Трейси. Сестра зельевара

      Кажется, что Северус приходит домой только поесть и поспать. По крайней мере, именно в эти моменты я его и вижу. Прошло уже около недели с того дня, когда я узнала про девочку-волшебницу. Больше мы не разговаривали на эту тему. Эйлин волновалась, потому что со дня на день должно было прийти письмо из Хогвартса. Приближался конец августа, темнело раньше, будто родители этой девчонки не волнуются за нее и не загоняют домой пораньше... А вдруг Северус проводит все свое время у них дома, а не у нас? Обедает, смотрит ТВ, которого у нас нет, веселится без меня... Я встряхнула головой, отгоняя плохие, не прошеные мысли. Это неприятно, мы его семья и не важно, что отец его полное дерьмо, все равно он приходит домой ночью. Хотя… может это и хорошо, что он проводит время там? Все-таки я его люблю, и Эйлин любит, и мы желаем ему самого лучшего.       — О чем задумалась? — спросила Эйлин, усаживаясь рядом со мной за стол. Я ела самолично приготовленную кашу и смотрела в окно.       — Да так… Обо всем и сразу, — улыбнулась я, делая вид, будто все хорошо, — подумала, может стоит проследить за Севом? Убедиться, что он в порядке, и он на самом деле ходит к своей подружке, — я хихикнула на слове «подружка». Сев и девочки, девочки и Сев, девочки Северуса Снейпа, я рассмеялась.       — Бледность и готическая внешность нынче в моде, разве не видела, что творится за Паучьим тупиком? — ответила Эйлин на мой смех, видимо, догадалась, о чем я думаю. И правда, в моде все эти рок-группы, солисты-едоки летучих мышей, дебоширство и мрачный внешний вид. Произведения искусства на голове из баллончика лака… Я представила Северуса в таком виде и кое-как удержалась, чтобы снова не рассмеяться.       — Смейся-смейся, — цокнула мама и продолжила, — но идея хорошая. Но только так, чтобы он не заметил тебя, если узнает — не простит.       Я согласилась, понимая, на какую авантюру иду. У Северуса был сложный характер, он скрытный и ранимый, поэтому часто его нелегко понять.       — Он уже приходил сегодня?       — Насколько я слышала, он даже ночевал дома, уже позавтракал и убежал. Сказал, что у него какое-то важное дело, — пожала плечами Эйлин.       — Окей, я тогда тоже пойду, может, успею его найти, пока он где-нибудь не скрылся, — ответила я, вставая из-за стола. На самом деле я не горела желанием следить за своим братом, однако, простое любопытство взяло верх. Мне нужно было знать где он находится, он еще юн и не может постоять за себя, а я его гораздо старше, да и крупнее.       — Пожалуйста, аккуратно, хорошо?       — Хорошо, мам, — я поцеловала ее в щеку и убежала на улицу, прихватив с собой в сумку ароматную булочку в дополнение к завтраку.       Мы живем в Куокворте, на улице под милым названием "Паучий тупик". Сам по себе город не плох, если убрать ткацкую фабрику — она огромная и одна из труб возвышается прямо над нашим домом. Из-за нее временами воняет, загрязнились река, лес, да и все вокруг. Если нет солнца, как сегодня, то улица обретает поистине жуткий вид. Но не все в Куокворте выглядит так отвратительно. Если пройти несколько кварталов на юг к самому краю застройки, а там и дома подороже, то можно выйти к полю. Туда я и направляюсь. Уж если искать Северуса, то там, больше у нас некуда пойти, разве что останутся два варианта: в бар, куда ходит наш папаша, либо к этой девчонке домой.       — Эй, красотка! — я услышала знакомый голос.       — Мэнди, привет, подруга!       Она моя лучшая и единственная подруга, мы ходим с ней в один класс в местной школе. У нее твердая жизненная позиция, она любит нарушать правила, попадать в передряги, даже не смотря на то, что благодаря ее родителям, у нее есть все шансы выбрать из этой дыры. Что не сказать обо мне, поэтому я иногда не понимала ее поступки. Будь я на ее месте, то не стала бы упускать шанс уехать.       — Как на счет сигаретки?       — Не откажусь, где достала? — спросила я, в ответ мне лишь ухмыльнулись. — Опять была у Роджера?       Я зажгла сигарету и сделала первую затяжку.       — Какая догадливая, а ты больно кислая, что случилось? — поинтересовалась Мэнди, прикуривая за компанию.       До этого я несколько раз думала о том, стоит ли рассказывать про проблемы в семье, такой как Мэнди. Она не плохая, просто в здравом уме никто не стал бы ей доверять семейные тайны. Плохие оценки, грязный язык, вредные привычки. Мы с ней окончательно подружились несколько лет назад, точно не помню, она сумела зарекомендовать себя как надежный человек.       — Северус опять куда-то свалил, иду искать.       — Не понимаю, что вы с ним носитесь. Здесь все дети такие: дерутся, ругаются матом, начинают курить с детства, плохо учатся в школе... Ты же знаешь, что этот список может быть очень большим. Ты его все равно не отгородишь от этого, только если резко не разбогатеешь и не увезешь свою семью в лучший район.       — Тебя послушать, так здесь все психи.       — Согласись, Питер из параллели пьет таблетки.       — Правда? Со стороны и не скажешь... Ладно, нужно что-то делать, иначе и Сев начнет... Я не хочу этого допустить, Мэнди, он мой брат и я в ответе за него. Мама не может уследить за всем, отцу до колокольни, а у меня есть возможность хоть как-то повлиять на его жизнь.       — Но ты ведь и сама уже, Трейси, сильно изменилась... — начала Мэнди, но я ее прервала.       — Вот именно, одного изъяна в лице меня для родни Северуса достаточно. Я думаю, что Северус пошел с этой девчонкой к тому старому дубу, помнишь, мы там однажды гуляли? У меня вариантов больше все равно нет, так что я иду туда.       — Мне пойти с тобой?       Я взглянула на Мэнди, сделала затяжку и бросила сигарету на асфальт, потушив ее ботинком. Стоит ли брать с собой еще кого-то? Не знаю, но вдвоем было бы веселей, да и у нас с ней совсем нет секретов друг от друга. Я иногда прихожу к ней домой, когда у себя становится невыносимо. Обычно это дни, когда отец возвращается с работы и начинает вести себя так, будто он здесь важная шишка, а я ничего не могу сделать, ничем не могу помочь моей дорогой Эйлин. Бывает, что я сбегаю из дома еще до прихода отца, слышу его шаги, после перелезаю через окно и спрыгиваю на пристройку к дому, там у нас хранятся всякие инструменты, а бывает, что я не успеваю и через незакрытую до конца дверь слышу крики. Я не люблю крик у себя дома, сразу начинаю злиться, а в таком состоянии мне сложно себя контролировать, и чтобы не усугублять ситуацию, я убегаю, да и Эйлин просила не вмешиваться во все это.       Год назад я осталась у Мэнди с ночевкой. Не помню, когда в последний раз смеялась так, как в тот день. Родители Мэнди уехали на выходные к своим друзьям на праздник и весь ее дом бы в нашем распоряжении. Я отпросилась у Эйлин и уже к обеду была дома у подруги. Мы сходили в ближайший супермаркет, набрали целую тележку еды, и распланировали свой отдых до завтрашнего утра.       Семья Мэнди была довольно обеспеченной, если сравнивать с моей. Поэтому я никогда не отказывала подруге с приглашением погостить, пользовалась любой возможностью, чтобы не находиться у себя дома. Гибсоны жили в 4 кварталах от нас, как раз с их района начиналась "цивилизация". Здесь, конечно, еще не было богато обставленных домов и дорогих машин, но все же разница между моим районом и этим ощущалась. Вдоль дороги росли аккуратные вечнозеленые кусты, которые раз в полгода стриг местный садовник, рядом с этими кустами тянулась безопасная дорожка для прогулок. Моя улица не могла позволить себе такую роскошь. Иногда казалось, что здесь даже солнце светит чаще и ярче, чем у нас. Возможно, из-за этого и контингент у нас был другой. Если бы и на нашей улице жили работящие люди, которые выпивали, а не напивались до беспамятства, люди, которым не все равно, то, может быть, и Паучий Тупик имел хотя бы другое