Неожиданные последствия «Зелья номер девять»

— Гарри! Рада тебя видеть, — воскликнул знакомый голос. Гарри прирос к месту, стоило ему войти в ресторан «Греческий».Расписная стена с изображением тропических мест — Гарри подозревал, что, скорее всего, там была запечатлена природа Греции — напомнила ему слова Северуса о том, откуда Сновиденье могло почерпнуть информацию. — Гарри, родной, всё в порядке? — миссис Уитби с сосредоточенным видом подошла и встала рядом с ним. Вырвав себя из состояния задумчивости, Гарри повернулся и посмотрел на женщину. Осознав, кто стоит рядом, он улыбнулся: — Да. Я просто… засмотрелся на вашу расписную стену. Она… Мне она очень нравится, — Гарри ещё помнил свой первый визит в ресторан и то чувство умиротворения, которое охватило его, когда он оказался в окружении этого красочного декора. Миссис Уитби погладила его по руке. — Можешь любоваться столько, сколько захочешь. Когда будешь готов, знай, мисс Грейнджер и мистер Уизли ждут тебя за столиком в задней части ресторана. — Ах, да. Спасибо… — рассеяно ответил он, в то время как хозяйка ресторана поспешно удалилась. Несмотря на то, что Гарри был уверен: место, которое он посетил в Сновиденье — судя по художественному оформлению интерьера — было не Грецией, он всё равно не мог не задуматься об этом. Он улыбнулся своим мыслям и направился к друзьям. — Гарри! — Гермиона выскочила из-за стола, когда он подошёл к ним, и быстро обняла его. Гарри улыбнулся ей, а затем, приветственно кивнув Рону, занял своё место за столиком напротив друзей. — Привет, дружище, — поздоровался Рон. — Давайте сначала закажем еду, а потом поговорим, — предложила Гермиона, подтолкнув меню ближе к Гарри. Рон уже успел открыть своё и теперь изучал его. — О, отлично! Я голодный, — согласился Рон. — Ты всегда голодный, Рональд, — Гермиона закатила глаза. Рон, посмотрев на Гарри, пожал плечами, после чего они оба спрятали свои лица — и ухмылки — за меню. К счастью, Гарри уже знал, что закажет, так что читал названия блюд скорее для вида; это позволило ему незаметно погрузиться в свои мысли. Вторая половина дня прошла довольно-таки приятным, можно даже сказать, слегка неожиданным образом. Ну ладно, очень-таки неожиданным. Он всё ещё пытался сопоставить двух разных людей в одном лице: едкий профессор зельеварения и тот человек, в обществе которого он провёл последнее несколько часов. Было трудно поверить, что это был один и тот же человек. «Неужели он всегда был таким, а мне просто никогда в голову не приходило разглядеть в нём кого-то другого? Или раньше я видел лишь того человека, которого он хотел, чтобы я видел?». Конечно же, теперь Гарри понимал, что во многом такие отношения были необходимы для успешного выполнения плана Дамблдора. Если бы в то время между Гарри и Северусом не было той вражды, роль Северуса как шпиона была бы поставлена под удар, не говоря уже о том, что он утратил бы доверие своих учеников-слизеринцев и их родителей — а это, в свою очередь, могло привести к губительным последствиям. И всё-таки у всех под носом Северус всегда защищал Гарри, спасал его жизнь — и так до самого конца. Или Гарри думал, что это был конец, пока внезапно его не подхватил внезапный порыв сделать что-то после того, как он просмотрел те воспоминания. Он тут же отправил Патронус мадам Помфри, проинформировав её о местонахождении Северуса и его состоянии. В тот момент она была единственным человеком, которому он мог доверять. Северус оставался под присмотром мадам Помфри, и после того, как она сделала всё от неё зависящее, направила его в больницу святого Мунго для дальнейшего лечения. Там-то, в одной палате Гарри и оказался с Северусом… «Ненавидел ли он меня в действительности? Или всё это было лишь хорошо отыгранным спектаклем?». — Гарри? Голос Рона вынудил его вскинуть голову вверх и увидеть