***
День выдался изнурительным, а неделя — и того хуже. Северус думал о работе, в очередной раз задаваясь вопросом, зачем вообще продолжает преподавать. Он никогда не любил свою работу и никогда не хотел её, но обстоятельства сложились так, что тогда у него не было другого выбора, кроме как согласиться и принять эту должность. Надо сказать, занимаемый им пост действительно оказался полезным в своё время… Но теперь, когда война закончилась, ничто и никто больше не держал его в Хогвартсе. За исключением одного. И хотя Гарри больше ничего не связывало с Хогвартсом, даже в большей степени, чем самого Северуса, карьерный выбор последнего всё же играл, пускай и маловажную, но всё же значимую роль в их нынешнем общении (дружбе? отношениях? — он не мог сказать наверняка). Так что не было смысла отрицать: именно Гарри удерживал его здесь. И потом, если он уйдёт, то куда? Чем будет заниматься? Продолжит ли Гарри навещать его? Ответов на эти вопросы у него не было, поэтому Северус снова направился в свои покои. Он с нетерпением ждал вечера, который собирался провести один: в компании исследований, проклятого кроссворда из последнего выпуска «Еженедельника зельевара» и своей любимой бутылки скотча. В последнюю минуту он вспомнил, что собирался заглянуть к Филчу и взять обновлённый журнал отработок, чтобы не тратить на это утро. Последним, что он ожидал увидеть, зайдя в вестибюль, был Гарри, держащий на руках младенца. Точнее сказать, ребёнка. Ярко-голубой бунтарский цвет волос малыша моментально выдавал в нём отпрыска Люпина. Северус замер и какое-то время наблюдал за ними со стороны, зная, что он по-прежнему находится вне поля зрения Гарри. Он вспомнил, как в последний раз думал о чём-то таком, о Гарри: о том, как тот вместе со своей женой стоит на вокзале Кингс-Кросс и машет рукой на прощание мелким Поттерам; и понял, сколько времени утекло с того часу. Как много он после этого узнал. Тем не менее ещё с самого первого дня знакомства с Гарри кое-что для Северуса стало ясно как божий день. Рано или поздно Гарри захочет собственную семью. Даже если они и не обсуждали этот вопрос, одного лишь взгляда хватало, чтобы всё понять. То, как нежно Гарри проводил пальцем по щеке Тедди, тихим голосом ему что-то рассказывая, как он инстинктивно двигался, чтобы не дать ребёнку выскользнуть из рук, с каким энтузиазмом объяснял крохе, что происходит внутри факультетских песочных часов. Не задумываясь, Северус изменил маршрут и направился прямиком к Гарри, остановившись в паре шагов от него. — Теперь мы похищаем детей, мистер Поттер? — спросил он, намеренно растягивая слова, при этом придав голосу удивлённый тон. Услышав Северуса, Гарри обернулся и улыбнулся ему немного застенчивой улыбкой, после чего шагнул ближе. В этот момент Северус заметил, что Гарри был одет во всё чёрное: кожаные ботинки, строгие шерстяные брюки и элегантный джемпер с воротником. Только лёгкий золотистый оттенок лица, шеи и рук обеспечивал небольшой контраст. Северус действительно всегда отдавал предпочтение чёрному цвету, но видеть Гарри, облачённого в этот цвет, было уже чересчур: парень выглядел слишком уж соблазнительно. Северус сглотнул, пытаясь подавить вспыхнувшее желание. — Привет, — что-то похожее на нотки стеснительности скользнуло в голосе Гарри, когда он поздоровался. Северус недоуменно нахмурился. «С чего бы Гарри нервничать?», — подумал было он, но развить мысль не успел. Гарри вдруг резко мотнул головой из-за того, что Тедди слишком уж возбуждённо заворочался в его руках, и момент пропал. Гарри перехватил малыша за руку, которой тот взялся размахивать во все стороны, и аккуратно прижал её к боку. — Извини, он сегодня какой-то неугомонный. Наверное, ему здесь нравится. И я уверен, что он хочет побегать, но боюсь, если опущу его на пол, то уже никогда не найду! — Довольно мудрое решение. Хогвартс — не место для маленьких детей. — Ой, да ладно тебе, Северус. Подумай только, сколько всего интересного он мог бы сделать в твоей лаборатории! Северус видел, как губы Гарри медленно растянулись в нахальной улыбке, но только невозмутимо ответил: — Справедливое замечание. Уверен, что даже в таком маленьком возрасте отпрыск Люпина умудрился бы превзойти тебя в зельеварении. Гарри рассмеялся: — Да ну тебя, — едва слышно произнёс он, хотя в глазах всё же вспыхнул весёлый огонёк. Северус позволил себе небольшую усмешку. В этот момент их общение начало привлекать внимание проходящих мимо студентов. Многие из них оборачивались, чтобы ещё раз взглянуть на Гарри и Тедди, некоторые при этом ещё и спотыкались друг об друга, без сомнений при этом гадая, что же привело Гарри Поттера в Хогвартс. Подумав об этом, Северус и сам задался схожим вопросом. — Я весьма ценю твои визиты, но, как я понимаю, ты здесь не для того, чтобы повидаться со мной, — заметил Северус, коротко кивнув в сторону Тедди. Гарри улыбнулся: — Нет, нас пригласила директор МакГонагалл. Сказала, что было бы неплохо хоть ненадолго забрать Тедди из дома Андромеды, чтобы он мог пообщаться с другими людьми, — он сделал паузу, слегка наклонив голову. — Вот говорю это, и мне кажется, что на самом деле она имела в виду меня. Северус с трудом сдержался, чтобы не фыркнуть: — Очень похоже на Минерву. Вижу, она даже попросила тебя приодеться по такому случаю. Гарри слегка залился румянцем, а затем опустил взгляд, чтобы кратко оценить свой внешний вид. — Нет, это была моя инициатива. Подумал, что футболка может быть неуместной за учительским столом. Я чуть было не надел мантию, но это было бы уже… слишком официально, что ли. Когда в коридоре воцарилась тишина, Гарри заглянул в Зал и заметил, что там было полно народу. Несколько последних учеников пробежали мимо него, прижимая к себе книги и рюкзаки, в то время как безошибочный гул предобеденных разговоров начал наполнять огромный Зал. Гарри пересадил Тедди на другую руку и кивнул по направлению к столам. — Как думаешь, уже можем заходить? — Несомненно, — когда Северус жестом пропустил Гарри вперёд, тот улыбнулся и направился внутрь. И если Северус выяснил, что таким образом может любоваться задницей Гарри, облачённой в облегающие черные брюки, так ему просто повезло, случайное стечение обстоятельств.***
