***
Ровно неделю спустя Гарри переступил порог класса зельеварения и обнаружил Северуса сидящим за своим письменным столом. Тот сосредоточено писал что-то на пергаменте; его перо энергично царапало поверхность бумаги. Он не поднял взгляда и Гарри решил, что сейчас не лучшее время, чтобы мешать. Он всё равно пришёл на несколько минут раньше. Гарри оглядел комнату, и его взгляд зацепился за парту, которую он, будучи школьником, занимал. Стоило ему подойти к ней и скользнуть за своё место, как в голове тут же всплыли воспоминания. Но в отличие от своего последнего визита в Хогвартс на прошлой неделе, в эти воспоминания он погрузился с удовольствием. Его пальцы с нежностью поглаживали обшарпанную деревянную поверхность стола, покрытую извилистыми трещинами и чернильными пятнами; Гарри пытался вспомнить, какие из них оставил он сам. Он усмехнулся, бегло поглядев налево: такое чувство, словно Гермиона снова сидела рядом, её рука, как обычно, была поднята вверх; она всегда вскидывала её при каждом вопросе. Сразу за ней сидел бы Рон. Когда Гарри, повернувшись, глянул через правое плечо, он почти что отчётливо увидел Драко: светлые волосы и высокомерная ухмылка, адресованная ему в ответ. Гарри вздохнул, с удивлением осознавая, насколько изменилась его жизнь; раньше всё было намного проще, даже если тогда ему казалось иначе. А затем — шестой курс с профессором Слагхорном. Было так странно, что зельеварение в тот год вёл не профессор Снейп, хотя, конечно же, он навёрстывал упущенное, со всей строгостью относясь к ним на уроках Защиты от Темных искусств. И, тем не менее, частичка Северуса всегда была с ним в течение всего шестого курса, пусть Гарри тогда этого не знал, да и не ценил, пока не стало слишком поздно: старая, потрёпанная книга по зельеварению — ныне печально известный учебник Принца-полукровки. Он хотел бы знать, как сложилось бы всё, знай он тогда, что эта книга когда-то принадлежала Северусу. И что же с ней стало? Сгорела ли она, как он опасался? Ему нравилось думать, что тогда, когда Северус загнал его в угол, он смог прочитать правду в его голове и вернуть столь ценную собственность. Или, по крайне мере, Гарри очень наделся, притом, что не мог объяснить, почему так сильно этого хотел. На этом Гарри поднял взгляд вверх. Северус, как оказалось, по-прежнему был погружён в свою работу. Гарри недолго рассматривал его, впервые заметив, что, сосредотачиваясь, Северус хмурил лоб, а когда что-то писал, то поджимал губы. Черные волосы, доходящие ему до плеч, ниспадали вокруг лица, когда он склонялся над пергаментом. Его волосы блестели в тусклом свете комнаты, и Гарри стало интересно: это из-за того, что они были действительно жирными… или же слишком мягкими? Гарри чуть склонил голову вбок, когда посмотрел на руку Северуса, в которой тот держал перо; длинные бледные пальцы изящно сжимали стержень. У него были настоящие мужские руки, но при этом… довольно элегантные. Бледная кожа выглядела гладкой, хотя ближе к кончикам пальцев она была слегка потемневшая, без сомнения, из-за долгих лет работы с зельями. По непонятной причине Гарри задумался, каково это — коснуться рук Северуса, почувствовать их прикосновение. Будут ли они тёплыми? На этот вопрос тело Гарри отозвалось довольно знакомым томлением в паху. И именно тогда Северус заговорил впервые за всё это время, хотя не сдвинулся и на дюйм, даже не прекращая писать. — Да?.. Гарри слегка вздрогнул и отвёл взгляд от Северуса, чувствуя, как щеки вновь начинают краснеть. «Как он это делает?» Гарри охватило раздражение потому, что он попался, да, но ещё и оттого, что у него не было возможности просто сидеть и изучающее смотреть на своего бывшего профессора так долго, как ему бы хотелось. Северус был загадочной личностью — одно из многих его искупающих качеств, а ещё Гарри знал, сколькими глубокими душевными ранами был обременён мужчина; то немногое, что ему довелось узнать. Было трудно заставить Северуса открыться ему. Последние несколько месяцев, большей частью, они то и дело спорили, в основном, когда настойчивое упрямство Северуса сталкивалось с нетерпением Гарри. У Гарри, казалось, был в наличии нескончаемый список вопросов, которые он хотел задать Северусу, но ему редко хватало духу (или просто не выпадало удобного случая) чтобы задать больше, чем пару вопросов за один раз. И всё же чем больше он узнавал о Северусе, тем больше хотел знать.***
