Проклиная тьму

Эбигейл не могла спокойно сидеть на месте, и это происходило только тогда, когда сильно нервничала. Элегантные пальцы в перчатках из белого шёлка теребили ленточку, которая держала на её запястье сумочку и сначала выглядела как свёрнутая в спираль, а потом выпрямлялась в тугую линию. Хелена же молча смотрела, как карета подкатила к дому Эштонов, и только тогда руки Эбби застыли. Жужжащий звук множества голосов в бальном зале был слышен даже на улице. Хелена подняла голову и встретилась взглядом с Эбби. Её глаза были слегка расширены, а лицо – бледным. Мать и брат Хелены не замечали, что страх пронизывал каждый изгиб тела Эбби, и девушка тут же почувствовала, как её сердце сжалось от сочувствия. Она протянула руки и взяла напряжённые ладони кузины в свои. - Тú serás bien, - с уверенностью сказала Хелена. Дверь кареты открылась, и Хелена подождала, пока вся её семья выйдет, а потом сама встала и вышла за ними следом. Эбби подошла и встала рядом с Хеленой, и девушка могла поклясться, что чувствовала, как дрожала её кузина. – Эбигейл, - нежно сказала Хелена, - не бойся. Обещаю, что никто не будет относиться к тебе невежливо. Эбби бросила на неё сомнительный взгляд. - Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать, сестрёнка. Я ведь никто. - Ты – Дюбуа, - просто ответила Хелена. Губы Эбби дёрнулись, подавляя ухмылку. - Какое высокомерие, Хелена, - пробормотала она. Хелена пожала плечами, что являлось типично французским жестом. - Это – единственное, что имеет значение для этих людей. Грегуар шагнул вперёд, взял руку Эбби и повёл её внутрь, а Хелена с матерью шли следом. У двери их поприветствовал дворецкий. - Барон Агессакский, достопочтенная мисс де Лэйси, виконтесса де Мийо, и леди Хелена Дюбуа. Каждый человек, услышавший это, тут же повернулся к новому члену семьи Дюбуа, и в их глазах читалось как удивление, так и любопытство. Эбби слегка напряглась, и Хелена могла лишь посочувствовать ей. Грег взял кузину за руку и безмятежно повёл в сторону гостей. Эбби сделала прекрасный реверанс перед графом и графиней Эштон, обменявшись любезностями, а потом направилась в бальный зал. Хелена и её мать тоже прошли внутрь и сделали реверанс перед супружеской четой Эштон. Граф и графиня тепло приветствовали их с искренней улыбкой. - Эштон такой джентльмен, - размышляла мать Хелены, пока обе проходили через большие двери в бальный зал. Это была первая фраза, произнесённая ею за весь вечер. Хелена же смотрела на неё с лёгким удивлением. – И графиня тоже приятная. Знаешь, у них ведь есть сын. При упоминании этого Хелена замерла на секунду. В дни, когда ей выбирали жениха, мать была той, кто познакомила её со Стэнфордом, и Хелена долго подозревала, что мать испытывала сильное чувство вины из-за этого. После того, как уехал Стэнфорд, она больше ни разу не поднимала тему брака. - Не надо так пугаться, Хелена, - нежно сказала мать, взяв у проходящего слуги стакан лимонада. – Он женился несколько месяцев тому назад, и мы в это время были ещё во Франции. Очень милая молодая женщина, зовут её Лилиан, если я правильно помню. Она простолюдинка, поэтому в beau monde это вызвало переполох, как и ожидалось. Саманта сразу написала мне, подумав, что мне могла бы понравиться история, так похожая на мою собственную. Хелена от удивления старалась подавить смех. Беспечное сравнение матерью её брака с браком сына Эштонов было просто смехотворным. - Мам, ты вышла замуж за виконта де Мийо, а это - одна из самых старых и благородных родословных во Франции. Это совсем не то, что выйти замуж за простолюдина. Мать Хелены приподняла брови и окинула дочь усмиряющим взглядом. - Я - самая старшая дочь герцога Эдинбургского. До того, как выйти замуж за твоего отца, я была двенадцатой в очереди на английский трон. Конечно, ей пришлось отказаться от этого права, когда она вышла замуж за француза. В Палате лордов не восприняли