— Северус! Не ожидала увидеть тебя за ужином! Ты разве не собирался провести вечер над исследованиями? Северус спешно перевёл взгляд на Гарри, усаживающего Тедди — сейчас больше похожего на бултыхающиеся руки и ноги, чем на ребёнка — на высокий стульчик, который Минерва трансфигурировала специально для малыша, а затем снова посмотрел на директора. — Планы изменились, — коротко ответил он. Минерва снисходительно улыбнулась ему, и Северус тотчас нахмурился. К счастью, никто помимо них двоих, кажется, совершенно не заметил и не услышал этого короткого обмена фразами; все были заняты тем, что занимали свои места, при этом параллельно здороваясь с Гарри и Тедди. Когда Северус повернулся, чтобы занять своё обычное место, Гарри остановил его и показал на стул слева от себя. И пусть это было единственное оставшееся свободное место, что-то всё равно заставило Северуса ощутить внутренний трепет в ответ на приглашение Гарри сесть рядом. С правой стороны от Гарри сидел Тедди, за ним Минерва — как раз во главе стола. Профессор Спраут с радостью уступила своё место Гарри, заняв стул между Минервой и мадам Помфри. Вскоре появилась еда, и Северус решил бегло оглядеть стол Слизерина в поисках Маркуса. Он ни за что не хотел пропустить тот момент, когда его своенравному ученику стало бы известно, что Гарри тоже присутствует на ужине (а также и новое расположение учителей за главным столом). Долго ждать не пришлось — как и не пришлось разочаровываться в увиденной реакции. Маркус беззаботно беседовал со своим однокурсником, когда внезапно застыл и уставился на преподавательский стол. Его действия были настолько неожиданными, что несколько учеников, сидевших рядом, повернулись проследить за его взглядом. Хотя со своего места Северус не мог расслышать, о чём именно они говорили, однако мог догадаться по их языку тел и движениям губ: «На кого ты смотришь? Это что, Гарри Поттер? Это его ребёнок?». Было видно, что Маркус смог довольно быстро взять себя в руки. По крайне мере, в глазах своих друзей, однако Северуса не так легко было провести. Все ещё немного рассеянный, Маркус продолжал поглядывать на Гарри, так часто, как только мог: видимо, чтобы не дать окружающим повод поймать себя за этим занятием. После нескольких таких попыток Северус наконец-то перехватил взгляд Маркуса. Они довольно долго смотрели друг на друга, Маркус — сузив глаза, и тут Северуса вдруг осенила идея. Наклонившись чуть ближе к Гарри, Северус положил руку на спинку его стула и что-то прошептал парню на ухо. Как и предполагалось, Гарри рассмеялся над его неприлично-остроумным замечанием, а затем был вынужден резко повернуться к Тедди, который как раз собирался без чьей-либо помощи выпить воду из стакана Гарри. Вновь усевшись ровно, Северус в очередной раз глянул на Маркуса, прежде чем вернуться к еде. Северус знал, что его затея удалась, так как ощущал взгляд Маркуса через весь зал, подобно кинжалу, пронзающий его. «Один:один», — подумал Снейп, ухмыляясь про себя. — Па, па, па… — пролепетал Тедди, схватив зелёную фасоль пухленькими пальчиками и размахивая ею перед лицом Гарри. Гарри улыбнулся: — Да, спасибо. Вот, давай, поешь ещё немного. — сказал он, забирая фасоль и одновременно пытаясь положить в рот ребёнку небольшой кусок куриного мяса. Обхватив губами пальцы Гарри, Тедди начал есть предложенную еду, при этом окрасив свои волосы в зелёный цвет и восторженно захлопав ладошками по столу. Услышав мягкий мужской тембр в смехе Гарри, Северус внезапно ощутил дрожь возбуждения; он был вынужден сделать большой глоток вина, чтобы подавить в себе порыв склониться над Гарри и на глазах у всех присутствующих в Зале испить этот звук прямо из его рта. — Гарри, — начала Минерва. — Сегодня вечером состоится ежегодное декабрьское празднование для учителей. Я уже пригласила Гермиону, как и Патрика, Главу старост мальчиков, но нам бы очень хотелось, чтобы и ты тоже присоединился. Ты придёшь в комнату отдыха для учителей к семи? — О, — произнёс Гарри, глядя куда-то между директрисой и Тедди. — Я бы с удовольствием, но… — Мы позаботимся о том, чтобы за Тедди присмотрели, пока тебя не будет, — заверила его Минерва. Гарри улыбнулся, выглядя при этом уставшим, но всё же почувствовал облегчение. — Было бы здорово, спасибо вам, — на минуту казалось, что он готов посмотреть на Северуса. — В таком случае, увидимся в комнате отдыха. Гарри наклонился ближе к Северусу. — Ты будешь на празднике? — тихо спросил он. В очередной раз понимая, что запланированный им вечер с лёгкостью катится под откос — что сбивало с толку, на самом деле, — ошарашенный Северус как-то умудрился коротко кивнуть. Гарри как будто расслабился, хотя Северус до этого даже и не догадывался, что тот был напряжён. — Хорошо, в любом случае, мне надо тебе кое-что сказать, — Гарри адресовал ему быструю улыбку, после чего был вынужден снова переключить своё внимание на Тедди.***
Ужин прошёл отлично, но под конец Гарри почувствовал себя окончательно измотанным. — Это было захватывающе, — заметил он, смеясь и стряхивая крошки со свитера. Гермиона шла на несколько шагов позади Гарри и Северуса, Тедди спал у неё на руках. Лицом малыш утыкался в её плечо, одну руку безвольно свесив вдоль тела. Румяные щёчки, маленький детский ротик слегка приоткрыт. Гарри улыбнулся, увидев выражение лица Гермионы; он знал, что это лишь вопрос времени, когда они с Роном обзаведутся собственными детьми. — Ты выглядел удивительно спокойным рядом с ним, — заметил Северус, пока они шли. — Какой-никакой, но опыт у меня всё же имеется, — ответил Гарри, — Хотя кажется, чем старше он становится, тем сложнее с ним справляться. — Не уверен, что смог бы быть таким же терпеливым. Гарри внимательно посмотрел на Северуса. — В таком случае, ты недооцениваешь себя, — серьёзно сказал он. Северус уже готов был иронично фыркнуть, когда Гарри внезапно остановился, осознав, что третий звук шагов в их компании — характерный стук женских туфель — исчез. Обернувшись, он увидел, что Гермиона застыла на месте с каким-то странным выражением лица. Гарри мигом бросился к ней, думая, что с Тедди что-то случилось, но Гермиона покачала головой, явно уловив беспокойство во взгляде друга. — Тогда что случилось? — шёпотом спросил Гарри. Гермиона бережно передала Тедди Гарри, который тут же прижал ребёнка к себе, так аккуратно, насколько было возможно, учитывая все неудобства в обращении со спящими десятимесячными детьми. — Извини, Гарри, я… Я вспомнила, что мне нужно срочно кое-что сделать, — таким же тихим голосом ответила Гермиона. Теперь к ним присоединился и Северус; на его лице отчётливо читалась тревога. — Увидимся на вечеринке, — она кивнула и поспешно скрылась из виду. Гарри удивлённо моргнул, глядя подруге вслед, а затем повернулся, чтобы разделить с Северусом одинаково смущённый взгляд.***
