Make up your mind baby cause the time is here

      Ночью Харлин почти не спала. В голове то и дело крутились мысли о прошедшем сеансе. Предположение о том, что ей нравится Джокер, беспокоило. Квинзель всегда считала себя относительно нормальным человеком в плане отношений. Впрочем, у неё их было не так много. Последние романы были наиболее бурные и не долгие. После расставания, она уверенно поставила для себя точку в отношениях, по крайней мере пока не разберётся с постоянным жильём и хорошей работой. А что же до короля Готэм-сити, который так засел у неё в голове… Человек, увлеченный Джокером, должен быть мазохистом, а она не замечала у себя подобных наклонностей. Да, Харлин нравилось работать с ним, но это объяснялось тем, что он сильно отличался от других пациентов. Пациентов. Разве можно чувствовать влечение к пациенту? Это было смешно. Для себя она называла всё это словом «привязанность».       Харлин Квинзель совершенно не выспалась, но чётко для себя решила поехать в Аркхэм. Так что после ночи самобичевания она приехала на работу в несколько раздраженном состоянии. Настроение упало еще больше, когда, войдя в просторный кабинет начальницы, Харлин увидела, что в офисе доктора Лиланд сидит очень привлекательная женщина в белом халате. Волосы блондинки были убраны в высокий хвост, тогда как сама Харлин отдавала предпочтение низкому, не яркий макияж, сдержанная одежда серых тонов. Квинзель видела её несколько раз в коридорах здания, но никогда не общалась лично. — Здравствуйте, доктор Квинзель. Что же вас привело? Мы не ждали Вас так рано из отпуска, — поздоровалась первой Джоди Лиланд. — Я решила, что просто не имею права так долго отдыхать. Да и к тому же мой пациент весьма избирателен и импульсивен, так что оставить его без присмотра я надолго не могу, — притворно улыбнулась она.       «Ах, Харли, кто кого без присмотра оставляет», — навязчиво шептал голос в голове, но Харлин решила его проигнорировать. — Ах, об этом вы можете больше не переживать! Доктор Клоуренс согласилась провести с ним несколько сеансов, — на этих словах сидящая блондинка приветливо улыбнулась Харлин. Квинзель попыталась ответить тем же, но получилось не очень, — тем более, я не думала, что вы так скоро оправитесь после случившегося. — Неужели? — несколько холодно ответила Харлин. Её одновременно раздражала и пугала вся эта ситуация. — Вы не думаете, что может произойти что-нибудь ужасное? Всем известно, что мало кому удавалось найти с ним общий язык.       «О, милая, тебе однозначно удалось! И даже не раз», — внутренний голос упорно не желал затыкаться. — Доктор, — обратилась Лиланд к сидящей девушке, — идёмте со мной. Он ждёт Вас. — Прекрасно, — подала голос Клоуренс, вставая со стула, — было приятно познакомиться, доктор Квинзель. — Взаимно, — коротко бросила Харлин.       Они встали и вместе с Квинзель вышли из кабинета. Лиланд с Клоуренс направились по всем известному маршруту к кабинетам для сеансов, а Харлин, проводя их взглядом до поворота, поспешила в свой кабинет. Ей было необходимо привести свои мысли в порядок, да и к тому же её не покидало странное чувство тревоги, так что ей хотелось быть на своём месте на случай, если она срочно понадобится и её будут искать.       Только когда за спиной Харлин захлопнулась дверь собственного, ставшего родным кабинета, она дала волю тем эмоциям, что бушевали внутри с момента, как она очутилась в кабинете Лиланд. — О чём эта женщина думает?! — раздраженно выпалила Квинзель собственному отражение в стекле окна.       Она начала ходить из одного конца кабинета в другой, стараясь как-то унять начинающуюся панику. Происходящее никак не давало ей покоя, так что просто сидеть на месте она не могла, но, видимо, ходьба удивительным образом помогала ей успокоится. — Нет, я что, одна понимаю, чем это всё может закончиться? — она вновь посмотрела на своё отражение, а затем всплеснула руками. — Ну замечательно! Я ещё и с сама собой разговариваю! Прекрасно! Просто прекрасно, Харлин!       