UnderCanon Bleach

      Кон упирает плюшевые лапы в бока и гневно кричит Ичиго о том, как мало он интересуется делами младшей Куросаки — Юзу. Девочка очень беспокоится частым долгим отсутствием брата, а будучи не одаренным ребенком — не видит души усопших, шинигами и пустых, следовательно, ничего не знает о другом мире. Юзу очень добрая и Кон терпит, её модные пошивы платьев, только бы девочка была счастлива, а Ичиго заставляет её беспокоится. Долгими вечерами ожидания она сидит в комнате брата и ждет его возвращения. Кону в такие моменты кажется, что Юзу слишком добра к Ичиго. И будь у него, Кона, такая жизнь как у Ичиго, он бы никогда не заставил плакать свою младшую сестру. Только вот… У Кона такой жизни быть не может.        В такие моменты у людей к горлу подступает ком, только Кон не человек, а плюшевый лев. Дешёвая игрушка, выброшенная избалованным мальчонкой. Кону паршиво и горько — у него нет семьи. Он ведь модифицированная душа. Душа плюс. А они рождаются одинокими, пускаются в расход — для этого ведь и созданы — и умирают — в одиночестве. Использованные — нужные лишь как инструмент. И вот, он один остался. Кон ненавидит такую судьбу. Кон хочет жить! Яростно цепляться за жизнь: выбирать кем ему быть, иметь любимые вещи, выбирать как и за кого умереть. Кон хотел бы прожить полноценную жизнь: плакать или смеяться, грустить или радоваться. Предаваться своим пошлым фантазиям. Он хотел бы попробовать много разных забавных вещей, но для этого как минимум нужно быть человеком, а он как известно всего лишь модифицированная душа в теле плюшевого животного. И от этого нестерпимо горько.       Но такие настроения хоть и наплывают иногда, все же рассеиваются: суровым пинком любви Рукии; бормотанием Юзу, что снова кто-то бросил бедную игрушку на улице; идиотским выражением лица Ичиго; не мало, не много, а какое-то подобие жизни у Кона имеется. Пусть это совсем не то, о чем он мечтал, но у него есть дом. И люди, которые ему очень дороги: Ичиго, Рукия, Орихиме, Юзу. Пусть его тело — плюшевый дешёвый лев, но у него есть много больше, чем когда-либо было у кого-то из модифицированных душ. И в такие моменты Кон понимает как много у него все же есть, и как важны для него члены семьи Куросаки.       И пусть иногда Кон говорит, что ненавидит Ичиго — тычется в того своими тряпочными лапками, кричит что-то о неравноправии, о ужасном теле, и о дурацком имени. Но Куросаки знает, что где-то в глубине плюшевого льва, в крошечной округлой таблетке-душе Кон рад и дурацкому имени, и ужасному телу. И даже более того безмерно благодарен, что Ичиго не утилизировал «бракованную» душу, а дал хоть и странную, даже нелепую, но все же возможность жить.