Жажда
6 октября 2016 г. в 23:51
Фран зашипел и попытался выдернуть руку, но сделал только хуже — лезвие соскользнуло и поранило ладонь ещё сильней; по запястью пробежала тонкая струйка крови, чтобы затем впитаться в уже побуревший намокший рукав.
Чёлка, как обычно, закрывала большую часть лица Бельфегора, но он отбросил её одним резким движением, чтобы посмотреть Франу в глаза. Их выражение было таким, что в его собственных зрачках что-то дрогнуло, нож с окровавленным лезвием был отброшен в сторону, а губы виновато коснулись испещренной порезами руки, слизывая кровь и целуя кожу в том месте, где доктор нащупывает пульс — горячее, будоражащее, извиняющееся прикосновение, сквозь которое чувствовалось надрывное биение неугомонного сердца. По сравнению с щиплющей жидкостью и бинтами, пришедшими на смену этому поцелую, — разительный контраст.
Когда мужчина склонился над его ранами, патлы вернулись на своё место, не позволяя увидеть выражение его лица: равнодушия или, может быть, вины, но, после того как Бельфегор закончил перебинтовывать чужие руки, его пальцы ощутимо дрогнули.
Это не могло укрыться от пронзительного, острого, словно лезвия так обожаемых фальшивым принцем ножей, взгляда зелёных глаз, и Фран криво усмехнулся, подавляя желание запрокинуть голову и расхохотаться невесёлым смехом. Он знал, что этому человеку было далеко не всё равно, и он
выиграл.
Он только что доказал своему принцу, что тот далеко не такой бесчувственный, каким имеет дерзость себя считать.
— Я хочу пить. — Хриплый шёпот нарушил вязкую тишину в комнате, вырвав Бельфегора из задумчивости и заставив недовольно нахмуриться, когда он посмотрел в сторону заговорившего.
— А я тут причём?
— Вы же сами знаете, что я не удержу стакан в руках, — со вздохом ответили ему почти шёпотом, продолжая гипнотизировать взглядом, в котором явственно читалось: «Я хочу утолить жажду и иного рода». Фран провёл кончиком языка по верхней губе, чуть прикусил нижнюю, облизнул уголок губ, всё так же прожигая светом изумрудных глаз и заставляя слегка рехнуться.
Бельфегор снова посмотрел на его руки — несколько коротких секунд растянулись в вечность, за которую он обдумал что-то и принял решение, — и потянулся к бутылке с водой, которая стояла на маленьком стеклянном столике рядом с их диванчиком и словно приглашала умирающего от жажды себя схватить. Что это недоразумение, конечно, сделать не могло.
Раздался приятный звук открываемой ёмкости и шипение газовых пузырьков. Один глоток, второй, третий (кадык совершал судорожное движение при каждом из них, а зелёные глаза с вожделением наблюдали за этим), и мужчина придвинулся ближе к юноше, грубо схватил того за ворот рубашки и притянул к себе, приникнув своими устами к его и заставляя выпить жидкость. Фран сделал несколько судорожных глотков, тычась языком в чужой язык и напряжённо сопя.
Бельфегор отстранился с трудом и явно неохотно, мальчик неосознанно подался вперёд, полуоткрыв губы, и в его глазах вспыхнул магический огонь, когда его наставник снова отпил из горла и опять склонился к нему, задевая растрёпанными прядями по щеке.
Второй поцелуй вышел более долгим и сумасбродным: принц вцепился в его плечи почти до боли, Фран не позволял ему доминировать, своим сопротивлением разжигая азарт и жгучее желание подчинить эти губы, сделать их покорными своей воле, сделать покорным его всего…
Они целовались так долго, что, когда наконец оторвались друг от друга, оба задыхались.
— Не напился, — с придыханием прохрипел Фран, тяжело дыша.
— Беспомощный слабак, — ответил ему Бельфегор, прекрасно осознавая, что этот засранец отнюдь не слаб и в той ситуации, в которой они оказались, даже не беспомощен, а почти… сейчас почти контролирует его.
Он снова отпил, на этот раз более медленно, смакуя прохладную воду, приятно колющую язык, и опять потянулся губами к губам. Фран, смежив от наслаждения веки, медленно провёл языком по линии таких притягательных губ, поцеловал, едва касаясь, и, довольно улыбнувшись, приник к ним, получая порцию нескольких новых глотков.
Когда уровень воды в бутыли приблизился к половине от её былого объёма, Бельфегор отстранился окончательно, облизывая чересчур быстро пересохшие губы и выглядя при этом несколько безумным.
— Теперь можешь хоть сдохнуть от жажды, — заявил он Франу, на что тот, потупивший взгляд, чтобы спрятать неприлично — и всё ещё — жаждущий блеск в своих глазах, просто ухмыльнулся.