***
Северус посмотрел на выкипающее из котла зелье и осторожно добавил измельчённый бадьян. Как только смесь приобрела нужный зелёный цвет, он постучал кончиком палочки по поверхности котла, чтобы убавить огонь, а затем длинным пишущим пером вычеркнул ещё одно название в своём журнале. Он уже приготовил почти всё из того списка зелий, что запросила у него Поппи два дня назад. Обязательства или нет, но он был признателен за эти задания; ему было чем занять себя, особенно сейчас, а это означало, что у него будет меньше свободного времени, чтобы поглядывать на настенные часы, напоминающие, что Гарри опаздывает. Ему не следовало из-за этого серьёзно расстраиваться, всё-таки «Познание» — препарат, который принимают исключительно по желанию, и Гарри был не обязан продолжать его пить. Северус даже не выразил обеспокоенности тем фактом, что письмо, которое он отправил с совой Гарри в начале этой недели, чтобы подтвердить время встречи, осталось без ответа. В целом, это был вопрос времени. А вот что выглядело бы весьма странно — это если бы Гарри перестал приходить, так ничего ему и не сказав. Северус вздохнул и вышел из-за рабочего стола. Ему не нравилась то чувство паники, которое начинало зарождаться в его голове. Без сомнений, если бы с Гарри что-то случилось, он был бы уже в курсе, ведь так? Зайдя в гостиную, Северус оглянулся, сам не зная, что надеялся найти. Может, Гарри. Он презрительно усмехнулся своей нелепости. Он также знал, что не следует сидеть, сложа руки, нужно было себя чем-нибудь занять. Посмотрев на каминные часы, Северус заметил, что Гарри опаздывал уже на двадцать минут. Ещё до того, как он успел зациклиться на этой мысли, раздался стук в дверь. Чувство облегчение тут же затопило его. Но что, если это был не Гарри? Выкинув эту мысль из головы, Северус вернул себе хладнокровие и подошёл к двери. Он ненадолго замер, положа руку на ручку двери, и сделал глубокий вдох в попытке немного расслабиться, задерживая воздух в лёгких. Распахнув двери, он позволил себе незаметно выдохнуть. Это был Гарри.***
Гарри сразу же зашёл в гостиную, не дождавшись приглашения, и тут же начал говорить: — Извините за опоздание, профессор, — торопливо произнёс он. — Я заболтался с Гермионой и совсем потерял чувство времени… — Северус! — ответ раздался как раз перед тем, как входная дверь со щелчком закрылась. Гарри замер и, обернувшись, посмотрел на Северуса. Внезапно осознав, что именно он только что сказал, Гарри слегка покраснел. При виде Гермионы в Хогварсе он снова почувствовал себя студентом, и старые привычки неосознанно вернулись к нему, как и требования уважительного обращения к преподавателю. Во многом он ещё ощущал себя студентом, или, по крайне мере, чувствовал, что в какой-то степени принадлежал этому месту. — Да, точно. Извини. Северус смерил Гарри серьёзным, не выражающим никаких эмоций, взглядом. Когда Гарри тяжело сглотнул, Северус смягчил черты лица, высоко изогнув бровь. — Не важно, — сказал он, с трудом сдерживая усмешку. — Идём, пора начинать. Изумлённый, Гарри смотрел на Северуса. «Что всё это значит?» — спрашивал он себя. Решив добавить ещё одну странность к своему и так ненормальному дню, Гарри последовал за Северусом в лабораторию. Зайдя внутрь, он обратил внимание, что Северус снова был одет в повседневную одежду. Учитывая, что вскоре должны были начаться занятия, Гарри был уверен, что теперь Северус будет постоянно носить учительскую мантию. Возможно, тот будет носить её вне стен своих апартаментов, а в свободное от работы время — то, что ему привычнее? Мог ли Северус одеваться так ради него? Гарри даже не осмеливался насладиться этим предположением. Хотя единственное, что оставалось неизменным, и что с удивлением подметил Гарри: Северус почти всегда отдавал предпочтение одежде темных тонов. «Ему идёт чёрное», — признался себе Гарри, наблюдая, как его бывший профессор направляется в сторону кладовой, находившейся в задней части лаборатории. Спустя какое-то время Гарри поймал себя на мысли, что всё это время, не отрывая взгляда, следил за задницей Северуса.***
