Научи меня прощать

На немеющих ногах взошел на крыльцо дома. Дверь распахнулась, едва ключ коснулся ячейки. Поль повис у меня на шее, отчего я едва не потерял равновесие. — С тобой все в порядке? Все хорошо? — шептал он, бегло ощупывая меня. — Да, я цел, все нормально. Успокойся. — Где ты был? — раздался от лестницы голос отца. Но Поль не давал ответить, вцепившись мертвой хваткой, продолжал задавать свои вопросы. — Все хорошо, успокойся. — Они сказали, что он погиб на переезде… Я думал… — Кто погиб? — Ты не знаешь? — Нет. — Глеб. В новостях сообщили, его машина на переезде встретилась с поездом. — Меня там не было. Упрямым взглядом он сверлил меня, не сдаваясь. Потом моргнул, и синие глаза снова впились в мои. — Ты врешь, — шепнул он. — Меня не было там. Повторяю. — Тогда где ты был? — снова услышал я голос отца. — Я же сказал: в институте, отвозил презентации по микробиологии на кафедру. — А универ круглосуточно работает? — Потом к другу заехал. — У тебя телефон выключен, — снова Поль тихо, следуя за мной в гостиную. — Я знаю, прости. Он разрядился. Неоткуда было позвонить. — К какому другу? — отец преследовал нас по пятам. — Да не важно, а что за паника такая? — Я расскажу или ты сам? — почему-то спросил он у Поля, отчего тот потупил взгляд в пол и выдернул свою руку из моей. — Он в курсе всего. — Что? — Я рассказал всё твоему отцу. — Ты рассказал «всё» моему отцу? — Я же говорил — плохая идея, мне здесь с ним оставаться. — На сколько «всё»? Прям всё-всё? — Да: про продюсера и группу, про долг, подставу и посылку. — Зачем? — Он… — Затем, чтобы тебе помочь. Затем, что видел, что с тобой творится что-то совсем тебе не свойственное. Не смотри на него так, он не виноват. — Он бил тебя? — С ума сошел? За кого ты вообще меня принимаешь? — Он угрожал тебе? И снова Полю не дали ответить: — Я разговаривал с ним, конструктивно выстраивая беседу. — Все понятно. Ты запугал его. Отец, подумав, добавил: — Я просто обрисовал перспективы твоих импульсивных действий. — Прости, — отозвался Поль. Успокаивающе растирая ему плечи, я сказал так, чтобы слышал отец: — Все нормально, глупо было думать, что ты не расколешься, ведь мой отец проработал тридцать лет едва ли не в гестапо. Скажи спасибо, что еще легко отделался, видел бы ты других моих друзей, которых я так же опрометчиво когда-то оставлял с ним наедине. — Не ёрничай. — Это почему же? — Потому что сам должен был все рассказать и уже давно. — Абсурд! Ты до сих пор считаешь, что вправе контролировать мою жизнь! — от перенапряжения меня трясло и тошнило, но я привык отстаивать себя перед ним до конца, пусть понятия о победах у нас были разные. — Тебя ставят на бабки, присылают похоронные венки, ты лезешь в дерьмо, в котором ни черта не смыслишь. Еще смеешь на меня орать, потому что приходится едва ли не выбивать правду из твоего любовника, чтобы тебе помочь! — Нужно было лезть в мою жизнь, когда я просил об этом и даже ждал помощи, а теперь поздно, я сам разберусь! Звук работающего телевизора прервал наш спор, Поль сделал громче: — Очевидцы утверждают, что перед аварией видели погибшего водителя, с кем-то оживленно спорящим на обочине, за несколько километров до места ДТП. Некоторые утверждают, что погибшему угрожали оружием, некоторые говорят, что имел место напряженный разговор, после чего завязалась потасовка, в результате которой, водитель сгоревшего автомобиля толкнув собеседника, побежал до машины и уехал. Неизвестный, сев в черный «Шевроле Ланос» без опознавательных знаков, продолжил преследование. Двигаясь на высокой скорости, водитель «Ленд Крузера», не успевая снизить скорость перед переездом, снес шлагбаум и вылетел на рельсы, в ту же секунду произошло столкновение. В настоящей момент устанавливается личность преследователя. Всех очевидцев случившего просьба обращаться по номеру… — Когда у вас поездка запланирована? — глухо отозвался отец. — Послезавтра. — Это слишком поздно. Я забронирую билеты на ближайший рейс, ваши сдадим, только предварительно ты расскажешь, где сейчас тачка и ствол, и у кого ты их взял. Важны мельчайшие подробности.