Черные крылья

Писать письма он не любил и с большим удовольствием предпочел бы позвонить домой, но матушка не признавала современной техники. При жизни отца им провели телефон, потому что Эгмонт Окделл, ученый-физик с мировым именем, мог в любой момент дня и ночи понадобиться в закрытой правительственной лаборатории. Но после взрыва, в котором тот погиб со всеми своими сотрудниками, матушка попала под влияние детей природы* и в один прекрасный день объявила, что не потерпит в своем доме все эти мерзкие железяки. Тогда телефон перенесли к жившим по соседству дяде Эйвону и тете Аурелии. «Неделю назад меня распределили на летную базу, номер и место расположения которой я не могу вам сообщить. Здесь очень милые и дружелюбные люди, кроме одного, чье имя я тоже, к сожалению, не могу вам сообщить. Этот некто будет летать со мной в паре, и сейчас мы много практикуемся, чтобы привыкнуть друг к другу». Дик плохо помнил отца. На последних фотографиях он выглядел смертельно уставшим — с измученным лицом, темными кругами под глазами и потухшим взглядом. Отец много времени проводил в лаборатории, приезжал домой только ночевать, но внезапные звонки иногда вырывали его даже из постели. Родители часто ссорились. Матушка кричала, а отец ее успокаивал, обещал, что скоро все закончится, ему осталось совсем немного, чтобы проверить... Что же он говорил? Вроде бы какие-то цепные реакции, какой-то распад... Повзрослев, Дик пытался разузнать, но все исследования по этим темам с самого начала были засекречены. «В нашу первую встречу он сильно заинтриговал меня своим поведением. Он сказал, что я якобы должен знать некую причину, которая даст мне повод его ненавидеть. Но я ничего такого не знаю, а сам он не признается. Он вообще ведет себя странно — иногда придирается к каждой мелочи, а иногда просто так рассказывает разные интересные истории о самолетах». После взрыва местность, на которой располагалась лаборатория, обнесли высоким забором и поставили вокруг него военный караул. Тогда же по всем репродукторам объявили, что произошла утечка опасных реактивов, поэтому уважаемым господам и дамам в ближайшее время рекомендовалось воздержаться от поездок за город. Почти сразу в двери их гориковского дома постучался человек в черном костюме и темных очках. Его лица Дик не запомнил. Назвавшись сотрудником спецслужб, он потребовал предоставить для обыска отцовский кабинет. Незнакомец увез с собой целую кипу рукописей с описаниями экспериментов, черновиками научных статей, дневниками, расчетами. А через полчаса к ним домой заявились настоящие работники спецслужб. «Но в общем я думаю, что он хороший человек и у него есть чему поучиться». Им долго не верили. Матушку каждый день увозили в отделение внутренней разведки на допросы и очные ставки. Спрашивали всегда одно и то же: «Где бумаги?», «Кто вам заплатил?», «Вы работаете на Дриксен?», «Вы работаете на Гайифу?». Несмотря на то, что Дик с сестрами тогда были еще детьми, допрашивали и их, но это не принесло результатов. Таинственный незнакомец в темных очках как сквозь землю провалился, а вместе с ним навсегда канули в небытие архивы отцовских исследований. Их семью оставили в покое через два года, принудив подписать целую кучу обязательств ничего не разглашать и никуда не выезжать. «Еще я встретил здесь одного своего друга, чьего имени я тоже не могу вам сообщить. Он рассказал мне много полезного и помог со всеми перезнакомиться. Почти все свободное время мы проводим вместе, иногда в нашу комнату заглядывают другие ребята». Матушка все больше времени проводила на встречах детей природы, перепоручив Дика и девочек заботам ближайших родичей. Их воспитанием занялась тетя Аурелия, которая очень скучала после того, как кузен переехал жить в Олларию. Так прошло пять лет. Дик закончил школу. Узнал, что единственное достойное место, где он сможет учиться бесплатно, — это академия Лаик, подумал несколько дней и отправил туда результаты своих выпускных экзаменов. Вскоре из Лаик пришел положительный ответ. В день перед отъездом Дик на стареньком автобусе добрался туда, где раньше была лаборатория отца. Зачем — Дик не мог и сам себе ответить. Он долго стоял, издали глядя на железный забор, и мысленно обещал себе что-то смутное, невыразимое простыми словами: быть достойным каких-то неясных идеалов и достичь в этой жизни каких-то нереальных целей. «Простите, что пишу так скомканно, я правда мало о чем могу говорить открыто. Надеюсь, у вас все благополучно. Как дела у Айри? Здоровы ли Дейдри и Эдит? Поцелуйте их от моего имени». На третьем году учебы в Лаик курсантов распределяли по специальностям. Дик подал заявку на авиацию и неожиданно даже для самого себя прошел, хотя количество претендентов на эту кафедру было самым большим. После чего судьба его покатилась по накатанной колее. «Завтра будет мой первый боевой вылет. С любовью и уважением, ваш сын Ричард».