Стоило Гарри откинуться на кушетку, как его живот заурчал. Он провёл по нему рукой, в очередной раз отметив тот факт, что ушёл из дому, так и не притронувшись к еде. На какой-то момент он задумался: а не попросить ли у Северуса что-нибудь перекусить, но решил не делать этого, когда снова увидел его; Северус шёл, держа в руках знакомый флакон, наполненный тёмно-синей жидкостью, и, подойдя ближе, призвал свой чёрный стул. Пока Северус подготавливал всё необходимое, Гарри пытался устроиться поудобнее. Теперь, когда он был здесь, то от чего-то думал, что почувствует себя лучше. Но этого не случилось. На сей раз перед приёмом «Познания» какое-то беспокойство не покидало его. Гарри пытался убедить себя, что у него просто паранойя, но так и не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. По крайне мере, рядом с ним всё это время будет Северус. От этой мысли он наконец-то почувствовал столь необходимый ему покой, хотя это чувство было подобно тому, когда вместо еды кушаешь конфеты — утоляешь голод, но ненадолго. — Ты готов? — раздался вопрос Северуса. Гарри, не задумываясь, кивнул, откинув голову назад и прижав её к мягкой ткани кушетки. У него было достаточно времени подумать. «Ну что ж, начнём, а там посмотрим», – проскользнула мысль до того, как он вслух произнёс заклинание. Затем зелье толстым слоем опустилось на его язык, отправляя Гарри прямиком в подсознанье.***
Густой лес, окружающий Гарри, на первый взгляд, был ему незнаком, но он предположил, что вскоре всё прояснится, учитывая прошлые виртуальные реальности, в которых он побывал. Время было где-то перед самим рассветом. Судя по сумеркам, солнце вскоре должно было взойти. Гарри привстал и отряхнул листья с джинсов. Воздух был холодный, а учитывая то, что он был без кофты, на руках появилась гусиная кожа. Он дрожал. Неприятное предчувствие, от которого он надеялся избавиться после приёма «Познания», многократно усилилось. Он начал идти по единственной тропинке, которую видел, при этом копаясь у себя в памяти. Его охватила паника. Он не мог припомнить реальность, о которой думал бы, когда пил «Познание». Какую же сцену Гарри рисовал у себя в памяти, раз зелье решило забросить его сюда? И «сюда» – это вообще куда? Он потянулся, чтобы дотронуться до маленького деревца и убедиться, что всё это настоящее. Запах влажной листвы наполнял его ноздри. Но самое странное было то, что его память ощущалась на удивление свободной, хотя его и не покидало чувство, что он находится в реальности, созданной «Познанием». Вскоре, тропинка, которой он следовал, вывела его на полянку, и он увидел, как первые солнечные лучи стали выглядывать из-за горизонта. Как ни странно, они нисколько не грели, а только, кажется, дразнили его. Гарри озадаченно оглянулся; эта местность была ему абсолютно незнакома. Где-то посередине поляны прорисовывались очертания двух каменных скамеек. Гарри решил подойти к ним поближе и хорошенько рассмотреть. Может, они смогут пробудить в нём воспоминания? И тогда он подумал: возможно ли, что «Познание» способно создавать свою собственную, нигде ранее не существовавшую, реальность? Гарри вникал во все детали, пока шёл к своей цели. В этой реальности, в которой он очутился, было на удивление тихо. Никаких птиц или диких животных не наблюдалось, несмотря на наличие природы. Приблизившись к скамейкам, он мельком увидел, что за ними на земле что-то лежало. Чем ближе он подходил, тем отчётливее видел, что конкретно это было. Ботинок. Но не просто ботинок: его он увидел только в начале, а затем и ногу, на которую этот самый ботинок был одет. Сердце Гарри забилось словно бы в горле. Он подошёл ещё ближе, чтобы можно было из-за скамейки разглядеть, кто же именно лежал на траве. Когда же Гарри преклонился, перед его глазами тотчас предстало знакомое лицо. Гарри схватился за сердце, в тщетной попытке удержать срывающееся дыхание. Перед ним лежало тело: пустые серые глаза; невероятно привлекательное лицо, застывшее от удивления. Гарри оцепенел, его сковало от страха. Голос — хриплый, почти шёпот — раздался, словно крик в жуткой тишине. — Седрик?..***