Когда Гермиона наконец-то завернула за последний угол, двигаясь против потока возвращающихся в общие комнаты учеников, она заметила Гарри, стоящего у стены и плотно прижимающего ладони к каменной кладке. Он слегка запыхался; на лице парня отражался чуть диковатый взгляд. Сграбастав Гарри за рукав, Гермиона затащила его в ближайший свободный класс, тут же выхватив палочку, после чего применила парочку запирающих чар, чтобы их уж точно никто не побеспокоил. А затем, без какого-либо объяснения, направила на него волшебную палочку. — Кто ты? — Стой, не надо! — тот в защитном жесте закрыл лицо руками, вынуждая Гермиону наклониться ближе. — Тогда отвечай. Словно по команде, давно знакомые черты её друга начали меняться, являя взгляду взъерошенные светлые волосы, карие глаза и панический взгляд Маркуса Брахама. — Стоило догадаться, — рассержено пробормотала Гермиона. Она взмахнула палочкой, направив её на ближайший стул, стоящий позади Маркуса, и тот мгновенно понёсся к ним по воздуху. Краем сиденья ударив Маркуса в заднюю часть колен, стул сшиб его с ног, вынуждая тем самым потерять равновесие и неуклюже плюхнуться на него. — Я жду объяснений! — приказала Гермиона. — Пожалуйста, ты не могла бы сначала опустить палочку? Обещаю, я всё тебе расскажу. Просто… Прошу, не используй на мне заклинаний! Гермиона вздохнула. Продолжая сжимать в руке волшебную палочку, она скрестила руки на груди, в выжидательном жесте застучав ногой по каменному полу. — Спасибо, — поблагодарил Маркус, выпрямляясь. Он глубоко вздохнул и выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Гермиона уже начинала терять терпение. — Где ты вообще умудрился достать образец волос Гарри? — стоило Маркусу открыть рот, она протестующее подняла руку. — Не важно, можешь не отвечать, я не хочу знать. Но что ты собирался сделать, обратившись в Гарри? — Я хотел встретиться с профессором Снейпом. — И что дальше? У Маркуса хотя бы хватило совести выглядеть смущённым, когда он опустил голову: — А дальше я хотел его отшить. Гермиона вздохнула, догадавшись: — Сомневаюсь, что тебя это утешит, но профессор Снейп никогда бы тебе не поверил. — В смысле? Я же был Гарри! — Не в деталях, — она махнула головой, указывая на его внешний вид. — Начнём с того, что ты одет по-другому. Маркус опустил удивлённый взгляд и слегка вцепился в свою мантию, очевидно, впервые над этим задумавшись. — Он бы это заметил? — Без сомнения, да. — Да какая разница, в чем я одет? Гермиона грустно усмехнулась: — Ты понятия не имеешь, с кем имеешь дело, так? — Конечно, имею: профессор Снейп, декан моего факультета. — И?.. — И что? — А то, что помимо этого он один из выдающихся мастеров зельеварения в Волшебном Мире, а ещё семнадцать лет работал двойным агентом. Работа, которая включала — и включает — в себя постоянное подмечание деталей, вне зависимости от того, насколько незначительными они могли казаться вначале. Даже если тебе удалось бы убедить его, по какой причине ты сменил одежду, в которой был на обеде, и выучил бы специфическую манеру ходьбы Гарри, в любую секунду особенности твоей речи резанули бы его слух — и профессор Снейп мигом бы тебя разоблачил. Глаза Маркуса ожидаемо широко распахнулись. Он рассеянным взглядом уставился куда-то в пространство комнаты. Когда он наконец-то пришёл в себя, то стыдливо спрятал лицо в руках. — О Боже мой, не могу в это поверить. Я чуть было не ворвался в кабинет профессора Снейпа, думая, что смогу его убедить — убедить его! — оставить меня в покое! То есть я имел в виду, оставить Гарри в покое! Он опустил руки и сложил их на груди в молитвенном жесте. — Посмотри на меня, я уже даже не могу мыслить рационально! — воскликнул он, срываясь почти на писк. Гермиона наградила его долгим взглядом, а затем решила призвать к себе ещё один стул и сесть напротив Маркуса.***
Оставшийся путь до крыла мадам Помфри Гарри и Северус прошли в молчании. Гарри всё это время думал о том, куда же на самом деле убежала Гермиона. Не было похоже на то, что она что-то забыла, и её поведение беспокоило его. Он был настолько погружен в свои мысли, что с трудом осознал, что они уже подошли к больничному крылу, остановившись, лишь когда Северус прочистил горло. — Спасибо, — смущённо улыбнувшись, поблагодарил Гарри. После этого Северус ушёл, сославшись на важные дела, которые ему нужно было успеть закончить до вечернего собрания. Гарри открыл знакомые двойные двери; стерильный запах медицинского учреждения защекотал его ноздри. — Гарри! — радостно позвала мадам Помфри, но тут же снизила тон, стоило ей увидеть спящего Тедди. — Сюда, я трансфигурировала одну из коек в детскую кроватку. Тедди может остаться со мной, пока ты будешь на вечеринке. — А вы разве не пойдёте? — спросил Гарри. — Пойду, конечно, но только ненадолго. Мы с Мерианом будем по очереди присутствовать на вечеринке, так как кто-то из медперсонала должен постоянно находиться в больничном крыле, — вспомнив неоднократные визиты в эту самую часть замка и опасные ситуации, в которые он попадал, Гарри кивнул, молча соглашаясь. — Если он проснётся… — Мы позаботимся о нём, — Поппи улыбнулась Гарри так, словно становилась новым родителем малыша. Гарри устроил Тедди в кроватку и нежно провёл рукой по его волосам, убирая упавшие на глаза пряди. — Как думаете, стоит отправить сову Андромеде и предупредить её, что мы будем поздно? — Она уже в курсе и совершенно не против. Между нами говоря, думаю, она наслаждается уединённым вечером, — Поппи улыбнулась. Гарри мягко рассмеялся. — Я начинаю её понимать, — он снова посмотрел на Тедди и подоткнул одеяло вокруг его хрупких плеч. — Это тяжёлый труд. Я понимаю, что никогда до сих пор так долго не проводил с ним время. И я не против. Иногда рядом с ним я забываю, что он не мой сын. Поппи мягко коснулась руки Гарри: — Однажды у тебя появятся свои дети, Гарри; когда это произойдёт, они будут счастливы иметь такого отца как ты. Гарри посмотрел на неё и с нежностью улыбнулся: от этой мысли в груди будто бы потеплело. — Спасибо, — сказал он. После того как мадам Помфри ушла в свой кабинет, Гарри воспользовался возможностью понаблюдать за спящим крестником. Он не мог понять, почему, но это было одно из его самых любимых времяпровождений. Спустя какое-то время Гарри покинул больничное крыло, тихонько помахав на прощанье мадам Помфри, и направился в комнату отдыха для преподавателей.***