В голове пронеслось надоедливое: «Я всегда тебе могу ответить», но девушка это вновь проигнорировала. — Окей, Харли, думай логически. К чему это может привести? Джокер либо доведёт её до слёз или вообще прибьёт за какую-нибудь оплошность. Например, она будет много говорить, а может просто ему цвет её блузки не понравится… В этом случае мне вновь вернут его дело. Хуже, если он будет с ней разговаривать, как делает это со мной, — на девушку накатила волна совершенно иррациональной ревности, — и по итогу он решит, что с ней играть интереснее. В таком случае я могу его вообще больше не увидеть, а соответственно вопросы свои задать тоже не смогу.       Харлин сложила руки на груди и села на узкий холодный подоконник, закусив нижнюю губу. Она не понимала, что из всего вышеперечисленного её расстраивало больше. Ночные размышления дали немного, но вот посещение врача действительно дало много. А может и не очень. Квинзель действительно окончательно запуталась.       «Это всё из-за того, что ты не хочешь посмотреть правде в глаза». — Тебя не спросили.       «Просто признай, что влюбилась в него. Это всё поставит на свои места». — Почему я вообще разговариваю сама с собой?       «Ой, да какая разница? Сейчас важнее разобраться с тем, что с тобой происходит, милая. Ну вот, посмотри. Ты же определённо влюбилась в него». — Привязалась.       «Нет, ну, если бы это был разговор не с самой собой, то я бы решила, что ты дура, Харли».       Раздался громкий стук в дверь, от которого Квинзель аж подпрыгнула на месте. Она так увлеклась разговором с самой собой, что и не заметила, как тело затекло от сидения в неудобном положении. — Войдите! — позвала она кого-то за дверью, морщась из-за боли затёкших мышц. — Привет, Харлин. Я слышала, что ты вернулась. Ты в порядке? — поздоровалась Молли, заходя в кабинет. Квинзель тут же жестом предложила подруге сесть, что та незамедлительно и сделала. — Привет, Молли! Да, я в норме. Мне просто нужно было немного времени прийти в себя, чтобы уложить мысли в голове. Я здорово испугалась тогда, — сделала глубокий вздох Харлин, касаясь пореза под пластырем на скуле.  — Я волновалась очень! Ужасный был тогда день. Я уж было подумала, что он опять сбежал. Слава богу, что ты не пострадала. Сэму вот вообще не повезло, его положили в больницу. Джокер здорово его избил! — Сэм? Ах да… Это было ужасно! Никогда не думала, что он меня может ударить. — Но это же Джокер тебя ударил. Ты разве не помнишь? Сэм рассказал, что когда он прибежал на твой крик, то Джокер только-только откинул тебя к стене, а ты отключилась. Может, тебе стоит ещё побыть дома, милая? У тебя может быть травма головы. Ты была в больнице?       Харлин ошарашенно смотрела на подругу, силясь подобрать правильные слова для продолжения разговора. То есть как это Сэм сказал? Всё же было совершенно не так! Девушка уже было открыла рот для продолжения разговора, но её вновь прервал стук в дверь. — Господи, да я сегодня нарасхват! Войдите!       Дверь распахнулась, и в неё влетел запыхавшийся санитар. Это был Микки Морствен, вечный напарник Сэма. Они были закреплены за Джокером уже около полугода, так что несли своеобразную ответственность. Вот кто-кто, а он действительно был неплохим парнем. — Доктор Квинзель, слава богу вы здесь! Вас срочно вызывают к доктору Лиланд!       Отступившая было тревога вновь ехидно ворвалась в сознание Харлин, и она, коротко кивнув Молли, поспешила вслед за санитаром.       В кабинете Лиланд царил хаос. Помимо самой хозяйки кабинета там находилось ещё четыре врача, и абсолютно все они говорили одновременно. Джоди же стояла во главе стола, а когда Харлин и Микки вошли, все замолчали и впились взглядами в девушку. — Что происходит?       