Проклиная тьму

Поездка домой прошла в полной тишине. Большую её часть Лена провела с закрытыми глазами, стараясь воспроизвести в памяти его лицо. Кожу, шрамы, тёмные волосы и яркие глаза. Он не был красивым в общепринятом понимании. Но... Господи, как же от него захватывало дух! Он был подобен прекрасной скульптуре, шедевру, разбитому немыслимой ненавистью и потом болезненно собранному заново. Каждый индивидуальный кусок сам по себе был простым и несоответствующим, но вместе, как одно целое, он был прекрасным и изысканным для выжившей трагедии. Он был прекрасен. Он был удивителен. Он был чудом. Имя ему Самсон. Лена вспоминала ночь, когда он впервые позволил ей прикоснуться к себе, когда он умолял её проявить доброту. Когда убегал от её привязанности, уверенный, что она отвергнет его. Она вспоминала его умную проницательность и острый юмор. Вспоминала, как первый раз по голосу определила, что он улыбался, и размышляла, как бы эта улыбка выглядела на его устах. Её тихий, умный спутник. Её ангел. У неё накопилось столько вопросов к нему. Лена не могла дождаться, когда вновь окажется с ним наедине, чтобы увидеть его, поговорить с ним, прикоснуться к нему и целовать его. Всю её кожу покалывало, а на губах появилась улыбка. Она не могла дождаться. Карета остановилась, и лакеи открыли дверь. Лена вышла первая, со вздохом ступив в прохладный ночной воздух. Дом Дюбуа возвышался над ней – большой, гостеприимный и залитый ярким светом даже в такой поздний час. Она задрожала и обхватила себя руками, желая, чтобы её согрел жар тела её спутника – Самсона. Её платье промокло насквозь и было полностью испорчено и оставляло дорожку из мелких капель, пока девушка шла. Эбби подошла к Лене и обняла её за талию. - Ты в порядке? – тихо спросила она. Лена улыбнулась.       - Я в порядке, - ответила девушка, слегка скривив лицо. – Вот только от меня пахнет рекой. Эбби засмеялась. - Это уж точно. - Пойдёмте, девочки, - сказала Реджина, подгоняя дочь и племянницу наверх по лестнице и в дом. Джеральд и Элеонор ждали их внутри. Увидев Лену, бледную и промокшую, домработница побежала к ней, крепко обняв девушку. Лена улыбнулась. - Прошу прощения, миледи, - сказала Элеонор, потирая глаза. – Просто мы так волновались. Лена взяла Элеонор за руки и нежно сжала их. - Всё хорошо, Элеонор, - сказала она ласковым голосом. Домработница кивнула и всхлипнула, а когда начала икать, Джеральд перенял эстафету, будучи всегда спокойным и собранным. - Я распорядился, чтобы вам приготовили горячую ванну, миледи, - тихо сказал он. – Если вы и мисс де Лэйси пройдёте наверх, я сразу пошлю Элеонор к вам с чаем и тостом. Реджина обняла зевающую Марго и поцеловала девочку в лоб. - Я положу это маленькое чудище спать, а с вами обеими увидимся в библиотеке, когда будете готовы, - сказала она Лене и Эбби. Лена кивнула и взяла кузину за руку. Вместе они поднялись по большой лестнице и пошли по длинному коридору в комнату Лены. И как только Эбби закрыла за собой дверь, она тут же с ухмылкой уставилась на Лену. - Расскажи мне всё. Лена засмеялась. Она пошла в раздевалку, где её ждала большая медная ванна с горячей водой. Эбби последовала за ней, помогая сзади развязать дневное платье, а потом вышла из комнаты, чтобы взять стул. Лена погрузилась в бурлящую воду, позволив творить свою магию. Эбби поставила свой небольшой письменный стул у изголовья ванны и начала вынимать заколки из волос Лены. - Когда ты с ним познакомилась? – с любопытством спросила она, распуская волосы кузины. Лена положила голову на край ванны и закрыла глаза. - Когда он вытащил меня из реки. Эбби закатила глаза. - Понятно. А когда была вторая встреча? Лена улыбнулась. - В августе прошлого года. - И он был очарователен? - Как