* * *
Гарри сидел за кухонным столом в доме на площади Гриммо, подперев щёку рукой, а локоть уперев в столешницу. Он лениво ковырялся в своём завтраке, гоняя яичницу по тарелке. Мысли о произошедшем накануне не давали ему покоя. Он пытался понять, как стоило поступить тогда, чтобы появился шанс, хоть какая-то надежда, которая позволила бы ему поцеловать Северуса вместо того, чтобы попросту позволить уйти. Гарри знал, что бежать за ним было бы глупо. Существовало лишь несколько вещей, от которых Северус охотнее спрятался бы в своих подземельях, чем решился взглянуть им в глаза. Да и в любом случае, Гарри всё ещё разбирался в собственных чувствах по этому поводу. Всё, что он думал, что знал о своих отношениях с Северусом, пришлось ставить под сомнения. Если бы Гарри пошёл за ним, что бы он ему сказал? Как поступил? И как много из этого Северус бы запомнил? Он выглядел слегка…пьяным. От этих мыслей Гарри отвлёк громкий грохот из соседней комнате, за которым последовало возмущённое уханье совы. Или это был голос Кричера? Гарри получил ответ на свой вопрос, когда большая коричнево-жёлтая сова влетела в кухню и приземлилась на стол, опрокинув солонку и повалив стопку книг о Квиддиче. Вздрогнув, Гарри посмотрел на вбежавшего вслед за птицей Кричера, в одной руке эльф держал сковородку, а в другой — веник. — Простите, хозяин, но Кричер не смог поймать птицу. Она зачарована на безопасную доставку. Гарри скрыл удивленный смех за фырканьем. — Всё в порядке, похоже, это обычное письмо, — на этих словах хозяина эльф раздражённо вздохнул и вышел из кухни. Гарри потянулся и отвязал скрученную в трубочку записку от лапы совы, угостив её кусочком жареного бекона. Птица нетерпеливо выхватила угощение из рук Гарри, чуть не цапнув его за палец, а затем, взмахнув крыльями, улетела. — Эй! Аккуратно же нужно! — пробурчал Гарри. Развернув пергамент, он увидел короткую записку, написанную знакомыми угловатыми буквами. Теперь стало понятно, с чего вдруг с утра к нему прилетела сова. Мистер Поттер, Гарри скривился от такой формальности, чувствуя, как внутри всё леденеет. Он продолжил читать: Постараюсь быть краток. До меня дошли сведенья, что мои предположения о вас и мистере Брахаме были неверны. Более того, моё поведение на празднике накануне вечером достойно сожаления и крайне непростительно, за что я должен извиниться. Боюсь, я оказал вам плохую услугу, и пойму, если вы больше не захотите продолжить принимать «Познание». Отвечать вовсе не обязательно. Я всего лишь хотел выразить сожаление по поводу произошедшего и надеюсь, что, прочитав это сообщение, вы будете пребывать в лучшем настроении, чем в прошлый вечер. С.С. Гарри отложил записку и облегчённо выдохнул. Северус оставался самим собой, и как с этим справиться Гарри был в курсе. Он придвинул к себе тарелку с завтраком: аппетит вернулся к нему с новыми силами. Гарри съел немного яичницы и тоста с джемом, запил всё это кофе, после чего вытер рот тыльной стороной ладони. Он начал рыться в том бардаке, который развёл на кухонном столе, пока не нашёл перо. Разгладив руками пергамент, он начал быстро писать ответ. По его мнению, много слов не требовалось. Северус, Я думал, мы договорились, что ты перестанешь называть меня «мистер Поттер». Увидимся завтра, в наше обычное время. Гарри. Когда в обед записка вернулась к нему обратно, она содержала лишь одну строчку. Ты моё письмо вообще читал? Гарри усмехнулся и снова взял в руки перо. Да, Северус, я прочитал твоё письмо. Я прощаю тебя. Он хотел добавить ещё «мерзавец» в конце, но решил не испытывать судьбу. Он понимал, чего, вероятно, стоили Северусу эти извинения. К тому же мужчина даже не требовал от Гарри ответа, хотя и у самого Поттера было за что перед ним извиняться. Он свернул записку и отдал хогвартской сове, ожидающей ответ, при этом успев подметить, что птица зря времени не теряла и уже вовсю доедала остатки завтрака с его тарелки. Гарри шикнул на неё, махнув рукой, и та вылетела через открытое окно кухни. На этот раз ответа Гарри не получил. В принципе, он его и не ждал.* * *