Маркус наблюдал за тем, как Гермиона присаживалась напротив него. — Профессор Снейп убил бы меня, — будто бы невзначай отметил он. — Конечно нет, — уверила Гермиона. — Он может быть кем угодно, но только не убийцей. К счастью для тебя, убийство студентов, как правило, не приветствуется, — она позволила себе небольшую усмешку. — Однако я уверена, что он лишил бы тебя должности старосты и всех возможных привилегий. Возможно даже исключил бы из школы. Или отправил тебя в Курганское училище. — Это ещё что? — Это закрытая школа для девочек в Сибири. Гермиона удивлённо наблюдала за тем, как напряжение разом покинуло Маркуса, и он разразился почти истерическим смехом. — И я бы скорее всего это заслужил, — сделав несколько выдохов, произнёс он. Больше всего на свете Гермиона была сейчас рада тому, что ей не привиделось. Пока она шла в больничное крыло, держа спящего Тедди на руках, то увидела Гарри, выходящего из соседнего коридора и направляющего в сторону подземелий. Притом что сам Гарри — настоящий Гарри — шёл впереди, рядом с Северусом. Гермиона решила не вмешивать ни Северуса, ни Гарри, поэтому ей пришлось извиниться и уйти, чтобы всё выяснить самостоятельно. — Знаешь, пока я спускался сюда, — продолжил Маркус после небольшой передышки, — какой-то ученик угрожал мне, бормоча себе что-то под нос. А какая-то девчонка даже обняла меня, прежде чем я понял, что вообще происходит. Ещё первокурсник, увидев меня, стал разинув рот, а потом умудрился уронить учебники, и я уверен, что кто-то по дороге ущипнул меня за задницу — то есть задницу Гарри, ну, ты поняла — и мой друг Альберт Хоббинс пожал мне руку и выразил признательность! — Гарри не перестал быть знаменитостью только потому, что война закончилась. — Да, но неужели с ним всегда такое происходит? Гермиона кивнула. — Да. Постоянно: союзники, противники, обожатели, ненавистники, почитатели и шарахающиеся от него — его одинаково любят и ненавидят… — на пальцах перечисляла она. — Однако в независимости от того, что думают о нём люди, кое-что остаётся неизменным: Гарри всегда в центре внимания. Маркус застонал, сгорбившись: — Я боялся, что ты это скажешь. Гермиона внимательно посмотрела на него, пытаясь понять причину такого поведения. Она начала вспоминать всё, что о нём знала: капитан команды, староста, репетитор по зельеварению, слизеринец — в сочетании всё это давало ум и популярность. Теперь же она обратила внимание на него самого. Плюс ко всему, ухоженный и привлекательный, — Гермиона не могла не признать это. Внезапно она даже поняла удрученность его состояния. — Вот, что это значит, — быть с Гарри. Его партнёр, скорее всего, никогда не будет в полной мере интересен общественности, а будет воспринят лишь как приложение к самому Гарри. — Если он всё же решится вступить в брак, мистеров Поттеров станет двое? То есть этот человек попросту превратится в «Того-Кто-Стал-Супругом-Гарри-Поттера?». Гермиона пожала плечами и кивнула: — Никогда об этом раньше не думала, но да, скорее всего так и будет. Маркус выругался. — В любом случае, не думаю, что он когда-нибудь заметил бы тебя, Маркус. Я больше чем уверена, что место в его сердце уже занято. — Профессором Снейпом, да? Застигнутая врасплох, Гермиона с подозрением посмотрела на Маркуса. — Я не имею права говорить об этом, только Гарри вправе решать, когда — и стоит ли вообще — рассказывать всему миру о своих отношениях. — Но откуда ему знать, с кем он хочет быть, если он встречался всего с парой человек? — Имеешь в виду, он ещё не встречался с тобой? — она скрестила руки на груди. Тихий нервный смешок сорвался с губ Маркуса. — Ну да. Разве можно меня в этом винить? Он ведь такой потрясающий! — Ты же даже его не знаешь, Маркус! Ты хоть раз с ним говорил? — спросила Гермиона, понимая, что снова начинает выходить из себя. — Однажды, — печальным голосом ответил Маркус. — Хотя не знаю, можно ли называть это разговором. — Получается, ты действительно преследуешь его только из-за знаменитого имени? — Нет, нет, это не так, — на минуту Маркус выглядел довольно убедительным, а затем нахмурился. — Я просто хотел быть тем, кто завоюет его сердце. — Неправда! — возразила Гермиона. — Ты хотел быть Мальчиком-Который-Вскружил-Голову-Мальчику-Который-Выжил. — Это не так, ты цепляешься к словам! Несмотря на возмущения Маркуса, Гермиона ему не верила. — Ты не можешь коллекционировать людей как трофеи, Маркус! Гарри — человек со своими потребностями и желаниями, он заслуживает быть с человеком, который сможет ему всё это дать. С человеком, который будет любить его за то, кто он есть, а не за его популярность. — Да, но ты видела, как он был сегодня одет? Он сам играет нечестно! — надувшись, произнёс он, фактически разоблачая себя. Гермиона с трудом подавила фырканье. — Видела. Но откровенно говоря, я очень сомневаюсь, что Гарри оделся так для тебя. Слова Гермионы были подобно пощёчине; лицо Маркуса искривилось от осознания жестокой правдивости этих слов. — В таком случае, очень надеюсь, что он заметил это. Иначе он просто слепой дурак, — злорадно добавил Маркус. Несмотря на то, что Маркус не назвал ничьего имени, Гермиона сразу же поняла, что тот говорил о Северусе. Она вспомнила, как наблюдала за мужчиной во время ужина и насколько очарована была тем фактом, что Северус не сводил взгляда с одного только человека. Это было так не похоже на него, на саркастичного профессора, которого она когда-то знала, быть внешне настолько очевидным