***
Поговаривают, что однажды темный вала Мелькор найдет способ сломать Врата Ночи и вырвется на свободу. Его черное сердце будет полно лютой ненависти, и он уничтожит луну и солнце, и майар Ариэн и Тилион пропадут навсегда. Но храбрый полуэльф Эарендил низвергнет Моргота с небес, и тогда на полях Валинора грянет великая битва. Намо Мандос выпустит феар умерших эльдар из своих чертогов. И тогда будут сражаться бок о бок эльфы и гномы, валар, майар и люди, хоббиты и энты — все свободные народы Средиземья. Немало крови будет пролито в тех местах, где раньше стоял славный Тирион. Немало стонов, криков и молеб услышит в тот роковой день Илуватар. Но выстоят в сражении воины света, и сгинет проклятая армия Моргота. А самого Мелькора сразит тот, на кого некогда легло проклятье Черного Врага. Он вонзит свой черный меч в сердце Моринготто, и погибнет Темный Вала…***
Леголас закончил рассказывать и перевел дух. Дети встревоженно глядели на отца. Даже жизнерадостная Элениэль внезапно помрачнела. — А чем же заканчивается эта история, Ada? — вновь подала голос встревоженная эльфийка. — Это знает лишь Эру… — после этих слов в комнате воцарилось молчание. Дом сотряс очередной сильный толчок. По стене разошлась мелкая сеточка трещин. Элениэль вздохнула и встала. Быстро взбежав наверх, она зашла в комнату отца. Это была единственная комната в доме, где был балкон, а эльфийке сейчас нужен был хороший обзор. Выйдя на балкон, она обомлела. Небо освещалось уже не только молниями. Теперь на востоке, рядом с темной фигурой появилась другая, чуть меньшая по размеру, но сияющая ослепительным белым светом со звездным мечом в руке. «Эарендил» — догадалась эльдие. Он замахнулся сияющим мечом, небо озарила яркая молния и дева увидела, как темная фигура медленно падает с небес. Земля сотряслась так сильно, что Элениэль испугалась, как бы балкон вместе с ней не рухнул вниз. Из чистой осторожности она отошла немного назад, ближе к дверному проему. Теперь на небе сиял лишь Эарендил с Сильмариллом на челе. Но пока радоваться было еще рано. Вдалеке, у подножия восточных гор, разгорались пожары, в красном свете которых, поднимался на ноги Моргот. Теперь он казался раза в два больше, а в руке держал огромный молот. — Эру Создатель… — побелевшими губами прошептала дева. На золотые поля Йаванны словно накатывались темные волны. Приглядевшись, эльдие увидела каких-то странных, уродливых существ. Среди них были и еще какие — то, побольше и с огненными бичами. Вспомнив рассказы отца, она догадалась, что видит армию непонятно откуда взявшихся в Валиноре орков. А с огненными бичами шли, вероятно, балроги.***
Спустившись вниз, Элениэль застала отца и братьев беседующими с всадником у крыльца. Подойдя ближе, она услышала знакомый и такой родной голос: — Нет, я буду сражаться под началом Финвэ. Говорят, он уже вышел из Мандоса. Не знаю, можно ли верить, но глашатай утверждает, что видел его своими глазами. — Халлон! — дева бросилась к всаднику. — Здравствуй, — улыбнулся эльф, — я ненадолго, жду твоего отца и братьев. — Atar, неужели вы собираетесь… туда? — эльдие повернулась к Леголасу. — Да, Ольвэ и Эльвэ собирают войско, — ответил за отца Неллерон, вкладывая в ножны сияющий меч. — Я иду с вами! — решительно воскликнула Элениэль, хватая свой лук. — Нет, не идешь, — ровным, спокойным голосом сказал Леголас, забирая его у дочери, — тебе не место на войне. — Но я уже совершеннолетняя! Мне разрешено сражаться! Тем, более, ты сам говорил… — дева почувствовала, как на плечо легла твердая рука брата. — Seler, отец прав. Тебе лучше остаться дома, — мягко сказал Таурон. — Может, еще встретимся, — грустно улыбнулся Неллерон, обнимая сестру. — Но… — снова начала она. — Нет, — отрезал Леголас и затем, словно спохватившись, уже нежнее добавил, — поверь мне, это для твоего же блага. Эльда с печальной полуулыбкой провел рукой по волосам дочери и вышел из дома. Братья, в последний раз оглянувшись на Элениэль, направились следом. Спустившись с крыльца, она увидела всех троих, направляющихся к конюшне.***
Халлон наклонился к эльдие и тихо сказал, взяв ее за руку: — Melamin, мы можем больше не увидеться, поэтому пожалуйста, возьми это. Положив что-то ей в руку, эльф согнул ее пальцы так, чтобы дева не увидела этого предмета. Потом, легко коснулся ее щеки, тем самым заставляя посмотреть на себя и припал к ее губам с поцелуем. Элениэль услышала тихий шепот: «Namarie», а открыв глаза, увидела лишь четырех исчезающих во мраке всадников.***
Эльдие зашла в дом. Было пусто и темно, лишь едва тлели угли в камине. Словно в тумане, дева зажгла свечу, поставив ее на каминную полку и встала у окна, глядя в темноту. Губы эльфийки дрогнули, и по щеке потекла слеза. Нахмурившись, Элениэль в бессильной ярости сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь и только тогда вспомнила о той вещи, которую ей дал Халлон. Разжав кулак, дева грустно улыбнулась: на ладони лежало тонкое серебряное кольцо.