Проклиная тьму

Коридоры дома Дюбуа были тёмными и безмолвными, и каждый шаг Самсона звучал как удар в барабан, совпадая с пульсацией в его голове. Он следовал за Марго и держался в тени, пока она вела его в голубой салон. Гнев, что поглощал его раньше, когда узнал о всей сути предательства Стэнфорда, утих в присутствии Марго. Он не желал больше видеть выражения ужаса на лице девочки и хотел влепить себе пощёчину за то, что вот так потерял контроль. Самсон полагал, что на протяжении последних нескольких месяцев смог усмирить свой неконтролируемый темперамент, но, по всей видимости, он по-прежнему жил внутри монстра, ожидая нанести удар подобно молнии, полной огня, ярости и разрушения. Каждый атом в его теле призывал выбежать на улицу и перевернуть весь Лондон с ног на голову, пока он не найдёт Лену. По этой причине у Самсона дрожали руки. Ему приходилось всеми силами сдерживать свои инстинкты и оставаться в доме, пока не добудет больше информации. Как ни странно, он не боялся встречи с виконтессой. Возможно, ему следовало бы бояться, учитывая возможные последствия открытия своей личности, но Самсон не мог найти в себе чувство страха. Вся его энергия была направлена на одну единственную цель: найти Хелену, доставить её домой и больше никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлять без присмотра. Марго подошла к двери, ведущей в голубой салон и рукой подала Самсону знак остановиться. Он сделал шаг назад к стене, насколько это позволяло оставаться в тени, и выжидал. Рубашка была ему маловата и жала со всех сторон словно тиски. Самсон нашёл много одежды в сундуках на чердаке, даже пару кожаных ботинок, которые, на удивление, пришлись ему впору. Видимо, кто-то из предков Хелены по мужской линии тоже был гигантом. Всё, что было нужно, это чёрная ткань, иголка и нитки, чтобы подогнать рубашку и штаны под его размер, и тогда впервые за всю жизнь Самсон узнает, каково это – быть нормальным человеком, одетым в подобающую одежду. Это было невыносимо. Одежда, которую на сегодняшний день носили мужчины, пусть даже простая, была неудобной и сковывала движения, что не на шутку бесило. Самсон предпочитал свободные хлопчатобумажные штаны и плотный плащ, которые носил во Франции. Но если он собирался присоединиться к миру людей, то следовало одеваться подобающим образом. Как бы его ни раздражала узкая одежда, монстр понимал, что она необходима. По крайней мере, всё, что он носил, было чёрным, что помогало слиться с темнотой. Конечно, он был одет далеко не так хорошо, как мужчины в доме Дюбуа, у которых имелась целая армия французских портных, но хотя бы вид его обнажённой груди никого не шокирует. Уж точно не Лену, которая, как он полагал, могла бы и не одобрить его новообретённую одежду. - Подожди здесь минутку. Я должна убедиться, что она там одна, - прошептала Марго, заглядывая в комнату через щель. – Ах, вот и хорошо. – Она тогда повысила голос: - Мама? Мне нужно поговорить с тобой. - В чём дело, дорогая? – леди Дюбуа ответила из комнаты. Она хорошо всё скрывала, но Самсон чувствовал нотки боли в её голосе. Марго тогда зашла внутрь, скрывшись от взора Самсона. Он сделал пару шагов назад от двери на случай, если придётся бежать. - Ты помнишь, когда Лена свалилась в реку, будучи ребёнком? – спросила Марго. Самсон почти что улыбнулся. Марго уж точно не станет ходить вокруг да около. - Она рассказала тебе об этом, не так ли? – спросила Реджина. – Да, конечно, я помню. - И ты ведь помнишь, как она говорила, что её нашли? - Она сказала, что ангел вытянул её из воды. Марго, к чему все эти вопросы? - И помнишь же, как пару месяцев назад ты говорила, что тебя не волнует то, в кого влюблена Лена, так как ты счастлива, что она снова с нами? На этот раз Реджина не ответила. Она молчала. Самсон сделал ещё один шаг назад. - Ты знаешь о нём? – мягким голосом спросила Реджина. - Мама, он и есть тот, кто спас Лену от утопления. - И он здесь? Сейчас? – её голос дрожал, но Самсон не мог определить, было ли это от печали или гнева. Тишина. Видимо, Марго кивнула. - Пригласи его сюда. В