в своих намерениях. Возможно, причина крылась в отличающейся атмосфере, в отсутствии опасностей в его жизни — и в жизни Гарри тоже, — которое позволило ему ненадолго утратить бдительность. Ей было интересно, заметил ли это Гарри. Из размышлений её вырвал голос Маркуса: — Так что, это всё, да? Я просто должен его отпустить? Гермиона недолго обдумывала его вопрос. Она и правда хотела, чтобы у Северуса и Гарри был шанс быть вместе, уже довольно давно Гермиона задумывалась над этим. Ведь по факту, только сильным чувствам присуща та тонкая грань между желанием и ненавистью. Гермиона верила, что шанс существовал, при условии, что такие как Маркус не будут вмешиваться. Но в то же время, кто она такая, чтобы утверждать, что Маркус и Гарри не смогут быть вместе, если узнают друг друга получше? Гермиона тряхнула головой, чтобы избавиться от этих мыслей; Маркус доказал, что его мотивы по отношению к Гарри скорее всего всегда будут ошибочными. Прежде чем она успела принять решение, Маркус, казалось, уже нашёл ответ на собственный вопрос. Он закрыл лицо руками. — Ох… Я понимаю, это слишком низко с моей стороны, но… — он убрал руки от лица и взглянул на Гермиону. — Но я привык быть популярным, — он извиняющее улыбнулся. — В таком случае, думаю, ты получил ответ, поскольку я определённо не думаю, что в ближайшем будущем жизнь Гарри изменится. Гермиона посмотрела на часы и поняла, что вечеринка вот-вот начнётся: — Меня ждут в другом месте. Я должна идти, — она поднялась на ноги, собираясь уйти. Маркус резко пришёл в себя. — Подожди… Так ты не собираешься донести на меня или применить дисциплинарные меры? Гермиона оглядела его. Как староста, она действительно была вправе — больше того: обязана — поступить именно так. Но ещё она понимала, что попросту не может воспользоваться сложившейся ситуацией в угоду себе. В пользу Гарри и Северуса. В конце концов, какие бы недостатки ни были присуще Маркусу, Гермиона ясно понимала, что обман не входил в их число — по крайней мере, не когда она выпытывала у него правду, что, по мнению самой Гермионы, было совершено на пределе её возможностей. — Я готова заключить с тобой сделку. — Да? — с большим нетерпением спросил Маркус, очевидно, стремясь не попасть в список провинившихся или избежать куда худшей участи. — Если ты согласишься, нам потребуется клятва волшебника, чтобы быть уверенными, что с твоей стороны договор будет исполнен, исполнен в полной мере. Как только ты выполнишь свою часть сделки, я обещаю исполнить свою. Никто другой не узнает о случившемся и не будет во всё это вовлечён. Маркус сглотнул, кивнув головой, однако выглядел успокоившимся. — Хорошо, что мне нужно сделать? — Рассказать правду. Им обоим — Гарри и профессору Снейпу. — П-правду? — Да. О своих планах, о попытке примерить на себя чужую личину. Обо всем. Хотя я позволю тебе определиться с формулировкой объяснения для каждого из них. У меня сложилось такое впечатление, что Гарри и не догадывался о твоих чувствах. Маркус опустил голову и заговорил, глядя куда-то в пол: — Наверно, — он жалостливо вздохнул, по всей видимости рассматривая свои варианты, в то время как Гермиона протянула ему руку ладонью вверх. Маркус поднял взгляд и озадаченно посмотрел на неё. — Ещё мне нужно твоё оборотное зелье. — У меня больше не осталось! Я взял всего немного, чтобы профессор Снейп ничего не заподозрил. Клянусь! К счастью для Маркуса, он продолжал быть искренним (если не наивным). — Ладно, — согласилась Гермиона. Она направила на Маркуса кончик волшебной палочки и мягким голосом спросила: — Мы договорились? Маркус тяжело вздохнул, выставив челюсть вперёд. — Да, — пробормотал он, коснувшись волшебной палочки Гермионы своей. На короткий момент оба кончика палочек засияли ослепляющим ярко-золотистым светом, который почти сразу погас. Ещё раз взглянув на часы, Гермиона поняла, что уже почти семь. — Хорошие новости, — сообщила она. — Я знаю, где найти Гарри. Ты можешь начать прямо сейчас. Хотелось бы ей в тот момент иметь под рукой камеру, чтобы во всей красе запечатлеть выражение лица Маркуса.***
— Гермиона! — позвал Гарри, почувствовав облегчение при виде приближающейся к нему подруги. Он поспешил к ней, но остановился, когда понял, что она не одна. — Привет, Гарри, ты же помнишь Маркуса Брахама? — спросила она, когда Маркус, подошёл и встал с ней рядом. Гарри растеряно кивнул, а затем снова посмотрел на Гермиону: — Что с тобой случилось? Почему ты так быстро ушла? — Наверное это из-за… — начал было объяснять Маркус, но Гермиона перебила его на полуслове. — Я тут нашла ещё кое-кого, чтобы проверить твою татуировку. Я работаю над усовершенствованием своей теории, и когда увидела Маркуса, то вспомнила, что мы с ним как-то это уже обсуждали. Мне интересно узнать, какая будет реакция татуировки. Маркус обернулся и смущённо посмотрел на Гермиону, приоткрыв рот, словно собирался что-то возразить. Гарри же, ничего не понимая, переводил взгляд с Маркуса на Гермиону — и наоборот. Что-то не складывалось, но он никак не мог понять, что именно. — Ты хочешь сделать это сейчас? — недоумевающе спросил он. Гермиона выглядела взволнованной. — Да. Ничуть не хуже, чем в любой другой момент, учитывая, что я никогда не знаю, когда увижу тебя в следующий раз. — Ладно, ладно, — согласился Гарри. По какой-то причине он чувствовал почти физическую необходимость убедиться, что в коридоре кроме них никого больше нет. Он посмотрел в одну и в другую сторону, а затем, приподняв край свитера, обнажил бок, на котором был расположен Феникс. На мгновенье глаза Маркуса широко распахнулись, после чего он с подозрением посмотрел на Гарри. — Просто прикоснись татуировке пальцем, — объяснил Гарри, однако Маркус не двигался. Было видно, что он разрывался на части, как будто не до конца уверенный, что всё это не шутка. — Почему? Что произойдёт? — настороженно поинтересовался он. — Одно из двух, — ответила Гермиона — Если татуировка ответит на твоё прикосновение, тогда все будет хорошо… — А если нет? — перебил Маркус. — А если нет, и она проигнорирует тебя, то Гарри должен будет поступить точно так же. Она была сделано специально для того, чтобы понять, кто подходит Гарри… а кто нет. Маркус, казалось, не обратил