Северус уже мог сказать, что в этот раз что-то пошло не так. Неожиданно встревожившись, он выпрямился, сидя на стуле, и отложил в сторону журнал и перо. Он начал внимательно, изучающе осматривать Гарри. Также следовало отметить, что, несмотря на происходящее, его чутье подсказывало: надо сперва провести осмотр, а детали записать позже. Гарри лежал на кушетке, как обычно, но черты его лица были искажены от муки, в то время как обычно при приёме зелья на его лице читались расслабленность и умиротворение. «Познание» проявляет себя внутри сознания и не затрагивает физическое тело — хотя физические реакции были возможны, или даже скорее вероятны. Но чтобы так вот рано, почти сразу же после приёма препарата, и в особенности такие эмоции — это вызывало тревогу. Северус обеспокоенно нахмурил лоб, чувствуя в себе нарастающую панику при одной только мысли, что что-то могло быть не так с этой дозой «Познания». Северус тщательно осмотрел тело Гарри, ища признаки того, что зелье могло плохо усвоиться в организме, но всё было в норме. И даже найдя какие-то признаки, вряд ли он смог бы хоть чем-то помочь. «Познание» должно было прекратить своё действие естественным образом, любые попытки прервать сеанс — зельем, либо при помощи заклинаний — могли привести к катастрофическим последствиям. Отсутствие каких-либо симптомов говорило лишь о кратком затишье, тем не менее любое облегчение, которое Северус мог почувствовать из-за этого, было сведено на нет, когда Гарри неожиданно начал скулить от отчаянья. Северус стремительно оттолкнул стул назад и опустился на колени рядом с кушеткой, сердце колотилось в его груди, казалось, подготавливая к тому, что в дальнейшем он будет вспоминать эти пятьдесят три минуты, как самые ужасные в своей жизни.***
Несмотря на то, что каждый инстинкт в его теле кричал не делать этого, Гарри наклонился и коснулся предплечья Седрика. Холодное и окоченевшее. Он резко отдёрнул руку, больше от внезапной растерянности, чем от удивления. Он сам не знал, чего конкретно ожидал, но понял, что действовал неосознанно. Гарри присел на край каменной скамейки и почти до боли, с силой зажмурил глаза. Что всё это означало? Почему здесь был Седрик? Что это за место? Гарри заставил себя вспомнить то время, когда Седрик был всё ещё жив. Помощь, которую они оказывали друг другу во время Тримудрого Турнира; их судьбоносное прохождение через лабиринт; Кубок, на самом деле оказавшийся портключом. И кладбище… «Может, стоит создать что-то в этой реальности?» — думал Гарри. Открыв глаза, он рассеянным взглядом посмотрел вдаль. Его боковое зрение говорило, что Седрик до сих пор лежал на том же самом месте. И по-прежнему мёртвый. Гарри почувствовал, как эмоции начинают затихать и, взяв себя в руки, решил не потакать уловкам «Познания», или что бы это ни было. «Это всё не настоящее!» — настойчиво уверял он себя. Гарри привстал и обернулся, чтобы уйти, а затем внезапно зацепился ногой за что-то, размерами и формой напоминающее небольшую корягу, и попятился. Опустившись на траву, Гарри увидел, что это тоже чья-то нога. Не просто чья-то нога. Наклонившись вперёд, Гарри увидел неподвижное, но без сомнения узнаваемое лицо Колина Криви. От неожиданности он отполз и привстал, тяжело дыша. Испытывая страх и злость одновременно, Гарри посмотрел вокруг, отчаянно пытаясь уловить суть происходящего. Теперь по мере того, как солнце подымалось всё выше, оно начало освещать больше пространства вокруг. На другом конце поляны Гарри смог разглядеть что-то похожее на двери — возможно даже арка, если присмотреться, — возведённые из грубо оттёсанных камней. Гарри быстрым шагом направился туда. Как только он смог в полной мере разглядеть эту конструкцию, то понял, что она была до жути ему знакома. Он замер, чувствуя, как сильно колотится сердце. Арка была словно занавешена чем-то тонким и прозрачным: не то тканью, не то дымом, не то чёрной рваной занавесью… — Нет! — громко закричал Гарри. — Нет… Нет… Он вытянул руку перед собой, словно пытался остановить то, что — он боялся — должно было