***
— Вы долго, — замечает Призрак, не оборачиваясь. Рассматривая его затянутую в хлопок пиджака спину, Шепард ловит себя на мысли, что нечасто видит мужчину вне собственного кресла. Это может означать лишь одно: он взволнован. Похоже, заготовленные им новости обещают оправдать необходимость коммуникации. — Торопилась изо всех сил, — отзывается она, почти не кривя душой. Развернувшись, Призрак затягивается сигаретой и медленно выдыхает дым носом. Слегка приподняв подбородок, он несколько мгновений смотрит на Шепард, пока, наконец, не размыкает губы вновь — однако вовсе не для того, чтобы обсудить дела. — Как голова? Шепард ничуть не удивлена вопросом. Каждый раз, когда Призрак начинает интересоваться её самочувствием, настроениями в команде или иной личной информацией, она ощущает себя так, будто её оценивают под микроскопом: ну-ка, сколько ещё протянет наш экспериментальный образец? А если прибавить мощности? Спрессовать посильнее?.. В этом нет ничего приятного, и Призрак не может не догадываться о её мыслях. Что это? Демонстрация собственной осведомлённости во всём, что касается её жизни, будь то борьба с противником или распивание алкоголя в минуту душевной слабости? Нелепый в своей очевидности посыл «Тебе не скрыться от моего всевидящего ока»? Шепард неинтересно. И противно. — Кажется, вы хотели поговорить о чём-то важном, — напоминает она, выдержав паузу. Призрак делает ещё одну затяжку. — Что вы скажете о возможности исследовать корабль Коллекционеров? — спрашивает он, подойдя ближе. Шепард хмурится, без слов мотивируя на продолжение. Сев в кресло и стряхнув пепел в углубление на подлокотнике, Призрак начинает говорить. Выключая КМК, коммандер чувствует растерянность, равной которой не испытывала уже давно.***
— Он бредит? — неуважительно бросает Гаррус. — Не хочу принижать свой народ, но — корабль Коллекционеров? Разбит турианским патрулем? Не верю. — Возможно, имел повреждения, — предполагает Мордин. — Отказали системы. Отсутствовал экипаж?.. Гаррус скептично хмыкает в ответ. — Так сказал Призрак, — пожимает плечами Шепард. На самом деле она полностью разделяет его подозрения: история шита если не белыми, то тёмно-серыми нитками по чёрному, и всё вокруг слишком старательно отвлекает внимание от торчащих петель; не хватает только огромной мигающей вывески «ЧИСТАЯ ПРАВДА». Воцарившееся молчание прерывает лишь тихое гудение голограммы места дрейфа корабля. — Я не верю Призраку, — повторяет Гаррус в сотый, наверное, раз, — но пойду с тобой, как бы сомнительно не выглядело всё это предприятие. Шепард едва заметно кивает в знак благодарности. — Я не знаю, что нас ждёт, — признаёт она. — Доверять Призраку у меня тоже нет оснований, но я не могу упустить возможность прояснить хоть что-то о случившемся на Горизонте. Джокер? — Двадцать минут до прибытия, — отзывается тот по системе связи. — Встречаемся в грузовом отсеке, — резюмирует Шепард. — Гаррус, можешь не повторять, что тебе это не нравится. — Читаешь мысли, — усмехается тот, уже привычным жестом потирая шрамы на щеке.***
Корабль Коллекционеров встречает их оглушающей тишиной и жёлтым полумраком. Тусклый рассеянный свет позволяет видеть только контуры предметов, смутные очертания наростов на стенах и странные, слабо иллюминирующие ячейки на потолке. Пол, в противоположность, оказывается абсолютно гладким и даже блестящим. — Интересно, только я испытываю ощущение, будто мы пробираемся сквозь чьи-то кишки? — подаёт голос Гаррус, явно пытаясь разрядить обстановку. В интонации, тем не менее, отчётливо слышится отвращение. Шепард невольно кривит губы в подобии ухмылки. Сейчас ей не до смеха, но вытянутый круглый коридор с рифлёными стенами и впрямь похож на кишки из учебников по анатомии. — Напоминает пчелиный улей, — замечает, в свою очередь, Мордин. Она мысленно соглашается и с его наблюдением: ячейки над их