Задала первый пришедший в голову вопрос Квинзель. Ответ же себя ждать не заставил, и был получен прямо из уст Лиланд. — Джокер напал на доктора Клоуренс, — коротко сказала она и холодно посмотрела на Харлин. Судя по взгляду, та винила во всём саму Харлин. Правда, совершенно непонятно почему. — Как? Он что, был не прикован и без смирительной рубашки? — В рубашке и прикован, — утвердительно кивнула женщина, — но уже спустя пятнадцать минут после начала сеанса это не помешало ему, не пойми как, освободить руки из рубашки, перегнуться через стол и начать её душить. Когда же его попытались от неё отодрать, то он чуть не свернул ей шею и выбил около трёх зубов.       «Ой, хотел бы убить, то сразу бы шею свернул». — Она в норме? Где она? — спросил один из врачей. — Да, но я не думаю, что она захочет вернуться к работе в ближайшее время. Её положили в наш госпиталь на первом этаже. Надеюсь, она быстро оправится. — Помимо этого, как прошёл сеанс? — в голосе Микки Харлин уловила скрытые нотки насмешки, только она сама не поняла над кем. — Ну… Сначала он молчал. Потом прервал доктора Клоуренс, спросив всегда ли она так много говорит. Когда же она начала ему отвечать, он остановил её, начав рычать. Честно говоря, я не знаю, о чём она думала, когда спросила «Вы в порядке?». А так как в порядке он не бывает, то дальше всё пошло по известному нам сценарию, который я рассказала ранее, — закончила свой рассказ доктор Лиланд. — Ну и что нам пока известно? — вопросил один из присутствующих врачей. — По крайней мере то, что доктор Квинзель пока единственный доктор, с которым он соглашается хоть как-то сотрудничать, — подвёл подобие итога Микки. — Мистер Морствен, а Вас вообще спрашивали? — резкий голос Джоди сочился презрением к санитару. — Я попрошу Вас покинуть кабинет. Идите, проверьте Джокера.       После этих слов Микки оставалось только пожать плечами и выйти восвояси. — Так… На чём мы остановились? — Лиланд обвела всех собравшихся взглядом, остановив его на начавшем говорить пожилом мужчине. — Раз Харлин так хорошо с ним справляется, то почему бы ей не продолжить им заниматься? — задал он вполне логичный вопрос. — После случившегося я бы хотела сменить ему психиатра. По крайней мере, я хочу попробовать ещё несколько кандидатур. Нам нужно убедиться, что он будет разговаривать только с ней.       Саму же Квинзель дико бесил тот факт, что все забыли, что она всё ещё находится в комнате. На её взгляд всё было невероятно просто. Нужно было просто вернуть ей Джокера, а может и вовсе её вернуть этому психопату. Всем же только лучше. Психопат со своей игрушкой, Харлин продолжает лечить его и все счастливы.       На этом моменте в кабинет вбежал раскрасневшийся и запыхавшийся Микки. Он напоминал человека, который бежал марафон три дня и ни разу не остановился. — Я кажется сказала Вам… — начала было Лиланд, но была прервана. — Джокер… Джокер он это, — отдышка никак не давала Микки собраться и сказать, то что было так важно, — он где-то достал нож и угрожает залить тут всё кровью, если ему не приведут кого-нибудь «поинтереснее». Чьей кровью он не уточнил, но настроен весьма решительно. — Я же сказала Вам приковать его! — Так я и приковал, но когда это его останавливало? Мне вообще повезло, что он мне это позволил! Только всё смеялся надо мной.       Джоди Лиланд всегда славилась молниеносным принятием решений. То ли потому что была глупой, то ли потому что хладнокровной, но решала она проблемы действительно очень быстро. — Ты, — кивнула она на Харлин, — иди успокой его. Это даст нам время прийти к консенсусу. А ты, — она указала на Микки, — приготовь успокоительное. Это на случай, если у неё не получится.       Квинзель с санитаром бросились к лифту и, пробежав ещё несколько коридоров, оказались у палаты Джокера. Микки ввёл код, сменившийся сразу же после инцидента. Харлин не удержалась и подсмотрела цифры, которые мужчина быстро нажал. Хотя в последней она уверена не была. Громкий писк дал понять, что дверь открылась. Было слышно, как Джокер в камере лязгает наручниками. Парень попытался ободряюще улыбнуться, как и Харлин. У обоих получилось не очень, так что, сделав глубокий вздох, Квинзель смело шагнула в камеру к королю Готэм-сити.