Когда Северус наконец-то отложил перо и свернул пергамент в рулон, он нанёс на откидную часть бумаги небольшое количество красного воска и вдавил в него латунную печать. После этого он убрал пергамент в сторону и выдохнул с облегчением. — Я несколько часов писал исследовательскую работу и как раз заканчивал, когда ты вошёл. А затем вспомнил кое-что важное и решил сразу же записать, пока не забыл. Прошу прощения, что заставил так долго ждать. Гарри уклончиво пожал плечами: — Не проблема. Северус внимательно присмотрелся к Гарри и только теперь заметил, где тот сидел. Демонстративно глянув на парту, а потом на Гарри, Северус произнёс: — Интересный выбор, Поттер. Наверняка это простое совпадение, верно? Гарри усмехнулся: — Просто чувство ностальгии, — склонив голову вбок. — Подожди, а откуда ты знаешь, что эта была моя парта? Дыхание Северуса слегка сбилось, когда он почувствовал себя слегка пойманным с поличным. К счастью, Гарри был далеко, чтобы услышать это. Желая скрыть своё замешательство, Северус ответил с сарказмом: — Может, потому, что ты на протяжении пяти лет сидел там, настоятельно отказываясь впитывать в себя знания столь тонкого искусства, как зельеварение? — Северус приподнял бровь, на его губах появилось что-то средне удовлетворённой усмешки, когда он продолжил. — Я припоминаю довольно большое количество бездарно сваренных зелий именно с этого общего месторасположения. Так что мне периодически было трудно отличить твои неудачи от мистера Лонгботома. — Да иди ты! — улыбаясь, ответил Гарри. Затем он начал от души смеяться, даже не в состоянии себя остановить. Это явно был почти беспричинный смех, но всё же он был искренний, даже несмотря на то, что к этому моменту сам Гарри уже практически не помнил, над чем, собственно, смеялся. А ещё он почувствовал, как напряжение постепенно отпускало его. Северус смотрел на него с некоторым удивлением. Он не собирался присоединяться к веселью, хотя находил редкое удовольствие, видя, насколько комфортно и свободно чувствует себя Гарри в его присутствии — такое невероятное сближение, учитывая окружающую обстановку. Он любовался привлекательным лицом своего молодого подопечного, и это безудержное веселье было подобно бальзаму для его измученной души. Он часто хотел, чтобы ему хватило смелости также открыто показывать свои эмоции, но это было не в его характере. Он давно — очень давно — усвоил, что нужно подавить в себе даже самое элементарное выражение… человечности. На лице Северуса отразилась досада, стоило ему вспомнить об этом. Он тяжело вздохнул, ощущая себя в ловушке довольно знакомого чувства безнадёжности, которое охватывало его на протяжении многих лет. Счастье создано для тех, кто намного наивнее, чем он. Северус не видел смысла пытаться испытать его, давно уяснив — это чувство ему не предназначено. Было глупо хотеть то, чего он не заслуживал. Разве что… Нет! Он сразу же отбросил эту мысль и посмотрел на Гарри, который наконец-то успокаивался, хотя продолжал периодически хихикать. Северус наслаждался остатками веселья, которые виднелись на его раскрасневшемся от смеха лице: глаза Гарри блестели больше обычного, если такое вообще возможно. Северус позволил себе любоваться им некоторое время, а затем громко кашлянул, привлекая внимание. Гарри вдруг перестал смеяться, словно вновь был учеником, которого преподаватель заставил утихнуть, но с его лица так и не стёрлась ухмылка, когда он посмотрел на Северуса. — Извини. — Не важно, — ответил Северус, снисходительно махнув рукой. — Приятно видеть, что ты до сих пор можешь развлекаться в моем классе. Гарри выглядел так, словно пытался понять, было ли это сказано в шутку. Северус сжалился над ним и сменил тему. — Готов ко второму приёму зелья?***