название. Хотелось, чтобы было именно так. Может быть в другой жизни. Не в этой, которая рушится при одной мысли об отце, который вернется вечером домой и весь этот кошмар продолжится. Больше всего мне жалко ни себя, ни даже Эйлин, а Северуса. Бедный ребенок, который с самого детства вынужден жить в атмосфере боли и ненависти. Каждый день с его рождения, я старалась отгородить его от этого. Но в то время я сама была слишком маленькой, была таким же ребенком. Это сейчас наша пятилетняя разница в возрасте ощущалась, а тогда это не имело никакого значения. Я была такой же беззащитной против тирании отца, как и он. Лишь со временем я научилась давать отпор, научилась закрываться или убегать из дома, оставляя Эйлин наедине с этим ублюдком, которому было все равно, что эта женщина была беременной, что она родила ему замечательного здорового сына. Иногда я думала, что у моего дорого папаши какое-то отклонение в мозге, потому что, даже живя в самом неблагополучном районе, таких кадров здесь больше не было.       Столько раз я хотела собрать вещи Эйлин и Северуса и уехать, неважно куда, главное подальше, чтобы он не смог нас найти, если станет искать. Однажды я даже поделилась этой идеей с матерью, но она отказалась. Было слишком страшно за Северуса, тогда он был совсем маленьким, в таком возрасте за детьми труднее уследить. Что бы она сказала, предложи я это сейчас? Я даже не могла думать об этом, боялась очередного ее отказа. Неужели она его до сих пор любит? Спустя столько лет унижений, синяков на теле. Должно быть, это какая-то нездоровая любовь, но я не могла думать так плохо о моей дорогой Эйлин. Не смотря на все это, она была для меня примером стойкости и силы духа, столько лет храбро противостоять этому кошмару, в котором мы живем, и не потерять при этом любовь к Северусу и полюбить меня, даже когда она знала, что я вовсе ей не родня, а результат измены ее любимого...       — Я смотрю, ты погрузилась в свои мысли, — тихо произнесла Мэнди, в руке она протянула сигарету. Я кивнула и закурила. Мы стояли за домом, я не заметила, как мы сюда пришли. Почему-то именно сейчас я набралась достаточно решимости, чтобы идти и узнать где и с кем пропадает Северус. Я не готова дать его в обиду, не позволю какой-то девчонке лишить Эйлин возможности видеться, возможно, с единственным, кто дает ей надежду выходить из своей комнаты каждый день.       — Я пойду одна, Мэнди, — я это произнесла так же тихо, как и она, будто боялась, что нас подслушивают. Она кивнула и обняла меня, я уткнулась ей в волосы и зажмурилась, — попрошу у тебя лишь еще одну сигарету, можно? Мэнди улыбнулась и протянула мне всю пачку.       — Держи, я найду еще.

***

      Я остановилась, когда подошла к дорожному знаку, именно от него начиналась прямая дорожка до пруда. Ее вытаптывали местные рыбаки, которые совсем не боялись питаться местной рыбой. Отчаянные, как и все. Я прислушалась к природе, к щебету летних птиц, к жужжанию насекомых и шуршанию листвы. Не услышав никаких посторонних звуков, я направилась вглубь зарослей разнообразной травы. Некоторая достигала мне до самого пояса, если нагнуться или присесть, то меня никто не сможет заметить. Слишком нервничая, достала пачку и закурила. «Возьми себя в руки, тебе не о чем переживать», — сказала я сама себе и резко остановилась. Затяжка и едва слышный разговор, еще одна, делаю пару шагов в сторону. Присев на корточки, я докурила и тщательно потушила сигарету в песке. Я точно слышала чей-то разговор, мне его едва слышно, но недалеко от меня точно кто-то был. Северус? Я приподнялась и, прячась за высокой травой, осмотрелась по сторонам. Мне уже был виден высокий дуб, и я решила рискнуть и пройти еще немного вперед.       — Сев, это прекрасно!       — Да, я знаю.       Попались! Я торжественно воскликнула про себя и подошла максимально близко, чтобы у меня была возможность не только их слышать, но и видеть. Первым я заметила Северуса, он стоял перед сидящей девочкой и держал в руке цветок. Приглядевшись, я поняла, что он его не держал, он парил над его ладонью.       — Теперь попробуй ты, — сказал Северус и положил цветок рядом с ней. Она что-то сказала, но я не услышала и закрыла глаза. Через несколько секунд будто бы сам ветер изменился, стал более теплым и в ту же секунду на маленькой ладошке левитировал василек, — Лили, у тебя получилось!       Северус так воскликнул, что я опешила. Никогда не слышала, чтобы в его голосе звучала такая неподдельная радость. Я ощутила укол ревности, это несправедливо, мы его семья.       — Здорово, — радостно произнесла девочка Лили, теперь я знала ее имя и то, что Северус очень рад находиться рядом с ней. Наверное, он чувствовал с ней связь, магическую связь. Эйлин не могла похвастаться такой возможностью, она строго запретила Северусу чудить дома, мог увидеть отец. Сейчас мой брат находился в обществе такой же, как и он, она тоже была наделена силами для волшебства.       Я села на траву и достала из сумки припасенную с утра булку, откусила и стала жевать. Зачем я здесь сижу? Чего я жду? Правильней было бы пойти домой и сделать так, чтобы Северус никогда не узнал о том, что я следила за ним. За все его 11 лет, я как старшая сестра, ни разу не дала ему возможности усомниться в моей честности. Он всегда знал, что мог на меня положиться, рассказать свои секреты и переживания. Когда он был еще совсем ребенком, я чаще, чем Эйлин, успокаивала его и находилась рядом с ним, могла найти правильные слова утешения, в которые сама даже не верила. Спустя столько лет я находилась в тупике, не знала, как правильно поступить. С одной стороны, я должна быть честной с ним и бросить эту жалкую слежку, а с другой – мне нужно было удостовериться, что он в безопасности. Если кто-то заметит, что он и эта девчонка умеют… Мне даже страшно представить, чего я опасаюсь больше: местных или нашего отца. Я доела и достала пачку сигарет, в который раз мысленно благодаря Мэйси за такую щедрость. Несмотря на захудалый район, двум подросткам не так легко достать сигареты, иногда приходилось договариваться с местными, чаще всего соглашались помочь мужчины. Я невесело ухмыльнулась, чем старше мы становились, тем проще было от них заполучить то, что хочешь определенными путями.       После третьей выкуренной сигареты я огляделась. Уже стало темнеть, выглянув из-за куста, я с удивлением отметила, что эти двое друг другу совсем не надоедают, потому что они до сих пор сидели у того же дуба и о чем-то едва слышно разговаривали. Я вздохнула и вновь села на траву. Эти штаны уже не отстирать…       — Петунья, нет, прошу!       Я только-только вновь потянулась к сумке за пачкой, как услышала этот визг. Тут же вскочила на ноги, уже не переживая, что могу быть замеченной, в мою сторону никто не посмотрит. Кричала Лили, Северус метался рядом с ней, пытаясь что-то сказать. Я оглядывала местность рядом с ними, пытаясь найти причину крика.       — Я пришла искать тебя, потому что родители опять спрашивали, где ты пропадаешь целыми днями, а ты опять с этим мерзким Снейпом!       Я до сих пор не могла найти источник шума, она скрывалась за возвышением трав у дуба. Видимо, у Лили тоже была старшая сестра и она пришла искать ее. Только вот ее сестре не хватило ума не вмешиваться. Я вздохнула, пытаясь взять себя в руки, переживая о Северусе.       — Не называй его так, — сказала Лили в защиту Северуса.       — Вы оба больные, — выплюнула девочка, которую я до сих пор не видела. Судя по тишине, которая наступила после этих слов, она ушла. Я перевела взгляд с Лили на Северуса, тот стоял недалеко от нее, обхватив себя руками. Мой бедный брат ненавидел крик, я знаю, как он влиял на него, как он после замыкался в себе. Лили подошла к нему и обхватила его плечи, обнимая. Она что-то быстро зашептала ему на ухо, я ничего не слышала, но плечи Северуса перестали трястись. Какая наглая девчонка эта Петунья, пусть только попадется мне на глаза… Нужно уходить прямо сейчас, сказала я про себя, наклоняясь за сумкой. Северус не переживет, если узнает, что я следила за ним и видела это все. Если Сев захочет, он расскажет мне все сам.       