Второй шанс

В кузнице было очень жарко. Мастера то и дело стучали по наковальням, и от этих ударов вылетали золотистые искры. Здесь создавалось все, что было необходимо войску - подковы, мечи, доспехи. Бэкингем оглядывался по сторонам с любопытством, не очень понимая, зачем Бурерожденная его сюда привела. - Итак? В чем будет заключаться задание? - Джордж Вильерс был в нетерпении, - Мне предстоит испытать крепость новых мечей? - Тебе предстоит стать кузнецом, надменный лорд! - огорошила собеседника кхалиси, - Мне нужна клетка из драконьего стекла и стали, чтобы я смогла в ней продемонстрировать Белого Ходока. - Не думал, что вы все-таки решитесь на переговоры с Серсеей, - хмыкнул англичанин, - Пересилили себя? Или рассказ Джона Сноу показался вам настолько убедительным? - Неважно, что мне показалось. Бери молоток, и принимайся за работу, чужеземец. - Забавно! - Бэкингем явно был задет, - Не кажется ли Вашему Величеству, что подобное задание ни одному высокородному лорду не добавит чести? Это же простолюдинское занятие! - Ничего подобного, - Дейенерис нетерпеливо нахмурилась, - Ощипывать кур и варить из них суп - вот простолюдинское занятие. А ковать оружие совершенно не зазорно, поскольку меч - это орудие абсолютно благородное. - Но вы же вели речь о создании клетки! - И что из этого? В данном случае, клетка является точно таким же оружием, как и меч. Без драконьего стекла с Иными не совладать. Вы же хотите стать моим супругом? Или, уже передумали? Струсили, и отступаете перед вторым по счету заданием? - Ничуть не бывало! - раззадоренный Бэкингем расстегнул камзол, и быстренько закатал рукава, отделанные кружевными манжетами, - Я никогда не отступаю! - Очень рада слышать. А то я уже подумала, что вы пошли на попятный, и испугались первых же трудностей. Работа в кузне - это ваше второе испытание, милорд. Советую вам снять ваш нарядный камзол совсем, если вы не хотите его испортить. Бэкингем лишь пожал плечами. Герцог любил, чтобы последнее слово оставалось всегда за ним, поэтому камзолом он не ограничился. Рубашка тоже полетела куда-то в угол, и Джордж Вильерс остался обнаженным до пояса. Дейенерис же, с очень искренним удивлением отметила, что мускулатура чужеземного наглеца весьма и весьма неплоха, и улыбнулась. Тонкие пальцы Бурерожденной на какой-то миг коснулись плеча герцога, заставляя того замереть. Это взаимное провоцирование, и демонстрирование себя, удалось как нельзя лучше. Вестеросская красавица и англичанин разглядывали друг друга озорно и задорно, как-будто насмехаясь и "подначивая". - Может быть, вы отойдете подальше от наковальни, Ваше Величество? А то от нее скоро искры полетят. Да и жарковато здесь! - Я не боюсь искр и тепла, чужеземец. Так что, я пожалуй постою здесь, и немного полюбуюсь, как ты работаешь под началом одного из лучших миэринских кузнецов. Работа закипела, и герцог моментально ощутил, насколько же она тяжела. Это весьма и весьма обычное занятие было совсем не для слабаков. Поначалу, молоток скользил в руках, не желая подчиняться. Бэкингем даже закусил от досады губы, но невероятное упрямство герцога снова взяло верх над этими очередными трудностями. Искры летели во все стороны, а от наковальни шел настолько сильный жар, что англичанин изрядно разрумянился. Вся аристократическая бледность герцога, в процессе работы, довольно быстро куда-то испарилась. На какой-то момент, удивленная Дейенерис даже застыла на месте. Кхалиси завороженно рассматривала мускулы чужеземца, его порозовевшие щеки, капельки пота на спине, и искусанные яркие губы. Бурерожденной даже показалось, что англичанин стал чем-то единым вместе со своим тяжеленным молотком, ударявшим по наковальне все сильнее. Кузнец из Миэрина, лишь одобрительно поглядывал на своего необычного "подопечного", который все больше и больше входил в творческий раж. Работа все продолжалась, и вновь созданные прутья будущей клетки, один за одним небрежно смахивались на земляной пол. Там, лежа прямо на земле, они остывали, и ждали своего часа, чтобы на них можно было закрепить тонкие полосы темного и блестящего драконьего стекла. В конце концов, работа так увлекла Джорджа Вильерса, что он позабыл о самолюбовании и некотором своеобразном "кокетстве знатного дворянина". Уже через часок работы, Бэкингему было совершенно наплевать, как он выглядит со стороны. Более того, герцог позабыл даже о присутствии в кузнице очаровательной Дейенерис. Он и не заметил, как кхалиси покинула помещение. Бурерожденная была в некотором замешательстве. Она не могла прогнать видение, которое то и дело всплывало перед ней - обнаженные мускулы, тяжелый молот, разрумянившееся лицо чужеземца. И мириады золотых искр, сулящих что-то новое, и пока еще неведомое.