Резкая смена темы разговора вынудила Гарри замереть; ему вдруг показалось, что стены комнаты начали давить на него. Он ощутил, как чувство тревоги скрутилось где-то в области солнечного сплетения, словно напоминание того, зачем он был здесь. Ему хотелось бы сказать, что он с нетерпением ждал следующего приёма «Познания», но правду не утаишь. Сейчас Гарри испытывал больше страха, чем прошлый раз, учитывая, что в этот раз он выпьет полную дозу. Целых шестьдесят минут…***
Пьянящий аромат, стоящий в частной лаборатории Северуса, ударил Гарри в нос, как только они вошли внутрь тёмного помещения. Каким-то образом Гарри напрочь о нём забыл. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул, наполняя лёгкие запахом комнаты. Он ощутил, как сердцебиение потихоньку возвращается в норму, а нервозное состояние начинает спадать в ответ на знакомую и безопасную обстановку. Мягкий свет под закрытыми веками вывел его из раздумья и, открыв глаза, он не был удивлён, увидев, что в помещении горел свет. Не задумываясь, Гарри направился к большой кушетке, расположенной недалеко от противоположной стены. Он присел, а затем, откинувшись назад, уже привычно прилёг, устраиваясь удобнее. Северус вышел из кладовой и, подойдя к Гарри, призвал чёрный стул, в левой руке держа полный флакон с «Познанием». Мерцание темно-синего цвета зелья как всегда заворожило Гарри. Он был рад почувствовать приятное волнение, которое начало разливаться по всему телу при виде препарата. Гарри наблюдал за тем, как Северус поставил стул рядом с его кушеткой и присел. Гарри обратил внимание, что Северус и в этот раз не был одет в учительскую мантию. Возможно, во время каникул он просто-напросто её не носил? Гарри не был в этом уверен, так как никогда не пересекался со своим бывшим профессором во время летних каникул, не считая эту пару месяцев после войны. Но это было другое. На людях Северус всегда был одет в полный комплект вещей — возможно, для того, чтобы показать своё профессиональное отношение к работе или потому, что так он выглядел более пугающе. Гарри хмыкнул, предполагая, что последний вариант, пожалуй, более вероятный. Однако странно было видеть Северуса в Хогвартсе, одетого в черные брюки и такого же цвета вязаный свитер. Одежда подходила ему, однако конкретно этот комплект в стенах школы приводил Гарри в замешательство. Заметив его реакцию, Северус посмотрел на Гарри. — Что такое? Гарри вскинул голову и попытался взять себя в руки. — Да ничего… Северус приподнял бровь, очевидно не веря словам Гарри, но не стал требовать другого ответа. — В таком случае, ты готов? — после секундной паузы спросил он. Гарри кивнул. По правде сказать, в его распоряжении была целая неделя, чтобы решить, какую реальность выбрать на этот раз, и выбор этот он сделал в свой первый день в доме на площади Гриммо, пытаясь забыть своё смущение, которое испытал в момент прощания с Северусом. Да ну, остаться на ночь? Как будто Северус хотел бы, чтобы он остался! Гарри пытался не зацикливаться на этом. — Очень хорошо, — подтвердил Северус. — Начнём? Гарри снова кивнул и плотнее прижался к кушетке. Он произнёс заклинание, медленно и чётко, после открыл рот, чтобы почувствовать, как ложится на язык зелье. Он закрыл глаза, готовый отдаться чувствам, игнорируя громкий стук пульса в ушах. Ощутив, как упала последняя капля, Гарри сомкнул губы и тяжело сглотнул, чувствуя странное тепло, обволакивающее его горло. Последнее, что он помнил, прежде чем его тело полностью расслабилось, как проводил языком по зубам, собирая остатки зелья.***
