***
В особняке Джокера царила напряженная атмосфера. Слышащие грохот с верхних этажей наемники мечтали сбежать как можно дальше из этого жуткого места и никогда не попадаться на глаза беснующемуся начальнику. Горький опыт, полученный во время нахождения Квинн в коме, не оставлял у головорезов иллюзий на счет того, что их ждет если Харли не найдется. Единственный повод для радости, который у них еще оставался, — арсенал с большей частью оружия и кое-какой взрывчаткой находился на первом этаже. Однако надежда, что психопат ограничится разрушениями наверху, улетучилась в тот момент, когда в особняке повисла неестественная тишина. Собравшиеся в холле мужчины с плохо скрываемым ужасом косились на лестницу, опасаясь увидеть на ней спускающегося Джокера. Когда Джей узнал о похищении Квинн, он не просто разозлился или впал в ярость. Нет, слова не способны в полной мере передать ту крайнюю степень бешенства, которая завладела психопатом. В приступе неконтролируемого безумия он рушил все, что попадалось под руку, сыпал проклятиями и угрозами. У него в ушах все еще звучали отголоски ее взволнованного голоса, немного искаженного динамиком телефона, перед самым похищением. Он тогда только поглумился над беспочвенными опасениями Харли, которая заметила слежку и попросила прислать машину. Приехавший на место Боб, не дождавшись девушек на парковке, сам поднялся в кафешку и обнаружил только Эми, находящуюся в глубокой отключке за столиком у окна. Все, что говорило о недавнем присутствии здесь Квинн, это небрежно брошенная на стуле сумочка, где, помимо типичного женского барахла, лежал заряженный пистолет и мобильник, с которыми она редко расставалась. Немедленно доложив о случившемся, Роберт попытался выяснить, что все-таки произошло, однако похититель позаботился о сохранении инкогнито. Жесткий диск в кабинете охраны, куда писалось видео с камер, оказался варварски вырван из системного блока. Сотрудники заведения ничего особенного не заметили, обратили внимание лишь когда увидели Эмили в отключке. Официантка, обслуживающая столик, за небольшое вознаграждение рассказала о молодом человеке, который забрал одну из перебравших девушек. Бегло оглядев разгромленный кабинет, Джей недовольно поморщился и опустился на чудом уцелевший стул. Даже если он по кирпичу разнесет весь особняк — этого все равно будет недостаточно для того, чтобы хотя бы частично унять клубящуюся внутри ярость. Он злился на себя, на Боба, сообщившего дурные вести, на остальных пустоголовых наемников, польза от которых весьма сомнительна, на пропавшую Квинн, но в особенности на пронырливого Пингвина. В том, что похищение организованно пернатым, Джокер не сомневался. Как же ему хотелось нанести личный визит Кобблпоту и уничтожить сначала каждое его детище, упиваясь бессильной яростью этого прохиндея, а когда разрушать уже будет нечего — медленно, растягивая удовольствие, убить его самого. Психопат очень редко отказывал себе в желаниях, шел на поводу у любой возникшей прихоти. Не понравился ведущий выпуска новостей — так сходи и убей его, зачем понапрасну мучить телезрителей?! Замучила скука — позвони в полицию и расскажи о заминированной станции метро, а пока они будут суетиться и искать, заминируй здание суда и наслаждайся творящимся хаосом. Захотелось поменять машину, нет проблем, любой автосалон с лучезарной улыбкой вручит тебе ключи от понравившейся крошки, стоит им только увидеть пистолет или чемоданчик с наличными, который мгновенно решит все вопросы. Проблемы с кэшем — верный знак, что пора нанести визит в банк, казино, клуб или еще какое-нибудь финансово обеспеченное местечко. Сдержанность была совершенно несвойственна для Джокера, однако сложившаяся ситуация вынуждала проявить полное равнодушие. Такое положение бесило до зубовного скрежета, но он прекрасно понимал, что особого выбора нет. Сумасшедший клоун был абсолютно уверен, что Харли все еще жива. Пингвин не стал бы избавляться от такого выгодного рычага давления. Первое, что Кобблпот попытается сделать в такой неоднозначной ситуации — убедиться в реальной значимости своего приобретения, ведь он известный трус и перестраховщик, а выводить из себя главного безумца Готэма, не имея на руках преимущества, само по себе безумие. Именно на трусости и чрезмерной осторожности Джей и собирался сыграть. Играть на чужих чувствах Джокер умел превосходно, а вот брать под контроль собственные разбушевавшиеся эмоции терпеть не мог. Впрочем, как и все, что имело хоть какое-то отношение к понятию"контроль" и другим вариациям ограничения свободы. Его понимание свободы требовало уничтожения любого подобия системы, которая навязывает свои правила. Социальные рамки, мораль, общечеловеческие ценности и т.