Fors omnia versas / Воля случая

Теофиль мягко ведёт продуктовую тележку по узким магазинным лабиринтам, придерживая на поворотах, потому что правое переднее колёсико заедает, и даже не пытается отслеживать перемещения Доминики. Та выныривает из-за рядов стеллажей с соками-водами, у которых уже даже нездоровая количественная конкуренция, щурится, двигая по переносице очки, и пытается разобрать собственный почерк. Список пестрит зачёркиваниями и мелкими убористыми буквами - не то что ровные буковки, которые можно получить на экране компьютера. - И всё-таки, ты уверен, что нам не нужен чай? Коробка вроде закончилась, я последний пакетик извела, - Доминика идёт впереди, пятится, а потом становится ногами на нижнюю перекладину тележки, к нему лицом, и наклоняется вперёд, чтобы не упасть. - Да, вполне, в серванте есть коробка чёрного фруктового, - Теофиль при развороте тележки подаётся к ней и придерживает за плечо, что она не задела стеллаж с чипсами. - А... - Нет, - в голосе слышится лёгкое, как тёмные тучи прямо над головой, неодобрение, и Доминика со вздохом умолкает, давая себе клятвенное обещание купить пачек десять и спрятать в шкафу. И есть одинокими глухими ночами, засыпая крошками клавиатуру и собирая всех комаров на свет экрана. И злорадно хрустеть... - Ладно, нам ещё купить замороженную рыбу... Серьёзно? Ты любишь рыбу? Или это просто я не умею её готовить? - она соскакивает на пол, скрипя подошвами по плитке, и перегинается через бортик холодильника, вглядываясь в названия. - Скумбрия, хек, ну что за название, оку... Теофиль ловит её за футболку, спасая от падения в ледяные твёрдые тушки, неопрятными серыми грудами и мутными плотными пакетами заполняющие холодильную камеру. Ника смущённо хмыкает, извиняясь одними глазами, и перебирает холодную рыбу, поджимая пальцы. В результате хек падает к свекле и печенью, а она растирает руки и тонко, по-кошачьи, чихает, втягивая голову. Снайпер витает над ровными бело-цветными рядами пачек с молоком, выбирая ту самую, единственную, которая имеет относительно короткий состав и реалистичный срок годности. Русые волосы собраны в низкий, едва скреплённый хвост, и всё время падают через плечо и рассыпаются по тёмно-синей футболке. Доминика подавляет желание провести по этим высветленным белым светом, гладким прядям рукой, зарываясь пальцами, закручивая в спирали, мгновенно распрямляющиеся, дотронуться до выгнутой спины, обрисовать лопатки, с нажимом провести по позвоночнику, заставив прогинаться сильнее и подаваться навстречу... Она отводит взгляд и предпочитает лишний раз растереть пальцы, особо внимательно рассматривая следы от неудачно снятого чёрного лака и бумажный порез. - Что ещё осталось? - снайпер в очередной раз перекидывает хвост за спину, поправляя разболтанную резинку. - Ну... - Доминика ищет список по карманам, чтобы обнаружить его в корзине, и резко наклоняется за ним. И сталкивается лбами с Теофилем, отскакивает назад и потирает голову. - Извини! А осталась паста томатная, зубная, лук и пластины от комаров. Стесняюсь спросить, зачем тебе томатная паста при живом-то кетчупе? - На борщ, - невозмутимостью в голосе можно пробивать стены, как тараном. Живое и не оснащённое тормозами воображение немедленно пририсовывает розовый фартук с мелким узором, половник размером с капустный кочан и всепрощающий ласковый взгляд всеобщего благодетеля. У Ники расширяются глаза и она замирает посреди прохода, едва не позволяя снести себя другой тележкой, а потом вспоминает, что розового фартука в доме нет, так что воплотить дневную грёзу не удастся. - А может всё-таки суп быстрого приготовления, а? Доминика тяжело и покорно вздыхает, принимая недоумённый взгляд, но пару пакетиков в корзину подкладывает. Лучшие повара, конечно, мужчины, но... *** - В такие дни мне хочется стоять у окна в длинном халате поверх пижамы, мрачно смотреть в дождливую даль и восклицать: "Какая же дрянь эта ваша жизнь!" Козырёк магазина не слишком хорошо защищает от косых струй дождя, так что ноги уже мокрые, облепленные холодной плотной тканью, а телефон переложен во внутренний карман, потому что третьего потопления не переживёт. Доминика мрачно наблюдает за лужей, чья поверхность разбита сотнями капель дождя, и думает, что такие ливни не могут длиться долго. Но прогноз погоды мягко намекает на затяжные осадки во второй половине дня, грозу, штормовое предупреждение и её неосторожность - сунуться из дома, не посмотрев почасовое расписание, это же надо. Она отвлекается от лужи, чтобы посмотреть на Теофиля, а тот с философским спокойствием и лёгкой улыбкой смотрит вперёд. Его волосы начинают виться и принимать рекламный-таки объём, обещая трудности с расчёсыванием. Снайпер первым делает шаг через их Рубикон - поток воды, несущийся вниз по улице, и Доминика пару секунд смотрит на мгновенно промокшую футболку, обтянувшую спину, поникший отяжелевший хвост, и бросается следом, сразу же влетая в лужу. Если поискать плюсы, то это неплохой гидромассаж - тяжёлые крупные капли на плечах. Подводка прямо-таки ощутимо стекает по лицу, оставляя разводы, но убирать её сейчас - сделать только хуже. - Эх, говорила же, не стоило брать