***
Гарри сидел за главным столом в Большом Зале, рассеянно гоняя еду на тарелке вилкой. Северус сидел по правую руку от него, поглядывая каждые несколько минут, пытаясь оценить психическое состояние Гарри. Северус всё больше беспокоился по поводу того, что тот мог страдать от своего первого опыта приёма «Познания». В зале практически никого не было, не считая пары человек из персонала, то входящих, то выходящих из помещения. Когда Северус заговорил, его голос, раздавшийся в тишине, прозвучал громче, чем обычно. — Ты почти не притронулся к еде. Всё в порядке? — спросил он, заметив при этом, как Гарри неожиданно вздрогнул от его голоса. — Да… Думаю, да, — он вздохнул и опустил взгляд на свои руки. — Оно всегда так ощущается? Северус нахмурил лоб. — Например? Гарри, кажется, какое-то время обдумывал ответ. — Ну, вот так! — одним широким взмахом он провёл рукой вдоль всего тела. Северус не понимал, что тот пытался сказать ему этим жестом. Видимо, Гарри заметил это и слегка покачал головой. — Я едва держусь на ногах и… чувствую такую тяжесть во всём теле. Никак не приду в себя. Я полностью вымотан. Помню реальность, которую создал — всё было хорошо. Можно сказать, нормально. Но почему я так отвратительно себя чувствую теперь? Северус вспомнил свой первый опыт приёма «Познания» и понял — с неким чувством облегчения, — что все ощущения Гарри были побочным действием препарата: период восстановления сил, но никак не отрицательная реакция. Хотя и такую возможность нельзя было исключить, но всё же негативных проявлений у «Познания» быть не должно. Это была одна из причин, почему Северус чувствовал себя довольно уверенным, позволяя Гарри пройти через это; потому как, несмотря на все возможные последствия, зелье было способно помочь Гарри, как ничто другое. Северус весьма рассчитывал на тот факт, что Гарри был не из тех людей, которые во всем искали личной выгоды: это ему показал прошлый опыт. Он понимал — Гарри действительно извлечёт от приёма препарата исключительно пользу. Время покажет. — Предлагаю вернуться в мои покои; думаю, тебе там будет комфортнее. — Северус кивком головы указал на центр огромной комнаты, намекая, что Большой Зал — вовсе не то место, где стоило обсуждать нечто подобное. Гарри посмотрел на Северуса, а затем обвёл взглядом зал, словно только сейчас заметил, где находится. — А, да, конечно… — ответил он, зевая. Гарри отодвинул тарелку и встал; ножки стула заскрежетали по полу. Северус тоже поднялся из-за стола и всё тем же кивком указал Гарри следовать за собой ко входу для персонала, находившемуся совсем недалеко от преподавательского стола.***
У себя в прихожей Северус присел на диван; Гарри в очередной раз остановил свой выбор на кресле, что было ближе всего расположено к камину. За последние несколько часов случилось очень многое. Кое-что происходило впервые и для Северуса. Гарри был не единственным гостем в его личных апартаментах, конечно же, но он был тем посетителем, о жизни которого Северус искренне волновался. К счастью, беспокойство оказалось совершенно необоснованным, а сама мысль о том, что Гарри находился в его апартаментах, была… неожиданно приятной. Он решил поразмыслить об этом позже. Также это был первый раз, когда Северус наблюдал за кем-то, кто находился под действием «Познания». Северус до сих пор живо помнил реакцию, которую увидел у Гарри. Именно это, и ничто иное, заставило его быть благодарным за то, что в своё время, когда он принимал «Познание», за ним самим никто не наблюдал. Он принял решение поговорить на эту тему только в том случае, если Гарри спросит. Глядя на молодого человека, сидящего напротив него, Северус подумал пролить чуть больше света на то, что значило принимать «Познание», однако на всякий случай стал тщательно подбирать слова. — То, что ты чувствуешь, Гарри, — это нормально. Вот так, довольно уникальным образом, «Познание» воздействует на организм. Гарри откинулся на спинку стула и фыркнул: — И это ты называешь уникальным? Северус довольно возмущённо глянул на него, вынудив тут же отвести взгляд в сторону. Он почти сразу пожалел о своей несдержанности, мысленно проклиная те дни, когда был для Гарри преподавателем. — Гарри, я пытаюсь тебе помочь. — Всё же, кого именно хотел убедить в этом Северус — себя или Гарри,— он не знал. Гарри поддался вперёд, опершись локтями о колени: он подпёр лоб ладонью. — Я знаю, извини. Я просто… — …разочарован, — как ни в чем не бывало, договорил за него Северус. Гарри поднял голову и удивлённо