Черные крылья

Ночное небо встретило их сырым холодом, низкими облаками и пронзительным ветром. Дик мысленно поблагодарил тех безымянных дриксов, которые оставили в кабине шлем и очки: если бы не это, проклятые слезы сделали бы его полностью слепым. Впрочем, лететь и без того было не сладко. Фонарь на учебном «зильбере» отсутствовал как класс, поэтому лицо Дика очень быстро превратилось в оледеневшую маску, а руки, лежащие на рулях, безнадежно занемели. Положившись на мышечную память, он по приборам набрал максимальную высоту и выровнял курс на юг. Хвала Создателю, хотя бы расположение рычагов и их функции не слишком отличались от аналогичных в «мориске»! Но самой главной проблемой, пожалуй, оставался ветер. Сильнейшие порывы трепали несчастный самолет так, словно он был крошечной скорлупкой, угодившей в жесточайший шторм. Встречные потоки швыряли «зильбер» из стороны в сторону, толкали вверх, после чего тут же отпускали в свободное падение, били по крыльям, заставляя старое железо жалобно скрипеть. Самого скрипа Дик не слышал за остервенелым ревом мотора и воем ветра, но чувствовал его всеми костями, которые дребезжали в такт закатной какофонии. Он выворачивал рули, стараясь компенсировать крен «зильбера», но с каждым разом делать это было все тяжелее. Руки почти не слушались, промерзшие пальцы едва смыкались на пластиковых ободках, а чтобы разомкнуть их обратно, требовались и вовсе нечеловеческие усилия. Дик понимал, что не справляется: он уже дважды путал рычаги, и виной тому было волнение и страх за жизнь Рокэ, которая сейчас зависела от его мастерства. Пару раз ему казалось, что какие-то секунды выпадают из памяти. Стоило только об этом задуматься, как внутри будто щелкнуло. Словно кто-то невидимый перекрыл подачу морфия, и Дик с головой окунулся в боль и дурноту. Закатные твари вгрызлись в его нывшие виски с утроенной злобой. Подчиняясь ритму сумасшедшей болтанки, в горле заколыхался осклизлый ком какой-то мерзости. Глаза заволокло пеленой... Это после взрыва! После того взрыва с ним что-то случилось! Очевидно, вначале Дика вел адреналин, потом — холод, но у всякого стимулятора есть свой потолок. — Что произошло?! — крикнул Рокэ. — Самолет больше не слушается?! Дик осознал, что вот уже несколько секунд сидит, тупо глядя на пляшущую стрелку компаса. Он порывисто выровнял «зильбер» и обернулся. Нужно сказать! Предупредить! — Я... — за ревом двигателя Дик сам себя не услышал. Ну почему здесь нет радиосвязи?! Он собрался с силами и выкрикнул: — Я могу потерять сознание! — Что? — переспросил Рокэ. Леворукий и все его кошки! Рокэ сидел прямо за спиной Дика, поэтому все его слова были хорошо слышны. А вот сам Дик из-за привязных ремней, которые не позволяли толком развернуться, похоже, так и не сможет до него докричаться. Самолет опять отклонился вправо. Дик выкрутил руль. Наверное, слишком сильно... Но ничего исправить он уже не мог. Сознание уплывало. Из марева рябящей мути Дика вырвало легкое прикосновение к шее. — Что с тобой? Дик обернулся. Встав с сиденья, Рокэ навалился на разделявшую их перегородку и осторожно гладил его тыльной стороной ладони. — Ты же выпадешь! — от леденящего ужаса Дик окончательно пришел в чувство. — Пожалуйста, не надо! — Влево на тридцать, — скомандовал Рокэ, и Дик машинально крутнул руль. — У тебя кровь на лице. Я раньше не видел. — Сядь!.. Пожалуйста, Рокэ! — взмолился Дик. — Не выпаду, не беспокойся. Что ты хотел сказать? — Я... — после такой эмоциональной встряски Дик чувствовал себя почти нормально. На миг он засомневался, стоит ли вообще жаловаться. С другой стороны, слабость могла вернуться в любой момент, и если Рокэ не будет к этому готов, они, скорее всего, погибнут. Разобьются. В считанных хорнах от родной земли это было бы вдвойне обидно. — Я могу потерять сознание! — Тебе плохо? Голова? — Рокэ запястьем надавил ему на скулу, заставляя повернуться. — Не отвечай, я уже вижу. Хорошо, я поведу. — А как же руки? — беспомощно спросил Дик. — Не думай об этом, — Рокэ провел костяшками пальцев по утратившей чувствительность щеке и отстранился. Дик с облегчением откинулся на спинку кресла. Он сделал все, что мог. Управлять самолетом в таком состоянии и дальше было бы верхом глупости, бессмысленным геройством, чрезмерным риском. Рокэ бы согласился с его доводами. Но если все правильно, почему же тогда мысли царапнула черная кошка сомнений? Досада на себя, на свою идиотскую неловкость, на собственную неудачу переполнила Дика. Почему он такой никчемный? Не способен выполнить самое простое! Можно подумать, Рокэ так часто его о чем-то просит! Кстати, о какой крови он говорил? Дик осторожно ощупал лицо, но холодные руки, как водится, ничего не почувствовали. Тогда он посмотрел на пальцы — подушечки среднего и указательного действительно были испачканы в багрово-алом. Возможно, Дик уже привык к этой собачьей погоде, но в какой-то момент ему показалось, что в открытой кабине стало капельку теплее. Наверное, просто закончились облака. Дик глянул на приборы и обомлел: самолет уверенно снижался. Но ведь Рокэ сам говорил держаться высоты, чтобы их не сбили! Или он считает, что они уже в безопасности? Забытье подкралось на мягких, грязно-белых лапах. Дик еще увидел, как их самолет влетел в область яркого света, услышал совсем близкий звук рвущегося снаряда и отключился. Потом откуда-то появилась холодная вода. Много холодной воды, которая проникла под одежду, затекла в ботинки, попала в рот и в нос. Дик дернулся, замахал руками, но что-то крепко держало его за плечи. Он рванулся еще и еще. Все было тщетно. Им овладела паника, сердце заколотилось в бешеном ритме, нестерпимо захотелось вдохнуть. И вдруг хватка разжалась. Чьи-то сильные руки потянули его вверх.