Мне нечего терять.

      У меня однозначно дежавю. Видеть неспокойный взгляд Паркера - означает только действительно непростую ситуацию, если уж она смогла вывести слабого на аффект парня из стального безразличия. Он единственный, кто знает, что случилось, за исключением того ведьмака Фила; он единственный, кто может разобраться со всем и помочь мне пережить совершенную ошибку.        Оказавшись в номере отеля, на грани потребности испытываю желание принять горяченный душ, а еще лучше ванну, как будто это поможет стереть случившееся из памяти.       – Может, выпьешь? – останавливает прямо на пороге в ванную комнату, обращая внимание на себя. На минуту задумываюсь и поворачиваюсь к Каю, прислушиваясь к внутренним просьбам. Парень роется в сумке, бегло рассматривая каждую вещь достанную со дна, и небрежно бросает ее покрывало, даже не глядя на меня.       – Наверное, нет. Лучше закажи мне чай. Я сейчас буду.       Скрывшись за дверью ванной, я нетерпеливо расстегнула молнию паркеровской толстовки и бросила ее на раковину, под нее же полетели и мои кеды, завершили эту кучу элементы нижнего белья.       Кожа требовала оказаться под горячими расслабляющими струями душа и с непривычки первой реакцией покрылась мурашками, и лишь спустя пол минуты поддалась соблазну и начала краснеть от 42-х градусов. Шапочка на голове раздражающе шелестела от нескончаемых капель воды, опускающихся на нее, но волосы мочить никак не хочется. Плевать на все, важно то, что мышцы перестают гудеть в теплом океане из водопровода.       Ощущение деревянной рукояти ножа постепенно исчезало из руки, по мере согревания, и смывалось вместе с душистой пеной молочка для душа. Я снова возвращалась в нормальное состояние, больше думая о приятном расслаблении в теле и чудодейственных свойствах горячего душа, нежели о том, что убила невинную девушку своей собственной рукой и под влиянием своих же эмоций, не под давлением Малакая Паркера, на что можно было бы все списать.       И первые мысли мне нравились значительно больше.       Закидываю шелестящую шапочку в мусорное ведро и выхожу из душной ванной в комнату. Воздух с непривычки сразу кажется убийственно прохладным.       По поверхности кровати Каем старательно раскиданы наши вещи, на кой хрен никому не известно, а самого парня​ рядом нет. Зато на кофейном столике под полотенцем источает тепло неприметный белый чайный заварник – все-таки сделал, как я просила, хоть раз в виде исключения.       Нетерпеливо делаю первый глоток чая и сразу же получаю отметку спешки в виде ожога на самом кончике языка, которая теперь до конца дня будет мучить меня в паре с совестью. Отхлебываю еще немного и с нескрываемым блаженством проглатываю эту порцию горячего напитка с горчинкой. Даже сахара класть не буду, настолько приятен сейчас чистый вкус чая.       – Подходит? – вместе с возникшим из ниоткуда голосом ведьмака где-то позади меня, на моих плечах так же внезапно появляются его руки, и пальцы надавливают на каменные мышцы.       – Ничего такой, – выношу вердикт между осторожными глотками.       – Ты напряжена, – болезненно подергиваю плечами​, вжимая в них голову.       – Блятство! Больно же, – Кай слабо сдавливает пальцами мои мышцы, но напряжение в них настолько велико, что кажется, пальцы сквозь плоть схватились за кости.       – Ты, как и прежде, очень громкая, малявка, я оценил, - по идее, здесь он должен был проявить нотку заботы, поцеловать в макушку и сделать комплимент по поводу моих “вокальных данных”, но Паркер действовал в присущей ему манере - снова сдавил крепкими ладонями изгиб шеи и плеча. И стоило мне сделать попытку увернуться от него, парень тут же пресек эту возможность, удержав на месте.       – Не торопись. У меня есть отличный способ, – ладони плавно скользят под толстую ткань махрового халата, на ключицы и грудь, синхронно сжимают их, – сначала всю тебя напрячь, а потом легким движением языка расслабить, – томное бормотание в правое ухо уже заставило меня естественно отреагировать на провокацию томлением внизу живота.       Теплые ладони продолжали мять мою грудь, все больше раздвигая в стороны края халата, пока я пытаюсь определиться с правильностью и уместностью происходящего, учитывая сотворенное мной совсем недавно. Вместе с приятной тяжестью не покидает чувство некоторого отвращения, хочется извиваться змеей от удовольствия и во избежании непристойных касаний.       – Я не хочу, – отхлебываю чая и пытаюсь казаться равнодушной к волнительным действиям брюнета, дабы поддержать смысл собственных слов. Но разве мои протесты когда-нибудь были услышаны Каем и приняты во внимание? Хрена с два.       – Хочешь, мышка-малышка.       Халат медленно и послушно расползается в разные стороны, все больше тела оголяя Паркеру. Может стоит поддаться ему? Желание – естественная реакция организма и я не уверена, что каким-то образом, переспав с отцом моих детей, сотворю из себя кого-то циничного и бессердечного..       – Давай в другой раз? Я себя неважно чувствую.       Поворачиваю голову и натыкаюсь на физиономию ведьмака, нависнувшего надо мной, на уровне моего лица, касаюсь кончиком носа его.       – Говорю, давай в другой раз? Сегодня не самый подходящий день.       Кай внимательно выслушивает мое предложение и мне начинает казаться, становится с ним согласным, принимая во внимание мою нескончаемую борьбу за право голоса у совести. Только вот руки мужские продолжают делать ровно то же самое​.       – И в другой раз тоже, – белозубая улыбка претит только привычное упорство в достижении намеченного без шансов на уклонение.       Ну, вообще я могла бы керамической чашкой в своих руках рассечь Паркеру бровь, а потом сразу же перейти к удушающему, будь он нетерпимо настойчив. Но, наверное, я все же хочу этого и не буду выпендриваться сильно.       – Я не хочу чувствовать себя еще хуже..       Видимо Малакай оскорбился от этих слов, что было слегка уловимо уязвленными нотками в голосе. Это забавно.       – Не помню, чтобы ты когда-нибудь чувствовала себя отвратительно после секса со мной..       – Напомнить? – в голове тут же всплывает последняя проведенная ночь дома.       – … а особенно после тех моих ласк, которые ты так любишь получать.       Чашка в мгновение ока покидает мои руки и оказывается на поверхности кофейного стола, когда Кай, прекратив манипуляции под тканью, обходит стороной и останавливается напротив. Мужские пальцы в кольцах хватаются за края халата в районе коленей, и разводят податливую ткань в стороны, обнажая до талии.       – Я не уверена, – слежу за ловкими пальцами в процессе неравной борьбы с поясом, который без шансов сдается.       Кай пропускает все мимо ушей и опускается на колени между требовательно разведенными им ногами; ладони ложатся на талию и я понимаю намерение увлечь меня в поцелуй, когда социопатичный красавчик тянется ко мне; прячу нетерпеливые пальцы в темной шевелюре на макушке и легонько тяну волосы, сжимая в кулаках.       Знаю, Паркера это заводит, поэтому не отстаю в соблазнении, атакуя слабые позиции.       Наши губы встречаются через пару секунд и не растрачивают времени и энергии на предварительные ласки – язык Кая сразу ныряет глубоко в рот и господствует на правах вечного победителя.       И когда ладонь, лежащая на мужском затылке требовательно притягивает его теснее, в ответ Паркер просовывает руки под меня и чересчур сильно обнимает за талию,выгибая поясницу под напряженным углом.       – Я не люблю пассивных девушек, Хейли Джерси-Коллинз, – мычит в губы несколько недовольным и командным тоном, а я не сразу соображаю о чем речь постепенно отключающимся мозгом.       Поцелуй продолжается тем же доминирующим манером, заставляя мой затылок намертво приклеиться к спинке кресла; руками обвиваю мужские плечи и пытаюсь не уступать позиций, с упором отвечая, упиваясь волнующим рецепторы вкусом Кая Паркера. И, кажется, весь мир действительно отодвигается на второй план, как того и обещал “невсебешный” брюнет, отвлекая от внутренних самосьедений. В очередной раз ведьмак оказался прав, демонстрируя завидные способности читать людей, а возможно время, проведенное вместе, настолько открыло ему меня, что сопротивление становится лишь отсрочкой перед неминуемым согласием.       Настойчивые губы скользят несколько сантиметров ниже, прекращая пытку моих губ, и влажный след тянется невидимой прохладной дорожкой все ниже, затрагивая почти каждое чувствительное место, требуют отклика на уделенное внимание ничем иным как стоном или прерывистым вздохом.       Кай Паркер подходит к делу с особым знанием, с своеобразной чуткостью и педантичностью, словно дело касается защиты его собственной мужской чести, каким-то невидимым образом связанной с моим удовольствием.       – Хейли, мне нужна еще одна пара близнецов, – слова впечатываются мне между грудей в перерывах между жадными посасываниями кожи. Этот парень спятил еще давно - известный факт - но каждый раз находит чем меня еще удивить.       – Иди нахрен, – с однозначной уверенностью в своем нежелании связываться с ним второй раз произношу я, бесстыдно выгибая спину ему же навстречу.       Когда ласки касаются живота, мышцы напрягаются в нетерпении наконец ощутить этот восхитительный рот еще ниже, там, куда он и следует, но раздражающе неторопливо. Поэтому я уже мягко давлю ладонями на мужские плечи, как бы намекая, что полностью готова предаться греху наперекор совести и согласна на любые сексуальные пытки.       К счастью, Паркер не отпускает язвительных комментариев в мою сторону, а вскоре устраивается между моих бесстыдно разведенных ног, и в момент, когда я меньше всего ожидаю подвоха, смыкает зубы на внутренней стороне бедра и не отпускает даже тогда, когда я с психой вцепляюсь в его волосы. Четкий след от зубов на тонкой коже в этой части ноги становится сигналом и он прекращает заниматься дурью.       – Ты психопатка, – утробно смеется и после мучительно медленно проводит теплым языком по чувствительным ноющим рецепторам. Воздух, набранный во всю грудную клетку для гневного комментария, от неожиданности волнующей ласки застревает на подходе в горле.       – Ммм блин, ты сволочной, Кай, так не честно, – путаюсь пальцами в темных волосах парня на макушке и ненавязчиво жму к себе. К черту стеснения, нас с ним слишком много связывает, чтобы бояться лишний раз продемонстрировать свои желания; слишком близки мы с Каем, чтобы бояться осуждения с его стороны.       Пальцы у него прохладные, но от этого только приятно скользят внутрь, вторя соблазнительным движениям влажного языка по возбужденной плоти. И когда я упираюсь ступнями в мужскую спину, обтянутую футболкой, в поисках опоры, ножки стула жалобно скрипят по полу, двигаясь на несколько​ сантиметров назад.       Паркер без слов резко дергает меня на себя, с таким же скрипом возвращая мебель на место.       – Боже, как приятно, – бесстыдно выдыхаю, откидываюсь затылком на спинку стула и хмельным взглядом пытаюсь зацепиться хоть за что-нибудь из окружения, безуспешно.       Тело радостно отзывалось почти на каждую ласку не то от знания Малакаем моего тела, не то от глубоко неравнодушного отношения к нему самому, растущее напряжение перекатывалось по всему​ телу ощутимыми волнами и стягивало все внимание на себя, подобно новокаину блокируя простреливающие сознание мысли о собственной безнравственности.       Чувствовала только руки Кая, крепко держащие меня за бедро и талию, только жаркие ласки теплого языка и губ, только напряжение мышц пресса в предвкушении приближающейся разрядки. И как только Кай вытерпел мои пальцы, так сильно ухватившиеся за его волосы на макушке в момент получения высшей точки наслаждения? Ах да, не впервой же.       Бесчисленное количество поцелуев на моих ребрах и груди лишь подтвердили приятные мысли о захваченном в плен недоступном сердце красивого и “нездорового” молодого человека, разжижали мозг сильнее едва окончившейся близости и вдохновляли на новые подвиги. – Кай, прекрати, – кокетливо противлюсь я, пытаясь привстать в кресле, хотя мой тон больше говорит об обратном, каждой игривой ноткой упрямо заявляя “продолжай!”.       – Я все понял, цыпленок, – прикусывает кожу и даже не пытается отпустить меня. – Ты довольна?        – У меня от близнецов грудь меньше болела, чем после тебя, – главное хотя бы выглядеть укоризненно, приличия ради. Иначе совсем Кай перестанет мои отрицания во что-либо ставить; он должен считаться с моим “нет”.       – Мне кажется, ты немного подохренела в последнее время и я давно не ставил тебя на…       Приехали.       Кай запнулся и поднял на меня свой невинный взгляд, наивностью уступающий только доверчивому маленькому ребенку.       Давно не ставил меня на место? Это хотел сказал?       Отлично. Нет, ну а что? Зато стабильность какая-никакая.       –Договаривай. Малыш, – нажимаю на каждое слово и наконец-то принимаю вертикальное положение в кресле. Парень выглядит принимающим поражение, улыбается и качает головой. – Я тебе подскажу: ты говорил, что давно не ставил меня на …? Куда?       –Ты знаешь, стрекозюлька, у меня даже на мгновение появилось чувство вины, такое тонкое, но острое. И у тебя почти получилось вынудить меня забрать свои слова обратно, но вот что... Ничего у тебя не вышло, я все сказал верно, – преувеличенно любовно целует меня в ухо и выпрямляется, нависнув надо мной. Тяжеленная рука по-братски похлопывает меня по плечу, не особенно-то подбирая силы, и от того кажется, что ключичная кость проткнет трахею, если он еще раз так меня хлопнет.       Достаточно быстро и без усилий тушу огонь возмущения, не позволяя этому чувству разрастись и обжечь внутренности, и тем временем привожу себя в приличный вид, собирая халат поясом.       Кай с видом полного спокойствия и контроля ситуации направляется прямиком к мини-бару, вытягивает из него бутылку дешевого виски и последний факт, судя по всему, ведьмак мало волнует. Я же возвращаюсь к брошенному остывшему чаю, глотаю напиток с не меньшим удовольствием, чем было до этого.       Рассудок немного отрезвел и напомнил отложенные на потом вопросы. Сейчас самое время их задать.       – А этот Филлип, глава Столетних.. Они все обладают ясновидением? Вот почему тебе так нужен​ этот Ковен?       Кай, как порядочный парень, на удивление, глушит вискарь не из горла, а наливает алкоголь в чайную чашку тщательно следя за процессом наполнения, и залпом осушает ее, весь такой серьёзный и взрослый.       Я уже окончательно пришла в себя после недавнего удовольствия и только наслаждаюсь приятным “послевкусиев” в мышцах, игнорирую как могу прилив нежности и желание мурчать как кошечка.       – Ковен мне нужен чисто для численности, Столетние не обладают никакими интересными способностями, – поясняет он, ковыряясь в мини-баре, наверняка выискивая чего еще по-крепче. Следует напомнить ему, что за все выпитое им придется заплатить, это не безвозмездная дегустация.– Ясновидение-собственный дар этого неудачника, – поворачивается ко мне с ослепительной самодовольной улыбкой, – который мне ооочень пригодится. “Неудачник”, – снова повторяет сам себе и усмехается. Ему явно нравится нынешнее положение вещей и он чувствует себя уверенно, достигнув очередной поставленной цели, я же чувствую себя чуть менее гадко, чем было пол часа назад.       – Что значили его слова? Кто кого убьет и что он видел?– сербаю чаем и вопросительно смотрю на молодого человека, ожидая продолжения разговора. – Если мне не послышалось. – Ты так самоуверен.. Она и тебя убьет, – летят в спину слова отчаявшегося мужского тембра. – Я уже видел это.       Паркер отнимает горлышко бутылки вискаря от чашки и сводит брови, пока между ними не пролегла небольшая складочка. Пауза, возникшая в разговоре после озвученного вопроса, говорит лишь о задумчивости ведьмака и внезапно сникшем настроении; из насмешливого циничного козла превращается в чем-то расстроенного мальчика, и “чем” я понятия не имею.       – Малыш? Что значили его слова? О чем речь была? Они собираются мстить?       – Он уже видел то, что еще не произошло, – бесцветным голосом озвучивает мысли, взглядом излучая некую отрешенность.       Допустим, этот странный парень видел то, что должно произойти в будущем. Значит ли это, что Паркеру может навредить какая-то девица? Я мокрого места не оставлю от нее, когда узнаю кто это.       – О ком, тогда, шла речь?       Замираю в своем кресле и еле дышу, Кай знает смысл предсказанных слов и я не хочу верить, что снова рискую потерять и его, и близнецов, и кудрявую блондинку Элли.       – Пей свой чай, Джерси, – так же безучастно произносит и опускает взгляд вниз; долго всматривается в дно наполненной чашки, вертя ее в воздухе, и почти залпом осушает, тут же морщась от обжигающего горло вкуса недорогого пойла.       – Почему? Ты знаешь эту загадочную стерву? Чего делать-то, Кай? Отбросим все наши перепалки в сторону: я не хочу, чтобы это предупреждение осуществилось.., - без тени насмешки или поддевки честно признаюсь я. Я уже задолбалась переживать за последнее время, потратив херову тучу нервов из-за его выкидонов, неадекватных планов по завоеванию сверхъестественного мира и тому подобного бреда.       Кай в своем стиле не торопится одарить меня ответом, искоса поглядывает в мою сторону и странно улыбается, пытаясь казаться по-обычному беспечным. Выходит, правда, для меня малоубедительно, что сильнее всего настораживает, от знания дурного характера парня.       – Я найду способ этого избежать. Тебе меня так просто не сделать, мышка-малышка, кишка тонка - заносит в воздухе чашку с каплей алкоголя на дне и демонстративно выпивает в мою честь. - Не ты первая, не ты последняя. Пей свой чай, Джерси.