рыбу, Повелитель Морей явно её любит настолько, что даже организовал естественную среду обитания, - невкусные капли падают на губы, и она машинально облизывается. Хвост рыбы неукротимым знаменем торчит из пакета, угадываемый скорее по очертаниям. - Не думаю, что, не возьми мы её, прогноз бы изменился, - Теофиль добродушно смеётся и поднимает руку, чтобы отвести намокшую чёлку. - Ладно, будем думать позитивно, мне ветровку всё равно стирать пора, а до дома осталось двести метров, всего-то. Теофиль усмехается и придерживает её за руку, когда она пытается по бордюру обойти лужу, хотя ноги насквозь мокрые. На контрасте с холодным дождём рука кажется горячей. Доминика подлавливает себя на мысли, что ей бы стоило стараться произвести на своего предназначенного лучшее впечатление, быть молчаливой, улыбчивой, недоступно-отстранённой и красивой, как образец Идеальной Девушки про имени Мэри и фамилии Сью. А она позволяет себе показываться ему на глаза сонной, в домашней одежде и без косметики. Ладно, у неё есть оправдание, сначала она старалась, но они уже три месяца благополучно наблюдают друг друга почти ежедневно, и Теофиль тоже не спешит за фраком, гелем для укладки волос и красной розой, в лучших традициях бондианы. Но безостановочно говорить, специфически шутить, громко страдать по поводу плохого предсказания в гороскопе и ныть об объёмах перевода она позволяла себе с первого дня. Теофиль идёт рядом, легко улыбается чему-то незримому, и сбегать пока не спешит. Доминика серьёзно задумывается о соулмэйтстве. Романтика благополучно отсутствует, но понимающего... друга? Если так, то друга-на-грани-с-собственным-отражением она уже получила. Теофиль вносит в список дел на день прсмотреть точное определение Родственных Душ. Или Ника виртуозно притворяется, хотя зачем это ей, либо он нашёл человека, способного понять, что его молчание не равняется игнорированию, а приспособляемость сочетается с коротким списком нерушимых принципов. *** Наверное, ему стоит причесаться, как только он входит в квартиру, но в тот момент его больше интересует смена одежды на сухую и вопрос, когда его рубашки успели здесь появиться. Вот уж действительно, сами распространяются, как паразиты и инфекции. Потом надо разобрать пакеты и заполнить морозилку, перебрать зелень и загнать Доминику в ванную, чтобы она не оставляла на полу мокрые холодные следы. Затем Теофиль вспоминает рецепт борща, который давно не готовил, и просматривает предлагаемые предназначенной рецепты, поражаясь той чуши, которую можно найти на кулинарных форумах. В результате спохватывается он, когда на плите исходит паром и ароматом кастрюля борща, в котором явно не достаёт капусты, честно подъеденной Никой в процессе поисков. Резинка стаскивается с волос тяжело, воевать приходится за каждый сантиметр, а когда он заканчивает, появляется малодушное желание надеть её обратно и сделать вид, что ничего не было, подумаешь, там что-то за спиной болтается. Но снайпер преодолевает греховные порывы и тянется за расчёской, чтобы пытаться распутать этот цельно-монолитный колтун. - Проще обрезать, - вздыхает он, когда зубчик ломается и благополучно застревает в волосах. - Нет-нет-нет, это дурная идея, брось бяку! - Доминика вкатывается на компьютерном стуле, едва минуя дверной косяк, и резко разворачивается к нему лицом, снося тапочки куда-то в угол. Теофиль напоминает русалочку на камне, если есть русалочки-мученицы с суровой готовностью принять смерть в глазах. - Я расчешу, выдохни и дыши ровно. Раз. Два. Три. На первый счёт она спрыгивает со стула, на второй - садится рядом, на третий - без сопротивления забирает расчёску. Снайпер покоряется неумолимой судьбе и осторожно, с готовностью в любой момент вскочить и отойти, укладывает голову ей на бёдра и прикрывает глаза. Начать с кончиков, по сантиметру подняться вверх, несколько раз расчесать прядь целиком, отложить в сторону, постараться скрыть довольную улыбку и не делать лишних телодвижений, вроде необязательных касаний пальцами и скручивания в желанные спиральки. Доминика повторяет ритуал раз за разом, погружаясь в почти гипнотический транс даже вопреки приятной, если быть честной, тяжести на коленях и размеренному говору диктора в телевизоре. И раз за разом движения замедляются, она встряхивается, моргает, возвращается к монотонному занятию. На ногах ощущается жар чужого ровного дыхания. Гладкие пряди скользят между пальцами, собираясь в тугой хвост, рассыпающийся по плечам, как только она отпускает руку, движения теряют нервную неуверенность и мир обретает гармонию, невзирая на затёкшую шею и уставшие руки... *** Доминика смотрит в темноту комнаты, примеряет на себя клише о влюбиться-в-друга и хочет выть, катаясь по кровати и кусая губы. Соулмэйтство ещё не гарантирует идеальных романтических отношений, и в сорока процентах случаев соулмэйты могут оставаться только друзьями. Теофилю нужна скромная тихая девушка, ему под стать, которая будет нежно улыбаться, варить борщи по памяти, а не искать рецепт, когда на плите исходит мясной пенкой кастрюля, и быть образцом всех добродетелей оптом и в розницу. У неё самой любой борщ превращается в острый суп Харчо.