должного внимания на последнюю фразу Гермионы, которую она выделила особо. — Хорошо! — согласился он: упрямо и решительно. — Я хочу попробовать. Гарри не мог понять, зачем Гермиона всё это рассказывает, он только взглянул на неё, и как раз в этот момент Маркус вытянул руку, чтобы коснуться татуировки. Откуда-то Гарри уже знал, что должно было вот-вот произойти. Он не мог объяснить, почему, но как только его взгляд пересёкся со взглядом Гермионы, он понял, что и она тоже знает. И разумеется, когда рука Маркуса — не просто палец, с долей удивления подметил Гарри — коснулась его бока, Феникс практически исчез с поверхности его кожи. Когда Гермиона выразительно хмыкнула, Гарри опустил взгляд и заметил, что птица обернулась вокруг его шеи подобно шарфику, спрятав голову под оперением в области хвоста. — Подождите, дайте я попробую ещё раз. Мне кажется, я не успел её коснуться! — воскликнул Маркус, но Гермиона перехватила его руку, когда он собирался снова дотронуться до феникса. — Нет, я больше чем уверена, что ты коснулся её. Птица реагирует только тогда, когда её касаются, — она отпустила руку Маркуса, при этом безвольно повисшую. Маркус выглядел совершенно подавленным, и Гарри пришёл в ещё большее недоумение, чем раньше. — Извини, Маркус, — сказала Гермиона, но в её словах звучал некий подтекст. Гарри посмотрел на Маркуса, в его взгляде мелькнуло что-то неясное, но Гарри не успел разобраться, что именно. Гермиона вдруг вновь повернула к нему. — Нам лучше идти, Гарри, уже перевалило за семь часов. — Стой… Гермиона, — начал Маркус, заставляя её остановиться и обернуться. — Да, я считаю эту часть выполненной, — загадочно ответила она. Маркус удивлённо моргнул: — Но ты же хотела, чтобы я… — Это было не ради тебя, уверяю, — продолжила Гермиона. — Твоя вторая задача, однако… Она остаётся неизменной. Когда Гермиона развернулась на каблуках и ушла, потянув Гарри за собой, он наклонился над ухом подруги и шёпотом спросил её: — Что это вообще было? — Долго рассказывать, — со вздохом отмахнулась Гермиона. — А как всё устроилось с Тедди?***
Северус вышел из подземелий и направился на празднование, не в силах перестать думать о том, что же такого хотел сказать ему Гарри. Он был, казалось, чем-то взволнован, но Северус не располагал дополнительной информацией, на которую мог бы опираться; ему не нравилось, что он не мог предугадать даже тему или цель. Он подозревал, что дело было в чём-то личном, так как у Гарри было огромное количество возможностей во время ужина — и даже за время их короткой прогулки в лазарет — обсудить этот вопрос, но по какой-то необъяснимой причине Гарри так этого и не сделал. Северус предполагал, что Гарри попросту был настолько отвлечён заботой о Тедди, что любая попытка завести нормальную беседу оказалась бы слишком трудной для него задачей. Погружённый в эти мысли, Северус даже не заметил, как свернул в один из черных коридоров, ведущих в комнату отдыха, и чуть было не налетел на объект своих размышлений. К сожалению, Гарри был не один. Северус резко остановился, пока его не обнаружили, и отступил назад, зайдя за большую колону на стыке двух стен. «Что Гарри делал в коридоре с Маркусом?». Он не мог разобрать, о чём они говорили, но, поглядывая на них из-за угла, заметил, что и Гермиона была с ними. Гарри стоял спиной к нему, Гермиона чуть в стороне от своего друга, а Маркус впереди — напротив них. Северусу не нужно было видеть выражение лица Гарри, чтобы понять происходящее, — достаточно было лицезреть взгляд Маркуса, блеск в его глазах. Наклонившись ближе к Гарри, он скользнул рукой под его свитер. Гермиона же просто наблюдала за этим; небольшая понимающая улыбка играла на её губах. Гарри не отшатнулся и не увернулся от прикосновения, а если судить по движению, даже поощрял его. Северус резко развернулся и гордо удалился, решив немного срезать путь до учительской комнаты отдыха — хотя сейчас подошёл бы любой маршрут, удаляющий его как можно дальше от воспоминаний о том, как чужая рука предательски касалась тела Гарри. И как Гарри это позволял.***
Хорошо, что Гермиона рассказала ей о Маркусе, потому как со своего места наблюдения, в конце коридора, Джинни видела, что это ещё не конец. Она как раз шла к Майклу в сторону башни Когтеврана, когда увидела Гермиону. Та вела Брахама по коридору в сторону четвёртого этажа. Судя по внешнему виду парня, в тот момент он мечтал быть где угодно, только не здесь. Заинтересовавшись тем, что Гермиона собиралась делать дальше, Джинни последовала за ними. Остановившись недалеко от того места, где они встретили Гарри, Джинни наблюдала за ними со стороны. Она не слышала, о чём они говорили, и Маркус почти полностью загораживал ей Гарри, но всё же увидела достаточно, чтобы догадаться, что происходит: Гермиона хотела увидеть, как отреагирует татуировка Гарри. Но вот какой была реакция птицы, Джинни так и не рассмотрела. После того как Гермиона и Гарри развернулись и ушли, Маркус смотрел им вслед, пока они окончательно не исчезли из виду, а затем и сам, повернувшись, ушёл. Он успел преодолеть расстояние до задней лестницы в подземелья, когда Джинни перегородила ему путь. Одно незаметное, тщательно продуманное заклинание — и волшебная палочка Маркуса уже лежала у неё в кармане, в следующую секунду Маркус оказался припечатан спиной к стене, а кончик палочки Джинни упёрся ему в грудь. Маркус непонимающе моргнул, явно дезориентированный, после чего пристально посмотрел на неё. — Ты не посмеешь, — с вызовом произнёс Маркус, пытаясь звучать убедительно и при этом смотря куда-то между Джинни и её палочкой. Джинни усмехнулась, самодовольным и весьма пугающим взглядом глядя на парня. Она была рада, что репутация опережала её. — Не посмею что? — как ни в чем не бывало спросила она. Маркус тяжело сглотнул. — Ладно, ты посмеешь. Что тебе от меня надо? Опустив палочку, Джинни отступила назад. — Я хочу, чтобы ты оставил Гарри в покое. Маркус почти истерически хохотнул. — О Боже, женщины, что с вами не так? — Могу задать тебе тот же вопрос. Это не я выгляжу жалко и преследую Гарри по пятам. — Нет, ты просто молча сохнешь по нему. Джинни стиснула зубы, но в остальном никак себя не выдала, не желая доставлять удовольствие