Дом мёртвых теней

***

Он чувствовал сонливость, опустошенность и удовлетворение. Если бы в эту секунду настал конец света, он бы погиб безумно счастливым человеком. Весь остальной мир — сотни людей, сидевших внизу, снующих по Лондону — не имели для него никакого значения. Северус почувствовал, что всю жизнь ждал этого момента, возможности почувствовать эту близость другого человека, и теперь он на мгновение понял то, что имели в виду люди, когда говорили, что «за деньги счастья не купишь». Они имели в виду именно такие моменты. Теплота, близость, единение. Встреча после долгой разлуки. Любовь? Возможно. Он потянулся и коснулся золотой цепочки у нее на шее — сердечко, на котором мерцал крошечный бриллиант. — Мило. Подарок от мужа? — Где-то глубоко в груди он почувствовал острый укол сильной боли. Ревность. Нечто, что он уже испытывал прежде. Это было больно. — Нет, — Минерва, которая всё ждала секунды, когда сможет сбежать, нежно посмотрела на кулон. — От сестры, на мой 18-й день рождения. Она целый год откладывала деньги, чтобы купить его. Я всегда ношу его — это самое ценное, что у меня есть. Северус качнул кулон, заставив его засиять. — Я немного посплю, Лили… Только ты не исчезай. Пожалуйста. — Я всегда с тобой. — Горько прошептала Минерва. — Просто ты не всегда меня видишь. — Ты мне снишься? — Мужчина скривился, попытался встать, но мягкая ладонь, лёгшая на грудь, задержала его. — Спи… Сон будет лёгок, пока я с тобой. Минерва лгала, и что-то тянущее не давало ей покоя. Что-то… Вот только она и понять не могла, что именно заставляет её сердце сжиматься, а глаза краснеть от сдерживаемых слёз. Этот мальчик не должен испытать той боли разочарования, что испытала она — слишком это режет душу. Правда кромсает на куски все чувства, что дышат внутри. Душа зельевра итак напоминает комок рваной плоти, куда быть истерзанней? «Минерва… Малютка Мин, она вернулась…» — зашептало что-то позади. Минерва помнила эти голоса. Женщина вздрогнула и обернулась — черный силуэт с белесыми глазами улыбался ей с подоконника — вторая, прозрачная фигура висела под потолком. «Она вновь видит нас?» — восторженно спросил ещё один голос, принадлежащий младенцу с пробитой грудью. «Видит.» Нет, нет, быть того не может! Она ощущала дрожь аморфных тела, мелкую, ознобную и проваливалась в ощущения, что у неё отняли много лет назад… И сама она тоже… Дрожала, боялась, замерзала. Просто согретьмя. Ничего больше. Она отпустит Снейпа, как только перестанет дрожать. — Лили? Что с тобой? — спросил он сипловато, сквозь сон. Минерва, сглотнув слезы, прижалась крепче и ответила: — Все хорошо, ничего не бойся, я с тобой, ты же знаешь, я всегда с тобой. Всегда. — Всегда. — вторил ей мужчина. «- Малютка Минерва вновь нас слышит! — Её дар перестали блокировать? — Да, решили, что мы не вернемся. -Маглы называют это шизофренией.» — перешептывались неизвестные. Женщина закрыла уши руками, сжалась в комок, но существа продолжали шептаться, скользя речью через её мысли. Она не могла отвести взгляд от черт лица мужчины, которые когда-то казались ей стальными и резкими, но в действительности могли быть и достаточно мягкими. Он спал, раскинув руки и подогнув под себя одну ногу. За эти часы она нашла красоту в его носе, темных блестящих глазах с искорками живого серебра, в черных волосах, которые оказались такими мягкими, когда она проводила по ним пальцами, что ей хотелось касаться их снова и снова. Она поняла, что не жалеет об этих часах под зельем, но не может простить себе того, что поддалась иллюзорной картинке. Ей хотелось, чтобы Снейп прижал ее к себе, но она понимала: этого никогда не произойдет, потому как… Её волосы не отливают золотом, глаза не колдовские-изумрудные, а по-английски синие. Она