раз напротив. Он был совершенно диким. Она вспоминала гнев в его голосе, будто постоянный низкий рык. Это длилось неделями, пока его горечь и подозрения не начали испаряться. - Как это романтично, - со вздохом сказала Эбби. Теперь настала очередь Лены закатить глаза. - Подай-ка мне мыло. – Она старалась смыть с себя запах реки, позволяя мыслям странствовать. – Он был таким рассерженным, полным горечи. Сначала я подумала, что он, возможно, старый враг Грега или папы. Но он ни разу их не упомянул. Мы о многом говорили. - И где ты с ним встречалась, Лена? Лена покраснела. - В моей спальне. – Услышав хихиканье Эбби, Лена резко открыла глаза и нахмурилась, глядя на кузину. – Это не то, о чём ты подумала! Мы только разговаривали. - Конечно, - сказала Эбби, подмигивая. – Так что, вы встретились и влюбились, верно? - Ну, полагаю, что какая-то часть меня всегда была влюблена в него. Трудно не любить того, кто спас тебе жизнь. - Это точно. А твои кошмары не пугали его? Лена улыбнулась. - Когда он был рядом, у меня их не было. Эбби на минуту задумалась. - Ну, в этом есть смысл. Он спас тебя от того, кто вызывал кошмары. Его присутствие должно было быть успокаивающим. Лена согласилась. Она соскользнула ниже уровня воды и стала намыливать волосы. Когда она вынырнула, Эбби подала ей полотенце и вышла из комнаты. Потом Лена услышала лай и смех кузины. Она встала и вытерлась, надев ночную рубашку и халат поверх неё. Когда Лена вышла из раздевалки, Элеонор ставила чай на туалетный столик, а Эбби держала Зевса за ошейник, чтобы не дать ему съесть тост прямо с серебряного подноса. Пёс отчаянно облизывался, безуспешно пытаясь попробовать еду на расстоянии десяти футов. Лена улыбнулась, затем опустилась на колени и позвала пса. Эбби отпустила ошейник, и Зевс побежал к ней, сел и стал покрывать поцелуями руки и лицо хозяйки. - Я тоже скучала по тебе, капустик, - сказала Лена, смеясь и поглаживая чёрную шерсть на голове пса. Поблагодарив Элеонор за чай, она налила его в две чашки и одну из них подала кузине. - Так что, он сделал тебе предложение руки и сердца? – поинтересовалась Эбби, когда Элеонор вышла из комнаты. - Нет, - ответила Лена. Сердце сжалось в груди. Эта та часть разговора, которой она боялась. – И я сомневаюсь, что он это сделает. Эбби расширила глаза. - Почему нет? Лена вздохнула и стала проводить расчёской сквозь волосы, распутывая их, пока Эбби откусила несколько кусков от тоста с маслом. - У него внешность... не очень стандартная. Эбби приподняла брови, сделав глоток. - Это я заметила. Лена улыбалась. Она хотела видеть его. Хотела видеть его до боли. Она так хотела снова оказаться в его объятиях. Воспоминания мелькали и плясали голове, согревая изнутри. - И он чувствует себя некомфортно с людьми. Эбби кивнула. - Ну, с Грегом и Джаспером ему, по-моему, было комфортно. Лена ухмылялась, глядя на Эбби. - Ах, так он у нас уже Джаспер? Эбби просто засмеялась и кивнула. - Ты будешь принимать ванну? – спросила Лена. Эбби покачала головой. - Я могу подождать. Не я же искупалась в Темзе. Лена вздохнула и отложила расчёску, завязав мокрые волосы в свободный хвост у шеи. Тогда она встала и дала Зевсу кусочек тоста с серебряного подноса. - Ну что, пойдём и поговорим с моей мамой? Эбби кивнула, опустошая чашку, и встала. - Как думаешь, о чём она хочет поговорить? Лена пожала плечами. - Вероятнее всего, о Самсоне. Она раскраснелась, вспоминая ощущение его губ на своих, мягких, тёплых и нежных. Он всегда был таким нежным. Лена не знала, сколько она расскажет матери, но знала, что точно не будет упоминать о том, что визиты Самсона всегда проходили ночью, наедине и в её спальне. Эбби ухмыльнулась. - Что ж, полагаю, это будет очень интересный разговор.

