Черные крылья

Они вновь лежали бок о бок, единственная опора друг для друга среди врагов. Потревоживший Дика дрикс убрался восвояси, так ничего и не обнаружив. Вскоре по вагонам прокатилась механическая судорога, поезд ожил и начал медленно набирать ход. Под стук колес Алва повернулся на бок, хлестнув Дика по щеке жесткими волосами, приподнял брезент над краем бортика и замер, приникнув к получившемуся зазору. Пожалуй, сейчас и речи не могло быть о том, чтобы обнять его, как прошлой ночью. Дик украдкой вздохнул. Нужно было посмотреть правде в глаза: его неодолимо тянуло к Алве, и это чувство напрочь выметало из головы все предупреждения, отсрочки, страшные тайны и еще тысячу условных «нельзя». Вероятно, матушка и дядя осудили бы Дика, если бы все узнали, но они уже давно перестали быть для него по-настоящему близкими людьми. Дик слишком отдалился от семьи за три года учебы в Лаик. Мнение родных потеряло для него прежний вес. Наверное, он бы даже не особо расстроился, если бы они отказались с ним общаться, разве только из-за Айрис... Но Дик был уверен, что в этом вопросе сестренка выступила бы на его стороне. Впрочем, все это — совершенная глупость. Теории на пустом месте. Дик твердо знал, что единственное, о чем вообще стоит беспокоиться — это его собственное желание и воля Алвы. Прочим можно было пренебречь. Но что, если Алва не захочет продолжать? Если Дик ему нужен просто как временный союзник или и того меньше — как послушный исполнитель его приказов? Дик не хотел навязывать свои чувства, потому что понимал — сейчас они абсолютно неуместны, но запретить себе реагировать на Алву, ловить его взгляды, наслаждаться звуками его голоса не смог бы ни за какие сокровища мира. Страшнее всего было думать о том, что эта дорога рано или поздно подойдет к концу: они либо вернутся в Талиг, и тогда между Ричардом Окделлом и Рокэ Алвой останется только служба, либо погибнут, пересекая линию фронта... И в таком случае он умрет, так и не узнав любви. Внутри голодно скреблись дурные предчувствия, будущие перспективы казались одна чернее другой. Возможно, потом Дику придется учиться жить, каждый день смиряя себя. Смотреть на Алву только с почтительной дистанции, то и дело обжигаясь об ответные взгляды. Маяться в захлопнувшемся капкане. Возможно... С этими безрадостными мыслями Дик сам не заметил, как заснул. Разбудило его легкое прикосновение к плечу. — Просыпайтесь. Я видел указатель, до Лурме уже меньше хорны. Дик заморгал, приходя в себя. Алва, уже не скрываясь, скомкал брезент и сел на досках прямо. Холодный воздух тут же ворвался под застил, ночной мороз куснул за щеки, окончательно унося сон в небытие. Ежась от встречного ветра, Дик тоже поднялся. — Мы будем прыгать? — он огляделся вокруг. Последний фонарь желтой точкой сверкал позади, а тусклая половинка луны давала совсем немного света, хотя даже его было достаточно, чтобы заметить в отдалении редкие деревца и какие-то постройки. — Да, — Алва достал фонарик и, привстав у бортика, посветил вниз. Дик с трудом удержался, чтобы не схватить его за край куртки. Не приведи Создатель, поезд сейчас тряхнет, и Алва потеряет равновесие... К счастью, тот почти сразу вернулся на прежнее место. — Слушайте внимательно, — Алва придвинулся к Дику, чтобы не перекрикивать шум. — Когда я скажу, вы прыгнете спиной вперед против движения поезда. Вы понимаете, как это? Спросонок мозги совершенно не желали шевелиться, так что Дик застопорился на пару секунд. — Смотрите, — Алва решил показать все на примере. — Встанете так, — он посадил Дика спиной к краю, — оттолкнетесь как можно сильнее и прыгнете влево и вверх. Это нужно, чтобы погасить инерцию. Вы поняли? Дик согласно кивнул. Близость Алвы, его ладони на плечах и просьба, высказанная чуть ли не в самое ухо, превратили Дика в кусок мягкой глины. Сейчас он без раздумий сделал бы все что угодно, если бы только Алва этого пожелал. — Хорошо. В воздухе сгруппируетесь. И держите рот закрытым, иначе можете запросто откусить себе язык. Готовы? — Да, — ответил Дик. Впереди показались крошечные огоньки. Алва встал в полный рост на широко расставленных ногах и протянул руку Дику. Уцепившись за нее, Дик выпрямился. От шаткости собственного положения и бьющего в лицо ветра дыхание на миг перехватило, голову вскружила полная свобода, сравнимая разве что с ощущением неба под железными крыльями. Алва придержал Дика, обняв вокруг пояса, и направил луч фонарика ему за спину. — Влево и вверх! — отстранившись, Алва коротко сжал его запястье. — Давайте! Дик в точности повторил все инструкции, хотя в этом была заслуга отнюдь не его ума, который давно капитулировал под напором чувств. Ответственные за выживание инстинкты подсказали свернуться в клубок, скукожиться, прижать колени к груди, а голову — к коленям. Земля ударила в правый бок, столкновение выбило из Дика весь дух, отразившись тупой болью в затылке. Он покатился вниз по каменистой насыпи. В груди кольнуло едким страхом, что вот сейчас он попадет под колеса, ему отрежет голову или ноги, а то и вовсе раскромсает надвое... Но, как только Дик замер, уткнувшись лицом в сухую траву, жуткие картины в его сознании мгновенно сменились одной панической мыслью: удачно ли спрыгнул Алва? Опершись на локти, Дик приподнялся. В ушах почему-то звенело, перед самым носом грохотал поезд на стыке двух рельсов. Дик попытался оглядеться, но это предсказуемо не принесло результатов. Он сел на траву, потирая лоб, и тут на краю зрения мелькнула человеческая фигура. Значит, с Алвой все в порядке.