худа в отличие от Лили, что отличалась нежными изгибами. В конце концов, она совершенно далека от молодости, хоть магия и помогает выглядеть ей лет на сорок пять. Белесая фигура подлетела вплотную, впилась щупальцами в женские руки, потянула на себя. — Её глаза, посмотрите, отчего в них такие черные прожилки? — Она же впитывает в себя энергию. Помнишь, в детстве глаза у малютки были голубые. — А после первой любви синие… — мечтательно пропел окровавленный младенец. — После замужества появились эти травянистые прожилки. — Корявый палец прошелся по щеке женщины, покрыв инеем кожу. — Замолчите! Замолчите! — Минерва свернулась клубком, зажала уши. Призраки захохотали, визгливо, зло, а потом рассыпались в прах. Лишь окровавленный младенец смотрел на неё чёрными глазами. — Я мог бы привести к тебе того блондина, что умер, захлебнувшись кровью, хочешь? Раскалённая ладонь рёбенка потянулась к ней и тут же одёрнулась. — Знаешь, я всё ещё не привык, что люди сгорают от моих прикосновений. — Радостная улыбка пробежала по прозрачному личику. — Люди красиво горят. Горят красивее, чем живут. Жаркое дыхание с привкусом кислого молока коснулось её уха, — Полыхающие люди напоминают мне маки. Но ты стала бы прекрасной розой в моём саду. Он исчез — Минерва отдышалась с минуту и вскочила с кровати. Ей нужно было выйти, на улицу, на воздух, но все двери и окна были заперты. Она, задыхаясь от нахлынувших голосов, одела спящего, прикрыла одеялом. После чего вытащила из аптечки снотворное, спустила зелье в раковину, а сам сосуд поставила рядом с кроватью. Пусть думает, будто ничего не было. Точно он выпил зелье, да и заснул. Женщина, обернувшись кошкой, вспрыгнула на подоконник, поймав блестящей шёрсткой закатные лучи. Ей слишком хотелось спать… Дыхание Северуса баюкало Маккошку, заставляя расслабиться и задремать. Когда она проснулась, рассвет только-только занимался, нежные персиковые и золотистые лучи поднимающегося солнца сияли сквозь верхушки деревьев Хогвартсого сада. Ночь была прекрасна, но утро вернуло к реальности. Минерва посмотрела на спящего Снейпа, узкие бедра которого были прикрыты простыней. Во сне его рука потянулась к затылку, и он вздрогнул. Если бы все было в порядке, если бы их связывали обычные отношения, она разбудила бы его и расспросила бы об этой боли — боли, которая изводила его даже во сне. Может это сны, а может последствия пыточных… Но их отношения нельзя было назвать нормальными. Они не были новобрачными, чтобы жить долго и счастливо. Они были просто двумя людьми, которых соединили необычные обстоятельства. Он никогда не узнает о их мимолетной связи. Возможно, они оба были неприкаянными скитальцами, в жизни которых случилось нечто необычное, но их время подходило к концу. Снейп дёрнулся, длинные ресницы затрепетали. Вот сейчас он проснется и спросит… — Лили, который час? — улыбнулся Северус, протирая глаза До чего же смешны проснувшиеся люди. — Половина седьмого, профессор. Кошка соскользнула с подоконника, оборачиваясь в прыжке женщиной. Снейп испуганно глянул на неё. Дернулся. — Простите, Минерва. Мне показалось… — тёмные глаза метались из стороны в стороны, в поисках потерянного золотого водопада. — Это был сон? — Вы спали… Её обдало жаром: она хотела, что мужчина посмотрет на неё, как вчера. «Надеюсь, он не заметил твоего порыва?» — гаденько захихикала белесая фигура. Это безумие какое-то. Самое настоящее безумие. Даже если все произошедшее и удастся скрыть от зельевара… Скрыть. От кого скрыть? Какая теперь разница, если она не сумела скрыть от самой себя? Если все-таки решила… решилась… Не говорить, то не скажет. Минерва поистально посмотрела на хмурого мужчину и как можно дальше спрятала кулон-сердце, что подарил ей Геллерт на совершеннолетие.