головами действительно можно сравнить с сотами. — Шепард, — звучит в наушнике голос СУЗИ. — Я сравнила электромагнитную сигнатуру корабля с известными профилями Коллекционеров. Это судно, которое вы видели на Горизонте. — Может, защитные башни ослабили его для удара? — предполагает Шепард, методично продвигаясь вперёд. — Это бы объяснило удачу турианцев. — Может быть, — соглашается Гаррус. — Если так, на борту могут оказаться похищенные колонисты. Если они всё ещё живы, — добавляет он тише. Шепард оставляет реплику без ответа, однако всей душой надеется на то, что он окажется прав. Коридор ведёт их всё дальше, заставляя углубляться в недра корабля. Она подмечает расположение каждого ответвления и развилки: вздумай они заплутать, и на помощь всегда придут СУЗИ и омни-инструмент с подробной картой, однако Шепард предпочитает иметь дополнительную поддержку в виде собственной памяти. Судно кажется пустующим, но впечатление может быть обманчивым. Если им придётся отступать, быстрое ориентирование в пространстве сэкономит драгоценные секунды, могущие оказаться критическими. — Те же контейнеры, что на Горизонте, — говорит Мордин, указывая рукой. — Только пустые. — Ужасно, — комментирует Гаррус. — Быть запертыми в этих коконах, оставленными на милость Коллекционеров… Шепард поджимает губы. Настоящие ужасы, впрочем, ожидают их впереди. Ближайший же выступ на полу при рассмотрении оказывается сваленными друг на друга телами людей. Коммандер останавливается, прикипев взглядом к перекошенным от боли и ужаса лицам. — Чудовищно, — почти выплёвывает Мордин. — Отвратительно. — Почему Коллекционеры просто оставили их здесь? — интересуется Гаррус. — Испытуемые из контрольной группы, — поясняет профессор. — Были выброшены после того, как эксперименты окончились. Неправильно, — качает головой он. — Бесчеловечно. Даже если Коллекционерам необходимо убивать ради экспериментов, можно сделать это безболезненно. — Да, — просто соглашается Шепард, отрываясь от горькой картины. Подойдя к контрольному терминалу, она невольно замирает. — Это Коллекционер, — подаёт голос Гаррус, удивлённый не меньше неё. — Они экспериментировали на своих же?.. Шепард активирует омни-инструмент. — СУЗИ, я загружаю информацию с терминала. Посмотри, сможешь ли выяснить, что было у них на уме. — Данные приняты, — отзывается ИИ. — Анализирую. Коллекционеры проводили базовое сравнение своего генокода с генокодом людей, — сообщает она после секундной паузы. — Они искали сходства? — У меня нет теорий касательно их мотивации. Всё, чем я располагаю, это предварительные результаты. Они выявили кое-что интересное. Генетическая структура с четырьмя спиралями идентична образцам, обнаруженным в древних руинах. Только у одной известной расы имелась подобная: у протеан. — Господи, — вырывается у Шепард помимо воли. — Протеане не вымерли. Они стали рабами Жнецов. — Протеан больше не существует, Шепард, — поправляет её СУЗИ. — Их гены несут следы глубокой модификации. Жнецы изменили их, чтобы использовать в своих целях. — Кто-то же должен был это обнаружить! — Ни у кого не было возможности детально изучить генокод Коллекционеров. Я уже нашла две тысячи совпадающих аллелей. Полагаю, этот Коллекционер является потомком протеан, колонизировавших скопление Теты Стикса. Имеются следы интенсивной модификации. Не хватает трёх хромосом. Нарушена структура гетерохроматина. Устранены архаичные, «избыточные» признаки. СУЗИ замолкает. Тишина, обычно успокаивающая, кажется сейчас совершенно неуместной — до нервного желания обернуться. — Жнецы не истребили протеан, — медленно произносит Шепард. — Они превратили их в монстров. — Плохой способ умереть, — говорит Гаррус. — Теперь наша миссия стала актом милосердия. Кинув последний взгляд на безжизненное тело перед собой, Шепард отходит от терминала, всё ещё ошеломлённая свалившимся на неё