Неожиданные последствия «Зелья номер девять»

* * *

— Какого черта это было, Северус? Гарри повысил голос, срываясь на истерические нотки и показывая пальцем в сторону лаборатории. Он проснулся пятнадцать минут назад и теперь расхаживал туда-сюда по комнате: брови нахмурены, каждый мускул на его теле напряжён. Северус знал, что у него мало времени, чтобы успокоить Гарри, пока тот окончательно не сорвался. Ну, с этим он справится, конечно же. Но Гарри мог уйти и никогда больше не вернуться. Северус пока предпочитал об этом не думать. Он понимал, что ему придётся тщательнее подбирать слова: к сожалению, он не знал, что сказать. Северус присел на край дивана, не выдержав; разум пожирали мысли о произошедшем. Как бы сильно он ни пытался, всё равно не мог выкинуть из головы образ Гарри: те первые признаки страдания на его лице; то, как был вынужден в буквальном смысле обернуть себя вокруг Гарри, чтобы не дать ему неосознанно причинить себе вред; обнаруженные раны и порезы на обратной стороне рук парня. Последнее, пожалуй, больше всего приводило Северуса в замешательство, так как во время приёма «Познания» с ним не происходило ничего подобного. Северус предполагал, что с зельем было что-то не так: либо закончился срок годности, или в зелье попал какой-то инородный предмет — эти два обстоятельства он был готов не простить себе никогда. Однако в то же время он не смог бы ничего сделать. Преждевременное прерывание действия «Познания» привело бы к роковым последствиям. Но ждать, когда зелье само прекратит воздействовать на организм, и не знать, сколько вреда в это время будет причинено Гарри, было ничем не лучше. Мучительная реальность, с которой Северусу пришлось столкнуться. Он и не помнил, чтобы когда-нибудь чувствовал себя таким беспомощным. Даже если допустить, что Гарри самостоятельно создал подобную реальность — это всё равно не особо объясняло эффективность помощи, которую Северус должен был ему оказать. Основная задача заключалась в том, чтобы помочь избежать любого негативного опыта, а не позволять вновь его пережить. За свою жизнь Гарри и без того видел больше зла и разрушений, чем любой другой восемнадцатилетний парень. — Скажи же что-нибудь! — закричал Гарри. Он перестал расхаживать и теперь стоял перед Северусом, его грудь вздымалась от перенапряжения. Громкий голос, раздавшийся в тишине, резко вывел Северуса из раздумий; он ошеломлённо поднял взгляд и увидел искажённое от боли и гнева, обычно спокойное лицо Гарри. Северус отвернулся, опустив голову, сплёл пальцы рук на своих коленях. Как бы ему хотелось, чтобы мозг прояснился, и он смог зацепиться хотя бы за малейшее решение этой проблемы. — Мне казалось, ты сказал, что это… это зелье поможет мне! Неужели думаешь, что я захочу выпить его ещё раз, после того, как мои самые худшие кошмары стали явью! После сказанного Северус весь сочувственно подобрался; подтвердились его худшие предположения. Но в итоге он по крайней мере знал, от чего отталкиваться. — Знаю, это должно быть тяжело, Гарри, но тебе необходимо рассказать мне всё. — Я не могу… — Ты должен. — Я никому ничего не должен. Посмотри, к чему это привело! Северус сделал многозначительную паузу. — Я всего лишь хочу помочь тебе. — Помочь мне? — Гарри насмешливо фыркнул. — Помочь мне? Ты то и дело твердишь об этом. Но каким образом «Познание» должно помочь мне? Ты не знаешь, что я видел… Что там творилось со мной! — Так расскажи мне! Гарри отвернулся, перед этим на его лице отразилась боль. — Я не могу… — глухо произнёс он. — Я. Не. Могу. Не могу пережить это снова. Протерев пальцами лоб, Гарри добавил: — Как бы мне хотелось, чтобы ты мог вытащить эти воспоминания из моей головы. — Я могу это сделать, — в груди Северуса зародилась искра надежды. — Впусти меня в своё сознанье, и я увижу всё, что ты пережил. Тут же, Северус почувствовал, как Гарри начал инстинктивно защищать своё сознанье. Он с лёгкостью пробил бы эту защиту, но не хотел поступать так без согласия Гарри. Не в этот раз. А заставить, означало бы разрушить то доверие, которое Гарри испытывал к нему. — Нет, тогда мне придётся пережить всё вместе с тобой. А я не хочу проходить через это снова… — Гарри всхлипнул, его голос замер. Северус осознал, что растерян, не зная, как сейчас успокоить Гарри. Держать его в своих объятиях, пока он находился под действием «Познания» было так легко, так естественно. Тогда Гарри практически спрыгнул с кушетки — естественно, Северус не позволил бы ему упасть на пол. Конечно же, нет. Но было непохоже, чтобы эти объятия что-то значили. Северуса охватило острое чувство ответственности и вины. Он знал, что если сейчас не сможет заставить Гарри открыться ему и рассказать о случившемся, то не сможет никогда, и они опять окажутся в самом начале