д. — все это ограничивало, подавляло и навязывало людям стереотипы, на которых их легко подловить. Подливало масло в огонь его разбушевавшейся ярости осознание того, что с ним таки произошло то, чего по определению случиться не могло. Он по-настоящему привязался к сумасбродной Квинн, и готов бороться за ее жизнь. Ничто в прошлой жизни Джокера не представляло ценности, которую хотелось бы защищать. Его не обремененная смыслом жизнь представляла собой череду безрассудных поступков, несущих разрушения, страх и истерию, распространяющуюся по Готэму словно плесень. Но в какой-то момент все изменилось. Сейчас Джей признавал, что жизнь Харли не просто имеет для него значение, как удобное средство для достижения безумных целей, — она важна. Важна настолько, что он готов перевернуть город вверх дном, лишь бы вернуть ее, а как только Квинн будет в безопасности, он непременно сделает все возможное, чтобы Пингвин проклял день, когда решился на подобную авантюру. В кармане зазвонил мобильный. На мониторе высветился издевательский рисунок маленького пингвина. Джокер лишь поморщился и нажал кнопку для принятия вызова. — Неужели ты успел по мне соскучиться, Пингви, — в своей обычной манере начал Джокер, — но вынужден тебя разочаровать, совместное проведение уикенда придется отложить. — Какого уикенда? — на автомате спросил озадаченный Кобблпот. — Как ты мог забыть?! Ты, я и твое казино, с переполненной после выходных кассой, — услужливо пояснил психопат, — ведь с друзьями нужно делиться. Мы ведь друзья, не правда ли? — Разумеется, — нехотя подтвердил Пингвин, пытаясь плавно перевести разговор в нужное направление, — в общем, я поэтому и звоню. Хочу помочь как друг другу. — Как это мило, — издевательски протянул Джей, — но не стоит так стараться, ты мне нравишься таким, какой ты есть, — он скрипуче рассмеялся и добавил, — если только ты не хочешь предложить мне одну пойманную… — сделал паузу, — летучую мышь. Я сейчас как раз работаю над очередной мышеловкой для Бэтса. Через динамик было слышно, как на другом конце провода что-то хрустнуло. — Нет, — в голосе Освальда проскакивали нотки с трудом скрываемого раздражения, — я слышал, что у тебя кое-что пропало. — В самом деле? — вполне искренне изумился Джокер, — это ты о лаборатории, которую так услужливо слил Бэтси? Я полагал, мы перевернули эту страницу наших отношений… — А больше у тебя никого не пропадало? — Вроде нет. Хотя… — напоказ задумался Джей, — нет, все на месте. Даже кое-кто добавился, хотя ты должно быть в курсе из новостей. — Это ты о той спасенной из лаборатории? — Именно. — Отличная новость, — выдавил из себя Пингвин, чуть ли не скрежеща зубами от ярости, — может на неделе заглянете ко мне в «Айсберг Лаунж »? С удовольствием познакомлюсь с твоим новым приобретением. — Раз ты так настаиваешь, Пингви, — вкрадчиво произнес психопат, — для друзей у меня всегда есть время. — Тогда договорились. — Договорились, — подтвердил Джокер и сбросил звонок. Он предвкушающе улыбнулся. Сомнений не оставалось, Кобблпот не собирался менять привычек и действовать напрямую по-прежнему опасался. Страх — это хорошо. Это правильно, ведь сумасшедших нужно бояться и ни в коем случае не стоит провоцировать. Джей смирился с мыслью, что искать Харли придется по-тихому, не привлекая внимания. Это не должно было создать сложностей - людей у него достаточно, к тому же репутация бежит далеко впереди, открывая множество дверей и ртов. Если он захочет, вся полиция города будет искать Квинн! Да что там полиция, пожарные, госслужащие и все, кто дорожит жизнями жителей Готэма. Но это крайняя мера, для начала Джокер собирался пообщаться тет-а-тет с подручными Кобблпота и теми, кого он мог купить, а это достаточно обширный список.***