идею того, что в двенадцати шагах от королевского престола окажется француз. Хелена не сочла нужным указать на тот факт, что мать была бы также богата, если бы вышла замуж за английского маркиза или графа. Ещё она не упомянула о том, что брак матери состоялся по любви, и она провела большую часть жизни в блаженном счастье среди холмов, древних лесов и тихих полей южной Франции. - Как и положено, сейчас они путешествуют по континенту, пока не поутихнет весь этот скандал. Они дошли до противоположного конца бального зала, кивая и улыбаясь, и приветствуя друзей и знакомых. Потом там появились и Грегуар с Эбигейл, как и договаривались. Светское общество, как нередко говорил Грегуар, подобно африканской саванне – там полно хищников, которые только и ждут первого признака слабости, чтобы нанести удар. Они не могли допустить, чтобы кто-нибудь подумал, будто у них была причина защищать Эбби, чтобы никто не совал свой нос куда не положено. Не должно создаваться впечатление, что у семьи Дюбуа была причина защищать Эбигейл, которая, по всем правилам, не должна присутствовать на балу как нечто большее, чем просто спутница дамы. Но Хелена отказывалась относиться к кузине как к чему-то меньшему, чем ровня. И так решила семья Дюбуа, с искреннего согласия Эбигейл, привести её на бал как члена семьи Дюбуа, и не менее. - Зачем ты рассказываешь мне всё это, мама? – требовала Хелена, постепенно начиная выходить из себя. Ей не хотелось находиться в этом душном бальном зале и обмениваться любезностями со всякими идиотами, когда она могла быть дома и играть с Зевсом, читать что-нибудь Марго или наслаждаться снами о своём тёмном спутнике. Реджина Виктория Дюбуа, виконтесса Агессакская, чуть наклонила голову набок и ласково ответила: - Да просто так, моя дорогая. Я просто подумала, что тебе, может быть, интересно будет послушать последние сплетни. Видишь ли, Эштон полностью поддержал решение сына. – Хелена заморгала, пока мать повернулась и жестом попросила Эбби сопроводить её, а потом ушла, бубня себе под нос: - Такой приятный человек. Хелена смотрела ей вслед, забыв о гневе, но теперь в ней нарастала уверенность, что мать из ума выжила. Хелена терпеть не могла сплетни и никогда этого не делала. Именно слухи чуть не разрушили её жизнь два года назад, когда все сплетничали о ней и Стэнфорде, куда ни повернись. Сотни разговоров проносились в её голове, пока девушка разглядывала толпу. - Лена, - слегка тоскливый голос Грега привлёк её внимание, - ты меня слышала? - Конечно же, слышала, - незамедлительно ответила она. Грег приподнял одну из своих золотистых бровей, и Хелена горделиво кивнула. – Но ты можешь повторить вопрос, если хочешь. - Ты будешь сегодня танцевать? – его голос был достаточно громким, чтобы это слышали все, кто стоял вблизи. Хелена изобразила задумчивость, хоть в глазах мелькали озорные искры, когда она смотрела на брата. - Думаю, что да. Через пять минут вокруг девушки уже стояли пятеро сверстников, всеми силами пытаясь очаровать её. Грегуар вежливо отошёл в сторону, стараясь не засмеяться. Когда Хелена выбрала себе партнёров, группа рассеялась, и девушка вернулась к брату. В их глазах блестели нотки юмора, пока они старались изображать сдержанный и невозмутимый вид перед beau monde. Несколько пар глаз наблюдали за ними со всех сторон. Золотоволосые брат и сестра Дюбуа, такие высокомерные, спокойные и красивые. Утончённый Грегуар, настоящий джентльмен, который редко танцевал и ещё реже улыбался, и его кожа была слегка загорелой от солнца, ветра и приключений. Хелена, элегантная и неприкосновенная красавица, которая не станет танцевать ни с кем, чей статус был ниже виконта, и которая из-за своей холодной манеры поведения заработала прозвище “Снежная Королева”. Она внешне презирала это прозвище, хоть внутри тайком поощряла. Хелене было интересно, что бы подумал её таинственный спутник, если бы увидел, как