На следующий день, в воскресенье, Гарри сидел на стуле в классе зельеварения, раскинувшись и закинув ноги на стоящую впереди парту. Он попивал горячее какао, пока Северус занимался какой-то рутинной работой, сидя за своим столом. Их взаимоотношения носили теперь подчёркнуто вежливый, скорее даже неловкий, характер. И если Гарри изначально планировал делать вид, что ничего необычного на вечеринке не произошло, то Северус, по всей видимости, также не видел причин снова затрагивать эту тему. По мнению Гарри, они и так достаточно сказали друг другу в переписке за день до этого. Придя к Северусу, Гарри сообщил ему, что хочет одну неделю отдохнуть от «Познания», но спросил, может ли, несмотря на это, остаться. В итоге вместо сеанса, который они планировали провести, Северус решил доделать кое-какие свои проекты, которыми в последнее время пренебрегал, и пригласил Гарри составить ему компанию. Плюс ко всему, Северусу было чем занять себя (как и свои мысли), поскольку он сомневался, что смог бы слишком долго сдержаться, находясь с Гарри наедине в своих покоях. В итоге, так до конца и не разрешив все вопросы, Северус отметил, что голова Гарри была прямо-таки забита одними этими мыслями. Иногда, вот как сейчас, парень выглядел сгорбленным под их гнётом. Несмотря ни на что, важным было то, что Северус позволял Гарри самому со всем разобраться, не вмешиваясь. Так уж случилось, что это заняло у Гарри не больше десяти минут. — Если я решусь снова посетить Сновиденье, я окажусь в том же месте, что и раньше? — Не обязательно, — ответил Северус, заинтересовавшись тем, что именно подтолкнуло Гарри снова поднять эту тему. — Сновиденье отображает твоё самое сокровенное желание в момент принятия зелья. Но желания могут меняться со временем. Совершенно аналогичным образом зелье способно показать человеку как разные, так и одинаковые желания, — он сделал паузу, поджав губы и изучающее глядя на Гарри. — Однако ты можешь воссоздать внутри мира «Познания» мир, регулируемый твоим подсознанием, а не желаниями. По крайне мере, в таком случае ты сможешь контролировать весь процесс сеанса. Похожая на надежду вспышка отразилась во взгляде Гарри, прежде чем к нему снова вернулось прежнее скучающее любопытство. — Да, наверное, ты прав… Но будет ли всё таким же? — Таким же как что? Со стороны казалось, что Гарри прилагал все усилия, чтобы не покраснеть, — но тщетно. Он посмотрел на свои ботинки. — Гарри, не стоит зацикливаться на… — Да знаю я, — перебил Гарри. — Знаю, что не должен… Я просто не могу перестать об этом думать, — он тяжело вздохнул, обхватив пальцами кружку в своих руках. — Там было… действительно замечательно. Уже не в первый раз слова Гарри вынудили Северуса задуматься о том, какое же именно сновидение было у Гарри, раз тот думал, что не сможет воплотить всё это в жизнь. Чего же именно Гарри так сильно жаждал?* * *
К вечеру напряжённая атмосфера между ними значительно разрядилась, к большому облегчению Гарри. Слегка перекусив в апартаментах Северуса, они снова вернулись и удобно устроились в классе зельеварения; их общение вновь стало привычным и нормальным (точнее, настолько нормальным, насколько это вообще возможно). Гарри взял себе ещё одну чашку горячего какао, в попытке прогнать зимнюю прохладу подземелий, и уселся за ту же парту, которую занимал ранее. — Сколько себя помню, я всегда был «Избранным», — вслух размышлял он. — Странно думать, что определённый этап моей жизни завершён, даже если некоторые этого и не понимают. Но кто я теперь? Чем мне заняться? — А ты когда-нибудь думал над тем, что хотел бы делать в будущем? — Не совсем, — Гарри пожал плечами. — Никогда не думал, что проживу столько, чтобы о чём-то таком задуматься. — Туше, — согласился Северус. — За столько лет тебе ведь уже приходилось помогать студентам подобрать будущую профессию? Я имею в виду, какие есть варианты? Северус, казалось, задумался над его вопросом, после чего открыл ящик стола. Он достал стопку пергаментов, заключённых в толстую коричневую обложку и отлевитировал их Гарри. Забрав письменные материалы, Гарри откинулся назад на спинку стула, и прочитал название на обложке: «Планирование карьеры после Хогвартса», авторства Р. Стресвайт. Ниже маленькими буквами было приписано: «материал собран в 1990 г.». Выходит, прошло восемь лет с тех пор, как были составлены эти документы. С возрастающим любопытством Гарри открыл обложку и обнаружил перечень профессий: как магических, так и маггловских. Лист был поделён на три колонки: после Хогвартса, после Университета и после подготовительных курсов. До сих пор Гарри даже подумать не мог, что существовало столько профессий. Он посмотрел на Северуса. — И этим всем могут заниматься волшебники после окончания школы? Северус подтвердил его слова, кивнув: — Здесь не весь перечень, но по крайне мере тебе будет от чего оттолкнуться. Гарри начал читать, проводя пальцем вдоль списка. — Художник, изготовитель волшебных палочек; тут стоит какое-то примечание, что это значит? Ох-х, — восторженно произнёс он. — Частный детектив?! Вот это класс! И ещё разрушитель проклятий, специалист по защите или целитель, — улыбка начала играть на его губах. Впервые за несколько месяцев — возможно, и того больше — жизнь, казалось, открывала перед Гарри свои двери, наполняя его будущее огромным числом возможностей. Она будто приветствовала его поиск и выбор. Гарри был уверен, что все остальные вокруг него уже давно пережили нечто подобное, но для него самого это восхищение от предстоящих открытий было пока неведомым чувством. — Филантроп? — вдруг спросил он. — Человек, оказывающий благотворительную помощь нуждающимся в ней, преимущественно в денежном ключе. — Я знаю, что это значит. Только не понимаю, как это может быть профессией. Знаешь, ты иногда как чёртова ходячая энциклопедия! Северус фыркнул почти равнодушно, и Гарри, не сдержавшись, рассмеялся. — Ладно, как насчёт: гонщик на гиппогрифах, разводчик магических животных или изготовитель мётел? Подожди, вот ещё одно примечание после слов «изготовитель мётел». Что это значит? — Может быть стоить включить мозги и посмотреть внизу страницы, чтобы получить ответ? — Ох, точно. Тут говорится, что данные профессии требуют демонстрацию мастерства либо наследование магических способностей, — он снова перевёл взгляд на строку с изготовителями волшебных палочек, и в его памяти тут же всплыл мистер Оливандер. Гарри был согласен с тем, что такого рода профессии требовали кого-то с особенным талантом — и этому нельзя было просто научиться. Тем не менее, ему всё равно было интересно. Гарри перелистнул страницу. — Аврор! — насмешливо произнёс он. — Черта с два! — Ты что же, об этом варианте даже и не подумаешь? — Ох, нет, — со вздохом произнёс Гарри. — Знаешь, мне кажется, каждый был уверен, что я стану именно аврором. Но если честно, мысль о том, что я до самой старости буду гоняться за темными волшебниками, пока мне не понадобится помощь метлы, выглядит не очень заманчиво. — Помощь… метлы? — Ну да, когда я уже не смогу ходить, мне придётся садиться на метлу, чтобы хоть как-то передвигаться. Северус закатил глаза. Гарри как раз просматривал начало следующей страницы, когда его губы растянулись в небольшой улыбке. — Я всегда могу стать певцом, здесь и об этом тоже говорится. Северус хмыкнул, аккуратно складывая в стопку разбросанные по столу пергаменты. — Возможно, ты забыл, но смысл изучения данного списка заключается в том, чтобы подобрать профессию, которая даст разумные основания полагать, что в будущем тебя ждёт успех. — Эй! — смеясь, воскликнул Гарри, хотя прекрасно понимал, что Северус прав: его пение было ужасным. Внезапно он представил себя, разодетого в какой-то немыслимо яркий наряд и выступающего на сцене перед толпой обожателей — и тут же прогнал эту мысль, слегка махнув головой. Он понятия не имел, откуда в голове возник именно этот образ, но это было определённо не то, чем ему хотелось бы заниматься в будущем. Он перевернул очередную страницу. — Парикмахер или ремесленник? Зачем волшебникам вообще этим заниматься? — Полагаю, для художественного удовольствия — как и многими другими маггловскими профессиями из этого списка. Если волшебники владеют магией, это ещё не означает автоматическое выполнение любой работы. Гарри моргнул. — Ого, никогда об этом не думал, — признался он. — Наверное, я просто был уверен, что раз ты живёшь в волшебном мире, то, соответственно, должен выполнять магическую работу. И много волшебников выбирают маггловские профессии? — Достаточно. Гарри вернул своё внимание обратно к списку и задумчиво поджал губы. — Я мог бы быть гончаром.