проходе наконец показалась Марго, глазами ища Самсона. Она не могла видеть его в тени, и тем самым покидать тень было ещё труднее. Это был последний раз, когда он скрывался от семьи Дюбуа. Самсон чувствовал себя так, будто ходит по краю утёса. - Самсон? – шепнула Марго. Монстр глубоко вздохнул и вышел вперёд. - Я здесь, дитя. Рукой она дала ему знак пройти в комнату и исчезла за дверью. Шторы в комнате были задёрнуты и единственным источником света выступали несколько керосиновым ламп и камин, создавая призрачный танец оранжевых лучей в коридоре. Самсон подошёл к двери и протянул руку, чтобы открыть её. Его собственная рука дрожала. Внезапно он почувствовал неуверенность в том, что сможет сделать это. Старый страх и воспоминания о криках, брани и боли – столько боли – всё это вернулось к нему, выжимая воздух из лёгких и заставив остановиться как вкопанному. И тогда, как прохладный, нежный ветерок, целующий его кожу знойным летним днём, он почувствовал нежное прикосновение губ Лены на щеке и услышал, как её голос эхом отдавался в мыслях, такой нежный и сладкий. - Я люблю тебя, - прошептала она. Самсон тогда толчком открыл дверь и вошёл в комнату. Он не знал, чего ожидать, но был готов к истерике. Каждая мышца в его теле напряжена и готова унести его в ночную тьму, если виконтесса закричит. Но она не кричала. Женщина сосредоточила взгляд на нём, и даже в тусклом свете Самсон заметил, что её глаза имели тот же бледно-зелёный цвет, что и глаза Хелены, а волосы отдавали очень светлым оттенком русого. Её кожа была гладкой и безупречной, как и у дочери. Время добродушно обошлось с леди Дюбуа. Она встала, а Самсон оставался в проходе. - Меня зовут Реджина Дюбуа, - спокойно сказала она. Самсон не упустил того, что она представилась своим христианским именем, а не титулом. Такая фамильярность обычно предназначалась только для семьи. - Самсон, миледи, - сказал монстр мягким и спокойным голосом. Реджина кивнула, как бы соглашаясь, что это имя ему к лицу. На её устах появилась слабая улыбка. - Сдаётся мне, я должна поблагодарить вас за спасение жизни моей дочери, - продолжала Реджина так беспечно, будто обсуждая погоду с другом. - Любой на моём месте поступил бы так же, миледи, - ответил Самсон. Реджина устало улыбнулась ему. - Сомневаюсь. Эта река известна своей предательской натурой. Нам очень повезло, что вы оказались рядом. – Её голос смягчился, а улыбка исчезла. – Знаете, она рассказывала о вас. После того, как вы вытянули её из реки, она месяцами говорила о вас. Её прекрасный, темноволосый ангел с золотыми глазами. Тогда она направилась к нему, и Самсон чуть было не сделал шаг назад, но вовремя успел остановиться. Монстр позволил ей изучить себя, хоть каждая клетка в его теле и призывала к бегству. Женщина кивнула только раз, и Самсон вздохнул с облегчением. Она верила ему. И тогда она протянула к нему руки. Самсон мог лишь с удивлением наблюдать, как мать Хелены, виконтесса Агессакская, взяла одну из его больших ладоней в свои руки и приложила к губам, поцеловав её. Самсон был слишком поражён, чтобы сказать хоть что-нибудь. И когда Реджина отпустила его руку, то подняла взгляд на него, и в её глазах блеснули слёзы. - Благодарю вас за то, что спасли мою малышку, - нежно сказала она дрожащим голосом. – Умоляю вас, помогите нам спасти её снова. *** Грег уже почти опустошил третий бокал бренди, как в библиотеку снова вошёл Джеральд с куском бумаги в руке. Грег встал, а отец перестал ходить взад и вперёд, и оба уставились на дворецкого. - Лакеи вернулись из Хайд-парка, милорд, - без всяких эмоций произнес Джеральд. – Они нашли лорда Стэнфорда, застреленного насмерть. Грег боролся с сиюминутным желанием кричать от радости, узнав известие о смерти Стэнфорда. Это было как благословением, так и проклятием; все в доме Дюбуа желали смерти Стэнфорда, но не при таких обстоятельствах, когда он был единственным связующим звеном в случае пропажи Лены и Эбби. Джеральд сделал глубокий вдох и выдохнул. - Но обеих дам нигде не было. Тогда вздохнул Филипп. - Значит, Стэнфорд не в ответе