она ведёт себя на балах или званых обедах. От этой мысли у неё защемило в груди. Что если он подумает, что она такая и есть на самом деле? Возненавидит ли он её за высокомерие? Её отношение, маска, которую она “надевала” для beau monde, было единственным, что поддерживало трезвый разум у неё и Грегуара во время общественных встреч. Это была игра, в которую они играли, чтобы видеть, кто дольше протянет до того, как смех грозился вырваться на свободу в любую минуту, что заставляло выходить на воздух или присоединиться к карточной игре. Проигравший должен был танцевать на следующем балу, а победитель – нет. Судя по их репутации, Хелена решила, что Грегуар слишком часто выигрывал. Так не пойдёт. Девушка сосредоточилась на стратегии, молча стоя рядом с братом, и не заметила, как к ним приближалась пара, пока оба не встали прямо перед ней. - Леди Дюбуа, какой приятный сюрприз, - прозвучал мягкий, но в то же время сиплый голос Сюзанны Беннингтон. Взгляд Хелены тут же остановился на лице женщины, которая всегда ненавидела её без веской на то причины. Сюзанна, баронесса Беннингтон, была женщиной небольшого роста с тёмно-каштановыми волосами и бледно-голубыми глазами. На ней было очень дорогое бальное платье из шёлка и фирменное ожерелье – плотная ленточка с кружевами и камнями обрамляла её шею. Черты её лица были утончёнными и красивыми, волосы выглядели богато, а кожа бледной. Она могла бы быть красивой женщиной, если бы не выражение лёгкого отвращения, которое постоянно присутствовало на её лице. Два года назад она так старалась заманить Стэнфорда в свои сети, показав свою злобную, притворную и избалованную натуру. Хелена теперь только и могла, что желать, чтобы Сюзанне это тогда удалось. Они просто стоили друг друга. Хелена сосредоточила взгляд на Сюзанне и приподняла брови, ожидая, что её поприветствуют как положено. Это также являлось частью маски, которую носила Хелена в обществе, но в случае с Сюзанной, ей это нравилось. И всё потому, что пусть Сюзанна и являлась женой барона, дочерью виконта, сестрой барона и внучкой герцога, Хелена превосходила её во всём. Сюзанна поджала губы и сделала очень малый реверанс, а её муж вежливо поклонился. Он не особо выделялся и сам решил в своё время жениться на Сюзанне, поэтому Хелена могла только посочувствовать этому несчастному. Она любезно ответила им кивком. - Рада снова видеть вас, леди Беннингтон, - холодным голосом ответила Хелена. Барон же повернулся к Грегуару и начал отрешённо разговаривать о погоде. Было очевидно, что единственная, кто хотела говорить из этих четверых, была Сюзанна. - Не сомневаюсь, - надменно ответила Сюзанна, глядя на толпу слегка суженными глазами. – Да уж, ну и толкотня тут у Эштона. Уверена, что графиня взволнована. - Да, конечно. И я уверена, что никто из нас не заинтересован в небольшом разговоре, поэтому давай быстрее. Хелена повернулась и встретилась взглядом с Грегом, и выражение её лица заставило его улыбнуться. Сердце девушки сделало триумфальный кувырок, и Грег тут же нахмурился. Он проиграл, так как на его лице показались признаки веселья, поэтому ему придётся танцевать на следующем балу. - Я удивлена видеть вас после долгого отсутствия, - заметила Сюзанна, разглядывая бледно-зелёное платье Хелены, будто выискивая видимое доказательство скандала. Измученная Хелена уже начинала злиться. – Никто не видел вас неделями после того, как вы говорили с виконтом Стэнфордом в опере. Что если бы весь этот поднос с шампанским таинственным образом поднялся в воздух и промочил насквозь шёлковое платье Сюзанны? Можно ли сделать такое? Возможно, что да. Хелена чуть сузила глаза, рассчитывая необходимую траекторию и силу. Тогда она очень тихо вздохнула. - Может быть, потому, что я заболела? Какое совпадение. Я мало помню после наступления лихорадки. Мне потребовались недели, чтобы восстановиться. Сюзанна сузила глаза ещё больше, пока не