* Северус посмотрел на него, но ничего не сказал. — Ну, знаешь, изготавливать глиняную посуду. Меня бы называли гончар Гарри Поттер. Или Гарри Поттер, гончар, — Гарри усмехнулся, рисуя знак запятой в воздухе. — Очень смешно, ничего не скажешь, — раздался язвительный ответ, хотя Гарри расслышал в голосе Северуса нотки веселья. Он рассмеялся в ответ и перевернул страницу. — Ладно, тогда как насчёт спикера, гида-экскурсовода или писателя? — А что не так с этими профессиями? — Я имею в виду, для меня. Что скажешь? — Моё мнение не имеет значения. Это твой выбор. — Я понимаю, — со вздохом произнёс Гарри. — Просто… Я даже не знаю, с чего начать. Здесь указано столько хороших вариантов, но получится ли у меня с ними справиться? До сих пор я никогда ничем не занимался, — видя успокаивающий взгляд Северуса, Гарри быстро добавил. — Точнее, я просто не владею никакими профессиональными навыками. — Насколько я знаю, если верить словам директрисы, ты довольно неплохо играешь в квиддич. Гарри фыркнул, после чего снова посмотрел на список. — Да, пожалуй. Не пойми меня неправильно, квиддич — это классно. Но я не уверен, что хочу играть профессионально. — Почему нет? Гарри теребил уголок страницы, которую читал, складывая его в маленький треугольник, а затем снова расправляя. Долгое время он молчал, неуверенный в том, что хочет озвучить реальные причины. Когда Гарри наконец-то поднял взгляд, то увидел Северуса, смотрящего на него тем проницательным, пронизывающим взглядом, означающим, что он пытается снова изучить его. И судя по выражению лица Северуса, тот, по всей видимости, своего добился. Гарри вздохнул: уже не имело смысла что-либо недоговаривать. — Я больше не хочу привлекать все общее внимание. И никогда не хотел, вообще-то. А если я буду играть в квиддич, то всегда буду находиться… — Можешь не объяснять, я понял, — перебил Северус, слегка приподняв руку от поверхности стола. — Извини, что давил на тебя в попытке услышать ответ. Я не думал, что в этом кроется причина. — Всё в порядке. Это был вполне уместный вопрос. Значит, об этом мне стоит задуматься, да? — Возможно, но тебе не нужно принимать решение прямо сейчас. Время ещё есть. Гарри кивнул. — Я просто хочу убедиться, что вне зависимости от того, какую профессию я выберу, это будет именно то, что у меня получается, и моё знаменитое имя здесь ни при чём. — Тебе не нужно ничьё одобрение, чтобы работать там, где ты захочешь, Гарри. Ты сильный волшебник с влиятельным именем и при желании сможешь воспользоваться этим, чтобы самостоятельно построить свою карьеру. Гарри попытался скрыть застенчивую улыбку, в то время как знакомое тепло начало разливаться в груди. — Ты имеешь в виду, чтобы работать на самого себя? — Да, неужели это так странно звучит? Насколько я понимаю, ты не можешь придумать способ потратить весь капитал, находящийся в твоём распоряжении в сейфах семьи Поттеров и Блэков, а ещё я не вижу в тебе человека, способного почивать на лаврах славы и со стороны наблюдать за происходящим вокруг. — Да, ты прав, наверное, так я сошёл бы с ума. Но чем я могу заниматься? — Если бы я знал ответы на все вопросы, этот разговор был бы уже не актуален, ты так не считаешь? Гарри закусил губу, пытаясь спрятать улыбку. Северус же продолжил: — Чем ты любишь заниматься? Гарри ненадолго задумался над его словами, вспоминая свою жизнь и те моменты, когда ему нравилось то, что он делал, вне зависимости от рода занятий. — Я люблю помогать людям. — Ясно. А более конкретно? — Люблю видеть восторг или счастье на лицах людей, не важно, по какой причине, но именно момент, когда они это испытывают. Например, когда я объясняю или показываю им что-то, или рассказываю истории, — он посмотрел на Северуса и улыбнулся. — Видимо, у меня всегда будет шанс стать учителем. —Ты говоришь так, словно не считаешь себя достаточно компетентным или достойным кандидатом на эту роль. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы закончить учёбу в Хогвартсе? — Вообще-то нет. Какое-то время я думал об этом, но не уверен, что что-то связанное с учёбой, это моё. Сомневаюсь, что я вообще сумел бы продержаться до сих пор, если бы не помощь Гермионы. Гарри задумался над своими словами, и в этот момент спокойная тишина накрыла их двоих. Решение вернуться или нет обратно в Хогвартс и закончить оставшийся год преследовало его несколько месяцев, однако Гарри понял, что время для этого ещё не пришло — если оно вообще когда-нибудь наступит. В его голове было столько мыслей — о войне, да обо всём! — что ещё одна о получении Ж.А.Б.