Маркусу, показав, что ему всё же удалось её задеть. Она презрительно фыркнула и, порывшись у себя в кармане, достала палочку слизеринца и будто бы с неохотой протянула её обратно, рукоятью вперёд. — На. Скорее всего она тебе пригодится, если какая-то женщина снова попытается обезоружить тебя. Или маленькие дети, я слышала, они на удивление опасны. Маркус раздражённо вырвал палочку из её рук. — Избавь меня от драматизма. Мы больше не на войне. — Неужели? — Волдеморт мёртв, Джинни. Её смех был холодным: — Да. Только потому, что Волдеморт был всегда единственной угрозой. Не нашлось бы такого человека, который не мечтал бы больше всего на свете занять его место; получить голову Гарри на блюдце. Думаешь, не осталось никого, кто бы мог попытаться сбить спесь с героя… хоть немного? Маркус открыл было рот, чтобы что-то сказать, а затем тут же его захлопнул. — Вот именно, — сказала Джинни, пренебрежительно хмыкнув. Она с головы до ног оглядела его, поджав губы. — Ты понятия не имеешь, что значит состоять с Гарри в отношениях. Ты и десяти секунд не продержался бы, защищая его. Я прижала тебя к стене, обезоружив и заставив умолять меня о пощаде, потратив и того меньше времени. Представь, как действовали бы Пожиратели Смерти. Но знаешь, что хуже всего? — она стояла, уперев руки в бок, её взгляд пылал. — Гарри делает всё возможное, чтобы защитить тех, кого любит — обычно при этом, попадая в большие неприятности, глупый идиот, — но самое главное: если он любит тебя, то будет готов умереть ради тебя. А что ты сможешь предложить ему взамен? Маркус снова пристально посмотрел на неё. — Только потому, что ты застала меня врасплох, не значит, что я не смогу его защитить! Джинни снова рассмеялась. — О да, признаю свою ошибку. Я забыла, что прежде чем напасть, Пожиратели Смерти заблаговременно предупреждают своих жертв, — её слова ещё больше разозлили Маркуса, и Джинни понимала, что этим поставила точку в их беседе. — И что, теперь ты решила заделаться его персональным телохранителем? — Если это необходимо, да. Просто окажи нам двоим услугу, оставь его в покое. Маркус отошёл от стены и поправил мантию. — Тебя это, конечно, не касается, но я и так собирался оставить Гарри в покое, так что можешь отозвать свою группу спасения. — Вот и отлично. На этом и сойдёмся. Она спрятала палочку и уже собиралась уйти, когда Маркус остановил её. — Почему ты так печёшься, а? Он же тебя бросил. Джинни холодно посмотрела на него. — Это конечно же не твоё дело, но мы расстались по обоюдному решению. Я люблю Гарри. И всегда любила. Но он ушёл, когда осознал свою ориентацию. Очевидно с этим я тягаться никак не могу. Но и не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как он связывает судьбу не с тем человеком. — И этот человек — я? Джинни повернулась на каблуках, напоследок сверкнув язвительной улыбкой. — Пока, Маркус.***
Когда они пришли на празднование и едва переступили порог, как Гермиона приветственно помахала новому профессору маггловедения и извинилась, чтобы пойти присоединиться к беседе. Гарри нисколько не обиделся, напротив, только выдохнул с облегчением. Теперь он мог поговорить с Северусом наедине, при этом не придумывая неуклюжих отговорок. При мысли о Северусе его сердце возбуждённо забилось; он с нетерпением ждал возможности рассказать ему о том, что узнал во время седьмого приёма «Познания»: до сих пор Гарри всё никак не мог найти подходящего момента. Как только он узнал, что Северус тоже будет присутствовать на собрании, Гарри понял, что это будет подходящим местом для предстоящего разговора. Он заметил, что комната отдыха была скромно украшена к Рождеству; по всей видимости истинное великолепие праздника они припасли для Большого Зала — и это правильно, предположил Гарри, ведь там все желающие могли им любоваться. Само помещение было тускло освещено; канделябры и светильники заливали мягким приветливым светом комнату. Было такое чувство, словно это совсем другая комната, а ничуть не та, в которой они с Гермионой обсуждали теорию цвета. Кивая всем, Гарри проходил вглубь комнаты, некоторым пожимая руки, но в остальном же не переставая взглядом выискивать одного конкретного человека. Он наконец-то заметил Северуса, прислонившегося к дальней стене с кислым выражением лица. Гарри хмыкнул про себя, предположив, что мужчина таким образом пытался избежать общения с коллегами. Подходя ближе, Гарри понял, что Северус оставил его в больничном крыле для того, чтобы переодеться. Вместо привычной взору рабочей мантии теперь на нём были надеты брюки цвета древесного угля и чёрная рубашка на пуговицах. Охватив быстрым взглядом комнату, Гарри понял, что такая одежда была обычным делом; никто, казалось, больше не носил мантии. Теперь он был вдвойне рад, что и сам предпочёл обычную одежду. Неудивительно, что Северус обратил внимание на его внешний вид. Но если Гарри думал, что ему будет легко поделиться с Северусом своим открытием, то он сильно ошибался. Очень сильно. Проскользнув и встав рядом с Северусом, Гарри прислонился к стене. Пару раз он пытался завести беседу, но всякий раз попросту не получал ответа. Когда Гарри растерянно попытался снова завязать разговор, в ответ наткнулся лишь на хмурый взгляд. Наконец, Северус недовольно его прервал: — Может быть тебе стоит рассказать всё это своему парню? — Нет, я хочу рассказать… Постой, что? — Не скромничай, Поттер. Я только что видел вас в коридоре. Ты об этом мне хотел сказать, да? — Кого ты видел? О чем ты говоришь? — Гарри пытался понять, к чему клонит Северус. — А, ты имеешь в виду, что видел меня, Гермиону и Марка… как-то его там? — Маркус Брахам, да, — подтвердил Северус, с отвращением произнеся его имя. Гарри нахмурился: — Маркус не мой парень. Я его даже не знаю. Северус поднял руку, явно намереваясь предотвратить любые дальнейшие разговоры на эту тему, а затем схватил стакан огневиски с пролетавшего мимо подноса. Он окинул взглядом вечеринку, нарочно игнорируя Гарри. — Что всё это означает? — умоляюще спросил Гарри, наклонившись, чтобы попасть в поле зрения Северуса. — Это имеет какое-то отношение к… — он понизил голос. — К поцелую? Северус внезапно повернулся, схватив Гарри за локоть, и с силой — но незаметно — поволок