Гарри присел на твёрдой поверхности, оглядываясь вокруг и видя перед собой уже знакомую пустоту. В этот раз окружение не вызвало у Гарри беспокойства, он моментально сообразил, что попал в созданный «Познанием» мир. Он задумался о реальности, которую хотел создать, с большим любопытством наблюдая, как пустота вокруг начинает обретать формы. Однако появившаяся местность, в какой-то степени знакомая, удивила Гарри. Предположительно это произошло потому, что он не задумывался о конкретном местоположении, которое хотел создать — или выбрать — и ему вдруг стало любопытно, почему его подсознание выбрало именно это самое место? Песчаный пляж на ощупь был влажный, видимо, после утреннего прилива, и сейчас сверкал в лучах солнечного света. Гарри привстал и посмотрел на бушующие воды моря. Белая пена словно плясала на верхушках волн, разбиваясь о берег, и вновь уносилась обратно в свою обитель. Шум моря действовал на Гарри успокаивающе, но он знал, что у него здесь были дела важнее, поэтому позволить себе наслаждаться этим умиротворением долго он не мог. Развернувшись, он увидел перед собой скалистый утёс и извилистую каменную дорожку, ведшую к вершине. Он начал осторожно взбираться верх, успокаивающий звук моря позади него становился всё тише с каждым сделанным шагом. Казалось, что сейчас было лето. Гарри чувствовал тепло солнечных лучей на своих плечах, а устойчивый ветер, откидывавший со лба его волосы, оставлял на губах солёный привкус. Достигнув вершины, Гарри улыбнулся; ему открылся полный вид на окружающую местность: коттедж «Ракушка». Остроконечная крыша небольшого домика была покрыта крупной черепицей, слегка повреждённая из-за погодных условий. В остальном же всё выглядело именно так, как он запомнил, когда в первый раз побывал в «Ракушке» — Гарри был здесь в начале этого года, он прекрасно это понимал. Высокие дикорастущие растения, покрывавшие землю, мягко покачивались на ветру, придавая окружающей обстановке дружелюбный, но при этом несколько заброшенный вид, словно здесь ни разу не ступала нога человека. Сразу за домом располагалась небольшая роща из больших взрослых деревьев, разбавляющих окружающий ландшафт, при этом защищая и оберегая дом от стихии. Как только Гарри приблизился к коттеджу, не задумываясь, он посмотрел в сторону могилы, где покоился Добби. Цветы вокруг могильного холмика на сей раз цвели в полную силу. Вспоминая, он почувствовал лёгкий укол грусти. Проходя мимо, Гарри всего лишь улыбнулся с тоской и склонил голову в знак почтения. Он повернулся, чтобы взглянуть на входную дверь, почти ожидая увидеть Билла и Флёр, выходящих ему навстречу с широкой улыбкой на лице, но они так и не появились. Однако же взгляду предстал некто другой. Гарри почувствовал, как начал учащённо биться его пульс, а лицо просияло от радости, пока он глядел на стоящего перед собой мужчину, который, возможно, выглядел сейчас намного лучше: как никогда отдохнувшим. Его длинные волосы только начинали седеть; лицо чисто выбрито, тем не менее с проступающей тенью щетины. В сверкающих глазах читалось обожание, а губы растянулись в медленной, удивительно тёплой улыбке. Гарри радостно вскрикнул и бегом преодолел последние несколько шагов, в то время как мужчина спустился с порога вниз по лестнице, навстречу ему. — Сириус! — закричал Гарри, кинувшись ему в объятия и до боли сжимая плечи крёстного. Когда Сириус ответил ему таким же крепким объятием, Гарри почувствовал, как его немного приподняли над землёй и закружили. У Гарри было чувство, словно эти два года разлуки из-за смерти Сириуса тянулись бесконечно, но сейчас… Здесь, в этой реальности, казалось, они пронеслись в одно мгновенье. Как будто Сириус никогда его и не покидал. Когда Гарри начал чуть больше вникать в суть происходящего, он ясно осознал, что чувствует теплоту тела крёстного, его дыхание у своей шеи. Он был настоящим! Из плоти и крови! Это открытие увеличило его эмоции до той точки, где Гарри казалось, что ещё немного — и его сердце взорвётся в груди. Когда ноги Гарри снова коснулись земли, он высвободился из объятий крёстного и немного отступил назад, с нетерпением смотря на мужчину перед собой, широкая ухмылка играла на его губах. — Гарри… — ласково произнёс Сириус, тёплая улыбка смягчила черты его лица. — Господи, я так рад тебя видеть. Пойдём, пойдём в дом. У меня есть для тебя сюрприз. Сириус вскочил по ступенькам вверх и широко распахнул входную дверь, кивнув Гарри, чтобы тот вошёл. Гарри вопросительно взглянул на него, спрашивая себя: как такое возможно, чтобы персонажи в его реальности могли контролировать события без его непосредственного вмешательства? На данный момент он согласился с этим фактом, однако ему было любопытно узнать, что именно приготовил для него крёстный. Гарри решил для себя, что, возможно, есть ещё много всего, что он не знает о «Познании».***