А казалась уже несущественной. Да и зачем это могло ему понадобиться? Ответа не было, поэтому Гарри размышлял над этим, пока не понял: не было никакого смысла обременять Гермиону в помощи и подготовке к сдаче аттестации. Рон, к примеру, тоже решил не возвращаться в школу, отдав предпочтение помощи Джорджу в управлении магазином. К тому же он, как и Гарри, никогда особо не увлекался учёбой. Гарри посмотрел на Северуса, который опять писал что-то на пергаменте, и решил, что пришло время теперь расспросить его самого. — А чем бы ты действительно хотел заниматься? Только не говори: работать преподавателем, я знаю, что ты это ненавидишь. К удивлению Гарри, Северус не стал отпираться. Наоборот, его ответ казался тщательно обдуманным и выверенным. Получается, он не впервые задумывался на эту тему. — Исследования. Публикации. Изобретение новых зелий для редких заболеваний или нарушений, доработка уже существующих. В идеале где-то за пределами Великобритании, где я мог бы добывать необходимые ингредиенты самостоятельно. Гарри удивлённо сморгнул, слегка смутившись. Почему-то ему никогда не приходило в голову, что Северус захотел бы работать в сфере помощи людям. Хотя теперь, когда Гарри уже достаточно хорошо узнал его, ему не следовало особенно удивляться. Исследования и публикации довольно хорошо соответствовали педантичной натуре Северуса, равно как и его врождённой любознательности. И даже если основная задача была не в том, чтобы помочь людям, а в большей степени на благо самого Северуса, Гарри всё равно очаровывала сама мысль о том, что Снейп собирался делать именно то, что хотел, — и на своих условиях.* * *
В понедельник после обеда, когда все его уроки подошли к концу, Северус вернулся в свой кабинет. Отсутствующим взглядом уставившись на заваленный пергаментами стол, он видел лишь как выведенные на них слова расплывались перед глазами. Рутинность профессии давила на него сильнее, чем обычно, и все его инстинкты подсказывали, что независимо от того, что происходило в жизни Северуса прежде, этот год будет его последним годом в качестве преподавателя зельеварения — или кого бы то ни было ещё — в школе магии и волшебства Хогвартс. И дело было не в расплате за собственные поступки либо отбывании наказания за случившееся в прошлом — всё это Северусу давно простили. Нет, суть заключалась в том, что теперь он жил довольно необычной реальностью. Той, которую никогда для себя не планировал, но в которой однажды проснулся и ощутил себя до невероятности живым. Какая-то часть него по-прежнему не осмеливалась поверить в то, что именно ему предоставили — этот своего рода второй шанс. На каждом шагу Северусу казалось, что ему вот-вот припомнят старые обязательства или долги. Вся его жизнь была будто одной сплошной жертвой в пользу того или иного; так почему же сейчас она должна стать чем-то другим? Но тем не менее, в нём зрела и другая часть, крохотная и полная осторожной надежды; часть, которая никак не могла перестать гадать, какой его жизнь могла бы быть, какой она могла бы стать, если бы только Северусу было позволено на самом деле её прожить. Северус вспомнил день, когда впервые его носа коснулся типичный запах больницы. Он совсем не этого ожидал от загробного мира: в принципе, как и не надеялся верить, что ему будет предложено хоть какое-то приятное разнообразие. За запахом последовал гул голосов, но разобрать слов он не мог, а затем чьи-то руки взялись ощупывать его, будто что-то проверяя. Постепенно к нему возвращались всё новые и новые чувства. Когда Северус наконец-то смог открыть глаза, ему пришлось тут же закрыть их, так как свет оказался намного ярче той темноты, к которой он привык. По его мнению, это была довольно подходящая метафора. И потом, кто ещё смог бы насильно вернуть его к жизни, как не Гарри — Луч Света всего магического мира, любимец прессы и непревзойдённый герой. Три эпитета, тут же осознал он, которые Гарри ненавидел и от которых отчаянно пытался сбежать. Только таким образом можно было объяснить тот факт, что Гарри продолжал находиться в больнице Святого Мунго, даже при том что его уже давно выписали, вручив заключение с пометкой «полностью здоров». Северус никак не мог понять, как Гарри оказался в его палате, заняв кровать напротив него больше чем на месяц. Ему сообщили, что произошла какая-то путаница в документах, параллельно с чем весь медицинский персонал приносил извинения, но вот исправлять ошибку почему-то никто не спешил. Он также вспомнил их первую с Гарри беседу: она получилась довольно натянутой. Северус просто хотел удовлетворить своё любопытство и узнать, что же произошло в ночь падения Волдеморта. В итоге Северус узнал, что Гарри пошёл в Лес, готовый пожертвовать собой; что на самом деле его самопожертвование обеспечило защиту его друзьям — больше того, всем тем, кто сражался за Хогвартс. Защиту, похожую на ту, которую