официантку; на её лице читалось вежливо-выжидающее выражение. Перо зависало над маленьким блокнотом для заказа. — Извините. Я буду мусакк. Видимо, меня отвлекли все эти вкусные блюда, указанные в вашем меню, — он улыбнулся. Гермиона и Рон рассмеялись вместе с официанткой. Даже если кто-то из них и заметил его отсутствующий взгляд, Гарри удалось довольно хорошо выкрутиться. В любом случае, нужно было перестать витать в облаках, потому как стоило официантке отойти, Гермиона произнесла: — Итак, Гарри… — начала она, резко глянув на Рона, — Мы хотели кое о чём с тобой поговорить. — Слушаю, — Гарри сделал глоток воды из своего стакана. Но вместо того, чтобы начать разговор, его друзья начали о чём-то перешёптываться, и Гарри осознал, что смотрит то на Рона, то на Гермиону, пытаясь понять, в чём дело. Когда наконец-то шёпот стал понемногу утихать, они жестом указали друг другу начать разговор первым, при этом как-то странно кривляясь. В итоге, Гарри надоело это их представление: — Эй! — воскликнул он. Моментально замерев, его друзья подняли взгляд. — Может быть, кто-то из вас скажет мне, пожалуйста, что всё-таки происходит? Гермиона вздохнула и толкнула тотчас покрасневшего Рона локтем. — Извини, дружище, мы просто… Я хотел узнать у тебя, будешь ли ты моим шафером. На свадьбе. Гарри удивлённо моргнул, ничего не понимая. В чём заключалась трудность этого простого и очевидного вопроса? Он снова что-то упустил? — Да без проблем. Ты так спросил, как будто думал, что я откажусь. Теперь настала очередь Гермионы: — Мы просто боялись, что когда ты узнаешь, кто подружка невесты, то можешь… — она кашлянула, прочистив горло. — Я так понимаю, вы пригласили на эту роль Джинни, — как ни в чем ни бывало, договорил за неё Гарри. — Да, и она согласилась, но мы поймём, если откажешься от роли шафера, учитывая, сколько обязанностей будет распределено между вами двумя. Гарри отрицательно покачал головой: — Честно говоря, всё в порядке. Меня лично всё устраивает, — затем он сделал небольшую паузу. — Если, конечно, Джинни не против моей кандидатуры. — Нет, нет, она… Как бы так сказать, она восприняла всё точно так же, как и ты, — Гермиона слегка улыбнулась, на её щеках появился румянец. Веснушки на лице Рона слились теперь уже с пунцовым фоном (а это не просто сделать, стоит отметить), его губы изогнулись в кривой усмешке, и Гарри осознал: единственное, что он может, — это банально рассмеяться. — И из-за этого вы двое так нервничали? И по этой причине вытащили меня из Хогвартса? Думали, что я неадекватно отреагирую и устрою сцену перед Джинни? — Да… — ответили его друзья в унисон. Хотя Гермиона тут же быстро извинилась. — Прости, что мы повели себя так глупо, Гарри. Если честно, мы не знали, как ты к этому отнесёшься. Мы не так часто общались с тобой на тему вашего с Джинни расставания, а ты сам ничего толком нам не рассказывал. Поэтому… — она глубоко вздохнула. — Мы просто не хотели, чтобы вы чувствовали себя неловко. — Спасибо, конечно, я ценю это. Но если честно, вам не о чем было беспокоиться. Вначале Джинни, может, и горевала из-за нашего расставания, — Гарри заметил, как Рон слегка нахмурился, стоило услышать об этом. — Но в какой-то степени мы оба понимали, что из наших отношении толку не будет. Она знала это. Я знал это. Думаю, война изменила нас всех… — закончил Гарри, слегка запнувшись. Почувствовав мягкое прикосновение к своей руке, Гарри поднял взгляд; Гермиона улыбнулась ему. — Главное, чтобы у тебя всё было хорошо. — Да, конечно. Вы мои лучшие друзья, и у вас скоро свадьба! Я обязан быть частью вашего праздника! — Гарри усмехнулся, глядя на них. Он прекрасно помнил, что не был рад, когда впервые получил пригласительное, но лишь из-за того, что эта новость обрушилась на него, словно гром среди ясного неба, а к самому событию недовольство не