Сознание прояснялось медленно и неохотно. Веки казались свинцовыми. Харли потребовалось значительное усилие над собой, чтобы распахнуть глаза. Увиденное заставило ее мгновенно скинуть сонливость. Место оказалось до боли знакомым. Аркхем. Типичная палата для проведения терапевтических сеансов с особо опасными пациентами. Руки были крепко пристегнуты за спиной к жесткому стулу, а поверх застегнуты специальные ремни. Харли помнила, как сидела вместе с Эми в кафе недалеко от торгового центра, где случайно заметила Палмера. Она тут же позвонила Джею, который, после ряда насмешек, отправил за ними машину. Вернувшись за столик, Квинн ждала, пока Эмили доест салат, и потягивала коктейль. После пары глотков ощутила слабость, а затем к ним двинулся подручный Пингвина. Дальше темнота. За спиной скрипнула дверь, вынуждая девушку обернуться. Ее смерил надменным презрительным взглядом Палмер. — Мы снова встретились, мисс Квинн, — присаживаясь на стул напротив, начал он, — искренне рад видеть вас в месте, которое просто создано для таких как вы. — Трогательная забота, — покривилась в ответ Харли, не желая продолжать разговор. Она прекрасно понимала, что Фред пришел сюда не на ее вопросы отвечать, а просто получить удовольствие от победы в отместку за ее насмешки над ним. Но Квинн не собиралась потакать его желанию и скорчила отрешенно мечтательную гримасу. — Вы не хотите о чем-нибудь меня спросить? — не сдавался Палмер, — например о том, как мне удалось опоить вас, — было видно, что молодому человеку не терпелось выговориться, чтобы вкусить сладкий вкус победы, — или о причине, по которой вас поместили именно сюда… — Нет, — равнодушно пожала плечами Харли, наслаждаясь озадаченным выражением на лице прислужника Пингвина, — мне гораздо интереснее другое, — она наклонилась вперед и доверительно продолжила, — о чем скорее ты начнешь умолять, когда окажешься в подвалах Джея, о быстрой смерти или о сохранении жизни твоей мамочки? — Да как ты смеешь, дрянь! — почти выплюнул он, сдерживая желание залепить сидящей напротив девушке пощечину, — думаешь, твой дружок тебя вытащит? Да он даже не узнает, что ты здесь, — самодовольно заметил Фред, — никто не узнает. Сразу после нашего разговора тебя поместят в камеру на нижнем ярусе, ты ведь знаешь, что это значит? О камерах на нижнем ярусе Квинн знала. Туда помещали неугодных пациентов, о которых легче забыть, чем пытаться вылечить. Даже охрана спускалась туда всего раз или два в сутки ради того, чтобы убедиться в том, что никто не умер, освобождая камеру. — По глазам вижу, что знаешь, — удовлетворенно заключил Палмер, — а чтобы тебе было не так скучно, я подкину радостную новость, которая будет согревать тебя долгими холодными ночами. Транквилизаторы в коктейле не моих рук дело. Это сделала Эмили, которая успешно развела тебя на жалость, а теперь примет всевозможные меры, чтобы присвоить освободившееся местечко возле так обожаемого тобой клоуна. Чувствовать себя обманутой неприятно, поэтому возникшая злоба и разочарование вполне обоснованы. Но Квинн упрямо не собиралась доставлять смотрящему на нее с ожиданием собеседнику удовольствие своей яростью или слезами. Судя по всему, у нее будет теперь полно времени для самобичевания, разговоров с собой и красочных галлюцинаций. — А она хороша, — лучезарно улыбнулась Харли, — но не настолько, чтобы обмануть моего Пирожочка. Девушка действительно верила в это. В отличии от нее, Джокер не страдает излишней сентиментальностью, а вот фальшь чувствует за версту. В других обстоятельствах Квинн бы даже посочувствовала, ведь кому как не ей знать к каким мерам прибегнет Пудинг, узнав о причастности малышки Эми к похищению, но сейчас мысли о дальнейшей судьбе этой змеюки вызывали только злорадное удовлетворение. — Улыбайся, улыбайся, — зло выдавил из себя Фред, — надеюсь ты подохнешь в этих стенах, забытая всеми. — Ну ты же будешь помнить, — ехидно заметила Квинн, переходя на вкрадчивый шепот, — я уже крепко поселилась в твоей голове и явно не даю покоя. Ты можешь игнорировать, можешь ненавидеть, можешь даже убить, но я все равно останусь с тобой. — Прекрати, — Палмер резко вскочил со своего стула, лишь подтверждая предположения, — я не попадусь на твои глупые уловки. — Конечно нет, — согласилась Харли, — ведь я сумасшедшая и глупая, а ты рациональный и умный, — она сделала многозначительную паузу, — но это все равно не