Лили сотворила для самого Гарри годы назад. Он узнал и то, как Гарри потерял сознание после выпущенного в него смертельного заклинания, как парень общался с Альбусом на вокзале Кингс-Кросс, и как ему дали возможность выбрать: либо идти дальше, либо вернуться — хотя Гарри и знал, что его ждёт, если он вернётся. Узнал, как на самом деле жизненные выборы Волдеморта положили конец всему, и как Гарри каким-то образом умудрился выйти победителем, не запятнав руки кровью. Северус точно так же рассказал историю своего спасения; о том, как феникс материализовался перед ним, стоило образу зелёных глаз окончательно поблекнуть в сознании. Как слезы Феникса остановили кровотечение и затянули рану, а тёмное проклятье со зловещим шипением покинуло его тело. И что вскоре после этого появилась Мадам Помфри (этот момент Гарри дополнил повествованием о том, как ему в голову пришла идея оправить колдомедику патронуса, едва он просмотрел воспоминания Северуса; это было неожиданным признанием, после которого они некоторое время хранили молчание, избегая взглядов друг друга, пока медсестра не пришла проверить жизненные показатели Северуса). Несмотря на то, что Северус не мог говорить, когда появилась Помфри, по своему обширному опыту она поняла, что рана была исцелена слезами феникса. Её благодарность, вознесённая небесам — Альбусу, или его верности, или кому бы то ни было ещё, — прочно запечатлелась в памяти Северуса, и это стало самым ярким воспоминанием того времени. И когда всё, что было связанно со школой, отошло на второй план, обстановка резко переменилась. Гарри становился всё более решительным; Северус же, в свою очередь — более уступчивым. Один разговор, в особенности, послужил поворотным моментом их взаимоотношений. Гарри вздохнул, его плечи опустились. Казалось, что вся его злость испарилась. — Послушай, я не собираюсь спорить с тобой, но правда в том, что ты не убивал моих родителей. Твоей вины в этом нет. Волдеморт убил их, потому что они пытались защитить меня. Ему нужен был я. Ты знаешь точно так же, как и я, что в пророчестве могло говориться и о Невилле. Именно выбор Волдеморта отправил моих родителей на смерть, не твой, — он поднял руку, не давая Северусу возразить. — Я не виню тебя в том, что ты рассказал Волдеморту о пророчестве — или о чём бы то ни было ещё. Ты делал только то, что считал правильным. Ты даже понятия не имел, о ком было то пророчество. Так что если ты собираешься читать мне нотации о том, что мне нужно отпустить прошлое, тогда тебе стоит начать делать тоже самое. Северус открыл было рот, чтобы что-то сказать — он не знал, что именно, но что-то определённо крутилось на кончике языке, это точно! — когда голос подвёл его, и он с хлопком закрыл рот, сузив глаза. Гарри уже давно отвёл взгляд в сторону, нахмурив брови, в очередной раз погрузившись в свои мысли и воспоминания. Гарри вечно умудрялся пробиться сквозь защиту Северуса, ведь так? И он впервые тогда поразил его полнотой понимания всей ситуации. Большинство людей, казалось, недооценивали Гарри. Он был гораздо более проницательным и осведомлённым, чем многие думали, включая и самого Северуса. Никто не сомневался в его мастерстве управляться с волшебной палочкой, но мало кто видел сложный эмоциональный характер, коим обладал Гарри Поттер. Он не был столь интеллектуально подкован, как его дражайшая высоко образованная подруга, но при этом имел поразительную интуицию. Он тонко чувствовал саму жизнь. У Северуса ушло много времени, чтобы это понять; осознать, что это не слабость или недостаток. На самом деле такой черте характера можно было только позавидовать, вот только Северус в своё время был чересчур прагматичен, чтобы вовремя это понять. Ему нужны были цифры и логика, поддававшиеся анализу и подсчётам, — что-нибудь, что он мог бы постигнуть с помощью научного метода. Северус всегда следовал за голосом разума, в то время как Гарри... Гарри шёл за велением сердца. Северус всегда с уважением относился к жизнестойкости Гарри, его способности быстро приспосабливаться к обстоятельствам — и к его дурацкой смелости! — даже понимая, что никогда ничего про это не скажет. Задумываться же об этом Северус начал сразу после того, как понял для себя кое-что ещё. Тогда, в больнице Святого Мунго, когда Гарри сидел напротив него и, прижав к губам белую ладью, обдумывал следующий (в конечном счёте, роковой) ход. Тогда уважение Северуса переросло в восхищение, а