имело никакого отношения. Он всегда думал, что Рон расскажет ему первому по секрету, а потом уже сделает Гермионе предложение. В то же самое время, хорошо зная Рона, Гарри понимал, что не в натуре его друга заранее что-то планировать (так почему предложение руки и сердца должно было произойти как-то по-другому?). Рон был человеком, действовавшим спонтанно, и Австралия наверняка оказалось каким-то особенным местом, раз вдохновила его на столь романтический жест. «Возможно, однажды и я поеду туда, и сам своими глазами увижу это место. И может быть, я там обручусь». Стоило подумать об этом, как в голове тут же всплыл образ того таинственного любовника с чёрными волосами из Сновиденья. Он уже был готов погрузиться в воспоминания, когда Гермиона обратилась к нему: — Мне нужно рассказать тебе ещё пару деталей о нашей свадьбе. Из пригласительного ты наверняка помнишь, что она состоится двадцать первого ноября. Это через месяц. Ты не будешь занят в это время? Гарри отрицательно махнул головой и, оторвав кусок хлеба, макнул его в хумус. — Свадебные наряды мы заказываем у мадам Малкин. Мне нужно договориться о вашей с ней встрече: так, чтобы тебе было удобно. Нужно заказать парадно-выходную мантию, — Гермиона видела, что Гарри был готов возразить, однако тут же протестующе подняла руку. — Я знаю, у тебя уже есть официальная одежда, но наша свадебная вечеринка спланирована таким образом, чтобы ты надел именно тот фасон, который подобрали мы. Это очень важно. — Ладно, — согласился Гарри, жуя. — И ещё одно. Мы не указали этого в пригласительном листе, так как хотели устроить сюрприз. И как раз сейчас рассылаем вторую его часть, с конкретным указанием места проведения церемонии. Само торжество и приём гостей будут проходить в одном и том же месте, и мы надеемся, что ни у кого не возникнет проблем с перемещением. — Что вы имеете в виду? Рон неожиданно скривился: как понял Гарри, Гермиона, скорее всего, пихнула его локтем. — Мама снова очень хотела бы поставить шатёр на заднем дворе, как на свадьбе у Билла и Флёр. Но мы с Мионой… В общем, мы захотели пожениться там, где я сделал ей предложение. Поэтому торжество будет проходить в Австралии. И тогда официантка принесла заказ, по очереди поставив перед ними тарелки с едой и одну большую тарелку салата для всех, снова наполняя им бокалы. Гарри был благодарен за небольшую передышку; в противном случае, он боялся, что всё, на что был бы способен, это словно рыба, выброшенная на берег, открывать и закрывать рот. «Австралия?.. Австралия!». Идея была настолько ошеломляющей и удивительной, что на какой-то момент она напомнила ему те чувства, что он испытал, впервые отправившись на Чемпионат мира по квиддичу; притом, что эти два события кардинально отличались друг от друга. Это будет его первое настоящее путешествие за пределами Англии, не принимая во внимание недавнее путешествие в Сновиденье (Гарри сомневался, что это вообще можно принимать в расчёт), и он буквально пару минут назад раздумывал над идеей посетить Австралию. Всё выглядело как-то крайне сюрреалистично. Стоило официантке отойти от их столика, Гермиона глянула на него: — Гарри, скажи же что-нибудь. — Вау! Вот это да. Извини, вы просто ошарашили меня этой новостью. Они улыбнулись, глядя на Гарри, однако Гермиона намного ярче выражала свои эмоции. — Правда, это самая романтичная идея на свете? — она сжала руку Рона в своей, отчего кончики его ушей мгновенно покраснели. — Просто восхитительная! — Гарри открыто улыбнулся им. Когда они наконец-то взяли в руки вилки и принялись за еду, Гарри снова мысленно вернулся к теме Австралии. Он думал не только о том, каково будет посетить этот континент, но в основном о своей помолвке. Ему хотелось бы узнать, получится ли у него, сможет ли он тоже обручиться, особенно когда станет известно, что он предпочитает