Северус откинулся на спинку стула и посмотрел на настенные часы. Гарри пятнадцать минут как был под действием препарата, а уже радостно сиял, будто ребёнок в магазине сладостей. Северус смотрел на безмятежное и восторженное выражение лица Гарри, смакуя тот факт, что наконец-то может налюбоваться им, не боясь, что его прервут или заметят столь пристальное внимание. Ему хотелось бы знать, какую реальность на этот раз создал Гарри. Северус задумался об этом за пару минут до того, как услышал странный звук — левая нога Гарри свисла с кушетки. Потянувшись, он аккуратно приподнял ногу Гарри, взяв за щиколотку, и снова вернул её на место. Он знал наверняка, что такое происходило и с ним во время приёма «Познания» — он просыпался в странных позах, не понимая толком, как такое произошло. Продолжалось это до тех пор, пока он не собрал всю необходимую информацию о препарате и не перестал его принимать. С чувством стыда он вспомнил и другие последствия, куда похуже, также происходящие с ним.***
Гарри занял место посередине небольшого дивана, откинувшись назад и прислонившись к старому лоскутному одеялу, накинутому на спинку дивана. Маленькие подушки лежали вместо подлокотников. С одной стороны дивана стоял стул, с другой — кресло-качалка. Всё было так, как он помнил, разве что выглядело как-то по-домашнему уютно — возможно, потому, что теперь над ним, словно Дамоклов меч, не нависало пророчество. Через окно, находившееся на кухне над раковиной, проникали яркие солнечные лучи, заливая своим светом выцветший жёлтый обеденный стол. Гарри с улыбкой изучал все мельчайшие детали маленького коттеджа. Войдя, Сириус сразу же исчез в спальную комнату и теперь… появился в сопровождении кого-то. Гарри услышал, как открылась дверь маленькой комнаты и, развернувшись, решил посмотреть через плечо на Сириуса, и… — Ремус?! — воскликнул Гарри. Повернувшись, он с лёгкостью перепрыгнул через спинку дивана, вскользь подметив нежную улыбку на лице Ремуса, до того как заключить того в объятия. Ремус обнял его в ответ, медленно поглаживая по спине. Отстранившись, Гарри сжал плечи мужчины, внимательно смотря на него. Ремус застенчиво улыбнулся от пристального внимания Гарри, мельком глянув на Сириуса, который в этот момент точно так же широко улыбался. Гарри поймал этот взгляд, а затем в какой-то момент посмотрел сначала на Сириуса, а после тут же обратно на Ремуса. Гарри опустил руки и медленно сделал пару шагов назад, чтобы увидеть их вместе. — Подождите… — Гарри запнулся, в его голове начали складываться кусочки мозаики. — Вы, ребята, случайно не… Сириус подошёл ближе и обхватил руками плечи Ремуса, мягко и нежно прижавшись губами к его виску. Веки Ремуса закрылись в ответ на это проявление чувств, и он прильнул к Сириусу, в то время как небольшая улыбка появилась на его губах. Гарри чувствовал, что разинул рот, его глаза удивлённо расширились. — Не может быть… — выдохнул он, однако уголки губ, казалось, полностью проигнорировали его шоковое состояние и изогнулись в кривой усмешке. Гарри поддался вперёд, заключив обоих мужчин в своих объятиях. Когда он снова отступил назад, первым делом начал выискивать взглядом Сириуса. — Гарри, ты в порядке? — усмехнулся крёстный. Гарри посмотрел на Ремуса, в тёплых янтарных глазах которого читалось невероятное умиротворение. Гарри ни разу не видел у мужчины такого взгляда. Приподняв брови и пожав плечами, Ремус улыбнулся. Видимо, желая быть полезным, или возможно просто пытаясь избежать неловкой паузы, Ремус посмотрел на Гарри и усмехнулся: — Чаю? — не дожидаясь ответа, он направился в сторону кухни; в маленькой комнате донеслось звяканье посуды. Гарри снова развернулся к Сириусу, пытаясь ничего не упустить из виду. — Как давно?.. Сириус подошёл ближе, одной рукой приобняв Гарри за плечи. — Хороший вопрос. Думаю, если смотреть правде в глаза, то… Всегда. — Он