возможно и в нечто большее. Когда Северус позволил себе это увидеть, оказалось, что Гарри вырос в довольно привлекательного юношу. Он больше не был тем худощавым и неуклюжим подростком. Со временем и без того стройное тело Гарри приобрело подтянутость и гибкость, достойные настоящего спортсмена. Да и как иначе, учитывая доставшиеся ему от отца гены общепризнанной привлекательности, а также не менее красивую маму и регулярные квиддичные тренировки. Что до остального, они осознали (к удивлению обоих), что без вечного противоборства и необходимости играть свои роли, их отношения складывались довольно-таки хорошо. Они оба повидали и пережили много неприятных моментов на войне (в большей степени, конечно же, именно Северус — мужчина был в этом уверен), но совершенно не чувствовали необходимости об этом говорить. Было такое чувство, словно они делили одно, общее прошлое на двоих; никто и никогда не понимал Северуса так хорошо, за исключением, возможно, Альбуса. Стук в дверь послышался отдалённо и глухо, словно не был частью воспоминаний. — Профессор? Северус слегка вздрогнул, уносясь прочь от грешных мыслей, и увидел заглянувшую в его кабинет Гермиону. — Можно мне зайти к вам на минуту? Когда Северус кивнул, Гермиона подошла ближе и присела на стул напротив его стола. — Я просто хотела в очередной раз поблагодарить вас за то, что вы позволили мне принять участие в сеансе Гарри. Было здорово увидеть новую область магии и, конечно, помочь Гарри. — Я рад, что вам понравилось, хотя благодарить вам стоит Гарри, а вовсе не меня. Он сам волен выбирать, как именно проводить свои сеансы. Гермиона слегка улыбнулась, как будто пыталась пошутить. — В таком случае, спасибо вам за всё, что вы делаете для Гарри. Я вижу изменения, и они не могут не радовать. Северус едва заметно кивнул. — Весьма признателен вашей похвале, но насколько я понимаю, это не главная причина вашего визита ко мне. — Нет. Но я действительно хотела поговорить с вами и об этом тоже, а ещё… — она ненадолго опустила голову, задумчиво водя пальцами по корешку книги, лежащей на её коленях. Когда она снова посмотрела на него, её взгляд был полон той решимости, которую Северус давно ассоциировал именно с ней. — У меня никогда не было шанса сказать вам, как сильно я сожалею, что не сделала ничего полезного для вас тогда. В визжащей хижине. Было нечестно с моей стороны судить о вас, не зная всей правды, и мне очень жаль. Я не знала обо всём, что вы сделали, пока Гарри не рассказал нам после того, как просмотрел ваши воспоминания. — Об этом мало кто знал. Так и было задумано, я уверен, что вы это понимаете. — Да, — кивнула Гермиона. — Но мы стояли и молча смотрели, как та огромная змея пыталась убить вас, и ничего не делали! — А что вы могли сделать? У вас не было ни навыков оказания медицинской помощи, ни уверенности в том, что я был достоин спасения. ¬ Гермиона застыла: — Сэр, это не… Северус прервал её, приподняв руку. — Я ценю то, что вы пытаетесь сделать, но в этом нет необходимости. Суть в том, что мистеру Поттеру той ночью хватило сообразительности обратиться за помощью к мадам Помфри. Всё остальное, как говорится, уже история. — Он… Так это сделал Гарри? Северус вопросительно выгнул бровь: — Вы не знали? — Нет, — Гермиона выглядела ошеломлённой, словно пыталась переосмыслить всё, что она думала, что знала о чём-то. О ком-то, если быть точнее. — Но как?.. — Патронус. — Потрясающе, Гарри, — тихонько произнесла Гермиона, очевидно, восхитившись идеей друга. Она мотнула головой, возвращаясь в реальность, а затем мягко улыбнулась. — В итоге, как я понимаю, всё закончилось хорошо. — Если только вы все не скрываете от меня тот факт, что я являюсь привидением, тогда, по всей видимости, так оно и есть. Гермиона рассмеялась. — Полагаю, вы правы, сэр. Спасибо вам. Северус кивнул, и она поднялась на ноги, намереваясь уйти, однако подойдя к двери, вдруг остановилась и обернулась. — Знаете, вы действительно хороший человек. На мгновенье Северус подумывал парировать это утверждение, но по какой-то причине не стал. Черты его лица слегка смягчились. — Вы не первый человек, который обвиняет меня в этом, хотя я и не понимаю, с чего вы все это взяли. Я опасаюсь, что моей репутации придёт конец, если эта новость распространится. Гермиона снова рассмеялась. — Не волнуйтесь, сэр. Вашу тайну я унесу с собой в могилу. — Спасибо, мисс Грейнджер. — Уизли. Северус был готов