Мороз по коже

Из двух друзей всегда один раб другого. М.Ю. Лермонтов музыка: Jelonek - BaRock

Я поднимаю на него глаза. Он смотрит на меня. Отрешенно, мертво. Взгляд его неподвижен, он не скользит по мне, не мечется из стороны в сторону и даже не выжидает. Он застыл, провалился внутрь его оливково-зеленой радужки, и за одну секунду глаза его, как будто, стали меньше и тусклее. Сердце у меня екнуло. Не могу это видеть. Отворачиваюсь. Я чувствую себя предателем. Позорным нахлебником, лживым лицемером, Иудой, Брутом, всеми сразу и никем одновременно. Буря, еще неосознанная, набухает во мне, внутри меня все движется, бурлит, волнуется, но я сижу смирно, окаменев, и, кажется, ничего не чувствую. Он все еще смотрит, я замечаю это краем глаза, но не могу даже дернуться в его сторону. Мне кажется, что воздух разобьется и мир полетит кубарем в разинутую пасть черной дыры, стоит мне лишь пальцем шевельнуть. Пахнет свежестью, шебаршит на ветках листва, шумит, но для меня все это совсем не реально. Все это происходит где-то в другом измерении, за стенами стеклянного куба, в котором стиснуты мы двое, и, умерев на мне взглядом, он медленно убивает и меня. Во мне растет желание сказать ему хоть что-то, что-то еще, кроме того, что уже прорезало нас на до и после, но я не могу. Силюсь, но не могу. Я набираю в легкие воздух и медленно выдыхаю. Ведь если мы уже нарушили континуум, почему нельзя вернуться на две минуты назад? Я не выдерживаю тяжести лежащей на мне тени его потускневшего взгляда. Я дергаюсь, трясу головой, ладони мои вцепляются в край пошарпанной белой скамейки. Я поворачиваю к нему голову и слышу, как стенки стеклянного куба с хрустом и звоном сыплются белым дождем, летний ветер врывается между нами и подхватывает его слова: — Я тебя ненавижу, Адам.