произойти. Вынудив себя отойти от Арки, Гарри упёрся спиной во что-то твёрдое. Он вскрикнул от неожиданности и резко развернулся, тут же оказавшись лицом к лицу с Грозным Глазом Грюмом. Тот представлял собой что-то потустороннее. Стоял ровно, но с опущенной головой. Его нормальный глаз был закрыт, волшебный же продолжал крутиться в глазнице. Мертвенно-бледный, Грозный Глаз стоял и не двигался. Если Гарри хотел получить визуальное подтверждение того, что Аластор Грюм погиб тогда во время полёта, когда они пытались уйти от Волдеморта, то это было, без сомнений, оно самое. С распахнутыми от удивления глазами, не в состояние вымолвить ни слова, Гарри сглотнул, увлажняя пересохшее горло. А затем свет и какая-то возня позади него вынудили Гарри снова подпрыгнуть от испуга и обернуться. Он увидел, как из завесы в Арке появляется рука, за ней плечо. После показалась и голова — всклокоченные чёрные волосы — и наконец-то сам человек. На мгновенье он завис перед Аркой, а затем начал падать вперёд. — Сириус!— закричал Гарри. Он кинулся к своему крестному, подхватив так быстро, как только смог. Едва удерживая его, Гарри максимально осторожно опустился на землю. Перевернув Сириуса на спину, он увидел стеклянные, пустые глаза. — НЕТ! — теперь уже Гарри орал. С отчаяньем скользя руками по плечам и груди крестного, тряся его, не позволяя мужчине снова оставить его одного, охрипшим голосом Гарри снова и снова выкрикивая его имя. Но когда Сириус так и не подал признаков жизни, пришлось осознать тщетность своих усилий. Гарри склонился над безжизненным телом, с силой сжимая кулаки, пытаясь таким образом выплеснуть накопившуюся злость. Неожиданно слева от него раздался другой звук, словно кто-то рыл землю. Гарри в ужасе наблюдал за тем, как трава сама по себе принялась выдёргиваться: вначале медленно, затем всё быстрее, и так до тех пор, пока не осталась влажная, голая земля, и он смог разглядеть очертания длинных, тонких маленьких пальчиков, пытающихся выкарабкаться на поверхность. Он тут же догадался что — или кого — он увидит, как только рытье прекратиться. Он не мог больше наблюдать происходящее. Гарри поднялся на ноги и сорвался с места. Он бежал так быстро, как только мог. Но стоило ему приблизиться к середине поляны, он не смог сдержать своё ненормальное любопытство и оглянулся назад. Гарри смог разглядеть вырисовывающийся на фоне блеклого горизонта силуэт: большие, словно у летучей мыши, уши и маленькая фигура эльфа, рухнувшего на траву. Больше он не двигался. Обезумев, хватая ртом воздух, Гарри споткнулся, стоило ему повернуться, и упал на колени. Он опустил голову, кашляя и с трудом пытаясь выровнять дыхание. Гарри начал понимать, что от бега проку не будет никакого. Отсюда невозможно было сбежать. Каким-то образом в жизнь воплощались худшие его кошмары, и он был бессилен их прекратить. «Что же такое случилось со мной, что я создал такую реальность?» — внутри всё кипело от злости. Растерянный и взбешённый, Гарри заорал во весь голос, нарушая гробовое молчанье. Он сжимал кулаки с такой силой, что белели костяшки; ногти впивались в ладони. Бурлившая в нём злость и боль, казалось, выжигали лёгкие изнутри. Однако эхо так и не раздалось, и складывалось впечатление, что его голос поглотила окружающая его пустота. Обозлённый, по-прежнему тяжело дышащий от испытываемых эмоций, Гарри с отчаянием огляделся вокруг. Всё, чего он хотел, — это выбраться отсюда. Зациклившись на этой мысли, он встал и взялся идти в самую гущу леса, откуда изначально пришёл. Однако как только он приблизился к знакомой уже тропинке, его сердце ещё сильнее сжалось в комок от увиденного. Три мёртвых тела лежали поперёк дороги у самого края леса. Подбежав к ним, он увидел, кто это были: Ремус, Тонкс и Фред Уизли. Фред продолжал крепко сжимать в руке свою волшебную палочку, с виду он словно находился в каком-то стазе. Если бы Гарри увидел подобное в любое другое время, он, возможно, посчитал бы его вид комичным: тот улыбался своей широкой глуповатой улыбкой. Несмотря на то, что глаза у Фреда были умиротворённо закрыты, это не