снова вернуться к работе, когда услышал казалось бы не имеющую ничего общего с их беседой фамилию. — Простите? — Вообще-то я уже миссис Уизли, — небольшой румянец коснулся её щёк. — Конечно, прошу меня простить. Миссис Уизли. В любом случае, спасибо, Гермиона, — от обращения по имени Гермиона довольно просияла, без сомнения придя в восторг от предложенного неформального общения. Только спустя какое-то время Северус задастся вопросом, не послужило ли это толчком, придав девушке смелости задать такой вопрос, или именно по этой причине она изначально к нему приходила. — Надеюсь, вы не против, если я скажу это, но… — она отошла от двери, так и не убрав одну руку от дверной рамы, а затем понизила голос: — Я не буду против, если вы захотите чего-то… большего в отношении Гарри. Думаю, вы могли бы стать ему хорошей парой. Когда до него дошёл смысл сказанного, Северус почувствовал, словно что-то внутри перевернулось; он судорожно сглотнул подкативший к горлу ком. Но стоило увидеть блеск в глазах Гермионы, он понял, что сделал это недостаточно быстро, чем попросту выдал себя. Чёртова девчонка! Именно по этой причине он ненавидел быть застигнутым врасплох — так он не мог должным образом защитить себя на неизвестной территории. Тем не менее, судя по выражению лица Гермионы, её мнение о нём нисколько не изменилось, несмотря на выясненное. Если уж на то пошло, она выглядела вполне довольной. Северус вздохнул, остро осознавая, что его молчание было равносильно признанию. — Не всё зависит от нас, — сообщил он наконец. — Да. Но он, возможно, ещё удивит вас? — ответила Гермиона с тем же блеском в глазах. По какой-то причине Северус вспомнил свой разговор с Маркусом; то, что и его староста догадался о его ориентации. — Могу ли я хотя бы поинтересоваться, как так получается, что все об этом знают? Может быть на двери моего кабинета висит плакат, который я не в состоянии увидеть? — Все? — переспросила Гермиона. — Да, вы и один староста моего факультета. Одному Мерлину известно, кто ещё об этом знает. — А-а, так Маркус уже у вас был. Очень хорошо. Северус внимательно посмотрел на неё, собирая в голове все кусочки паззла. — Выходит, это вы подослали его ко мне, — на этих его словах Гермиона улыбнулась, но ничего не ответила. — Это он рассказал вам о моих чувствах к Гарри? — Нет, — Гермиона немного помолчала, её улыбка плавно превратилась в ухмылку. — Я просто горжусь тем, что являюсь неисправимой всезнайкой, сэр, — с некой иронией добавила она. Прежде чем он успел что-либо ответить, Гермиона легонько махнула рукой на прощанье и выскользнула за дверь, закрыв её за собой. Северус фыркнул. Да, чёртова девчонка, ничего не скажешь. И чёртов Мальчик-Который-Выжил! Если он не будет аккуратен, они оба станут его погибелью. * * * Вечером того же дня, удобно устроившись в своей гостиной, Северус поднял взгляд и увидел, как огонь в его камине внезапно замерцал светло-зелёным. Камин был активирован. Зная, что лишь у немногих имелся к нему доступ — и что только один конкретный человек мог беспокоить его такой час, — Северус почувствовал, как сердце взволнованно ёкнуло в груди. Но вместо черных волос и зелёных глаз, которые он ожидал увидеть, из камина вылетел скомканный клочок пергамента, края которого были слегка подпалены. Описав небольшой круг, записка опустилась на его кофейный столик. Аккуратно развернув листок, Северус прочитал: Можно мы на этой неделе проведём еще один сеанс? Северус несколько удивился. Он точно не помнил, до чего конкретно они договорились, обсуждая сеансы. Гарри сказал, что хотел бы взять небольшой перерыв на неделю, но помимо этого про «Познание» ничего за весь день, что они провели вчера вместе, не сказал. Поэтому Северус не собирался строить какие бы то ни было предположения, просто нацарапав ответ, который меньше всего усложнил бы уже сложившуюся ситуацию. Если ты хочешь продолжить принимать «Познание», тогда да. Только пламя поглотило его ответ, как в камине снова затрещало, и из него вылетел очередной клочок. Я же сказал, что хочу. Увидимся в воскресенье! Гарри. Северус посмотрел на записку, отмечая явное волнение Гарри перед возвращением на очередной сеанс. Северусу по-прежнему не верилось, с какой лёгкостью тот его простил, но с другой стороны, он ведь имел дело с Гарри — к чему явно был не готов. И похоже, никогда не будет. ________________ * Фамилия Potter(Поттер) дословно переводится с англ. как «гончар».