уставился на Северуса; его рот приоткрылся. Он медленно моргнул. — Как ты это делаешь? — Делаю что? — Всегда знаешь, о чём я думаю! Уголок губ Северуса слегка дёрнулся. Его забавлял сам факт осознания, что с того момента, как он занимался с Гарри Окклюменцией — на его пятом году обучения — казалось, с тех пор молодой человек стал почти параноиком, предполагая, что Северус без предупреждения читает его мысли, когда только пожелает. Северус не пытался его в этом переубедить, разумеется, находя это довольно безобидной и забавной уловкой. Однако серьёзность сложившейся ситуации требовала соответствующего ответа, поэтому Северус отбросил в сторону злорадствующий комментарий; призрачная ухмылка исчезла с его губ. — У тебя всё на лице написано. Этот взгляд мне очень хорошо знаком. — Губы Северуса сжались в тонкую линию. — Я испытывал аналогичные чувства после приёма «Познания». Гарри пристально посмотрел ему в глаза; Северус понял, что подобрал правильные слова. Всё же, может, это было именно то, что Гарри хотел от него услышать. — Правда? Северус кивнул, и Гарри продолжил свой допрос: — Почему это случается? Я имею в виду, что пробыл под влиянием «Познания» всего полчаса, а что же будет со мной, когда я пробуду там целый час? — Я же тебе говорил: одного часа будет более чем достаточно, так или нет? — Ну, да, говорил, вроде… Но ты не назвал причину — почему? Северус тяжело вздохнул. — Я не претендую на понимание каждого продиктованного обстоятельствами влияния «Познания» на организм, Гарри. Всё, что я знаю об этом препарате, в большинстве случаев почерпнуто из моего личного опыта. Теперь у меня есть возможность наблюдать и изучать его влияние на тебе. Таким образом, я смогу окончательно изучить это зелье и закончить мои исследования. Гарри внезапно сел ровно; неожиданная мысль осенила его. — Точно. Ты же наблюдал за мной. Что ты видел? Северус побледнел, злясь на самого себя, за то, что затронул тему, которой так надеялся избежать. Он понял, что лучшим решением будет попытаться проигнорировать эту реплику. Взамен он решил ответить на другие, ранее заданные Гарри, вопросы. — Причина, по которой ты чувствуешь себя таким опустошённым, заключается в твоём подсознании. Ты на самом деле испытал то, что происходило в созданной реальности, абсолютно все. Однако так как подсознание гораздо мощнее, чем сознание, оно способно многократно увеличить всё пережитое тобой. Всё происходящее там ощущается острее, чем в реальной жизни. В течение часа это нормализуется. Гарри пытался было вставлять какие-то замечания, пока Северус говорил, однако новая информация поставила крест на все его намеренья добавить хоть что-то. Вместо этого он просто сидел и молча внимал сказанному. — Когда человек испытывает сильные чувства, это точно так же отражается на его физическом и умственном состоянии. Всё это взаимосвязано, — продолжил Северус. — По этой же причине я не позволяю тебе принимать «Познание» больше одного раза в неделю. И как только увижу желаемый эффект, ты сразу же прекратишь его принимать. — Почему? Мне казалось, ты говорил, что это неопасно?***
— Так и есть. В принципе, не опаснее чем твоя обычная жизнь... — на этом месте Северус внезапно оборвал себя на полуслове и быстро посмотрел на Гарри, который, кажется, точно также замер на мгновенье. А затем Гарри вдруг начал искренне смеяться.— Думаю, ты понял, что я имел в виду, — заметил Северус; на его щеках появился бледный румянец. Продолжая хихикать, Гарри кивнул: — Да, я понял, — усмехаясь, какое-то время Гарри смотрел на Северуса, удивлённый тому факту, что поймал его за непреднамеренной шуткой собственного сочинения, Северус редко когда позволял себе подобное, учитывая его внешне осмотрительную манеру. Гарри понравилось, что даже сдержанная улыбка смягчила черты лица Северуса — что-то, что Гарри не привык видеть, даже учитывая их недавно налаженную дружбу. Надо сказать, улыбка шла Северусу больше, чем он полагал.***