за это, - мрачно сказал он. – И он действовал не в одиночку. - Мы нашли записку на его теле, милорд, - мягким голосом сказал Джеральд, протягивая ему кусок пергаментной бумаги. – Но боюсь, в этом нет никакого смысла. Филипп взял бумагу и отправил дворецкого обратно, произнеся слова благодарности. Тогда он развернул бумагу и стал зачитывать вслух: “Полуночный туман скрытно скользит и пробирается сквозь каждый куст, где волею случая можно обнаружить спящего змея; чей лабиринт скрывает меня и тёмные намерения, мною принесённые. Один раз ты уже спас её из реки. Возможно, ты сможешь спасти её снова”. Филипп нахмурился, растерянно глядя на письмо. - Полный бред, - пробормотал он. Грегуар молчал. Он не мог ни говорить, ни двигаться или даже дышать. Он мог только пялиться, пока его лицо утрачивало цвет. Он слепо потянулся к креслу и быстро сел, пока ноги ещё могли поддерживать его. Разум наполнялся образами, которые он не мог подавить. Они пришли незванно и неконтролируемо, крича в голове и ослепляя. Внезапно он оказался во Франции, вернувшись в детство, в холодный, мёртвый лес. Грег прекрасно помнил тот день. Он помнил жгучий зимний воздух и отдалённый звук журчащей руки где-то в лесу, который из-за снега казался ещё более резвым. Запах мороза и дыма, исходящего от огня где-то вдали, и леденящее прикосновение снежинок, мирно падающих на щёки. Он помнил платье Лены, ярко-жёлтый цвет которого выделялся среди мрачного, серого леса и ослепляюще-белого снега. Помнил страх, подлинный и приниженный ужас, пульсирующий в крови и придававший сил, когда он убегал от существа в лесу. Он так давно не думал об этом. Он так старался забыть. Для такого ужасного существа оно было довольно небольшим, меньше медведя или взрослого человека. Оно передвигалось по лесу на четырёх конечностях, быстро, тихо и хищно; его шерсть представляла собой жуткую мешанину из разных цветов и текстур, вымазанную жиром, грязью и кровью. На его морде красовалась волчья голова без нижней челюсти; зияющая, полая ухмылка – голодная, бессмысленная и ужасающая. У Грегуара это заняло годы, чтобы осознать, что то, что он видел, на самом деле являлось маской – череп волка, закрытый шкурой другого существа. Глубокие, тёмные глазницы и яркие, сияющие глаза; настолько бледные, что они казались почти белыми. Эти глаза до сих пор смотрели на него в кошмарах. Воспоминание испарилось, оставив Грега напряжённым и дрожащим, но в настоящем времени. - Это то чудовище, - произнёс Грег, и его голос сипел от шока и страха. Отец резко поднял голову, его взгляд был настороженным и тревожным. – Тварь, которая загнала Лену в реку. - Сынок, - твёрдым голосом сказал Филипп, - ничто не загоняло твою сестру в реку. - Я видел его! – Грегуар вскочил на ноги и так сильно ударил кулаком по столу, что чернильница и несколько подсвечников неистово затряслись. – Знаю, ты не хочешь мне верить, отец, но я знаю, что видел. Мне это не померещилось. Что-то преследовало её. Оно смотрело на меня пронизывающим взглядом и потом погналось за Хеленой, и будь я проклят, если позволю ему снова навредить ей! - Тише, Грегуар, - скомандовала мать из прохода, её голос звучал резко и неумолимо. Грег быстро повернулся к ней и тут же застыл на месте. Казалось, что остановилось всё вокруг. Часы перестали тикать и его сердце перестало биться. В проходе стояла мать с высоко поднятой головой и полностью расслабленная, как истинная виконтесса. Справа от неё стояла Марго, вцепившись в юбку и настороженно глядя на них. А слева от неё стоял гигант. Он последовал за Реджиной и Марго в комнату, и сразу же стало казаться, что библиотека уменьшилась в размерах. Он был как минимум на фут выше Грега, или даже больше; и хоть он носил тёмную, невзрачную одежду, Грег мог определить, что незнакомец невероятно силён. Он имел длинные чёрные волосы, заплетённые в косу у затылка. При свете ламп и огня кожа на его лице и руках выглядела загорелой и гладкой, а также испещрённой белыми шрамами. И сразу все слова, сказанные Леной о её ангеле, который вытянул её из реки, вернулись к