свой пол. Он не знал, какие правила существуют в Волшебном Мире по поводу однополых браков — раньше у него не было причин обращать на такое внимание. На долю секунды он подумывал расспросить Гермиону (он был уверен, что она знает ответ) но осознал, что будет слишком уж очевидно, почему он задаёт такие вопросы, поэтому всё-таки решил не говорить ничего. Гарри также был уверен, что пока ещё не готов начать разговор на эту тему — не перед Роном. И тогда он пожалел о том, что его любовник — вымышленный любовник из Сновиденья, сурово поправил он себя — не был настоящим. Было бы так хорошо взять с собой ещё одного человека и разделить с ним радости путешествия. А затем он подумал о Северусе. Но Гарри быстро отказался от этой идеи, ссылаясь на график работы Снейпа и на невозможность того сейчас отправиться в праздничные путешествия. «Да и к тому же он вряд ли захочет составить мне компанию на свадьбу», — мысленно хмыкнул Гарри. Они уже практически закончили кушать, но Рон с Гермионой продолжали периодически о чём-то болтать, Гарри улыбался и кивал головой вместе с ними, при этом наполовину слушая своих друзей и наполовину думая о своём. — … так что я сказал Джорджу, что ему надо делать их для продажи в магазине. А теперь посмотрим, будет он это делать или нет, — произнёс Рон. Джордж. Гарри почувствовал, как мысли затягивают его, возвращая к песни Джорджа Харрисона, которую недавно они с Северусом вместе исполнили, а также к тому факту, что Северус играл на пианино. Та сцена заново прорисовывалась в его голове: Северус, склонившийся над клавишами, его голова опущена, трепещущее напряжение, с которым он играл, его чёрные волосы, ниспадающие вперед и закрывающее лицо, тёмная рубашка, закатанные рукава. Украдкой посмотрев вниз, он увидел чью-то низко склонившуюся над пахом голову: лицо было закрыто ниспадающими вниз черными волосами; пряди в беспорядке рассыпаны по его животу. Тут же он одновременно ощутил, как его член сжали в кулак и окунули во влажное тепло рта. Его заглатывали, обхватывали губами: он балансировал у самого края удовольствия, пока не понял, что больше не сможет этого вынести, и тогда — только тогда! — с его губ сорвался громкий стон удовольствия, и белый яркий свет поглотил его. По всему телу пронеслась волна жара, и Гарри с силой стиснул зубы. Почему этот образ постоянно всплывает в его голове в самый неподходящий момент? Он постарался незаметно поправить свой вставший член и сосредоточиться на разговоре, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы прекратить думать об утреннем сне, а также образе Северуса в таком ключе. Однако, словно насмехаясь, его мозг начал подкидывать ему строчки из песни: «Я хочу вычеркнуть тебя из своего списка, Но когда ты приходишь, стуча в мою дверь…». Гермиона смеялась над чем-то, сказанным Роном. Гарри рассеянно смотрел на них. Он вспоминал ощущения полированной поверхности пианино под кончиками пальцев и богатый звук, извлекаемый из инструмента, проникающий в каждую частичку его тела. «По воле судьбы моё сердце от радости делает кульбит, И я спешу назад, требуя ещё…». Гарри кашлянул и сделал очередной глоток воды из своего стакана. Он делал всё возможное, чтобы сосредоточиться на словах Рона. Но как бы Гарри не пытался, он всё равно невольно погружался в пучину приятных воспоминаний из слов и музыки... и Северуса. «Мне следует ненавидеть, Но, кажется, я влюблён в тебя…». Гарри замер. «Да нет же», — изумлённо думал он. «И из-за тебя теперь я в пучине между дьяволом и глубоким синим морем…». Он мысленно запаниковал, пытаясь выбросить слова песни из головы. «Нет, нет, нет, нет! — думал он. — Такого быть не может!». Не было похоже, чтобы Северус на что-то намекал, ведь так? Или чтобы он пытался вложить какой-то загадочный смысл, над которым ломали бы головы даже профессиональные