помогало утихомирить болезненное чувство, испытываемое Гарри при взгляде на Фреда сверху-вниз. Переведя взор на Ремуса и Тонкс, он заметил, что те лежали вблизи друг от друга. Правая рука Тонкс была вытянута в сторону мужа, очевидно, в попытке дотянуться до него. Однако было ясно, что они погибли до того, как смогли ощутить последнее прикосновенье. На лицах отчётливо можно было различить застывшие гримасы боли и отчаянья. Их руки почти касались друг друга. Эта картина практически уничтожила Гарри; он резко развернулся и снова побежал к середине поляны. Гарри прижал кончики пальцев к векам, в тщетной попытке выдавить из себя слёзы, сделать хоть что-то, чтобы ощутить облегчение. Ощутив препятствующее дыханию першение в горле, он остановился. Гарри знал, что таким образом только усугубил ситуацию, но не имел представления, сколько сможет ещё вынести происходящее. И тогда он почувствовал, как шевелятся волосы на затылке. Кто-то был здесь. Это присутствие ощущалось довольно сильно и знакомо… и живо. Сердце сильнее забилось в груди, все мышцы на теле напряглись. Гарри убрал руки с лица как раз тогда, когда шелковистый голос разрезал окружающую тишину. — Ты глупец, Гарри Поттер. Лицо Гарри утратило все краски, но он так и не обернулся. Словно из ниоткуда бледное, змееподобное лицо Волдеморта оказалось у правого плеча Гарри, приблизившись к самому его уху. Когда Волдеморт заговорил снова, чуть громче самого тихого шёпота, его голос послал дрожь вниз по позвоночнику Гарри. — Именно из-за тебя твои бедные, жалкие друзья лежат сейчас тут мёртвыми, — слова Волдеморта западали в самую душу. Гарри стоял, неподвижно застыв в панике. Смерть дорогих ему людей, особенно тех, что сражались во имя него, тяжёлым бременем лежала на его сердце. По правде сказать, это бремя, как клеймо, было выжжено на его груди. Он опустил голову, смиряясь с горькой правдой. А затем небольшой свистящий звук отвлёк его внимание. Повернув голову в сторону раздавшегося шума, Гарри увидел безмятежное лицо Альбуса Дамблдора. Сердце его забилось от радости, он моргнул несколько раз, чтобы убедиться, что ему не мерещится. Голубые глаза светились ярким светом из-под очков половинок, необычная и яркая мантия: Дамблдор выглядел именно так, как Гарри его и помнил. Он потерял дар речи, но ощутил волну облегчения и уверенности в себе при виде пожилого наставника. При появлении нового гостя Волдеморт повернулся и внимательно посмотрел на Дамблдора высокомерным, самодовольным взглядом. Он медленно двигался, его тонкая, как дымка, мантия, зловеще клубилась позади него. Он ступал босыми бледными ногами по тёмно-зелёной траве. — Даже в твоей смерти виноват Гарри, — он говорил плавно, с явным удовлетворением. — Ты не прав, Том, — ответил Дамблдор, как всегда спокойным и приказным тоном. — Это была полностью моя вина… к сожалению, — задумчиво добавил он. Лицо Волдеморта сморщилось от презренья. Он стремительно развернулся, плохо скрывая волнение. Гарри повернулся, чтобы посмотреть на них. И тут же Волдеморт обратился к нему, игнорируя Дамблдора. — И каково это, знать, что все эти люди умерли из-за тебя, Гарри? — Волдеморт дразнил его, широким жестом обведя рукой открытую местность. — Ты не смог спасти их! — насмешливо улыбнувшись, он указал палочкой на землю, под кончиком которой появилось белое, хрупкое, покрытое перьями создание. — Даже свою ничтожную сову. — Хедвиг!— жалобно закричал Гарри, опустившись на колени рядом с неподвижно лежащей птицей. Он видел, что одно крыло было вывернуто под неестественным углом, но, не обращая на это внимание, мягко гладил перья на голове. Он снова посмотрел вверх на Волдеморта; его взгляд пылал от презрения и ненависти. Однако он всё равно был согласен с ранее сказанными словами Волдеморта. Затем, вспомнив о «Познании», он ничего не мог с собой поделать и вопрос сорвался с его языка неожиданно: — Почему ты не мёртв, как все остальные? Волдеморт издал холодный, лишённый радости смешок: — Ты не убил меня, Гарри. Ты никогда не был способен сделать это. — Но ты умер. Я видел это! Проклятие, выпущенное