искренне улыбнулся, и Гарри сильнее прижался к нему. Затем, после небольшой паузы он снова не смог удержаться: — А мои родители знали? Сириус с улыбкой скривился. — Уверен, знали все, кроме меня. Я был таким идиотом, Гарри. Лёгкий смех Гарри наполнил небольшое помещение, и Сириус выдохнул с облегчением. Он быстро кинул взглядом в сторону Ремуса, который, по-видимому, ждал, когда его позовут. На лице Ремуса читалась нерешительность, когда он чуть поднял голову и посмотрел на них сквозь ниспадающие на глаза волосы. Поймав взгляд Сириуса, он окончательно выпрямился, лицо просияло от радости. Ремус быстро повернулся и, схватив поднос с чаем, направился к ним в гостиную, выгрузив три чашки на деревянный сундук, который они использовали вместо журнального столика. Гарри с Сириусом подошли вместе и присели рядом на небольшой диван. Сириус устроился в пол-оборота, лицом к Гарри, одну ногу подогнув под себя, а руку закинул на спинку дивана. Ремус остановил свой выбор на кресле-качалке, стоящей справа. Закинув ногу на ногу, он начал мелено раскачиваться вперёд-назад, будто укачивая чашку чая в своих руках. Гарри откинулся на подушки, вытянув ноги перед собой и заложа руки за голову. Сириус взял свою чашку чая с крышки сундука и заговорил: — Итак, Гарри. Рассказывай. Начни с самого начала. Мы хотим знать всё. — В глазах зажегся блеск интереса. Ведь для Сириуса события тех дней оборвались внезапно и, совершенно очевидно, он хотел услышать продолжение истории с того момента, как его не стало.***
Смех внезапно оборвался в комнате, когда Сириус положил руку на плечо Гарри и переспросил услышанное только что имя. — Подожди, ты только что сказал Северус? Северус Снейп? Он… выжил? Гарри моментально посерьёзнел, с любопытством посмотрев на крестного. — Да, а что? Сириус слегка махнул головой: — Значит, старому мерзавцу все же удалось выжить. — Не называй его так, — мрачно отреагировал Гарри. — Ему чудом удалось спастись. Ремус сел ровно, а затем поставил пустую чашку на сундук, стоящий рядом с ним. Гарри знал, что только Ремус сможет разделить его беспокойство по поводу Северуса. Сириус тоже прекрасно это понимал, поэтому возмущённо глянул на Ремуса, однако тот его проигнорировал. Гарри опустил взгляд, вспоминая рассказ Северуса о том, что же произошло в Визжащей Хижине после того, как Гарри оставил его. Знакомое чувство вины охватило его, Гарри давно не ощущал это так остро. Он помнил, как собирал воспоминания Северуса в наколдованный Гермионой флакон, а затем находился рядом до тех пор, пока не услышал последнюю просьбу. Всего лишь три слова: «Посмотри на меня…», а после тело его бывшего профессора обмякло. Из-за смертоносного укуса Нагини из ран на шее Северуса лилась кровь. По крайне мере, Гарри думал, что этот укус был смертоносным. — Гарри?.. — Ремус осторожно подтолкнул его, без сомнения, видя боль на лице молодого человека. Гарри, приподняв голову, посмотрел на Ремуса, а затем глубоко вздохнул. — После того, как Северуса укусила Нагини — так звали змею Волдеморта — его колени подкосились, он осел на пол. Рана на его шее была ужасной, я не знал, что и делать. Я думал, что уже поздно… А затем он просто обмяк. — Гарри решил упустить некоторые довольно эмоциональные моменты. — Поэтому я оставил его там. Я думал, что он умер. Сириус смотрел в сторону, небольшое раздражение читалось на его лице. Ремус, наклонившись ближе к Гарри, внимательно слушал его рассказ, успокаивающе положив руку ему на колено. — Продолжай, — попросил он. — Позже Северус рассказал мне… Я не мог в это поверить, — Гарри постарался сдержать грозившие вот-вот прорваться наружу эмоции, прежде чем продолжить. — Ему помог Фоукс. — Фоукс?! Ты имеешь в виду феникса Дамблдора? — недоверчиво спросил Ремус. Гарри кивнул, прижав ладони к глазам, перед тем как снова надеть очки. — Да, помните слова Дамблдора? Чтобы призвать Фоукса, я проявил истинную преданность ему тогда, в Тайной Комнате. А это значит, что Северус проявлял по отношению к Дамблдору такую же преданность, раз Фоукс прилетел и к нему. — Он снова сделал паузу, пытаясь