шифровальщики из Министерства? По какой-то причине такая мысль позабавила Гарри, и он начал смеяться. — Видишь, Миона, говорил я тебе, что это развеселит Гарри! Гарри улыбнулся: ему крупно повезло, что он умудрился попасть в тему разговора (или, по крайне мере, что с виду сложилось такое впечатление), при том что на самом деле его мысли вели борьбу за его же внимание — и побеждали в этом. «Эта песня была, скорее всего, одной из многих в репертуаре Северуса. Тем более, именно я подал идею по поводу Джорджа Харрисона». Однако эта мысль практически никак его не успокоила, и тем более не утихомирила настырный голос в голове, который продолжал подстрекать его. «А что, если песня была выбрана не случайно? Северус не был похож на человека,который действует, не просчитав при этом заранее все шаги. Так может, всё-таки в песне был какой-то посыл? Если да, то почему такой? Почему сейчас? Что изменилось?». Оглядываясь назад, Гарри не мог припомнить, чтобы видел Северуса, проявляющего к нему какие-то тёплые чувства. Но если чувства эти всё же существовали, то как Гарри к ним относился? Нужно было признать, что после полу-обеденной встречи его мнение по отношению к Северусу кардинально поменялось. Возможно, в будущем он ещё много интересного узнает об этом мужчине. От дальнейших размышлений его спасла официантка, принёсшая счёт. Гермиона потянулась за ним, однако Гарри легонько шлёпнул её по руке. — Не надо, я сам, — он схватил мешочек и высыпал туда деньги до того, как его друзья успели бы возразить, а затем сразу же отдал мешочек официантке. — Успел перехватить, — произнесла Гермиона с улыбкой. — Спасибо! — Да, спасибо за обед, дружище! — добавил Рон. — Без проблем. Поздравляю вас! — Гарри поднял свой бокал и отсалютовал им, несмотря на то, что мысленно в этот момент он был далеко, его голова была забита словами песни, предложением руки и сердца, и, конечно же, высоким, загадочным и непостижимым мастером зельеварения.

* * *

Он увидел, как Гарри вошёл в ресторан — неожиданный, волнительный миг, в котором он замер на полуслове, — однако в момент между тем, как тот поздоровался с владелицей ресторана и любовался расписной стеной, он чувствовал, что это не подходящее время попытаться завязать с Гарри разговор. Решение оказалось правильным, так как Гарри ещё каких-то пару минут постоял на месте, а затем направился к задней части ресторана, и в итоге скрылся за шторкой, которую один из официантов опустил за его спиной, закрывая кабинку. Несмотря на то, что еду он доел полчаса назад — друзья уже ушли, недоумевая, почему он решил остаться без них, — Маркус довольствовался тем, что потягивал воду из соломинки и при этом вертел её между пальцами, надеясь, что сможет ещё раз увидеть Гарри. Это было глупо и безнадёжно, он прекрасно это понимал. Но чувствовал, что должен остаться, словно его удерживали какие-то невидимые силы. Или, по крайне мере, так он себе говорил. Когда наконец-то открылись шторки кабинки, его сердце практически выпрыгнуло из груди. Он увидел столик, за которым сидели Гарри и его друзья: сейчас все трое направились к центральному входу в ресторан, над чем-то смеясь. Маркус видел, насколько свободно Гарри держался с ними, и мечтал стать часть их компании. Как обычно, некоторые посетители перешёптывались и указывали пальцем, когда троица шла к выходу, но Маркус подозревал, что такая реакция была скорее вызвана самим Гарри, а не остальными двумя. Хозяйка остановила их около регистрационного стола и пальцем поманила Гарри к себе. Когда он наклонился над столешницей, чтобы заключить женщину в тёплые объятия, Маркус, не сдержавшись, наслаждался открывавшимся видом. Черные джинсы сидели низко на бёдрах Гарри, и когда тот наклонился, чтобы обнять хозяйку ресторана, ткань туго обтянула его зад. Края же футболки задрались, обнажив небольшой