из твоей палочки, вернулось обратно … — он слышал нарастающую панику в своём голосе, в то время как зерно сомнения посеялось в его сознании. — Тебе почти удалось провести меня, Гарри. Стремительная мальчишеская сообразительность — ещё не залог победы надо мной, — смех Волдеморта был грубым, издевательским. — Для этого нужно обладать недюжинным талантом; талантом, которым ты обделён. Тебе всегда удавалось ускользнуть от меня благодаря своей удаче, Гарри. Ты прятался за спины волшебников, которые были намного могучей тебя. Волшебников, которые считали необходимым оберегать тебя даже от самого себя, — Волдеморт кинул обвинительный взгляд в сторону Дамблдора. Видя очевидные попытки спровоцировать, невозмутимый Дамблдор ничего не сказал. Он всего лишь посмотрел на него в ответ спокойным взглядом; небольшая решительная улыбка появилась на его губах. Очевидно, он не видел причин оправдывать себя или свои действия перед кем-то, и тем более не видел причин делать это перед Волдемортом. Волдеморт сузил глаза, но не стал требовать ответа, снова переключив своё внимание на Гарри, медленно кружа возле него, как возле добычи. Гарри был физически и эмоционально измотан, он стоял, рассеянным взглядом смотря перед собой. Волдеморт наклонился над ним, продолжая донимать: — Внимательно оглянись вокруг, Гарри, ты видишь своё прошлое и своё будущее. Что бы ты не делал со своей жизнью, насколько счастливым не попытался бы стать, я всегда буду там, чтобы разрушить все это. Или, если мне повезёт, ты сделаешь это за меня, своими руками. Гарри печально нахмурился, спрятав лицо в ладонях. Он не был уверен, что у него остались силы противостоять Волдеморту. — Ты разве не видишь? Тебе не спрятаться от меня! Я буду следовать за тобой, куда бы ты ни пошёл. Какой-то шорох впереди вынудил Гарри снова поднять взгляд. Он увидел, как маленькая фигура ребёнка появилась в шаге позади от Волдеморта. Несколько раз моргнув, Гарри наблюдал за тем, как маленькие пальчики откинули в сторону край мантии Волдеморта, а затем ребёнок вышел вперёд. Волдеморт растянул рот в чудовищной ухмылке. — Пришло время встретиться со своим крестником, Гарри, — говоря это, он своими бледными пальцами медленно поглаживал малыша по голове. В подобной картине не было ничего хотя бы относительно милого, а все действия Волдеморта выглядели крайне хищными. Глаза Гарри удивлённо расширились, когда он изумлённо вглядывался в знакомые черты лица Тедди Люпина. На вид ему было около пяти лет. Протянув к малышу руку, Гарри упал духом, так как тот неприятно поморщился и отвернулся, слёзы начали течь по его щекам. Когда Тедди заговорил, его голос звучал дерзко и обиженно: — Ты убил моих маму и папу! — обвиняюще закричал мальчик. В словах слышалась боль потери, которую мог знать лишь сирота. Разбитый на части, раздавленный, Гарри рухнул на колени, слёзы готовы были пролиться из глаз, душа его изнутри. Волдеморт оставался невозмутим. Он тотчас наклонился и обхватил холодными пальцами лодыжку Гарри, дёрнув его ногу на себя и принявшись тащить по траве. В панике, Гарри закричал на Волдеморта, при этом пытаясь вырвать свою ногу из захвата. — Отпусти меня! Однако Волдеморт был неумолим и по какой-то причине намного сильнее его самого. Гарри в отчаянии вытянул руки вперёд над головой, пытаясь вцепиться за траву или хоть что-то другое, чтобы остановить Волдеморта. Ничего не видя, Гарри догадывался куда его тащат: к Арке. Чем сильнее он дёргал ногой в попытке высвободиться, тем сильнее сжимались пальцы на его ноге. Слезы текли по щекам, Гарри проклинал всех и вся, обозлённый за то, что он такой беззащитный, и на тот факт, что как бы он ни старался, ничего не мог изменить в этой конкретной реальности. Что бы Гарри не делал в попытках высвободиться: все они были тщетны. Измотанный, переполненный чувствами страха, Гарри в итоге сдался, позволив тащить своё тело по полю: периодически скуля, когда трава болезненно раздирала кожу на его груди в том месте, где задиралась футболка. Как только они приблизились к арке, кое-что начало заметно меняться: трава под телом