Черные крылья

Постепенно лес начал редеть. Сосны становились все ниже, частый темно-зеленый строй то и дело перемежался бело-золотыми березами. Кое-где пунцовели целые кленовые рощи. В желудке громко бурчало. Чем выше поднималось солнце, тем ощутимее было отсутствие завтрака. Под некоторыми деревьями Дик замечал шляпки грибов, но, проживя всю свою жизнь в городе, он совершенно не отличал, какие из них съедобные, а какие ядовитые. Боль в горле все еще напоминала о себе, хотя, в общем, идти на второй день было далеко не так тяжело, как Дик ожидал. Совсем рядом послышались звонкие детские голоса. Алва дернул его за локоть, побуждая нырнуть в заросли орешника. Мимо гуськом прошли трое светловолосых девчушек, словно сошедших с иллюстрации к книжке со сказками. Первая что-то громко рассказывала своим подружкам, и в ее устах лающая дриксенская речь звучала мягко, как легкие мазки кисточкой по натянутому холсту. — Деревня очень близко, — сообщил очевидное Алва, когда дети отдалились. — Вы поняли, о чем они говорили? — спросил Дик. — О какой-то ощенившейся собаке, — отозвался Алва. Интересно, если бы девочки оказались не в меру наблюдательными, смог бы он их застрелить, как тех ландштурмеров? Мысль поднялась из глубин и через миг схлынула. Конечно, нет. Пригрозить, испугать — скорее всего, но убить — это было бы чересчур для кого угодно. С чего Дику такое пришло в голову? Алва ведь никогда на его глазах не выказывал неоправданной жестокости. — Вы знаете дриксенский? — он решил сменить тему. — Не особенно хорошо. Дети говорят простыми предложениями, их понимать просто. Над тем, чтобы перевести разговор двух взрослых, мне бы уже пришлось задумываться, а сам я, наверное, смог бы выдать не больше десятка связных фраз. Правда, по словам тех, кто это слышал, акцент у меня ужасающий. Расколов по паре подобранных с земли орехов, они не нашли ничего съестного: все ядра были поражены какой-то чернотой и жутко горчили. Пришлось продолжать путь как есть. Вскоре они вышли к краю леса. Деревья заканчивались на пригорке, покатый склон увивали приземистые кустарники, а на пологой низине слева, сколько хватало глаз, раскинулись перепаханные поля. — Вот она, — не скрывая облегчения, произнес Алва. Впереди действительно пролегала железная дорога. Две пары рельс, установленных на каменистой насыпи, серебристо поблескивали в лучах осеннего солнца. Только теперь Дик задумался, а был ли у Алвы хоть какой-то план, когда он целенаправленно вел их именно сюда? Железнодорожные пути от последних деревьев отделяло с пять сотен бье открытого пространства, которое им с Алвой придется пересечь безо всякой защиты. Все существо Дика взбунтовалось против этого. Двое одиноко идущих людей в талигойской форме станут прекрасной мишенью для каждого. На первый взгляд в округе не было ни души, но в еловых зарослях, которые с противоположной стороны подходили к рельсам чуть ли не вплотную, без проблем мог прятаться хоть целый полк. — Отлично, — пробормотал Алва, и Дик проследил за его взглядом. По всему выходило, что одобрительный комментарий касался каких-то древних развалин, выдававшихся из голубоватой зелени. Дик уже хотел было поинтересоваться, что же Алва имел в виду под своим «отлично», но тот как раз опустился на колени и, пригибаясь к самой земле, пополз между колючими кустами. Немного понаблюдав за ним, Дик последовал по проторенной стезе. Острые ветки цеплялись за рукава, опавшие сучья впивались в колени, да и укрытие, по правде говоря, оберегало их лишь от случайного взгляда издали, но все же пренебрегать им было бы глупо. Через насыпь они перескочили так, словно за ними по пятам гнался сам Повелитель Кошек. И вовремя. Лежа на земле, Дик почувствовал нарастающий гул. Приближался поезд. Сколько времени понадобится машинисту, чтобы их заметить? Дик поднял голову, вглядываясь вдаль. Паровоз пока что был не больше черной точки на горизонте. Нужно спешить! Не сговариваясь, они кинулись к развалинам. — Сюда! — Алва подлез под сухую ель, которая упала поверх старой кладки, и теперь голос его звучал как-то приглушенно. Древние стены принадлежали некогда заброшенному замку местных феодалов. Сразу за поваленной елкой скрывался дверной проем, а дальняя часть сооружений терялась в чащобе. Заглянув за каменный выступ, Дик увидел Алву, который безбоязненно спускался по земляным ступеням в темноту нижнего этажа. Дик спрыгнул на занесенный грязью пол, чудом увернувшись от цепкой ветки настырного шиповника, и поторопился сбежать вслед за ним. Крепостной подвал порядочно засыпало: внизу можно было стоять только согнувшись в три погибели, а у самого входа тянулась к свету крошечная елочка. Спугнув стайку мышей, они сели возле трухлявой балки. Стук колес усилился многократно. Сверху загрохотало так, что в какой-то момент Дику почудилось, будто низкий потолок сейчас не выдержит дрожи и обрушится им на головы. Он бездумно повернулся к Алве. Их плечи столкнулись, но Дик не спешил отстраняться, словно желая через это прикосновение перенять у Алвы частичку его бесстрашия. Тот обернулся, мазнул по нему мягким, каким-то понимающим взглядом и устало опустил голову.