Давай встречаться?

      После смены я проспал почти сутки. Уже пару лет ничего не разбивал, а тут сразу на две с половиной тыщи штрафов набрал. Начальник решил, что это из-за недосыпа, и скрипя зубами разрешил мне передохнуть пару деньков, как раз нового бармена нашли. Я только важно покивал и поплёлся домой. Не говорить же ему, что это вовсе не из-за усталости, в первый раз, что ли, такой завал? Просто в голове раз за разом всплывало происшествие в общаге и реакция Кости. Ну не то чтобы прям странная. Просто никакая. Как будто мы не об отношениях говорили, а о котиках, к примеру, к которым друг был абсолютно равнодушен. Когда мы вышли из комнаты, то до самой улицы шли в тишине. Только вот теперь это была совсем не привычная тишина, в которой каждому было комфортно просто молча идти рядом друг с другом. Она давила, сводила с ума, рождая в голове неприятные вопросы и заставляя придумывать на них ещё более неприятные ответы. Как теперь выпутываться из этой ситуации и докапываться до истины я не имел ни малейшего понятия, а потому, придя домой, просто завалился спать, решив, что утро вечера мудренее.       Когда проснулся, в комнате было пусто. С одной стороны, хорошо, что соседа не было, видеть его рожу сейчас совсем не хотелось. С другой стороны, если Костя приходил, то впустить его было некому. А ведь он наверняка приходил, чтобы утащить меня в универ. Поскребся в дверь, понял, что ему никто не откроет, и одиноко поплёлся домой.       Последняя пара давно закончилась, значит, идти в универ смысла нет. Костя наверняка давно уже дома. За всё время нашей дружбы я даже ни разу не был у него в гостях, и только примерно знал район, в котором он живёт. Сам Костя не приглашал, да я и не хотел особо. Перспектива встретиться с его родителями не радовала, ведь я уже заочно их недолюбливал. Но сейчас, набирая его номер, я думал, что если он действительно дома, то плюну на всё и примчусь, чтобы нормально поговорить. Хотя, зная его, он скорее сам найдёт повод свалить из дома, чтобы встретиться.       — Выспался? — может быть, из уст любого другого это и прозвучало бы как издёвка, но вот Костя так не умел. Если он спрашивал о чём-то, то значит, ему действительно интересно.       — Ага, — чувствую, как губы невольно растягиваются в улыбке. Даже не думал, что могу так соскучиться по его голосу, а ведь с последней встречи прошло всего чуть больше суток, и большую часть времени я вообще спал. Даже во сне скучаю по нему. Кажется, у меня от этой любви окончательно едет крыша.       — Хорошо. Но ты пропустил важный тест, из-за него тебе могут не поставить автомат.       — Да плевать, так сдам, не страшно.       — Но ведь мы так готовились… — под словом «готовились» он подразумевает, что это он всю прошлую неделю заставлял меня зубрить тупую книжку, темы в которой я понимал через раз.       — Пойдём в кафе? — перебил я его, чтобы прервать вечные «зачем откладывать на потом, если можно сделать сейчас». — Жрать хочу, сил нет!       Несколько секунд в трубке было тихо, потом он ответил:       — Я ещё в универе, так что буду там через десять минут, — ага, значит, опять увлёкся и не пошёл домой. Или может… ждал меня? — Потом сходишь со мной в книжный?       — Ла-а-адно, — протянул, довольный тем, что ждать придётся совсем недолго.       Наскоро умывшись-одевшись, прибежал к месту встречи всего на две минуты позже назначенного времени. Нашу вузовскую столовую мы обоюдно ненавидели, так как после неё почти всегда можно было на сутки прописаться в туалете, а то и вообще какую-нибудь гадскую палочку подхватить. Большинство студентов спокойно питалось там на протяжении всего обучения абсолютно без вреда для здоровья. Остальным же приходилось ходить в заведение, носящее гордое звание «студенческое кафе», которое располагалось как раз между универом и общагой. Еда тут была довольно сносной, да и цены приемлемые. Добавьте сюда бесплатный вай-фай — и излюбленное место посиделок всяких нищебродов вроде меня готово. Костя, привыкший к нормальной еде, есть здесь отказывался, покупал только воду в бутылке и что-нибудь сладкое типа «Сникерса» или «Твикса». А сладкое он любил. Иногда мог целую шоколадку слопать и не заметить. И как только задница ещё не слиплась? Девчонки его, наверное, ненавидели. Ещё бы, поедать столько сладкого и не обзавестись боками и брюхом — это надо уметь.       