Северус поёрзал на месте, не зная, что на это ответить, но надеясь, что кожа на его лице быстро вернёт свой привычный цвет. К счастью, Гарри продолжил задавать вопросы до того, как неловкая пауза успела затянуться ещё больше. — «Познание» может вызвать привыкание? Северус был рад возможности заново вернуться к обсуждаемой теме: — Нет, не само вещество. Однако можно легко стать зависимым от представившейся возможности убегать от реальности, а твой разум может чересчур привыкнуть к виртуальной реальности. Как я уже говорил до этого, «Познание» влияет на человека подобно зеркалу Еиналеж — есть люди, которые придают большое значение тому, что видят при помощи зелья. Спустя какое-то время им становится тяжело отличить реальный мир от виртуального. И когда такое происходит, человек становиться зависимым от препарата, а это, в свою очередь, подводит сознание человека к той точке, где он начинает сходить с ума. Гарри слегка вздрогнул. — И какой же эффект от препарата ты надеешься увидеть у меня? — в вопросе слышалось подлинное любопытство, несмотря на то, что слова были произнесены тихим и робким голосом. Тогда Северус понял, что до этого Гарри ни разу у него об этом не спрашивал. Он был удивлён, так как, в первую очередь, сам он задал бы именно этот вопрос, предложи ему кто-то «Познание». И опять же он мог довериться кому-то только в исключительных обстоятельствах (и даже в таком случае — не до конца), в то время как Гарри было свойственно безоговорочно доверять людям. Ровно до тех пор, пока те не доказывали ему обратное. Глупый мальчишка. Северус упрекнул себя, почти незаметно покачав головой. К тому же, он же непросто кто-то, кто предложил Гарри «Познание», ведь так? Северус перестал размышлять об этом и снова посмотрел на Гарри. Он не был уверен, что готов объяснить это безграничное доверие Гарри, пока не был. Возвращаясь же к вопросу: насколько откровенным должен был быть Северус? Он решил начать с самого простого ответа. — Как минимум, я надеюсь, «Познание» поможет тебе сбежать от воспоминаний о войне, и ты сможешь наслаждаться вполне заслуженным отдыхом. Северус наблюдал за тем, как на лице Гарри расцветает улыбка; он облегчённо вздохнул, когда понял, что такой ответ устроил Гарри, по крайне мере, на данный момент. Северус не был уверен, что готов дать подробный отчёт — не сейчас и даже не когда-либо потом.***
Северус заговорил со своего места на диване, когда Гарри уже собирался уходить. — В таком случае, увидимся в следующее воскресенье? — Да, — ответил Гарри, кивнув. Он был уже на полпути к выходу, когда Северус снова обратился к нему. — Гарри, подожди… Это твой рюкзак? Гарри остановился, а затем, повернувшись, посмотрел в ту сторону, в которую указал Северус. Он осторожно потянулся, чтобы взять рюкзак; на лице появилось неловкое выражение. — Что? — наконец-то настороженно спросил он. — Я не видел, чтобы ты его приносил с собой. Зачем тебе рюкзак? — внезапно он догадался. — Неужели ты думал, что ты… — …останусь здесь на ночь, ну да, — Гарри вздохнул, оборвав Северуса и пытаясь избавить их обоих от неловкого момента. Лицо Гарри вспыхнуло, когда он предательски посмотрел на сумку. А затем вновь опустил взгляд. — Я не был уверен. Ты сказал, что я останусь в Хогвартсе с тобой, пока буду принимать «Познание», поэтому я предположил… — он прочистил горло. — В любом случае, он уже был собран, так что я просто захватил его с собой, — он снова посмотрел вверх, желая увидеть реакцию Северуса. Однако в этот момент голова у Северуса шла кругом от того, как развивались события; от понимания того, что Гарри готов был остаться в его покоях, если бы тогда Северус имел в виду именно это. Теперь же ему стало интересно узнать, ждёт ли Гарри от него нового приглашения. Он умудрился быстро взять себя в руки, понимая, что чем больше он молчит, тем больше заставляет Гарри нервничать. — Ты можешь остаться, если тебя это устроит, — предложил Северус, в то же время его голос прозвучал намного нерешительнее, чем он того хотел.— Тогда я имел в виду, что ты останешься здесь, пока будешь находиться под действием «Познания», чтобы убедиться, что всё идёт по плану, — не успел он это договорить, как тотчас пожалел о сказанном. Внутри что-то кольнуло, когда Северус увидел уязвлённое выражение лица Гарри. — Всё хорошо… Мне и так надо было вернуться на площадь Гриммо. А так, думаю, будет разумнее, если сразу после окончания действии препарата я буду возвращаться домой. — Он перекинул рюкзак через плечо. — Гарри… — Не надо, все в порядке. Правда. Я просто не так тебя понял, вот и всё. Я по-прежнему обдумывал твоё предложение… То есть, правда, что ли? Остаться здесь, с тобой, в твоих покоях? — он хмыкнул, изобразив на лице неверие. А затем, видимо, не желая больше затягивать неловкий момент или давать Северусу возможность ответить, он слегка улыбнулся и поднял руку на прощание. После этого поспешно выскочил за дверь и ушёл. Губы Северуса остались приоткрыты, слова замерли на кончике языка. Ему было что сказать, что стоило сказать, но на данный