стала похожа на недовольную, подозрительную мышь. - Совпадение. Конечно. Хелена кивнула, стараясь выглядеть слегка бледной. Это было трудно. Нельзя контролировать поток крови, но она старалась. - Стэнфорд покинул страну, - внезапно выпалила Сюзанна. В её голосе прослеживалась нотка обвинения? Да и почему её волнует, что Стэнфорд уехал из страны? - Опять? – Хелена старалась изобразить удивление. - Вскоре после того, как вы... восстановились после болезни. Хелена почувствовала покалывание в затылке, которое сразу же узнала. Ей пришлось бороться с инстинктом повернуться и начать искать источник этого знакомого взгляда. Она перестала искать его в тенях и тумане. Если он прибыл в Англию, то даст ей знать о своём присутствии, когда будет готов. А если нет, то это станет очередным признаком того, что она сходит с ума. - Какая досада. Мы начали наше знакомство заново. Мысли о Стэнфорде напоминали ей о неподдельном ужасе в его глазах в тот день, в саду. Что могло напугать его до такой степени, что он уехал из страны? В глазах Сюзанны что-то мелькнуло, и так быстро, что Хелена чуть не упустила это. Но ненависть она распознала, когда увидела это. Девушка приготовилась парировать атаку, если Сюзанна вдруг решит выцарапать ей глаза. Стэнфорд, перепуганный в саду, уехал из Лондона. Сюзанна, полная злобы и ненависти. Боже праведный, так они крутили роман! Этот жалкий ублюдок. Он кинул Сюзанну, когда появилась Хелена, а потом, когда она ему надоела, снова вернулся к Сюзанне, несмотря на её семейное положение. - Хелена, думаю, наша мать ищет тебя. Девушка заморгала и увидела Грега, чей беспокойный взгляд вернул её в реальность и помог подавить нарастающую волну гнева и ненависти. Она неустанно трудилась над способностью контролировать новые эмоции и не подведёт себя и свою семью. - Конечно, - сказала она, ей голос звучал весело и беззаботно. – Извините меня, леди Беннингтон. – Она кивнула Сюзанне и сделала лёгкий реверанс перед её супругом, а потом развернулась и ушла. Перешёптывания о том, как она отделалась от четы Беннингтон, преследовали её по всему залу, но девушке было всё равно. Никому особо не нравилась баронесса Беннингтон, а Хелена имела репутацию высокомерной и холодной женщины. Она встретилась с матерью и Эбигейл у французских окон, которые вели в сад. Там они разговаривали с четой Эштон, а Джаспер, граф Монтфордский, стоял рядом с Эбби и улыбался, дружно болтая с ней. По сердцу Хелены разливалось тепло. В это большой шахматной игре, которой и являлся beau monde, ещё один граф поддерживал присутствие Эбби, и это уменьшало шансы, что кто-то будет относиться к ней с пренебрежением. Хелена сделала реверанс перед графами и поприветствовала остальных. Грег сделал сдержанный жест рукой, и мать откашлялась по его сигналу. - Лена, дорогая, ты бледна. Ты хорошо себя чувствуешь? Все взгляды сразу же устремились на лицо Хелены, некоторые были взволнованными, а некоторые весёлыми, как у Эбби и Монти, когда Хелена изо всех сил старалась выглядеть бледной и слабой. Как ей так удавалось выглядеть слабой? Девушка надеялась, что ей удалось убедить всех в этом, поскольку всего несколько недель назад она должна была находиться на пороге смерти. В затылке снова стало покалывать, и во тьме сада проскользнула большая, неповоротливая тень, осторожно и уверенно, словно гигантский хищник. Она знала эту тень, его рост и изгиб плеч. Перед глазами Хелены стали мелькать искры, а лицо побледнело. Всё веселье испарилось с лиц наблюдающих, и все трое мужчин двинулись вперёд, чтобы поймать её, если вдруг она потеряет сознание. Девушка протянула руку и схватилась за Грега мёртвой хваткой. Она не могла доверять себе контроль над эмоциями, если он был здесь и наблюдал за ней. - Я должна уходить, - отрешённо сказала Хелена, тяжело дыша. Взглянув в бледно-карие глаза Эштона, она увидела в них беспокойство, тепло и доброту, что так напоминало