поможет. Разве что ты снизойдешь до записи к хорошему психиатру. Я, к слову, абсолютно свободна и с удовольствием помогу тебе окончательно свихнуться. — Иди к черту! — рыкнул Палмер и под заливистый хохот выскочил из палаты. Долго сидеть в одиночестве девушке не пришлось. Буквально через минуту явились двое охранников и принялись отстегивать удерживающие ремни. Квинн пыталась завести с ними разговор, но мужчины полностью ее игнорировали. Они не посчитали ее опасной, а потому решили ограничиться обыкновенными наручниками. — Мальчики, не будьте такими скучными, — протянула Харли, по-детски надувая губы, — я ведь могу и обидеться. Мужчины, удерживающие ее с двух сторон за руки, снова сделали вид, что ничего не слышат, продолжая вести к лестнице. Им ничего о новой пациентке известно не было, а по внешнему виду девушка опасной не выглядела. — Это вы зря, — зловеще протянула Квинн на узком лестничном пролете ловко вырываясь из рук. Естественно, мужчины не ожидали сопротивления, поэтому подарили девушке отличную возможность. Знали бы они, кого сопровождают, то воспользовались всеми возможными средствами, сковывающими движение. Широкоплечим охранникам в замкнутом пространстве было тесно, а миниатюрной Квинн это нисколько не мешало. Она оттолкнулась от перила и запрыгнула на одного из конвоиров, крепко обхватывая ногами его шею и собираясь ее свернуть, но его напарник вовремя схватил психопатку за руку, буквально сдергивая вниз. — Плохой мальчик, — рыкнула Харли, снова выворачиваясь и впечатывая схватившего ее мужчину в стену, а затем толкая вниз с лестницы навстречу другому. Охранник не успел сориентироваться и кубарем полетел по ступенькам вниз. Второй вовремя схватился за перила, и только поэтому не последовал примеру товарища. Девушка же времени не теряла и торопливо побежала наверх, собираясь выбраться на крышу. — Тридцать третий, я сто седьмой. Объект потерян. Движется на крышу. Повторяю… — донеслось снизу. — Проклятье! — раздосадовано зашипела Квинн, ускоряясь. Она надеялась, что самонадеянные мужчины не станут докладывать о происшествии и попробуют решить проблему самостоятельно, но ошиблась. Они решили действовать по инструкции. — Стоять! — громогласно произнес выскочивший навстречу охранник в полном обмундировании, — подними руки и держи их над головой! В случае сопротивления мы будем вынуждены применить оружие. Следом за ним из проема вышло еще трое, вооруженных электрошоковыми пистолетами. Хмыкнув, Харли подняла руки и послушно позволила сковать себя наручниками. Получать болезненный заряд ей не хотелось. В камеру ее доставил почетный эскорт из пяти мрачных мужчин, трое из которых всю дорогу держали оружие наготове. Такое отношение Квинн польстило, но не порадовало. Едва ли представиться еще одна такая же удачная возможность, но она не собиралась отчаиваться. Опустившись на жесткую койку, Харли осмотрелась. Сколько раз она видела такие камеры, но чтобы вот так, изнутри — впервые. Холодные каменные стены и пол. Стеклянная дверь из пуленепробиваемого стекла, через которую видно унылый пустующий коридор. Ничего такого, за что могла бы зацепиться мысль. Идеальная обстановка, чтобы отдаться вяло текущим мыслям. Неожиданно для себя, Квинн принюхалась. Ей померещился слабый цветочный аромат, отдаленно напоминающий розы. В прошлом она частенько получала от своих кавалеров цветы: орхидеи, хризантемы, герберы, лилии и, конечно же, розы. Получать цветы и другие подарки безусловно приятно, но ни один из поклонников не мог даже близко сравниться по оригинальности с Джокером. Пистолеты с забавными гравировками, поразительные украшения, аксессуары — чего только не было. Но их особенность заключалась не в запредельной цене, а в особом смысле, которым наделялись эти предметы. На губах девушки заиграла мечтательная улыбка. Она вспомнила как однажды высказала Джею претензию по поводу того, что он ни разу не дарил ей цветы. Прошел всего месяц, как Харли обосновалась у Джокера. Тогда им убежищем служило заброшенное здание цирка, где Квинн нравилось больше, чем в особняке. Она с радостью практиковалась в гимнастике под самым куполом цирка, и даже гогочущие внизу наемники ей не мешали. В тот день они довольно рано вернулись с очередной успешной вылазки, и Джей решил порадовать свою «куколку», как