вернуть самообладание. — Слезы феникса оказались прекрасным антидотом против яда Нагини. Остальное же сделали целители в больнице Святого Мунго. До того, как он попал в больницу, Мадам Помфри вытащила его с Хижины. — Гарри точно также решил умолчать о том, откуда школьная медсестра знала, где найти Северуса. Сириус насмешливо хмыкнул, и Ремус свирепо глянул на него, бессловесно требуя, чтобы тот оставил свою театральщину, по крайне мере сейчас, ради Гарри. Ремус снова посмотрел на молодого человека и обратился к нему: — Получается, Северус полностью излечился? Гарри кивнул: — Насколько мне известно, да. У него остался небольшой шрам на шее, а вот беспокоит ли его это, он ни разу мне не рассказывал. Ремус с любопытством вытянул шею. — Вы… общаетесь? Гарри какое-то время обдумывал ответ, а затем понял, что на него было крайне не похоже говорить о Северусе в такой манере, в особенности, с точки зрения Сириуса и Ремуса. Поэтому Гарри решил не сильно вдаваться в подробности их отношений. Тем более, поступи он иначе, ему бы пришлось рассказать, откуда он знает о прошлом Северуса и, в первую очередь, почему так слепо верит ему. В итоге Гарри решил сообщить лишь самое основное. — Да, мы наладили дружеские отношения уже после войны, когда Северуса выписали из больницы. Ни у меня, ни у него не оставалось в живых никого из близких. Так что это просто случилось. — Неправда, Гарри, очень многие любят тебя и считают частью своей семьи, — возразил Ремус. Сириус кивнул, соглашаясь со словами Ремуса, и точно так же посмотрел на Гарри. Гарри снова опустил голову, так и не подняв взгляд, пока говорил. — Я знаю. Но вы понятия не имеете, каково это было после войны. Все находились в какой-то прострации, пытались оправиться после произошедшего. Люди собирались семьями и старались не отходить далеко от дома. Они приглашали меня, но я не чувствовал себя их частью. После войны я стал другим, я не чувствовал того же, что раньше. Ремус мягко сжал колено Гарри, видимо, понимая его чувства. После этого и Сириус поддался вперёд, обняв Гарри за шею и прижав к себе. Сначала Гарри напрягся, но затем быстро расслабился в его объятиях. Он почувствовал, как Сириус прижался подбородком к его макушке, а затем нежно прикоснулся губами к копне его черных волос. Гарри ощутил ту поддержку, которую пытались оказать ему и Ремус, и Сириус — здесь у него всё-таки была семья и люди, которые любили его по-настоящему. Но тот факт, что Сириус и Ремус существовали в созданном «Познанием» мире, оставлял кусок пустоты в его душе. Гарри понимал, что в какой-то момент ему придётся вернуться к своей жизни, к своей единственной настоящей реальности и продолжить самому прокладывать себе дорогу. Конечно, рядом с ним всегда будут друзья и те, кто о нем беспокоится — даже парочка приёмных родителей, вообще-то — но он понимал, что всегда будет в какой-то степени одиночкой; довольный, на удивление, тем, что он хотя бы самодостаточен. А ещё был Северус. Гарри прекрасно это осознавал: мужчина был таким же нелюдимым, как и он сам. Это была одна из причин, почему они смогли найти общий язык. По крайне мере, так думал Гарри. Они считали лишними всяческие ворошения прошлого, не относились друг к другу высокомерно — в этом не было никакой необходимости. Часто им хватало одного лишь взгляда, чтобы понять друг друга. В таком случае, возможно, с Северусом он смог бы обрести то, чего не смогла дать ему семья. Закрыв глаза, Гарри слушал ровное сердцебиение Сириуса. Он перевернулся на бок, забравшись ногами на диван, чувствуя, как температура воздуха начинает меняться. Вскоре размеренный стук сердца начал блекнуть в голове Гарри, заменяясь теплотой руки нежно сжимающей его предплечье, и глубоким голосом, зовущий его по имени. Его сознанье быстро переключилось на этот звук. Гарри медленно открыл глаза. В первую очередь в его поле зрения попала серая ткань кушетки. Он с трудом моргнул, потом поднял взгляд и был удивлён, увидев довольное выражение лица Северуса. Это продлилось лишь мгновенье, а затем перед глазами Гарри всё потемнело, и он потерял сознание.