***

Мир не представлял собой ничего, кроме тумана, а бледный, синевато-серый свет зари отбрасывал тени. Самсон бесшумно ходил по парку, неутомимо разыскивая Лилит. Он знал, что она здесь; он чувствовал её присутствие, словно вес, давящий на плечи. Он знал, что найдёт её. Это был лишь вопрос времени. Он проходил мимо рощи старых, витых дубов, как в нос ударил острый запах пороха. Самсон повернулся и приблизился к линии деревьев, следя за движением сквозь густую, серую дымку. Мир казался отдалённым и пугающе тихим. Приближался рассвет, неуклонно неся с собой больше света в этот сонный мир, живущий одним днём. Он нашёл её там, свернувшуюся у подножья одного из дубов, у запутанных корней, торчащих из земли. Она была мокрой и бледной, но её глаза ярко горели в тени. - Ты спас её, - дрожащим голосом прошептала Лилит. - Да. - Почему? – захныкала она. Самсон оставался неподвижным, а когда заговорил, его голос звучал спокойно и уверенно. - Потому, что я люблю её. - Как ты можешь любить её, а не меня? – вопрошала Лилит, всхлипывая. – Она ведь не подобна нам! Она – одна из них. Они презрели нас, били, проклинали и изгнали! Они ненавидят нас! - Нет такого понятия как ‘они’, Лилит, - просто сказал Самсон. – Не все люди одинаковы. Огонь погас в её глазах, а плечи опустились. Её взгляд, усталый и мрачный, отвернулся от Самсона. - Для меня они все одинаковы, - прошептала Лилит. Самсон ничего не ответил. Он понимал, что ему следовало бы пожалеть несчастную, сломленную душу, находящуюся перед ним, но не мог найти в себе силы сделать это. Она чуть не убила Хелену. Она чуть было не разрушила весь мир Самсона. Его терпение было на исходе. - Джек мёртв, - невыразительным голосом заявил Самсон. – Он перерезал себе горло. Лилит кивнула. Её глаза были стеклянными и по-прежнему ни на чём не сосредоточены. – Жизнь была жестока с ним, - грустно сказала она. – Жизнь никогда не была добра к нам. - Понятие ‘мы’ также не существует, - прорычал Самсон, начиная постепенно выходить из себя. – Мы можем быть созданы человеческими руками, сшиты из трупов и оживлены молнией, но мы не одинаковы. Ты не была добра к нему. Ты обучала его ненависти, боли и жестокости. Ты привела его в этот мир, в свой мир, в мир страданий и безумия. Его смерть на твоей совести, а не жизни, судьбы или человечества. На твоей, Лилит. Взгляд её широких, печальных глаз смотрел в глаза Самсона, и когда она увидела в них гнев, отвращение и презрение, её лицо сморщилось. Лилит уронила голову на колени и заплакала. Сердце Самсона сжалось. Несмотря на то, насколько он был зол на Лилит, внутри него загорелся маленький огонёк сочувствия. - Прости меня, - прошептала она сквозь плач, нежно раскачиваясь в гнезде из корней дерева. Её слова заглушала ткань платья. Самсон подошёл ближе, чтобы понять её. – Прости меня, Адам. Я не хотела такой жизни. Всё, чего я когда-либо хотела, это счастье. Я только лишь хотела тебя. Лилит подняла голову. Её лицо было маской боли и страданий. Он сам так долго носил эту маску. Он был так потерян, так одинок, так жалок. Его жизнь состояла из одних мук. Пока он не встретил Хелену. Да поможет ему Бог. А если бы Хелена отвергла его? Если бы отказалась от него, как этого поначалу ожидал? На протяжении первых недель их дружбы не был особо добр