Гарри начала исчезать. Небо потемнело. Вдали граница открытой местности, где они находились, медленно исчезала. У Гарри ушло несколько секунд, чтобы догадаться о происходящем — или он наделся, что это было именно так. Заканчивалось действие «Познания». Он никогда не испытывал такого облегчения. Вокруг всё блекло, но намного медленнее обычного, а его также настойчиво тащили к арке. Что будет с ним, если Волдеморт достигнет завесы прежде, чем исчезнет эта реальность? Новые чувства целеустремлённости и адреналина буквально затопили его, и Гарри вновь собрался с силами. Он нашёл в себе стойкость, о существовании которой даже не подозревал, и снова впился пальцами в землю, надеясь, что таким образом если даже не сможет остановить происходящее, то хотя бы выиграет немного времени. Волдеморт, по всей видимости, понял, чего добивался Гарри, и в ответ ускорил шаг. Достигнув арки, он решил не растрачивать драгоценные минуты в пустую. Победно и широко улыбаясь, он приблизился к завесе, таща Гарри за собой. Или, во всяком случае, попытался это сделать. Гарри видел, что поляна перед ним исчезла, заменяясь собой на тускло освещённую лабораторию — кроме клочка земли, на котором он лежал, и арки позади. С явным упорством, Гарри изо всех сил хватался за края арки, пронзительно крича; острые края каменного столба резали нежную кожу на его руках. Нижняя часть его тела была опасно близка к тому, чтобы исчезнуть за завесой, но Гарри держался до последнего, ни секунды не уступая. Как только Волдеморт окончательно исчез в арке, его хватка ослабла, и Гарри выскользнул из его рук, рухнув на землю. Под пульсирующими от боли пальцами текстура арки резко изменилась. То, что когда-то представляло собой каменную кладку, теперь превратилось в мягкую ткань. После, когда искусственно созданная реальность полностью растворилась перед ним, Гарри ощутил, как его тянут назад. Испугавшись, думая, что завеса Арки засасывает его внутрь, Гарри вытянул руки вперёд и панически вцепился в ткань. Слёзы наполняли его глаза. Глубокий тембр мужского голоса звал его, но Гарри не мог разобрать слов. Он знал, что это не Волдеморт, поэтому попытался переключить всё своё внимание. Тон был успокаивающим и довольно знакомым. Гарри продолжал слышать одни и те же слова, снова и снова, какими бы они ни были. Несмотря на ощущение дезориентации, Гарри удалось более детально разглядеть ткань и изо всех сил вцепиться в неё, игнорируя при этом боль от порезов на руках. В конце концов он пришёл к выводу, что ткань от одежды и голос принадлежал одному и тому же человеку. А затем, почувствовав, как что-то плотно сомкнулось вокруг него, Гарри начал резко вырываться, боясь снова оказаться в ловушке. Но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее его сжимали и настойчивее шептали ему что-то на ухо. Этот успокаивающий голос был таким знакомым. Гарри тянуло к нему, к этому ощущению защиты и…нежности? Гарри открыл глаза, но ему пришлось моргнуть пару раз, чтобы разглядеть хоть что-то в слабом освещении. Все чувства разом обрушились на него, и он был пока ещё не в состоянии разобраться в них. Вначале Гарри ощутил слабые качающиеся движения. Настолько слабые, что он почти не замечал их, а затем тепло и утешение окружили его тело. Чтобы ни было обёрнуто вокруг него — это, несомненно, было что-то твёрдое и дарило ощущение защиты. Вдруг Гарри почувствовал невероятно заманчивый запах. Он позволил ему наполнить своим ароматом ноздри и лёгкие. Напоследок он услышал голос. Постойте, это было его имя! Он слышал своё имя. Гарри. Его память постепенно возвращалась к нему. — Успокойся, Гарри, ты в безопасности… — шептал кто-то мягко. Это был он, тот, кто разговаривал с ним. Он находился в его объятиях. Этот кто-то знал его, заботился о нем. Гарри ощущал подбородок, упирающийся в его макушку, и тёплое дыхание взъерошивающее его волосы, когда этот человек говорил. Но где он и что произошло? Когда он начал отчётливее видеть окружающую его обстановку, Гарри вынудил себя немного ослабить хватку, чтобы увидеть и узнать человека, который держал его в своих объятиях. Гарри боялся окончательно отпустить его, поэтому все его действия были медленными и осторожными. Откинув голову назад, он увидел бледную кожу лица, вокруг которой ниспадали тёмные волосы. В его чёрных как ночь глазах читались напряжение и уязвимость, они были устремлены на него с невероятной озабоченностью. Это лицо было ему так знакомо, как и голос. И тогда воспоминания окончательно вернулись к нему: осознание и невероятная радость охватили его. Всё, что смог Гарри, — это прошептать; его голос был охрипшим, словно он не говорил многие месяцы. — Северус?..***