он частенько ее называл, дорогой, но бессмысленной побрякушкой. В то время психопат не воспринимал ее всерьез, относясь как к обычной пустоголовой игрушке, которая привлекала всеобщее внимание, что льстило самому владельцу. Квинн такое отношение не устраивало, но ничего поделать с этим она не могла. — Я тебе не кукла, которую все время нужно обряжать в новые тряпки и дарить всякие побрякушки! — возмутилась Харли. — Да неужели?! — язвительно уточнил Джокер, — хочешь сказать, тебе вообще не нужны все эти тряпки и побрякушки? Как скажешь, давай сожжем все к чертям. На этом месте среднестатистическая девушка перевела бы истерику на совершенно иной уровень, начиная с банального: «ты меня не любишь» и развивая масштабность проблемы в геометрической прогрессии. Однако Квинн к тому моменту уже избавилась от бессмысленной привязанности к материальным вещам вроде одежды, украшений и денег. Поэтому уверено заявила: — Да легко! Буду ходить голой! — прорычала она, срывая с себя футболку и кидая в Джея. Скандал разворачивался в просторной комнате, которая раньше служила гримерной. Помимо ругающихся психов, там на диванах удобно устроились ухмыляющиеся наемники, которые с неподдельным интересом приготовились лицезреть бесплатный стриптиз. — Прекрати, — зарычал Джокер. — Вот еще! — не на шутку завелась Харли, — тебе же нравится мое тело?! Уверена, остальные тоже не против посмотреть! — Я сказал, прекрати, — психопат перехватил руку девушки, уже расстегивающую пуговицы на шортах, а потом обратился к зрителям, — все вон! Считаю до трех. Привычные к подобным приказам головорезы кинулись к выходу, рассудив, что стриптиз не стоит таких жертв. — Харли, Харли, Харли, — отпустив руку, притворно грустно покачал головой Джокер, — сколько раз тебе повторять? Ты будешь делать что я хочу, где я хочу и когда я хочу. — С чего бы это? — Ты ведь меня любишь, — он произнес это с явной угрозой, возвращая футболку, — ведь правда? — Да, — с опаской ответила Квинн, забирая из его рук снятый элемент гардероба. Ей стоило прислушаться к инстинкту самосохранения и на этом остановиться. Послушно одеть футболку, заткнуться и продолжить жить как ни в чем не бывало. Но тогда бы она не была Харли Квинн. — Но знаешь что, — заявила психопатка, снова отшвыривая ненужную одежду, — как я могу любить того, кто даже ни разу не подарил мне цветы! Джокер не выносил, когда ему предъявляли претензии. Каждая такая попытка заканчивалась смертью. Единственное, почему он еще не убил эту непробиваемую идиотку — он потратил на нее непозволительно много времени и сил, поэтому просто не мог позволить своим усилиям так бездарно пропасть. — Цветы?! Зачем цветы, когда я дарю тебе практически тонами так обожаемые всеми женщинами украшения и шмотки из бутиков?! Надо отдать должное, тут Джей не соврал. Он действительно приносил ей до неприличия дорогие украшения и одежду, но разве интересует цена подарка, когда он от любимого. Влюбленную девушку в первую очередь интересует внимание, а безличный подарок в этом плане Харли не устраивал. — Я хочу, чтобы подарок выражал твои чувства! — попыталась донести Квинн смысл своих претензий. — Ах, чувства! — зарычал Джокер, — будут тебе цветы! Сразу после этого разговора злющий Джей уехал по неожиданно появившимся делам, а по возвращению с ехидным выражением вручил своей зазнобе огромный букет каких-то экзотичных цветов, которые Харли видела впервые в жизни. Букет состоял из множества огромных розово-фиолетовых цветков с длинными стеблями, усыпанными шипами. Девушка была невероятно счастлива, вся злость мгновенно улетучилась. Джокер тоже был подозрительно доволен, и с предвкушением поглядывал на светящуюся от радости Квинн. Как девушка узнала позднее, цветы оказались ядовитыми сами по себе, но психопату этого было недостаточно, и он собственноручно смазал шипы токсином. Именно так Джокер обнаружил не только устойчивость Харли к ядовитым веществам, которая вместо того, чтобы покрыться ужасными язвами и потерять сознание, жаловалась на легкие приступы тошноты, но и ее явное нежелание заводить детей. Последнее открытие несказанно его порадовало. Так, придаваясь приятным воспоминаниям, Квинн не заметила, как уснула со счастливой улыбкой на губах, которая смотрелась дико в мрачной камере психбольницы.