Подойдя ближе, я заметил нечто странное — прямо напротив Кости сидел Влад из параллельной группы и о чём-то весело трещал. И всё бы было ничего, если бы этот парень ещё в первый день обучения не заявил на всю аудиторию, что он гей. Кажется, он даже гордился этим. Вызывающе одевался, в открытую лип ко всем парням без разбору. Не то чтобы я сам считал это чем-то плохим, сам ведь гей, но вот так кичиться принадлежностью к гомо-братии было явно перебором. Вел бы себя не так ужасно, и был бы вполне нормальным симпатичным парнем.       Ну и какого хрена этот пацан забыл рядом с Костей? Неужели ещё один соперник нарисовался?       — Чего приперся? — спросил, плюхаясь на диван рядом с другом. Он даже не стал скрывать облегченного вздоха и придвинулся ко мне поближе, видимо, настолько неуютно ощущал себя наедине с этим парнем.       — О, Игорь! — Влад улыбнулся мне так, словно мы приятели, хотя мы за эти годы максимум парой фраз перекинулись, и то по учёбе. — А я тут Костю увидел, и решил, так сказать, услышать всё из первых уст.       — Чего?       Боковым зрением вижу, как Костя напрягся. Что за реакция? Что этот придурок ему уже наговорил? Влад заговорщически заулыбался и наклонился над столом.       — Вы, ребята, реально встречаетесь?       В этот момент мне захотелось хорошенько ему врезать. Какая тварь посмела? Неужели этот гаденыш Слава растрепал всем?       — А тебе какое дело? — попытался сказать как можно более безразличным тоном, но получилось, видимо, не очень. Костя вздрогнул и глянул на меня.       — Что, так это правда? — радостно пискнул Влад, едва не хлопая в ладоши. — Божечки, это же офигенно! Парни, вы просто мои герои!       — Варежку захлопни! — что вообще происходит? Откуда он взялся на мою голову?        — Ой, да расслабься, — махнул он рукой, ничуть не испугавшись. — Я никому не расскажу. Такие, как мы, должны держаться вместе и во всём друг другу помогать. Так что ваш секрет умрёт со мной.       Я покосился на соседние столики и увидел группку знакомых из общаги, которые тут же отвернулись, спалившись на подглядывании. Этого ещё не хватало! Ещё немного, и по общаге поползут новые сплетни. И так много желающих узнать, как такие разные парни как я и Костя вообще додумались сдружиться. В открытую с расспросами обычно никто не лез, все знали, как быстро я выхожу из себя. Но вот шушукаться по углам вполне могли. А этому камикадзе, кажется, вообще по-барабану. Сидит, лыбится в открытую. Так и просится на драку.       —Одно то, что ты сидишь с нами…       — Всё, всё, понял! Сваливаю. Удачи, ребятки, — подмигнув напоследок, он упорхнул из поля зрения.       Вот бы сейчас догнать его и дать хорошего пинка, чтобы думал, что болтать, а главное где. Меня не особо волновало, что про меня будут что-то болтать, к этому я привык. Но вот Костю подставлять не хотелось. Несмотря на его флегматичность, мне почему-то казалось, что это сильно ударит по нему. И тогда он точно пошлет меня куда подальше.       Сейчас же Костя как ни в чём ни бывало пододвинул ко мне меню и принялся за излюбленное лакомство. Что, даже не прокомментирует? Ему действительно до лампочки? А у меня вот внутри всё клокотало от ярости. Вот же педрила этот Влад, всё настроение испортил! И я сейчас не ориентацию имею в виду.       — И что это было?       — Его знакомый вчера сидел рядом с нами и слышал наш разговор, — Костя покопался в сумке и достал какой-то листок. — Вот тема для реферата, который тебе надо написать вместо сегодняшнего теста.       Мне бы такое самообладание.       — Ещё один. Это уже второй за неделю. Такими темпами я до сессии свихнусь.       Точно свихнусь, только дело вообще не в рефератах. Костя молча черкался карандашом в книжке, что-то обводил, вычеркивал, подписывал на полях, и ему, кажется, вообще было всё равно, что я до сих пор сижу рядом, почти касаясь бедром его ноги. А я вот даже поесть толком не мог. Всё время посматривал на него, ощущая, как штаны в очередной раз становятся тесными. Да как можно быть таким соблазнительным, просто крутя карандаш в руках? И снова его волосы не давали мне покоя. Сейчас я завидовал им, ведь они могли спокойно ласкать его лицо, уши, чувствительную кожу у основания шеи, а я не мог даже просто взять его за руку. Интересно, достаточно ли они длинные, чтобы можно было зарыться в них пальцами, сжать, притянуть к себе так, чтобы он не смог вырваться? Заставить его чуть отклониться назад, открывая шею, пройтись по ней губами, слыша тихие стоны…       — Подстригись уже, — бросил я ему, не в силах промолчать. Это просто невыносимо.       — Ага, — ответил он, даже не взглянув на меня, — завтра запишусь, — и как назло взял и прикусил кончик карандаша. Он что, специально?       Отвернувшись от такого провокационного зрелища, я кое-как впихнул в себя котлету и слипшиеся макароны. Наверное, будь это даже офигенно дорогое блюдо из пятизвездочного ресторана, оно бы тоже показалось мне на вкус как вата. Единственное, что мне сейчас хотелось почувствовать, это вкус его губ. Хотелось нежно покусывать их, а потом провести по ним языком, ощутить, как они дрожат, как раскрываются, позволяя целовать со всей той страстью, что я скрывал все эти годы. Едва не застонав от этих фантазий, я резко поднялся из-за стола.       — Я сейчас, — получилось грубовато, но сейчас я был не способен справиться с эмоциями. Чуть ли не вбежав в туалет, включил ледяную воду и плеснул в лицо приличную пригоршню, а потом ещё несколько раз. Нужно заканчивать с этой фигней, иначе рано или поздно сорвусь и сделаю какую-нибудь глупость.       Почему-то после вчерашнего эксперимента со свиданием все ощущения словно обострились. Скрывать свои чувства стало в несколько раз сложнее, они так и рвались наружу, разрывая всё внутри в поисках выхода. Я реально схожу с ума. А Костя и не подозревает о том, что рядом с ним такой псих. И я уже не знаю, чего хочу больше, рассказать ему правду или оградить от неё.       Пора было возвращаться, а я до сих пор не успокоился. Чёрт с ними с джинсами, это палево можно было прикрыть толстовкой. Но в башке была такая каша. Сейчас точно что-нибудь ляпну, и хрен потом что докажешь. Может, сослаться на усталость и быстренько смыться?       Подумав, что это лучшее решение на данный момент, я подошёл к нашему столику и уже открыл рот, чтобы выдать свою маленькую ложь, но Костя неожиданно отложил книгу и обеспокоенно посмотрел на меня. Боже, да за один только такой взгляд можно душу дьяволу продать!       — Всё в порядке? Ты не заболел? Выглядишь не очень хорошо, — вот так всего за пару секунд все мои труды по успокоению пошли насмарку. Разве можно устоять, когда человек, которого ты любишь, так на тебя смотрит?       — Нормально всё, просто устал.       — О, тогда, наверное, тебе лучше пойти домой? А я и один справлюсь, — он едва заметно улыбнулся.       Я мазохист? Определенно. Именно поэтому я отказался возвращаться домой и сейчас плетусь с ним в магазин. Зайдя внутрь, Костя тут же отправился к нужной полке, ведь уже наизусть знал, где тут и что лежит. Я последовал за ним, наблюдая за тем, с каким серьезным лицом он изучает оглавление толстенного учебника. Одной рукой придерживая книгу, второй он принялся потирать шею, закрыв глаза и поворачивая головой из стороны в сторону. Наверное, опять читал до самого утра, скрючившись над столом.       Я смотрел и чувствовал, что теряю остатки разума. Да за что он так со мной? Он вообще понимает, как сейчас выглядит?       — Нашёл, — удовлетворённо сказал Костя, поднимая ко мне лицо. А я даже не задумывался, просто наклонился и поцеловал его. Легонько, просто коснувшись губами его губ, и это было совсем не то, чего требовали бушующие внутри чувства. Но я боялся, что если хоть немного промедлить, то уже не смогу его отпустить, и чем тогда всё закончится одному Богу известно. Костя отвернулся, захлопнул книжку и поставил её на полку. Пальцы его слегка подрагивали, но он хотя бы не оттолкнул. Так ничего и не сказав, он подошел к соседнему стеллажу и продолжил копаться в цветастых рядах. Да что, блин, такое?! Хоть что-то может вывести этого парня из равновесия? Он что, опять сделает вид, что ничего не произошло? Или он считает, что это смешно?       Стукнув кулаком по перекладине и тихонько выругавшись, я сел на ближайшую лавку и принялся сверлить взглядом стоящие напротив стопки. Что происходит? Ему кажется, что это всё ещё та дебильная шутка? Хотя, если кто в этом и виноват, то только я. Если бы я с самого начала был серьёзным, всё бы давно прояснилось.       Вздохнув, уткнулся лбом в книги, пытаясь взять себя в руки. Это же Костя, чего я хотел? Он с лёту может разобраться в какой-нибудь хитровывернутой задачке, но когда дело касается его личных отношений, тут уж он мало что понимает. Скорее всего он даже мысли не допускает о том, что я могу быть серьёзен. Скорее всего и правда думает, что это шутка, но не хочет показывать, что юмора не оценил. Чёрт, ну почему же с ним так сложно? И что вот мне теперь со всем этим делать?       Минут через пять он как ни в чём ни бывало подошёл и сказал, что всё купил. А потом попрощался, сказав, что хочет поскорее почитать покупку, и убежал домой.       После этого Костя вёл себя как обычно, и я даже не знал, радоваться этому или нет. Столько всего произошло, а я так и не продвинулся ни на миллиметр к тому, чтобы всё разрешить. Это ведь не может продолжаться бесконечно, рано или поздно я просто слечу с катушек. Поговорить всё же стоило. Поэтому в пятницу я уговорил друга переночевать в общаге. Всё равно я уходил на смену, Слава тоже должен был уйти на всю ночь, так что Костя мог спокойно подготовиться к конференции, которая должна была пройти в субботу утром. К тому же не нужно было переться в универ с другого конца города. Я надеялся, что утром у меня хватит духу рассказать ему всю правду, потому что иначе просто взорвусь.       Смена в баре тянулась адски долго, к тому же народу было немного. Я снова думал о Косте, о том мимолётном поцелуе, и в голову не приходило ни одной нормальной идеи. Девчонки то и дело строили глазки, но мне было плевать, я даже нагрубил пару раз, но хоть ничего на этот раз не разбил. А уже под конец к нам пришёл сияющий начальник и велел разлить всем шампанского — у него час назад родился сын. Пить мне не особо хотелось, к тому же я перед этим толком ничего не ел, но отказать начальнику было невозможно. Даже двух бокалов оказалось достаточно, чтобы я захмелел.       В общагу в таком виде возвращаться не хотелось, поэтому я ещё полчаса просидел на скамейке перед входом. Только когда чуть не свалился с неё, в очередной раз задремав, всё же решился пойти домой. Уж лучше прийти пьяным, чем замёрзнуть под забором.       В комнате было темно и тихо, Костя как всегда спал на матрасе, разложенном на полу. После его визитов я всегда перестилал белье, на котором он спал, на свою кровать. Спать, вдыхая его запах, было просто райским наслаждением. Мне было даже плевать на нахальные злобные взгляды, которые кидал на меня Слава, заставая за такими манипуляциями. Наслаждение от того, что тебя окутывает аромат любимого, напрочь отбивало стыд за то, что я был пойман на таком. В полутьме Костя казался ещё невиннее, чем всегда. Любоваться его лицом я мог часами. Иногда специально ждал, пока он уснет, потом спускался на пол, чтобы вот так сидеть рядом и просто смотреть. Но сейчас этого было мало. Что плохого, если я просто лягу с ним рядом? Я ведь не собираюсь его домогаться, просто полежу рядом и всё. Почувствую его тепло, его дыхание на своём лице. А если он проснётся, просто скажу, что спьяну перепутал. Риск был огромным, но уж лучше попробовать. Вряд ли я ещё когда-нибудь решусь на подобное, трезвым уж точно.       