Грегу. “Он был такой высокий, Грег! Даже выше, чем папа! Длинные, чёрные волосы, словно крыло ворона, а его глаза были жёлтые... нет, нет, они были золотые! Как думаешь, у всех ангелов глаза золотые? А на руках и лице у него были шрамы, как у одного из королей пиратов, в которых ты играл, только реальные. Не знаю, может быть, он потерял крылья, когда спустился из рая, чтобы спасти меня”. Грег никогда не видел этого ангела. Жак выстрелил в него и отпугнул к тому моменту, когда Грег на своих маленьких ножках бежал к реке. Но все последующие недели после того, когда Лена была на волоске от смерти, этот ангел был единственным, о чём она говорила. Как выяснилось, её описание этого ангела оказались совершенно точными. Это был тот самый человек, который вытянул Хелену из реки и спас ей жизнь. - Ты, - с недоверием в голосе произнёс Грег. Ангел кивнул только один раз. - Этого не может быть, - прошептал отец Грега, сузив глаза и качая головой. – Реджина, кто этот человек? - Ангел Хелены, - спокойно ответила Реджина. – И к счастью для нас, он реален. Филипп окинул гиганта хмурым, скептическим взглядом. - Можешь ли ты доказать это? – требовательно спросил он. Гигант снова кивнул один раз и тогда поднял руку к воротнику своей льняной рубашки и оттянул его в сторону, открывая вид на круглый, выпуклый шрам на левом плече. Кожа обтягивала его крупные мускула и была испещрена плотными, белыми шрамами. Но шрам от пули был темнее и более свежим чем все остальные. - Она была одета в жёлтое платье, - сказал монстр. Его голос звучал глубоко и печально, гораздо нежнее, чем ожидал Грег, и говорил он с лёгким французским акцентом. Тогда Грег перевёл взгляд на отца, лицо которого побледнело. - Mon Dieu, - прошептал Филипп, слепо протягивая руку к креслу и тяжело опускаясь в него. - C’est impossible. - Ce n’est pas impossible, mon amour, - нежно сказала Реджина. - C’est vrais. Хоть его руки слегка дрожали, Грег нашёл в себе силу заговорить. - Ты видел его? – требовательно вопрошал он. – Ты видел, что загнало её в реку? Гигант перевёл на Грега взгляд своих жёлтых глаз. Золотых глаз. Он поджал губы и напряг мышцы нижней челюсти. - Да, - нежно ответил он. – Оно носило череп волка. - Маску, - добавил Грег, кивая головой. - У него были голубые глаза, - продолжал гигант, стиснув ладони в кулаки, а его глаза сияли в свете огня. – И от него пахло кровью. После этого заявления в комнате воцарилась тишина, и казалось, что все застыли на месте, расширенными глазами глядя на гиганта. Все, кроме Грега, который шагнул вперёд, чувствуя, как его сердце колотилось в груди. Взгляд всех был сосредоточен на нём. Он обошёл стол и направился к гиганту, чьё выражение было смесью настороженности и растерянности. Он дёрнулся, когда Грег подошёл к нему на расстоянии вытянутой руки, и движение это было настолько тонким и сдержанным, что Грег почти не заметил этого. Гигант боялся. Вблизи он казался ещё выше с его плотными мускулами, обтянутыми тканью на груди и руках. Он уж точно был на фут выше Грега, а может, и больше. Грег протянул руку, и гигант заморгал, но потом, после короткого колебания, сделал то же самое, пожав Грегу руку. Его ладони были грубыми и мозолистыми, как и у Грега, а хватка твёрдой, но в то же время нежной. - Как тебя зовут? – спросил Грег. - Самсон, - ответил гигант. Тут за их спиной внезапно раздался голос. - Грег, я вижу ты привёл нам в помощь Голиафа. Самсон отошёл в сторону, позволив Монтфорду войти в комнату. Граф смотрел на Самсона с удивлением и интересом. - Джаспер, граф Монтфордский, - сказал он, кивая. – Вы уж простите мне мою грубость, но в моменты стресса я не в состоянии держать язык за зубами. Самсон кивнул в ответ. - Думаю, это весьма подходящее имя. - Глупости, - резко вставила Марго. – Голиаф был злой, а ты – нет. Несмотря на всё, Грег улыбнулся, как и Самсон. Тогда он кивнул и подался вперёд так, чтобы слышать его могли только Самсон и Монтфорд. - Они нашли записку на теле Стэнфорда, - тихо сказал он и перевёл взгляд на Самсона. – Сдаётся мне, что это сообщение предназначено тебе.