Услышав своё имя, Северус громко выдохнул и крепче сжал Гарри, отчаянно пытаясь не потерять самообладание. «С ним всё было в порядке!» — что-то внутри него воспарило, и, не задумываясь, он наклонился, прижимаясь подбородком к макушке Гарри, приобнимая его за голову. Северус закрыл глаза, приподняв лицо к потолку, и глубоко вздохнул. Целый ряд возможных исходов, терзавших его последний час, начали блекнуть в его голове. По правде, он бы перенёс только один вариант из всех. Он открыл глаза и посмотрел вниз, заглянув в изумрудно-зелёные глаза Гарри. Вот этот. Северус высвободил одну руку, чтобы можно было провести ею по лбу Гарри, убирая с лица прилипшие от пота непослушные волосы. После того, как он сделал это, глаза Гарри начали закрываться, черты его лица смягчились. Он резко откинул голову на плечо Северуса, и его хватка полностью ослабла. В таком положении Гарри и отключился. Ему нужно было снова набраться сил. Глубокий сон был неизбежен после приёма «Познания». Северус ожидал этого; даже скорее ждал. Но вот чего он и представить не мог, так это того, что в итоге Гарри всё то время, что будет находиться под действием «Познания», проведёт в его объятиях. Напуганный, дрожащий и цепляющийся за него с такой силой, что будет даже оставлять синяки на предплечьях Северуса. Всё, что мог сделать в сложившихся обстоятельствах сам Северус — это крепче держать его, чтобы он не причинил себе вреда, и надеяться, что на каком-то уровне Гарри сможет почувствовать, что он рядом. Северус посмотрел на лицо Гарри: дорожки от слез были все ещё видны на его щеках. Он вспомнил звуки мучений и страданий, которые издавал Гарри во время этого сеанса. И насколько беспомощным чувствовал себя Северус из-за того, что был не в состоянии их остановить.***
Немного сместив Гарри в сторону, Северус потянулся к своему карману, чтобы достать волшебную палочку. Не сказав ни слова, он быстро применил к Гарри левитирующие чары, а затем привстал, поправляя на себе брюки и свитер, в то время как Гарри парил в воздухе перед ним. Когда он прикоснулся к чему-то липкого на рукаве, Северус тут же отдёрнул руку чтобы посмотреть, что это было, чувствуя, как замирает его сердце. Он быстро схватил запястья Гарри, переворачивая их, рассматривая ладони. Руки Гарри были покрыты ранами: ладони и почти все пальцы с внутренней стороны. Кожа на них была счёсана, раны открыты, кровь до сих пор сочилась из них. За секунду из лёгких Северуса словно выкачали весь воздух, пока он проводил пальцем вдоль порезов. Он тут же в ужасе, совершенно растерянно направил кончик палочки к каждой ране на руках Гарри, останавливая кровь и исцеляя их настолько хорошо, насколько мог. Затем, развернувшись, он отправил своего Патронуса к Поппи, с просьбой как можно быстрее прийти к нему: только так, чтобы об этом никто ничего не узнал. Открыв входные двери лаборатории, Северус вышел в гостиную, а затем взмахнул палочкой, призывая Гарри, тихо плывшего по воздуху за ним. Северус аккуратно опустил Гарри на диван, когда в камине раздался небольшой треск, возвещающий о прибытии мадам Помфри.***
Когда Северус посмотрел на неё, их взгляды встретились. Поппи увидела, насколько измученным он был. Пока ей хватило увиденного и она решила, что остальные ответы получит чуть позже. Поппи подошла и опустилась на колени рядом с Гарри, оказывая ему первую помощь, интуитивно чувствуя, что раны Гарри, без сомнения, были меньшим из двух прочих проблем в этой комнате, что тоже нуждались в исцелении.