Раздевшись, осторожно забрался под одеяло. Очень хотелось прижать его к себе так крепко, как только смогу, зацеловать его всего, попробовать на вкус каждый участок его тела. Но всё же понимал, что Костя вряд ли этому обрадуется. Как бы крепко он ни спал, а всё же меру надо знать. Поэтому просто нащупал его руку и осторожно сжал в своей. Он нахмурился и открыл глаза, сонно глянув на меня.       — Вернулся, — пробормотал он.       — Ага.       Он поморщился и спрятал нос под одеяло.       — Фу, от тебя несёт алкоголем.       — Ага.       Костя потянулся и замер, осознав, что я держу его за руку. Попытался осторожно выдернуть ладонь, но я не пустил. Не знаю, что он подумал, просто посмотрел так серьёзно. Чёрт, сейчас пошлёт меня куда подальше. И, наверное, больше ни за что не останется здесь ночевать. Вряд ли после такого он и дальше сможет делать вид, что ничего не произошло. Да пошло оно всё! Обнимаю его за талию и притягиваю к себе, тянусь к его губам, чтобы наконец ощутить их вкус. Он, испугавшись, отпрянул от меня, накрыв мои губы ладошкой.       — Игорь!..       Мотнув головой, чтобы избавиться от его пальцев, снова потянулся к нему. Хоть и понимал, что меня только что отшили, но от его близости напрочь сорвало башню. Он крутанулся в моих руках, так что поцелуй пришелся в шею, и замер, лежа ко мне спиной.       — Костя…       — Спи, пожалуйста.       Кажется, он здорово напуган. Иной причины тому, что он так дрожит, я не вижу. Вздохнув, уткнулся носом в его волосы, прижав к себе. Мне бы сейчас отвалить от него да объяснить всё, ведь иначе неизвестно, что он там себе надумает. Но мне было так хорошо, так радостно, что я держу его в руках, вдыхаю его запах, что всё остальное казалось неважным. Я растворился в бесподобных ощущениях, потеряв контроль над собственными действиями. Потянулся рукой вниз, пальцами нырнув под резинку его трусов.       — Не надо! — он тут же вцепился в мою руку, не давая двинуть ею.       — Да ладно, — шепнул я ему на ухо, а он повёл плечом, словно пытаясь закрыться от меня. — Я аккуратно, расслабься.       Он вздрогнул, когда я кончиками пальцев коснулся его члена. Согнулся, пытаясь отстраниться и выпятив зад. Но тут же издал звук, похожий на скулёж и рванул вперёд. Видимо, ощутил, насколько сильно мне хочется продолжить. Вскочил, намереваясь смыться подальше от меня, но я не отпустил.       — Стоять, — тут же потянул его за футболку, а он, не удержавшись, рухнул на колени, руками упершись в кровать. Лучшей позы и не придумаешь. Придвинулся к нему вплотную, обхватив обеими руками так крепко, что он болезненно замычал.       — Прекрати!.. — я слышал подступающую истерику в его голосе. Таком сладком, дрожащем, почти умоляющем. Сводящем с ума. Мне было плевать, что молит он совсем не о том, что я делаю. Хоть и понимал, что делаю всё неправильно, остановиться не мог. Сейчас мной управляла жажда прикоснуться, почувствовать его в своих руках. Наверное, именно это чувствуют маньяки, настигая свою жертву.       — Тихо, я ничего тебе не сделаю.       Не сделаю, как же. Я даже сам себе не верил. Так почему же поверил он? Почему так доверчиво замер? Почему не кричал, не отбивался? Словно сам этого хотел. Но он не хотел, это я знал наверняка. Чувствовал по тому, как его трясёт. И по отсутствию реакции под рукой, медленно поглаживающей его член. Секунды шли, а он всё ещё был абсолютно мягкий. Либо я резко разучился дрочить, либо он в самом деле так напуган. «Или просто ему всё настолько омерзительно, что не поможет даже это», — подкинуло мыслишку моё гадское второе «я». Аж самому стало противно.       