ей об отце. – Простите меня, милорд, но я не могу остаться. - Не нужно извиняться, леди Дюбуа. Я вижу, вы ещё не совсем оправились после болезни. Хелена взглянула за его плечо, в сад. - Иногда мне кажется, что я никогда не оправлюсь, - нежно сказала она, сделав реверанс перед Эштоном и его супругой, а потом позволила брату вывести её из бального зала. *** Тёплый огонь тихо потрескивал в камине, озаряя комнату Хелены золотистым светом. Самсон сидел в кресле у её кровати, и единственные звуки, нарушающие тишину, были звуки огня и приглушённый храп Зевса. Так вот что такое покой, - думал Самсон, облокачиваясь на мягкое кресло. Через полуоткрытые глаза он наблюдал за Хеленой, свернувшейся в одеяле. Он чувствовал, как по всему телу разливалось тепло, пока он изучал её, линии и изгибы её тела, завивающиеся пряди волос и лёгкую улыбку на устах. Монстр задумался о том, что бы она сказала, если бы узнала, что он умеет танцевать вальс и кадриль, знает, как поклониться барону, графу, виконту, герцогу и даже самому Принцу-регенту, а также умеет изобразить диалект английских аристократов, как и сама Хелена. Уроки её брата не прошли напрасно, как для Самсона, так и для несчастного младшего брата графа Монтфордского, и будут продолжаться дальше для обоих, хоть Самсон и начал сомневаться в их полезности для себя. Каков будет смысл джентльменского поведения? Он прекрасно понимал, что не является джентльменом, знал также, что использование правильной вилки для третьего блюда ничем ему не поможет. И он знал, что время медленно и болезненно истекает. Приближался рассвет, и через тяжёлые занавески из парчи стал проступать бледно-голубой свет. И пока Самсон наблюдал за этим, то начал раздражаться. Его раздражало время, солнце и мир, который проклял его и заклеймил чудовищем, заставляя скрываться. Отец и Бог, которые бросили его в горе и отчаянии. Он злился на себя за то, что был трусом, за то, что даже сейчас не мог найти в себе смелости показаться Хелене, не чувствуя разряда ужаса во всём теле. Даже несмотря на то, что Марго видела его каждый день и не испытывала больше страха, чем при виде котёнка. Страх был слишком велик, слишком глубоко внедрён, чтобы пересилить его. Но по крайней мере, теперь он мог сидеть рядом с ней в свете огня. Эту идею он не смог бы даже переварить до того, как прибыл в Англию. - Меня зовут Самсон, - говорил он ей, нежно касаясь её щеки своей большой ладонью. – Это была идея Марго. Она обнаружила меня в библиотеке одним вечером. Уверен, ты можешь представить, как всё прошло. – Произнося эти слова, он улыбался. – Она храбрая, такая же, как и ты, ma chérie. Хелена зашевелилась, и Самсон немедленно убрал руку. От этого внезапного движения Зевс поднял голову и смотрел на Самсона вопросительным взглядом. - Сe n'est rien, Zeus, - сказал он спокойным голосом. Ничего страшного. – Но тебе не хотелось бы тут находиться, если бы она узнала, что я был здесь. Вникая в глубину эмоций, которые он наблюдал у Хелены, можно сделать вывод, что к её характеру не следует относиться легкомысленно. Самсон молча встал и наклонился над кроватью, нежно касаясь губ девушки своими и переводя дыхание, когда по телу пронёсся электрический разряд. Каждый раз... Каждый раз, когда он прикасался к ней, было ощущение, будто он возвращался к жизни, будто он вышел из холодного арктического снега и ступил в комнату с книгами, пылающим огнём и... с ней. Хелена сделала глубокий вдох и инстинктивно потянулась к нему, но монстр отступил до того, как она успела дотронуться до него. Он просто стоял над ней и наблюдал, как всегда. Всё, что он когда-либо делал, это наблюдал. Не считая исключений в виде ошибок прошлого и нескольких моментов, когда Хелена своим шармом взяла над ним верх, то всё, что он когда-либо делал, это наблюдал, как другие живут своей жизнью. Некоторые делали это в спокойствии и радости, а некоторые в трудностях и