момент Гарри всё равно не услышал бы его. Северус тяжело вздохнул, разочарованный в себе: за то равнодушное объяснение, которое он дал Гарри. Это было связано скорее с его неуверенностью в себе, чем с тем фактом, что Гарри займёт его диван, хотя ни разу за те почти семнадцать лет, что Северус жил в Хогвартсе, ни один человек не проводил ночь в его апартаментах. Любого рода отношения, какие у него были в течение этих лет, поддерживались вне стен школы (и его всегда не оставляло чувство неудовлетворённости, не считая простой физической разрядки, с грустью вспоминал он). Северус делал всё возможное, чтобы не запятнать то особое место, которым для него стал Хогвартс. Но с Гарри всё было иначе. Абсолютно иначе. Ожидание предстоящего визита Гарри в его апартаменты и лабораторию вызывало у Северуса некую напряжённость, которой он до конца не понимал. Однако недавний опыт моментально развеял его беспокойство, когда он вспомнил ту естественную лёгкость и теплоту в общении, ту приятную близость. Северус также понимал, что в своё время он переживал за каждую мелочь, связанную с «Познанием». Гарри же воспринял всё, как должное. Он всегда всё воспринимал, как должное. Без сомнений, жизнь научила его стойко преодолевать трудности и быстро приспосабливаться к обстоятельствам — Северуса всегда восхищала в нём эта черта. По правде сказать, последние несколько месяцев близкого общения с Гарри были самими удивительными в его жизни. Конечно, были и трудности, не без этого, хотя их виновником чаще оказывался он сам, чем Гарри. Северус вспомнил, что ранее, искренне сбитый с толку, осознал: Гарри вовсе не был копией своего самоуверенного отца, как он всегда полагал; напротив, Гарри больше походил на свою маму. Это открытие выбило Северуса из колеи куда больше, чем всё остальное, что он узнал о Гарри за это время. Он терпеть не мог ошибаться в людях, и ему пришлось неохотно согласиться с тем, что он довольно несправедливо относился к Гарри, когда тот был его учеником. Временами, допустим, как сейчас, Северус размышлял о том, как всё могло бы обернуться, если бы он не поспешил с выводами и не позволил физическому сходству с Джеймсом ввести его в заблуждение. Северус понимал, что теперь ему только и оставалось, как жалеть об этом всю жизнь, но прошлое не изменить, и потому ему стоило просто забыть и отпустить. Снова. По этой причине Северус поставил себе за цель узнать Гарри получше. Если бы он только мог наверстать упущенное время, возможно, его совесть успокоилась бы, а он смог бы искупить свою вину перед Гарри. Если не полностью, то хотя бы частично. Никто не был так удивлён, как Северус, обнаружив, что таким Гарри ему действительно нравился — обычным молодым человеком, которым тот и был, а не высокомерным мальчишкой, которого Северус думал, что знал. Он наслаждался его компанией, иногда даже больше, чем осмеливался себе признать. И Северус знал, что, во многом, это был крайне эгоистичный поступок с его стороны — предложить Гарри «Познание». Стоило ему подумать о том, что с ним могло что-то произойти во время приёма препарата, как Северус тут же паниковал. Он не знал, как сказать Гарри, чтобы тот остался; как поведать о том, что он на самом деле хотел, чтобы тот остался. Несомненно, всё, сказанное им по поводу возможности «Познания» помочь Гарри одолеть призраки прошлого, было правдой. Но установленные Северусом сроки и непосредственная близость во время приёма «Познания» были очень кстати и заранее продуманы в интересах самого Северуса. Ему не нравилось, что приходилось манипулировать обстоятельствами, чтобы удержать Гарри рядом с собой, а сама мысль о том, что Гарри мог ответить отказом, если бы он попросил его остаться, была ещё более невыносима. Северус встал с дивана и подошёл к небольшому шкафчику рядом с камином, специально отведённому для бутылки огневиски и одного стаканчика. Налив себе небольшую порцию виски, он выпил её одним глотком. Какое-то время он стоял там, закрыв глаза, наслаждаясь тем, как янтарная жидкость обжигает горло. Сам факт того, что он страстно желал присутствия Гарри рядом с собой — и не только одного присутствия, если быть до конца честным, — приводил его в замешательство. Самообладание Северуса катилось к чертям, и он ничего не мог с этим поделать. Он не привык делить своё личное пространство или свою жизнь с кем-то ещё. По крайне мере, до сих пор он был в этом абсолютно уверен. Но оставленное уходом Гарри чувство пустоты лишь сильнее толкало его назад к этой мысли.