Черные крылья

К вечеру сильно похолодало. Солнце закатилось за горизонт, с каждой минутой становилось все темнее. Хотя в индивидуальные комплекты, предусмотренные как раз на случай посадки вдали от благ цивилизации, и входили небольшие фонарики, использовать их было слишком рискованно. По этой же причине нельзя было и разводить костер — огонь и дым выдали бы их дриксам в мгновение ока. Ночь предстояла та еще: на твердой земле, без крыши над головой, в холоде, с единственной пачкой крекеров на ужин. Дик не уставал благодарить высшие силы, что пора комаров и прочих насекомых уже прошла, иначе грядущая ночевка на лоне природы превратилась бы в истинный Закат. Покончив с оставшимися припасами, они выбрали укромное место под низко нависающими сосновыми ветками и обустроили там простенькую лежанку из опавшей хвои. С натяжкой Дик даже мог бы назвать получившийся шалаш уютным. По крайней мере, пахло в нем очень приятно. Дик заполз под живую крышу и с блаженным стоном улегся на спину. Натруженные ноги гулко пульсировали, щеки горели от ветра, сил не осталось больше ни на что. Алва перелез через него и устроился на свободном месте у ствола. Их руки случайно столкнулись, и Дик невольно вздрогнул от прикосновения ледяных пальцев. Тут же в памяти всплыло, как Алва по пути то и дело ежился и растирал ладони. Конечно! Он ведь кэналлиец и наверняка с трудом переносит холод. Но почему он и словом не обмолвился о своих проблемах? Похоже, реплика «никаких жалоб» распространялась не только на Дика. Если бы Алва повернулся на другой бок, Дик просто бы пододвинулся к нему ближе и обнял со спины. Но тот лег к нему лицом, свернувшись в клубок, беззащитный и неприступный одновременно. Действуя по наитию, Дик расстегнул куртку, взял Алву за руки и с бешено колотящимся сердцем прижал озябшие ладони к своему животу, скрытому под тонким хлопком рубашки. — Что вы делаете? — озадаченно спросил Алва. — Вы замерзли, — выдавил из себя Дик. На более осмысленный ответ его попросту не хватило. После небольшого замешательства руки Алвы скользнули ему на бока двумя холодными змейками. Осмелев, Дик обвил его вокруг пояса и осторожно привлек к себе. Алва меньше всего походил на человека, привыкшего терпеть чью-либо заботу, так что Дик отчаянно боялся перегнуть палку. Но, к счастью, его жест Алву не отпугнул. Он с готовностью опустил голову на подставленное плечо, приникнув грудью к груди и переплетя их ноги. Дик задержал дыхание, только сейчас осознав, чем для него чревата такая близость. Все непристойные сны, которые он старался забыть, все смутные желания, в которых он не хотел себе признаваться, все жаркие мечты, о которых потом стыдно было вспоминать, мгновенно ожили в его голове. И предательское тело тут же откликнулось на череду красочных образов. На его счастье, Алва мгновенно уснул и ничего не почувствовал. Дик прислушался к размеренному сонному дыханию. В голове тихим голоском кошки-искусительницы нашептывало, что другого такого шанса может и не быть... Шанса на что? Дик не знал, как это сформулировать даже в мыслях. Зажмурившись, словно перед прыжком в ледяную воду, он легко коснулся тонких обветренных губ. Одно бесконечное мгновение ничего не происходило, а потом Алва резко выдохнул и разомкнул губы в немом приглашении. Дик заполошно отпрянул, но, разумеется, было уже поздно. — Корнет, вам не хватило дневных приключений? — усталым голосом поинтересовался Алва. Что ему сказать? Снова попросить прощения и пообещать, что такого больше не повторится? Закатные твари, Дик только то и делает, что извиняется! К тому же сам Алва, похоже, был не слишком возмущен этим поцелуем. Поняв, что отвергать его не собираются, Дик окончательно расхрабрился. Пальцами придавленной руки он зарылся в распущенные волосы и поцеловал Алву уже гораздо смелее. Тот перехватил у него инициативу, открытой ладонью провел горячую линию от лопатки до паха, царапнув кожу под задравшимся краем рубашки. Пряжка ремня тихо звякнула, Алва потянул вниз резинку трусов, и каменно-твердый член Дика как влитой лег в отогретые пальцы. У Дика снова перехватило дыхание. Холодный воздух обжигал, в то время как от ладони Алвы исходило ласковое тепло. Дик бездумно толкнулся вперед, прося о большем, и рука на его члене задвигалась, задавая быстрый ритм. Это было так ново и остро — делить на двоих то, что раньше оставляло после себя лишь сухую опустошенность, а теперь вскипало в груди пенным восторгом и исступленными волнами. Алва как будто точно знал, чего Дик хотел в каждый момент времени, лучше его самого. Грубоватые пальцы сжимали его так крепко и правильно, не позволяя утонуть в чувствах, мыслях, уколах совести и Леворукий знает в чем еще. Дика трясло от собственной беспомощности. Он был слаб и доверчив, Алва мог делать с ним все что угодно — требовать жизни, смерти, любых клятв, любых преступлений. Но вместо этого он подвел Дика к обжигающе звездчатой кромке оргазма, губами поймал тихий вскрик и оставил приходить в себя, обмякшего и ошарашенного. Обтерев ладонь о траву, Алва привел в порядок одежду Дика и как ни в чем не бывало вернулся на прежнее место. Все еще плохо соображая, Дик потянулся, чтобы подарить ему ответное удовольствие, но Алва решительно перехватил его запястье. — Нет. — Но почему? — у Дика не было сил даже на удивление. — Потому что я этого не хочу, — сухо ответил Алва. — Почему не хотите? — переспросил Дик. — Очевидно, у меня есть причина, — судя по тону Алвы, говорить на эту тему он был не намерен. — Надеюсь, вы не думаете, что теперь наши служебные отношения как-то изменятся? — Нет, — пробормотал Дик, слишком растерянный, чтобы обижаться. — Чудесно, — сонным голосом произнес Алва. — Тогда спите уже наконец.