его за пределы комнаты отдыха и дальше по коридору, в пустой класс. Гарри не мог понять, что происходит. Он говорил не настолько громко, чтобы его мог услышать хоть кто-то. А может Северус вообще не хотел, чтобы другие профессора знали об их близком общении? Но в этом не было никакого смысла, учитывая, что во время обеда они сидели рядом, любезно беседуя на глазах у всех собравшихся в Большом Зале. Гарри вырвал руку из захвата Северуса, как только дверь классной комнаты хлопнула за их спинами. — Что, чёрт возьми, происходит? — спросил он, всё больше начиная злиться. — Не хотел, чтобы ты выставил себя на посмешище перед всем персоналом. Гарри презрительно усмехнулся. — Я? Да что не так с тобой? Северус ненадолго отвёл взгляд в сторону и сделал большой глоток виски из своего бокала. — Северус, я не встречаюсь с Маркусом. — То есть ты просто позволяешь каждой неотёсанной деревенщине с разбушевавшимися гормонами, которая проявляет к тебе хоть небольшой интерес, лапать тебя? Гарри потрясённо отшатнулся. — Ты не прав! И поверь мне, всё было не так, как могло показаться! — Будь любезен, избавь меня от объяснений, Поттер. Гарри отчаянно поджал губы; уже довольно давно слова Северуса не причиняли ему столько боли. — Во-первых, я не понимаю, как ты умудрился увидеть нас! И почему тебе до этого вообще есть дело? — сорвался он. Внезапный звук разбивающегося вдребезги стекла заставил Гарри прикрыть голову руками. Только после нескольких гулких ударов сердца Гарри осознал, что источником звука был Северус, с силой запустивший стакан в стену. Тонкий хрусталь не устоял перед твёрдой каменной стеной и от удара разбился, разлетевшись на мелкие осколки. Гарри в недоумении уставился на Северуса. Тот же стоял, молча глядя на стену, тяжело дыша и с силой сжимая пальцы в кулак. Грохот, видимо, привлёк внимание призраков, потому как один из них выплыл из стены и пронёсся по классной комнате, держа в руках какие-то свитки и мерцающий фонарик. Казалось, он не обратил на них никакого внимания и продолжил свой путь в соседнюю комнату, разбавляя мрачную тишину своего парения бормотанием проклятий. — Извини, что тебе пришлось всё это увидеть, — наконец сказал Северус с отсутствующим выражением лица. На какую-то секунду Гарри даже показалось, что Северус говорил о приведении. — Понятия не имею, что на меня нашло. Наверное, мне нужно пойти отдохнуть, — он глубоко вздохнул, ненадолго прикрыв глаза. А затем взмахом волшебной палочки уничтожил сгрудившиеся на полу осколки. После второго едва различимого движения палочки на стене не оставалось ни следов от удара, ни подтёков от янтарной жидкости, стекающей по неровной каменной поверхности. Гарри отчаянно пытался найти смысл в произошедшем, глядя поочерёдно то на Северуса, то на стену. Они говорили о Маркусе, о том, что Гарри якобы встречается с ним, о поцелуе и о том, почему Северус не захотел услышать объяснения Гарри и… Погодите! Сердце Гарри ёкнуло, когда внезапная догадка осенила его. «Северус ревнует! Но из-за чего? — лихорадочно думал он. — Из-за Маркуса? Этого быть не может. Разве что… — Гарри удивлённо моргнул. — Разве что я, и вправду, нравлюсь Северусу. Это бы объяснило его поведение; он испугался, подумав, что Маркус первым завязал со мной отношения и что наш поцелуй был ошибкой…. Северус вернул палочку обратно на место и повернулся, чтобы уйти. Он дошёл до двери, прежде чем Гарри заговорил. — Северус, подожди… — начал Гарри, не зная, что сказать дальше. Вместо слов он подошёл ближе к мужчине: в голове крутились картинки из прошлого: он поёт, пока Северус играет на пианино; слова той песни будто снова зазвучали в его голове. Минуты, проведённые вместе в апартаментах Северуса, когда они были всецело поглощены беседой или обсуждением следующего сеанса. Признание Северуса в том, что он гей, — совершено необдуманное откровение, равно как и их поцелуй. Внезапно Гарри увидел несметное количество связей и закономерностей, которых не замечал раньше. То, что Северус, казалось, всегда заботился о нём, защищал его, заставлял чувствовать себя в безопасности. То, как поведение и выражение лица Северуса часто менялось с той минуты, как Гарри входил в его апартаменты. Тот факт, что Северус соглашался сделать те вещи, которых, по мнению Гарри, никогда бы не сделал, но которые всё же делал лишь потому, что Гарри его об этом попросил. Он не мог поверить, что был таким идиотом, раз не замечал всего этого раньше: несмотря на свою рассеянность и нагруженный мозг, несмотря ни на что. Северус качнулся вперёд, слегка нависнув над ним. Он был так близко, что Гарри практически ощущал запах виски в его дыхании. Гарри задумался, сколько же на самом деле тот выпил за вечер. Когда он посмотрел на Северуса, ему показалось, что вся комната — или даже весь замок — внезапно сжалась вокруг них двоих. Их взгляды встретились, и Гарри ощутил, как цепенеет от пристального взгляда. Вдоль его позвоночника пронеслась дрожь, он тяжело сглотнул и приоткрыл губы. Стоило Северусу опустить взгляд на рот Гарри, как воздух вокруг них начал словно трещать по швам. Это не было похоже на спонтанное действие, как во время поцелуя после шестого сеанса: в этот раз всё было по-другому, и Гарри поймал себя на мысли, что с нетерпением ждёт, когда же это случится. Он вспомнил, как думал об этом в Австралии, задавшись вопросом, будут ли схожие чувства возникать в момент их соприкосновения. И теперь, оказавшись в схожей ситуации, больше всего на свете Гарри хотел узнать, каково это, поцеловать Северуса на самом деле. Чувствуя, как пульс бьёт по вискам, Гарри лихорадочно смотрел то в глаза Северусу, то на его губы, ожидая, спрашивая, выискивая. Он был подобен загнанному в угол животному, не знающему, собирается ли его пленитель нанести удар, уничтожить или завладеть им… или… Отступить? «Стой, нет!». — Спокойной ночи, — прошептал Северус и ушёл. «Нет!». Адреналин, разочарование и множество других эмоции пульсировали под каждым миллиметром кожи Гарри. Он смотрел Северусу вслед, а то место, где он только что стоял, каким-то образом по-прежнему будто бы дрожало от желания. Гарри казалось, что ему нечем дышать. С трудом сделав тяжёлый вздох, он ухватился за стену позади себя. Нет…