понял. Да — мне хреново, да — я никого кроме него больше не любил, но не факт, что этот кусок говна — единственное, чего я заслуживаю в жизни. Он шлюха, шлюхой был, шлюхой сдохнет. Его проблемы — не мои, и моими больше не станут. Влад, он больной, он, сука, сам не знает чего хочет. Сегодня он здесь, в Москве, учится в своем универе, трахается с байкерами и поет во вшивой группе, а завтра он уже где-нибудь на Фиджи сосет хуй какого-нибудь богатенького любителя мальчиков помоложе. Ни родители, ни, тем более, друзья, такие, как ты или я, не смогут этого изменить. Он делает выбор сам. Он выбрал трахаться на стороне, когда я решал наши проблемы. Он предатель, к таким не возвращаются. — И тем не менее, ты все еще пускаешь его в свою постель. Мальчик за столиком, никого не дождавшись, собрался уходить. Нельзя дать ему бессмысленно похерить такой дивный вечер. — Никит, ну о чем ты думаешь? — О том, что у каждого свои пороки, но бороться я буду только со своими. А теперь мне нужно идти. Вырисовываются интересные перспективы на ночь. И заметь, далеко не с Полем. Проследив за моим взглядом, Влад цинично добавил: — Да, но с кем-то крайне на него похожим. — Заткнись уже. Не порть настроение. Я пошел. — Себя-то не обманывай. Будет он бороться с пороками. Ты в жопе, парень. Надо что-то с этим делать. — Неужели твой мозг сейчас выдаст конструктивное решение проблемы? — Начни снимать брюнетов для начала. *** Лиза сказала, они играют уже во многих местах города. Сказала, у него много хороших песен, хорошие стихи. Он талантлив. Я знаю. Я помню. Он — спичка, зажигался в мгновение и горел дотла. — Не хочешь сходить послушать? — сказала Лиза. Бычкуя окурок в пепельнице, обжигая пальцы, я отвечаю отрицательно. Его вкус еще на моих губах, прошлую ночь мы провели вместе, это снова повторилось. Снова пришел ко мне, сказал, что им предложили поехать в тур. Счастлив от возможности дать несколько концертов в нескольких маленьких клубах маленьких городов. Счастлив, как ребенок, а я смотреть не могу на чужие отметины на его теле. Синяки и засосы - все, что я мог видеть, смотря на него. Он заметил, что я помрачнел, когда он разделся, он старался отзывчивостью загладить вину. Как все бессмысленно, Влад прав, хватит его мучить. Нам ничего не светит. Но забрать у него надежду, отказаться от этих коротких встреч — ведь они всё, чего я действительно жду от жизни. Как-то это мелковато, не спорю, но я просто обыватель, я просто, как умею, держусь на плаву, хотя уже полноценно себя ненавижу за слабость. Я омрачил его счастье, лаконично попрощавшись. Думаю сменить место жительства и сохранить новый адрес в тайне даже от Влада. Может, лучше уехать?