к ней. Его переполняли горечь и ненависть. Он был так уверен, что она была такой же, как и все остальные. Пустой. Жестокой. Безжалостной. Не это ли то, через что проходила Лилит? Неужели Самсон олицетворял ту малую, хрупкую надежду на спасение, которую для него символизировала Хелена? Что бы он делал, если бы Хелена отвергла его так же, как Самсон отвергал Лилит? Что бы он сделал, если бы она выбрала другого мужчину и бросила Самсона тонуть в горе? Да поможет ему Бог. Он бы сошёл с ума. Его сердце вновь сжалось, а огонёк сочувствия перерос в острый, болезненный узел в груди. Самсон знал, каково это – жить в аду. Он знал, что значит не знать ничего кроме ненависти. Презирать и одновременно обожать окружающий мир. Чувствовать себя так, будто никогда не познает счастья. Никогда, сколько бы он ни жил и как далеко бы ни путешествовал. Как бы ни пытался, сколько людей ни повстречал бы на своём пути. Самсон вздохнул. - Я знаю, Лилит, - нежно сказал он. Он представлял себе Лену, свернувшуюся на кресле у камина, спокойно спящую, а у её ног разлёгся Зевс. Он обрёл счастье. Несмотря на прошлое, на грехи и на тот факт, что он ничего из этого не заслуживал, Самсон нашёл Хелену. Он был самым счастливым человеком на свете. Самсон не мог осуждать действия Лилит. Если бы он не нашёл Хелену, то всё было бы потеряно, все шансы на искупление были бы утрачены. Он бы потерял надежду и погрузился в тёмную бездну безумия. Самсон шагнул вперёд и опустился на колено рядом с ней на мокрой земле. Он медленно протянул руку и положил её на плечо Лилит. - Ты найдёшь счастье, - мягким голосом сказал он. – Но это будет не со мной. Лилит взглянула на него усталыми и печальными глазами, всё ещё поблёскивающими от слёз, и на её губах появилась лёгкая улыбка. - Я знаю, - прошептала она. Вдруг печаль исчезла с её лица, глаза стали очень широкими, а губы вновь исказились в зверином оскале. И тогда она набросилась на Самсона, целясь прямо в горло. Лилит была небольшой, но удивительно сильной. Самсон упал назад, когда она врезалась в него, и её зубы щёлкнули на волосок от его шеи. Её глаза горели, а на уголках рта скопилась пена. Она рычала и визжала, словно дикая собака. Самсон схватил её за горло, не обращая внимания на боль, когда царапала ногтями его руку и лицо. С ней невозможно было договориться. Она совершенно вышла из-под контроля. Она не имела шансов на искупление. Самсон стиснул хватку на шее Лилит и резко вывернул её. Что-то хрустнуло в шее. Тело сразу же обмякло. Свет в глазах погас. Самсон осторожно положил её на землю рядом с собой и встал на ноги. Он убил единственного человека на свете, которая знала тайну создания таких как он. Ту, кто знала секрет жизни. И пока он смотрел на её маленькое изломанное тело, Самсон не испытывал ни чувства триумфа, ни чувства вины. Он испытывал чувство завершения. Он находился в конце тропы, по которой так долго шёл. Он покончил с прошлым. Покончил с печалью и болью. Покончил с гневом и виной. С нерешительностью и недоверием. Он слишком долго страдал. Он знал столько горя, столько темноты. Но его прошлое, его грехи, боль, тьма и ярость сделали его тем, кем он являлся сегодня. Всё это сделало его человеком. Сильным и решительным. И это была любовь – любовь Хелены – что сделала его человечным.