открытием. Под ногами хрустят странные хлопья, похожие на сброшенную чешую или кожу, уже засохшую. — Живенько здесь, — невесело иронизирует Гаррус, нагоняя её. — Во всех смыслах. И мне это чертовски не нравится. — Займись делом, — отзывается Шепард, исследуя следующую консоль. — У тебя на лбу написано «Заберите меня отсюда», — добавляет она уже мягче. — Так вот что значат мои клановые татуировки, — усмехается он в ответ. — Нарочитая шутливость. Способ компенсировать взволнованность, — бормочет Мордин. — Повышенное нервное возбуждение и тревожность. К счастью, хороший самоконтроль. Саларианцы обладают поразительно острым и быстрым умом, но доктор Солус, кажется, превосходит всех своих соплеменников разом — не только по уму, но и по говорливости, выдавая нужную и ненужную информацию не только, когда его об этом просят, но и когда ему самому того захочется. Так или иначе, Шепард вполне разделяет ощущения Гарруса: тревога постепенно нарастает, вызывая желание взять лист бумаги и изорвать его в мелкие-мелкие клочья. Впрочем, будь в её распоряжении даже целая кипа, с неё ростом, она едва бы успокоилась до конца. Широкий зал вскоре сменяется крутым поворотом. Вглядываясь в негостеприимно раскинувшийся перед ней полумрак, Шепард снимает с пояса пистолет и собирается сделать шаг, но на её локте, удерживая, смыкаются чужие пальцы. — Не спешите, коммандер, — просит Гаррус и поясняет в ответ на её взгляд: — Слишком удобное место для засады. Послушно остановившись, Шепард наблюдает, как он выглядывает из-за угла, осматривая пространство с помощью визора. Дождавшись одобрительной отмашки, она благодарно касается его плеча и, дождавшись едва заметного кивка, ступает в прохладный сумрак тоннеля. — Смотри, на потолке. Опять эти капсулы. Шепард запрокидывает голову. — Так много, — удивляется Мордин. — Чтобы заполнить их, не хватит и всего населения Систем Терминуса. — Они хотят напасть на Землю, — говорит Гаррус, неосознанно перейдя на шёпот. Широкий коридор приводит их к мобильным платформам. Приметив консоль управления, Шепард прямым шагом направляется к ней. «Нормандия» отвечает мгновенно. Вся миссия кажется лишь беззаботной прогулкой, и именно это настораживает больше всего. Ни одно задание в её новой жизни не выполнялось без сучка и задоринки. Проблемы не заставляют себя ждать: сначала в виде голоса СУЗИ, сообщающего об искусственном происхождении сигнала бедствия, а после — и Коллекционеров — десятков их — как высыпающих из неприметных на вид укрытий, так и прибывающих на новых, неповреждённых платформах. Шепард знает, что случится, если замешкаться: чем больше на поле боя противников, тем больше тел сможет захватить тот, кто называет себя Предвестником. Лучше лишить его данной возможности сразу. Чувствуя прилив адреналина, Шепард ловит взгляд Гарруса и достаёт из-за спины снайперскую винтовку. — Повеселимся? — щурит глаза тот. — Ещё как. Настоящее веселье начинается позже, когда Джокер сообщает, что корабль включает системы, и команде стоит немедленно вернуться к стыковочному шлюзу. Площадка сменяется коридорами, коридоры — залами, Коллекционеры — хасками, которым, кажется, нет и не будет конца. Сбиваясь в группы, окружая, бросаясь под ноги, они возникают отовсюду, словно просачиваясь сквозь стены и пол. Меняя термозаряд, Шепард чётко осознает, что стоит им зазеваться, и битва окончится не в их пользу. Главное — не подпускать хасков к себе: ей не раз приходилось отбиваться от них в ближнем бою, и, нет, она не горит желанием повторять этот опыт. Отступая, оскальзываясь, спотыкаясь о поваленные наземь тела, она не позволяет себе запаниковать — даже когда оказывается зажатой в углу. Ослеплённая пылом схватки, Шепард забывает о стрельбе, не успевая выхватить пистолет — разбивая серые головы прикладом винтовки. Прижимаясь к спине Гарруса своей, она думает лишь об одном: «Выжить».