Я побежала обратно домой через поле, мне нужно успеть раньше, чем придет Северус, чтобы помочь ему, успокоить, а перед этим самой собраться с мыслями. После дома Мэйси я пошла ровным шагом, Северус не сумеет меня догнать. Сестра Лили назвал их больными, значит, она не принимала дара своей сестры? Ненавидит ее, презирает? Мысли хаотично проносились в голове. Как можно ненавидеть свою родную сестру? Северус мой сводный брат, у нас лишь общий отец, а я не могу представить свою жизнь без него. Может, эта Петунья сама больная, раз может так легко отвернуться от своей сестры.       Я уже подходила к своему дому, когда увидела открытую дверь. Только этого не хватало… Подошла чуть ближе, прислушиваясь, тишина. Тишина еще хуже, чем крик, никогда не знаешь, что увидишь, когда зайдешь.       Я медленно подошла к порогу и осмотрелась. Эйлин сидела на полу у стены, сжимая в руке конверт, а лицо было скрыто упавшей тенью.       — Мам? — я тихо ее позвала, пришлось повторить, потому что я сама себя едва услышала. Она повернула голову в мою сторону, глаза ее были закрыты. Если она ничего не сказала, значит, дома никого больше не было. Я быстрым шагом зашла и закрыла дверь на замок, вот бы Северус попал в свою комнату через окно. — Что это чудовище сделало с тобой?       — Все хорошо, Трейси, по глупости я забыла письмо на столе, не думала, что он вернется так скоро.       — Какое письмо, мама?       — Северусу пришло письмо из Хогвартса. Я так рада за него.       Я села рядом с Эйлин и положила ее голову себе на плечо. Как все не вовремя, вновь повторила я про себя. Одна бумажка принесла столько всего. Я сделала вздох и закрыла глаза, когда почувствовала легкую дрожь, исходящую от матери. Это чудовище, которого она так… нет, не любила, было что-то другое, что заставляло Эйлин терпеть такое обращение. Один взмах ее палочки мог уничтожить его, стереть из нашей памяти, но она не делала этого. Почему? Ответ на этот вопрос я должна выяснить, а сейчас…       — Ты можешь встать?       Нужно увести Эйлин в ее комнату, умыть и уложить спать до прихода Северуса. Он не должен это видеть, слишком много переживаний для мальчика за один день. Эйлин едва заметно кивнула, она тоже понимала, что не может оставаться здесь в таком виде. Я помогла ей подняться, стараясь держать себя в руках на каждый ее стон.       — Так, мы у лестницы, давай аккуратно поднимайся.       Я обхватила ее за талию и помогла поднять ногу на первую ступень. Это оказалось сложнее, чем я думала. Моей массы не хватало, чтобы помочь ей перенести часть веса на меня, было слишком тяжело.       — Спасибо, Трейси, давай я сама.       Она протянула руки к перилам и ухватилась за них. Дрожа, она сделала первый шаг на второй ступени и шумно выдохнула. Должность быть у нее что-то сломано, наверное. Как глупо стоять тут рядом и не знать, чем помочь, как уменьшить ее боль.       — Мам, я сейчас приду, — быстро проговорила я и умчалась на кухню. Единственное, что я могу сделать сейчас, это принести ей что-нибудь холодное из морозилки. Схватив первый попавшийся пакет, я прибежала к Эйлин, она поднялась уже на 5 ступеней, всего их было 11. Я приложила пакет к своей голове, пытаясь охладить свой гнев, который бушевал внутри меня, но который я не могла выплеснуть. В доме не было никого подходящего. Чтобы держать себя в руках, я смотрела на поднимающуюся Эйлин, концентрировалась на ней, сейчас я нужна ей и Северусу, и вовсе не должна бежать и искать своего отца.       — Отведи меня в ванную, пожалуйста, — прошептала Эйлин. Я тут же приобняла ее за талию и ногой распахнула дверь. Держась за раковину, она открыла краны в ванне и стала снимать с себя одежду. Я стыдливо отвернулась, прикусив губу. Эйлин, казалось, было все равно на то, что она не одна, — Трейси.       Я неосознанно оглянулась на звук своего имени, стараясь не смотреть на обнаженное тело Эйлин, но ни один из синяков не ускользнул от моего взгляда. Я поняла просьбу и помогла ей забраться в уже почти полную воды ванну.       — Когда он увидел письмо, я развешивала белье в саду, — тихо заговорила Эйлин, я опустилась рядом и взяла ее за мокрую от воды руку, — он взревел, это было слышно, наверное, на всю улицу… Так стыдно. Я не смогла даже забежать в дом, все произошло прямо там.       Я взяла пакет, который принесла из морозилки, и приложила к ее щеке. Она благодарно посмотрела на меня и, освободив руку из моей, погладила меня по голове.       — Тобиас чудовище, но он не всегда был таким. Я никогда не смогу оставить его по своей воле, понимаешь? Никогда. Это старая магия, мы скреплены с ним моей матерью, когда я пошла против ее воли и вышла замуж за маггла. Наверное, ты не поймешь, но мне важно, чтобы ты знала это, чтобы однажды сказала это Северусу, если вдруг я не успею…       Ее голос дрогнул на последнем слове.       — Не говори так, прошу тебя, — прошептала я, вновь взяла руку и приложила ее к своим губам, — ты нужна нам как никогда.       Она одарила меня улыбкой, но и она причиняла ей боль. Она закрыла глаза и продолжила:       — Послезавтра нам нужно будет отправиться в магический мир, вместе с Северусом, чтобы купить ему все для школы, он так будет рад… Поэтому помоги мне встать, мне уже чуть лучше, я добавила одно снадобье в воду, которое расслабляет тело.       Я укутала Эйлин в большое полотенце и сразу повела в ее комнату. Расстелив постель, помогла ей аккуратно лечь на кровать. Я не могла смотреть на нее, все ее тело было в синяках, руки, ноги, даже спина. Невозможно поверить, что это мог сделать наш с Северусом отец.       — Черт! Северус скоро вернется домой, у него не все в порядке…       — Хорошо, Трейси, под кроватью лежат несколько бутыльков в корзинке, достань мне их и иди к себе в комнату. Дальше я справлюсь. Тобиас сегодня не вернется домой и можно спать спокойно.       Я сделала все, что она мне сказала и положила ей в руку 3 маленьких бутылька. Наверное, это были волшебные лечебные мази. Я поцеловала маму в щеки и, пожелав ей доброй ночи, закрыла дверь в ее комнате. Прислонившись к двери спиной, я сильно зажмурилась и закрыла лицо руками. Невыносимо было держать себя в руках, невыносимо чувствовать беспомощность. Но я должна ради Эйлин и Северуса. Я открыла глаза и оглянулась на дверь в другой стороне коридора, сделала несколько шагов и потянулась к дверной ручке. Не торопясь открыла ее и заглянула. Северус сидел на своей кровати, опустив голову на колени.       — Сев, можно зайти? — осторожно спросила я и, получив едва заметный кивок, прошла в комнату брата и села рядом с ним на кровать. Он молчал, а я не знала, как начать разговор, да и нужно ли?       — Я мерзкий? — тихо спросил Северус, не поднимая головы.       — Что? Кто тебе такое сказал?       — Это неважно... Просто сестра Лили, но она не волшебница, она как ты, не умеет колдовать.       Я наклонилась к брату, хотела, чтобы он посмотрел на меня. Подвинувшись ближе, я обхватила его рукой за плечо и притянула к себе.       — Никогда не позволяй другим тебя обзывать, Северус, никогда.       Наконец, после этого он взглянул на меня, глаза, ожидаемо, красные. Эта наглая девка еще ответит за свои слова. Северус положил мне голову на плечо, так похож на свою мать. Я прижала его ближе к себе и добавила:       — Все обязательно наладится, мой дорой.       — Обещаешь?       — Ну конечно, когда я тебе обманывала?       — Ты точно хочешь услышать ответ? — спросил Северус. Я почувствовала, что он улыбнулся и не стала ему отвечать. Сейчас, в конце дня, я радовалась, что Северус дома и он не один.