участок голой кожи в нижней части его спины. К большому удивлению Маркуса, это позволило ему мельком разглядеть нечто, напоминающее перья, запечатлённое сине-черными чернилами на теле Гарри. «У Гарри татуировка?». Искра желания прошлась по телу Маркуса от увиденного, в ответ на неё он сжал пальцы в кулак, словно пытаясь подавить в себе порыв подойти и исследовать каждый миллиметр тела Гарри, от головы до пят. Таким образом, было неудивительно, что он чуть пропустил момент, когда сцена перед его глазами изменилась: Рон и Гермиона помахали на прощанье и покинули ресторан, однако Гарри остался, продолжая разговаривать с хозяйкой. Понимая, что ещё одна подобная возможность может не подвернуться, Маркус медленно привстал со своего места и направился к стойке. Хозяйка ресторана первая увидела, как он подошёл к ним. Она понимающе — даже можно сказать, покровительственно — улыбнулась, однако вежливо попрощалась с Гарри, как раз в тот момент, когда тот обернулся в сторону Маркуса. При близком рассмотрении зелёные глаза Гарри были ещё более ошеломляющими и гипнотическими, и на секунду Маркус лишился дара речи. К счастью для него, он быстро взял себя в руки, подавив нервозность и напомнив себе дышать. — Привет, Гарри. Кажется... мы не знакомы. Я Маркус. Маркус Брахам, — он протянул руку в знак приветствия, надеясь, что небольшая дрожь в пальцах останется незамеченной. К его полному восторгу, Гарри пожал поданную руку. — Привет, — раздался ответ как раз перед тем, как их руки разжались. У Гарри был какой-то странный, отстранённый взгляд, но Маркус был не в том состоянии, чтобы попытаться его понять. В то время как пульс подобно молотку стучал в ушах, Маркус пытался найти тему для разговора. Он не мог поверить: всё то время, что он сидел за столом, ожидая подходящего момента, ему в голову ни разу не пришло, о чём он будет говорить с Гарри, если ему всё же выпадет шанс с ним пообщаться. К счастью, довольно неплохая идея пришла к нему быстро — одна общая тема у них всё-таки была. — Ты следишь за претендентами на Кубок Мира по Квиддичу в этом году? Гарри казался слегка озадаченным таким вопрос, но всё-таки ответил: — Кое-кто из моих друзей следит, но я был слишком для этого занят. — А ты всё ещё играешь? — В общем-то, нет. — Спасибо ещё раз, родной. Увидимся в следующий раз! — хозяйка ресторана помахала Гарри на прощанье из дверей кухни: из-за широкой улыбки в уголках её глаз появились морщинки. Гарри улыбнулся ей в ответ и на прощанье поднял руку, а затем снова обратил свой взгляд на Маркуса (только вот улыбка исчезла с лица Гарри, стоило ему снова посмотреть на него). «Она, вероятно, пытается спасти Гарри от этого разговора», — с раздражением подумал Маркус. Он переминался с ноги на ногу, чувствуя, как быстро ускользали минуты, и отчаянно пытался удержать их. — В общем, если решишься снова играть, дай знать. Мы с ребятами собрали небольшую команду из разных факультетов и играем по выходным. Мы были бы безумно рады принять тебя в нашу команду, — заявил он. Он сразу же съёжился осознав, как именно, должно быть, выразился, надеясь, что до Гарри его слова дошли не так же жалостливо и глупо, как они прозвучали. — Спасибо, что дал мне знать, — ответил Гарри. — Тебе даже не нужно будет играть за Гриффиндор, если не хочешь. Гарри удивлённо приподнял брови. «Чёртов ты идиот! С чего бы Гарри не хотел играть за Гриффиндор?». — Ну ладно, мне уже пора идти. Был рад познакомиться, — Гарри почти улыбнулся ему, но по его глазам этого не было видно, а затем стремительно скрылся за дверью. Послышался лёгкий хлопок аппарации, и дверь захлопнулась окончательно. — И я был рад встрече… — сказал себе Маркус, с тоской вздохнув и смотря на то место, где только что стоял Гарри. Он лениво потёр руку, представляя себе, что всё ещё чувствует касание тёплой ладони Гарри.