Не может это быть правдой! Но факты были перед глазами. В прямом смысле. Костя сидел, терпел, а сам давился слезами, прикрыв рот обеими ладонями и уткнувшись лицом в матрац. Маленький, хрупкий. Мой. Я ещё никогда не видел его таким. Но всегда мечтал об этом. И сейчас хотелось сделать всё, чтобы продлить эти мгновения, видеть его таким как можно дольше. Кажется, во мне просыпается садист. Плевать, сколько это займёт времени, я заставлю его кончить. Хочу видеть это, хочу знать, что причиной этому буду я.       Задрал его футболку, оголив спину, которую тут же принялся покрывать поцелуями. Запах и вкус его кожи, просто до одури восхитительные, пьянили похлеще алкоголя. Я мечтал зарыться лицом в тёмные волоски в его паху, провести языком по влажной головке, попробовать его на вкус. Если руками ничего не выйдет, я так и сделаю. Только представив это я уже готов был кончить. А он всё так же сжимался, вздрагивая от каждого поцелуя и пытаясь увернуться, никак не реагируя на мои попытки его возбудить.       —Ну же, не сопротивляйся. Хотя бы раз… всего один, — выдохнул ему в плечо, а потом, поддавшись странному импульсу, оставил на нём засос. Жаль нельзя сделать так, чтобы эта отметина полностью подчинила его мне. А я всё продолжал медленно, с оттягом двигать рукой по его члену, в то время как мой собственный, казалось, сейчас просто взорвётся. Ещё немного — и я просто сорву с него трусы и трахну. Если ничего с этим не сделать, точно сорвусь. Очень хотелось, чтобы он сам прикоснулся ко мне, но я понимал, что ни за что не заставлю его это сделать. Поэтому свободной рукой принялся и себе надрачивать в том же темпе. Надолго меня не хватило, я кончил уже через пару минут, простонав его имя и запачкав его трусы, представляя, что я сейчас в нём.       Всё это время он не издавал ни звука. Не удивлюсь, если потом на его щеках появятся синяки, так сильно он зажимал рот рукой. Ощутив, как он с каждой секундой трясется всё больше, я вдруг отчётливо увидел всё со стороны. Резко подался назад, упав на задницу, и с ужасом уставился на сжавшегося в комочек Костю. Что я, мать вашу, творю?       Он дрожащей рукой подтянул трусы на место и сжал край футболки. Мокрое пятно в районе ягодиц медленно стекало вниз, пока не сорвалось и не шлёпнулось на пол с характерным звуком. Как, блять, всё дошло до этого?       — Костя, — я осторожно дотронулся до его плеча, но он отшатнулся, словно это причинило ему боль. — Я…       Я не знал, что сказать. Не знал, как всё исправить. Хотя вряд ли можно было исправить хоть что-то. Я сам всё испоганил собственными руками.       Стянув футболку, он принялся неловко стирать сперму с трусов.       — Чёрт, ну не этим же! — я подскочил к тумбочке и вытащил оттуда несколько носовых платков, принявшись помогать ему. Он молча обхватил мои запястья и отодвинул от себя. — Подожди, я помогу.       Но он упрямо отпихивал меня, пряча лицо. Уж лучше бы наорал, ударил, да что угодно. Но не вот так же!       — Костя… — я крепко обнял его, игнорируя все попытки оттолкнуть. — Прости, прости меня!       Он, кажется, вообще не слышал меня, только сильнее начал вырываться. Даже представить себе не могу, что он сейчас чувствует и как ему всё это противно. И главное, как его успокоить. Я уже готов был пасть к его ногам и молить о прощении, как из-под его подушки раздалась мелодия его будильника.       — От…пусти… Мне надо собираться.       Я совсем не хотел его отпускать, и если бы не эта грёбанная конференция, ни за что бы не позволил ему уйти. Объяснил бы всё по-нормальному. В лепёшку бы расшибся, чтобы вымолить его прощение.       Косте понадобилось всего две минуты, чтобы одеться. Ещё одна, чтобы собрать все свои бумаги. Я окликнул его на выходе, но он даже не обернулся, кажется, только скорости прибавил. Дверь за ним закрылась почти бесшумно, и в это момент я понял, что навсегда потерял шанс быть с ним. Сколько раз я представлял, как открываюсь ему, и фантазировал множество вариантов развития событий. Но ни в одном, даже самом кошмарном, не мог предположить, что всё откроется именно так. Я ведь точно маньяк. Я чуть не изнасиловал лучшего друга.