отчаянии. В ранние годы его жизни, когда он пытался присоединиться к ним, они отвергли его. Они кричали. Они обозвали его чудовищем и избили. Чем он является теперь? Тенью, преследующей молодую аристократку? Монстром, который терзает себя мыслями о жизни, которой ему не видать? Самсон уже больше и не знал. До этого он являлся лишь одним – жалким созданием. Он проявлял себя посредством мести, горя и ненависти. А что ещё ему оставалось с самого начала? Он был рождён в мире боли, а его собственный отец впервые взглянул на него с отвращением и ужасом. Каждый маленький кусочек покоя и радости, который ему удавалось найти, был яростно вырван из его рук. Он так старался понять, что же с ним происходит, прошёл через боль лишь для того, чтобы встретить на своём пути ещё больше боли. Он злился, плакал и молился жестокому и равнодушному Богу, и наконец сдался, как казалось, неизбежной судьбе – утонул в море злобы, ненависти и смерти. Сейчас он стоял на спящей женщиной, которая без всякого труда завладела его сердцем. Женщиной, ради которой он сделает всё что угодно. Самсон осознавал, как сильно изменился за последние несколько месяцев. Теперь он чувствовал себя по-разному – другом, возлюбленным, хранителем, заговорщиком. И первое, что пришло ему на ум, когда он думал о себе, было то, что он уже больше не монстр и не убийца. Он не существо, не демон и не жалок. Он теперь просто... Человек. Однако он никогда не позволял себе забывать, что когда-то был убийцей, и не забывал, что был не человеком, и та дорога, по которой сейчас шёл, скорее всего закончится катастрофой. Страх не позволит ему забыть. Он всегда был там, ожидая в глубинах разума, чтобы броситься на Самсона, как кот на мышь, как только он потеряет бдительность. Страх, что всё это у него заберут, что он потеряет Хелену, что она найдёт себе другого, что она увидит его лицо, и это её выражение – смесь отвращения и страха – разорвёт его сердце и оставит в таком жалком состоянии, что даже одна мысль об этом вызывала желание ударить что-нибудь. Но самым худшим страхом было то, что она отвергнет его не из-за внешности или потому, что не смогла ответить на его чувства, а за его прошлое. За тот факт, что он убил ребёнка. - Я могу не заслуживать тебя, - сказал Самсон, наблюдая, как размеренно поднималась и опускалась её грудь во время дыхания, и как на её губах всегда появлялась лёгкая улыбка, когда инстинкт подсказывал ей, что Самсон рядом. – Но я никогда не перестану пытаться. Небо уже становилось серым, и комнату наполнял мрачный, однотонный свет. Она не проснётся ещё несколько часов, но через тридцать минут уже встанут слуги. Ему надо было уходить. Почему бы тебе не остаться? – требовала какая-то малая, предательская часть его. – Почему бы ей не узнать? Самсон сжал руки в кулаки, чтобы подавить всепоглощающее желание прикоснуться к ней, провести пальцами по элегантным линиям её лица. И правда, почему нет? Хороший вопрос. А потому, что у него не было плана, не было чудесной идеи, которая позволит им быть вместе, при этом не заставляя её бросить семью и присоединиться к нему в дикой природе, или не вынуждая его быть тенью и держать их отношения в тайне на всю жизнь. Ни один из этих вариантов будущего не казался правдоподобным. Хелена слишком сильно любила свою семью, чтобы вот так порвать с ними все связи, и Самсон никогда не согласится разделять с ней одну лишь тьму. Он хотел и света тоже, и всего, что к этому прилагается. Да поможет ему Бог. Действительно, да поможет ему Бог. Все эти невозможные варианты будущего, все рассуждения, всё время, что его аналитический мозг провёл, обдумывая, анализируя и переваривая информацию... Всё это привело к одному простому, ужасающему выводу. Если всё будет продолжаться в таком духе и в их жизни не появятся какие-нибудь новые элементы, которые помогут ему достигнуть цели... Ему придётся покинуть её. Навсегда. И это убьёт его.