их взаимоотношений. Если только этот случай не забросит всё ещё дальше. — Гарри, прошу, — Северус почти умолял его, — я не смогу помочь тебе, если не буду знать, что случилось. Тебе не придётся снова испытать тот ужас — это будут всего лишь визуальные фрагменты, ничего больше. Ты будешь… в безопасности. Слова, по-видимому, не успокоили Гарри, так как он снова начал расхаживать по комнате. Он смотрел на свои перебинтованные ладони, скользя пальцем по лёгкой повязке. Неожиданно Гарри остановился и развернулся: он был взбешён. — Какого черта ты вообще решил, что «Познание» поможет мне? Ты знал, что такое может произойти? Ничто в жизни не смогло бы подготовить Северуса к такому моменту; он чувствовал себя открытым, растерянным, при этом — атакованный вопросами, требованиями объяснить, какие конкретно у него были мотивы, чего он хотел и, в конечном итоге, чего желал. Предстать перед судом такого обвинителя — почти что стоять лицом к лицу со своей жизнью. В буквальном смысле, Гарри был и проклятьем, и триумфом его существования. Отчаяние, казалось, поглотило все остальные эмоции на лице Гарри, когда он неожиданно набросился на него. — Черт возьми, Северус! Ответь мне! Быстро среагировав, Северус схватил руки Гарри, прижав их к его бокам, сдерживая его, до того как он причинил бы кому-нибудь из них двоих вред. — Поттер! Гарри. Если будешь любезен и перестанешь замахиваться на меня, я, возможно, попробую всё объяснить. — Я больше не хочу слышать твои объяснения! Ты разве не видишь? Ты ничего не смог сделать! Я практически попал за зана… — Гарри неожиданно прервал себя, отрывисто дыша. Северус не давал покоя вопрос, что же так и не договорил Гарри. Должно быть, это было что-то важное. Внезапно тот перестал сопротивляться и упал в его объятия. Сдавленный плач, в итоге, помог Гарри рассказать, что на самом деле его угнетало. — Это я убил их всех, Северус. Не своими руками, но они погибли из-за меня. — Кто? — Друзья, преподаватели из Хогвартса, Авроры, люди из министерства — все! Если бы не я, они все сейчас были бы живы. Северус фыркнул: — Если бы не ты, погибло бы гораздо больше народа. Они все боролись добровольно, за идею: за свою идею. Стоит добавить, что хотя смерть вызывает сожаления, ни один из них не погиб напрасно. Должен ли я напомнить, что ты одержал победу? Гарри грустно рассмеялся: — Да, какой я молодец! Я преуспел в том, чтобы угробить много жизней! — Они погибли, сражаясь за то, во что верили, Гарри — за свободу от тирании, за судьбу их мира, за дорогих им людей. У всех были свои причины. Слегка отодвинувшись, Гарри дёрнул головой, так как его руки всё ещё продолжали крепко удерживать. — Верно, и я был этой причиной! Это все из-за меня!— он снова практически кричал. Что-то оборвалось внутри Северуса. С одной стороны, он понимал, что Гарри был зол и растерян, и даже, возможно, психологически травмирован тем, что произошло вовремя последнего приёма «Познания». Возможно, его выходки были вызваны попыткой получить ответы. Это всё понятно. Но чего он не ожидал услышать, так это последних слов Гарри: будто бы в войне, начавшейся задолго до его появления на свет — когда ещё не было произнесено ни одного слова из того туманного предсказания, — был виноват он сам. Даже намёк на нечто подобное был крайне абсурден и эгоистичен. Этими словами Гарри ставил ни во что жертвы, на которые шёл Северус ради победы. Это все из-за меня. Слова были подобны пощёчине. Мертвенно-бледный, он угрожающе понизил голос, разгневано смотря на Гарри: — Тёмный Лорд вернул бы себе силы вне зависимости от тебя. Не обманывайся, думая, что к этому ты приложил свою руку. Каким бы невероятным это не казалось, Поттер, но мир не вращается вокруг тебя. В одно мгновенье Северус осознал: нечто тёмное, то, что, он думал, благополучно дремлет глубоко в его душе, смогло с удивительной лёгкостью вырваться наружу. Когда он увидел боль предательства на лице Гарри, сожаление пронзило его в самое сердце; он догадался, что зашёл слишком далеко. И теперь эти слова словно зависли в воздухе между ними. И сказанное уже было не вернуть назад. Медленно высвободившись из захвата Северуса, Гарри сделал пару шагов назад, удивлённо глядя на него, перед тем как резко сузить глаза. Он быстро вытер набежавшие слезы и снова посмотрел на Северуса ничего не выражающим взглядом. — Думаю, теперь я понял твоё отношение. Не буду больше тебя беспокоить. Оцепенев от паники и не затихающих в голове яростных мыслей, Северус осознал, что у него нет ответа; что он может лишь, словно онемевший, смотреть на удаляющуюся спину Гарри. Последнее, что он услышал, — громкий щелчок замка, когда хлопнули входные двери его апартаментов. Северус не помнил, чтобы эхо когда-нибудь звучало настолько зловеще и опустощающе.