Legilimens

Эрик устало откинулся на спинку кресла и глубоко вдохнул. Чарльз был без сознания уже три дня, и за все это время они ничего не предприняли. Он уже сто раз пересказывал события, которые происходили в голове друга, практически заучив все подробности наизусть, но Аластор, видимо, задался целью свести его с ума, спросив ещё раз. - Так ты говоришь, что прожил там целый день. - Да. - Но ты пробыл в трансе всего три часа. Значит, Чарльз каждые три часа проживает целый день? - Аластор, ради Бога, прекрати его доставать, - вдруг прервал начальника Азазель, - видишь же, что ему и так паршиво. Грюм только раздраженно поджал губы, но досаждать вопросами перестал. - Нас ждут в Министерстве, новое нападение. - продолжил Азазель и как-то странно взглянул на Эрика. Аластор, проследив за взглядом друга, медленно встал. - Леншерр, я пойму, если ты не сможешь... - неуверенно начал Грюм, но был быстро прерван подчиненным. - Я в порядке, - возможно, резче, чем ему бы хотелось, проговорил Эрик и рывком поднялся с уже полюбившимся кресла, - все лучше, чем просто сидеть здесь. В любом случае, Рейвен останется приглядывать за ним. Эрик намеренно мазнул взглядом мимо дивана и быстрым шагом вышел из комнаты. Смотреть на такого Чарльза каждый день было просто невыносимо, но Леншерр упрямо оставался в особняке, боясь, что если он уйдёт, обязательно случится что-нибудь плохое. Но теперь у него есть дело, и за эти дни непрекращающегося кошмара ему впервые захотелось выйти из этого дома, в котором тоска буквально оседала на любой горизонтальной поверхности, подобно пыли. Впервые после гибели отца ему хотелось, чтобы все это оказалось сном. Он проснётся в гостевой комнате, которая уже давно стала его комнатой, выйдет на кухню и застанет там Чарльза, спокойно попивающего свой фруктовый чай. Ксавье улыбнётся и предложит ему чашечку, зная, что Эрик не пьёт этот "горячий компот", поэтому на краю стола уже будет стоять порция обжигающего черного чая без сахара. Леншерр мотнул головой, прерывая воспоминание, и вошёл в кухню. Только теперь вместо солнечного Чарльза там сидела совершенно вымотанная Рейвен. - Мне нужно будет уйти. Но я вернусь как только смогу. Обещаю. - Конечно, - Рейвен тихо поднялась и направилась к нему. Эрик, не задумываясь, распахнул свои объятия, - спасибо. Мужчина просто поцеловал её в макушку, который раз прогоняя видение цветущей беременной девушки из сна Чарльза, и вышел во двор, где его уже ждал Азазель и Грюм.

***

Чарльз медленно вплывал в реальность. Голова адски раскалывалась и что-то настойчиво впивалось в правую руку. С трудом открыв глаза, он обвёл взглядом комнату, узнавая очертания собственной гостиной. В горле першило, и Ксавье с облегчением заметил наполовину полную чашку с остывшим чаем на тумбе у дивана. Опустошив её, он, наконец, посмотрел на свою конечность. В правую ладонь впивался жесткий кусок пергамента. "Набережная Виктории*.Сделайте правильный выбор, мистер Ксавье." Чарльз нахмурился. И тут воспоминания нахлынули, неизбежной бурей сметая тот покой незнания, который уберегал его сознание, когда он отходил от своеобразной комы. Страх сковал сердце, заставляя его биться в несколько раз быстрее. Чертов орган будто хотел выпрыгнуть из груди. Нет. Он не позволит этому случиться. Не снова. Стараясь не издавать и звука, он принял сидячее положение, отмечая боль сразу во всех мышцах, после чего, опираясь на спинку дивана, попытался встать. Ему удалось со второй попытки. Нужно было действовать. Чарльз не знал, где сейчас Эрик или Рейвен, но ему определённо повезло очнуться именно в этот момент. Нельзя, чтобы кто-то из них его заметил. Если он их увидит, то уже не сможет уйти. А этого допустить было нельзя. Уж лучше быть марионеткой Волан де Морта, чем уже вживую видеть смерть дорогих людей. Набережная Виктории. Он уже был там пару раз, прогуливался, наслаждаясь видом Темзы. Что ж, по крайней мере, он знает, куда ему нужно отправиться. Главное добраться туда целым, ему совсем не хотелось расщепиться в дороге. Да и портить набережную ошмётками своей плоти было бы неприлично. Плотно сгруппировавшись, Ксавье стал в максимально устойчивую позу и именно тогда услышал тихие легкие шаги. Рейвен. Он успел увидеть одновременно радостный, непонимающий и ошеломлённый взгляд сестры, прежде чем исчезнуть из особняка. Все тело скрутила судорога и он бы упал, если бы не вовремя попавшийся под руку камень мостовой. В лицо тут же ударил порыв свежего ветра, приятно растрепав спутанные пряди волос. Крепко вцепившись в поручни, Ксавье пытался выравнять дыхание и остановить головокружение, но ноги подгибались, и он уже было решил, что поторопился со своим решением, как в его левую руку впились цепкие женские пальчики и они снова трансгрессировали.