Secrets of Midnight

Daybreak Dive.       Их разговор был спокойным, интересным, но после их чувственного танца казался очень отстраненным. Разум Гарри постоянно возвращался к ощущению тела Снейпа, прижатого к нему. Он хотел вернуть то настроение, которое было у них во время танца, но это казалось невозможным. Как будто вместе с музыкой исчезли и их чувства. Мастер зелий выглядел как обычно неприступным, и Поттер не знал, как вести себя с ним дальше. Почему на свадьбе было так легко? Была ли это темнота? Музыка? Близость?       Гарри опрокидывал стаканы виски один за другим, надеясь, что алкоголь, гудевший в его голове, если не вернет настроение, то, может быть, разрядит напряженную атмосферу в комнате или, по крайней мере, сделает ее немного более сносной.       Он пытался вспомнить моменты, которые причиняли ему ужасную головную боль, когда он был прижат к дереву, но чем сильнее он цеплялся за них, тем быстрее они ускользали. Единственное, что он знал наверняка, это то, что Снейп уже не в первый раз прижимает его к чему-то. Но когда и где еще? И почему он не мог это вспомнить? Он помнил темные глаза и ровный голос, но, возможно, он уже путал воспоминания с реальностью. И было еще кое-что, что он мог бы вспомнить, если бы сосредоточился достаточно сильно, запах, что-то свежее и чистое, как океан, но казалось, что это было из сна, а не из реальности. Но как этот человек вообще мог быть Снейпом?       Гарри сделал глоток из четвертого стакана огневиски. Янтарная жидкость всё ещё обжигала его язык и горло, но это было приятно. Северус сидел перед ним на другом диване, а в очаге потрескивал огонь.       Он с нажимом провел рукой по бедру, пытаясь успокоиться. Снейп был всё ещё слишком трезв, что делало ситуацию еще более неловкой.       — Так куда же исчез Фоукс? — спросил Гарри через несколько минут, которые он счел слишком тихими.       — Он прилетает и улетает. Я понятия не имею, — ответил мужчина, поставив стакан рядом с собой на диван и положив ногу на ногу. Пиджак и накидка исчезли с него, но он всё ещё был в черном жилете и белоснежной рубашке с узкими темными брюками, что делало его вид еще более изысканным, чем прежде. В нем была непринужденная элегантность, которой Гарри восхищался и которую он искренне обожал. Зельевар опирался одной рукой на диван, другая рука лежала на коленях. Его длинные черные, как вороново крыло, волосы спадали на плечи и в рассеянном свете казались шелковыми.       — Почему он всё ещё здесь?       — Я задаюсь этим же вопросом изо дня в день. Однако он, к сожалению, всё ещё не хочет отвечать.       Гарри рассмеялся, и мужчина тоже улыбнулся.       — Зачем вы вообще его взяли? Вы, кажется, не очень любили его во время суда.       — Во-первых, я не брал его к себе, я думаю, он здесь из-за дома. И, конечно же, я ненавидел эту чертову курицу. Он был постоянным напоминанием об Альбусе и преступлении, которое я совершил. Каждый раз, когда я смотрел на него, я видел своего друга. Я недостаточно хладнокровен, чтобы меня это не задело.       — Вы всё ещё не простили себя, не так ли?       — Нет. И я могу сказать вам, что никогда не прощу, — мрачно сказал мужчина, — однако я принял случившееся. Без этого я бы никогда не смог жить с Фоуксом под одной крышей.       — Снейп… — начал было Гарри, но Северус поднял руку, безмолвно показывая, что больше не хочет говорить на эту тему.       — Почему бы вам не рассказать мне больше о своей работе? — предложил его бывший профессор, — я видел некоторых ваших сотрудников в действии, они неплохо работают в команде. Даже если этого нельзя сказать о вашем начальстве, — сказал Северус, откидываясь назад.       — Всё не так хорошо, как кажется, — Поттер ответил уклончиво.       — Почему вы тогда стали аврором?       — Это была моя мечта, — Гарри горько вздохнул, и это не звучало убедительно даже для него самого.       — Кажется, вы не рады осуществлению своей мечты, — Снейп рассмеялся.       — Мне было четырнадцать, я был безрассудным и импульсивным, как вы знаете. Барти Крауч в образе Грюма сказал мне, что я буду хорошим аврором, и, учитывая моё прошлое и возможное будущее с Волдемортом, я не мог представить себе ничего другого, кроме охоты на темных волшебников в качестве дела своей жизни. Но мне это надоело, Снейп, — объяснил Гарри. Это был первый раз, когда он говорил об этом. Недавно Рон что-то заподозрил о его чувствах, но из-за свадьбы у них появились более важные темы для разговора, — честно говоря, это угнетающая работа, и я не думаю, что смогу долго этим заниматься. Бюрократия ужасна… — пробормотал Поттер, прежде чем сделать еще один глоток виски.       Снейп поднял бровь, глядя на Гарри, прося его продолжать.       — Вы знаете лучше кого-либо, что я не выношу идиотские правила. Знаете ли вы, что если того требует ситуация, мы можем использовать "Непростительные" заклинания? Они дают нам право манипулировать, убивать и мучить. Но система коррумпирована и границы размыты. Особенно с этим придурком в качестве начальства.       — Героизм у вас в крови, Поттер, вы не можете просто отмахнуться от этого, — мягко заметил мужчина.       — Это не героизм, Снейп, это следование безликим приказам. С меня достаточно этого, спасибо, это стоило мне больше, чем моя жизнь, — Гарри допил свой стакан и поставил его на столик рядом с диваном.       — Чем бы вы тогда хотели заниматься?       — Не знаю…может быть, чем-то более спокойным. Целительство звучит неплохо. Я мог бы помогать людям, не рискуя каждый раз своей жизнью. Не говоря уже о том, что они не сказали бы мне пытать кого-то только для того, чтобы получить какую-то информацию.       — Вы же понимаете, что целительство включает в себя наблюдение за тем, как люди умирают во время несчастных случаев, верно? Вы бы сломались под этим, Поттер. Терять пациента не так-то просто, поверьте мне.       — Вы ничего не могли сделать для Дамблдора, вы же знаете это, верно? Целители в больнице Святого Мунго подтвердили, что вы ничего не могли бы сделать, чтобы спасти его. Даже то, что вам удалось сварить что-то, что помогло ему еще на один год остаться с нами, и то, что вы смогли остановить распространение проклятия по его руке, уже было чертовым чудом.       — Это больше похоже на катастрофический провал, — Снейп тихо признался, прочищая горло. Его длинные пальцы потянулись к платку, и он развязал его. Когда тонкая ткань соскользнула с его горла, он глубоко вдохнул, как будто она душила его.       Глаза гриффиндорца тут же остановились на шраме на шее зельевара. Конец неровной белой линии был разделен, как раздвоенный язык змеи, постоянно облизывающий мягкую кожу.       — Нашли что-то интересное, Поттер? — спросил Снейп, и Гарри поднял на него взгляд, чувствуя себя пойманным.       — Могу я рассмотреть его?       — Мне казалось, что именно этим вы занимались последнюю минуту, — последовал резкий ответ, но мужчина вздернул подбородок, давая лучший обзор.       Гарри встал и опустился на колени рядом со скрещенными ногами Снейпа. Алкоголь в его организме вызвал у него головокружение. Или, может быть, это снова была близость другого мужчины. Длинные пальцы расстегнули рубашку чуть больше, так что юноша мог видеть весь шрам.       — Я удивлен, что вы не хотите его скрыть, — Гарри едва ли не шептал, его указательный палец завис на дюйме над кожей.       — Зачем? — спросил Северус раздраженным тоном, — я не горжусь и не рад, что он у меня есть, однако он, несомненно, является частью меня. Меня не волнует, если это вызывает отвращение у вас или у кого-то еще.       — Он не вызывает у меня ни капли отвращения, — Гарри неловко рассмеялся, поскольку отвращение было последним, что он чувствовал в тот момент, — мне нравятся шрамы, они как главы моей жизни. Вы не представляете, сколько раз мне приходилось повторять свою жизнь для Тедди, рассказывая ему их историю.       — Боюсь, моя история не развлечет двухлетнего ребенка.       — Как насчет двадцатитрехлетнего? — нерешительно спросил Гарри. Он откинулся на пятки и выжидающе посмотрел на Снейпа.       — Вы уже знаете ее, Поттер, — ответил зельевар.       — Не всю, — тихо сказал Гарри, — те, что у вас на спине…кто это сделал?       Мужчина лишь закатил глаза.       — Как вы думаете, кто?       — Волдеморт, — с досадой простонал Гарри, — почему?       — Пророчество. Допустим, он не оценил, что я доставил только половину.       — Круцио не оставляет таких следов, — заметил аврор.       — О, Круцио, действительно не оставляет. А вот плеть — да.       — Он… — пробормотал юноша, сжав кулаки в узел, — сколько?       — Я должен был получить сорок ударов плетью. Люциус вмешался после двадцатого, так что он был вознагражден остальным.       — Черт! — сердито крикнул Поттер, ударив кулаком по дивану. Снейп слегка вздрогнул от его внезапного движения, но ничего не сказал, только вопросительно приподнял бровь.       — Я…я…я ненавижу этого ублюдка, — прорычал Гарри.       К его удивлению, Северус рассмеялся.       — Не тратьте на него такие сильные эмоции, Поттер. Пожалейте его. Одно это убило бы его.       Гарри улыбнулся:       — Вы правы.       — Я всегда прав, — Снейп ухмыльнулся, — кроме того, если вы хотите ненавидеть всех, кто оставил шрамы на моем теле, вам придется научиться ненавидеть многих людей, которых вы любите на данный момент, включая вашего отца и крестного.       — Что вы имеете в виду? — смущенно спросил гриффиндорец.       Мужчина посмотрел на него, обдумывая. Он глубоко вздохнул и расстегнул вторую и третью пуговицы на рубашке. Сердце Гарри начало биться в неровном ритме, и он вдруг пожалел, что выпил столько, сколько выпил. Снейп указал на длинный шрам на левом плече:       — Альбус, — сказал он.       — Что? Когда? — воскликнул Гарри, наклоняясь над мужчиной, чтобы получше рассмотреть метку.       — Я только закончил школу, тогда мы впервые встретились лицом к лицу. Он, как Лидер Ордена, и я, как верный Пожиратель Смерти. Мы боролись. У меня даже не было шансов против него. Его заклинание порезало меня, а потом он понял, кто я такой: умный мальчик, замечательный зельевар, лучший в Хогвартсе. Он исцелил меня и оставил в поле, где мы сражались. Но перед тем, как аппарировать, он сказал мне, что у меня есть миллион и более возможностей, и если бы мне нужен был выход, он был бы готов помочь.       — Он всегда видел в людях лучшее.       — Он был дураком, — Северус покачал головой.       — Он был прав, — Гарри улыбнулся. Черные глаза уставились на него, но Снейп ничего не сказал. Вместо этого его рука опустилась ниже на грудь и расстегнула еще две пуговицы. Показалась серебряная цепочка, висящая на тонкой элегантной шее, и Поттеру внезапно захотелось дотянуться до нее. Его рука непроизвольно поднялась, но Снейп опередил его и схватил цепочку. Он бросил на Гарри укоризненный взгляд, прежде чем спрятать кулон или что это было в ладони.       — Это что? — подозрительно спросил юноша, его собственное кольцо снова обожгло его кожу.       — А это уже точно не ваше дело, — Снейп ответил строго.       Гарри глубоко вздохнул, желая продолжить тему таинственного медальона, но тут кое-что привлекло его внимание.       — Это…след от копыта? — спросил Гарри, указывая на шрам на груди зельевара. Он провел указательным пальцем по белой коже, и Снейп внезапно с силой сжал его запястье.       — Не. Прикасайтесь. Ко мне. Снова, — он шипел, как змея, и Поттер чувствовал, как его сердце замирает. Что произошло между ними после танца, что теперь ему даже нельзя было прикасаться к мужчине? Он хотел извиниться, но Снейп снова заговорил, отпустив его руку, — и да, это действительно след копыта. Копыта кентавра, если быть точным.       — Вы пытались достать волос из хвоста кентавра для зелья?       — Вообще-то я отправился в Лес, чтобы предупредить одного идиота, что его крёстному отцу ничего не угрожает. К сожалению, я пошел слишком поздно, Бэйн нашел меня в лесу и осторожно осведомился о моих намерениях, прежде чем вытолкнуть меня со своей территории.       Гарри потрясенно выдохнул и уставился на своего бывшего профессора. Пошел ли Снейп в лес один, чтобы предупредить Гарри о Сириусе на пятом курсе, когда даже Хагрид боялся идти туда без оружия? Он, казалось, припоминал, что Дамблдор что-то говорил об этом, но юноша и представить себе не мог, что Снейп пострадал из-за него.       — Извинения приняты, — Снейп ухмыльнулся, — однако, если и есть что-то, за что вы должны извиниться, то это вот этот шрам, — чтобы показать следующий шрам, мужчине пришлось расстегнуть еще три пуговицы на рубашке и жилете. Гарри мог видеть темные волоски под пупком мужчины, и его желудок свернулся в маленький клубок. В данный момент он был слишком пьян, чтобы осознать истинную глубину ситуации. Снейп доверял ему достаточно, чтобы показать ему свои старые шрамы и рассказать их истории. Он знал, что будь он трезв, это значило бы для него больше, чем сам мир. Но он был пьян, так что его сердце бешено колотилось, во рту пересохло, а глаза просто смотрели на кожу, в то время как он желал, чтобы его разум был пустым, отказываясь анализировать что-либо, особенно его твердеющий член.       Шрам представлял собой прямую белую линию на боку Снейпа, под самым нижним ребром.       — Это сделал я? — удивленно спросил Гарри.       — Что злит меня больше всего, моим же заклинанием, — Северус усмехнулся, — я могу жить с тем фактом, что великий Гарри Поттер нанес мне шрам, но вы использовали против меня мое же заклинание. Это требует возмездия, — прорычал он мрачно.       Поттер внезапно почувствовал себя мертвым внутри. Он действительно причинил Снейпу боль, после смерти Дамблдора. Одно из его заклинаний, вероятно, Сектумсемпра, в какой-то момент действительно попало в мужчину. Когда он вспомнил ту ночь, он понял, что сделал что-то еще более ужасное.       — Я тогда еще назвал вас трусом, — тихо заметил он.       — Так и было, — Снейп вздохнул, — глядя в сторону, его рука сжимала таинственный кулон на серебряной цепочке. Он собрался с мыслями и начал застегивать рубашку. Поттер просто завороженно смотрел на него. Он смотрел на острые скулы, черные глаза, длинные темные ресницы. Мужчина казался таким знакомым, как будто они встречались в прошлой жизни. Он снова спрятал медальон под белую рубашку и посмотрел на гриффиндорца. Минуту они просто смотрели друг на друга, и Гарри почувствовал, как сжимается его грудь. Черные глаза были бесконечны и наполнены множеством эмоций: грустью, болью, страданием и чем-то еще. Желанием.       — Вы не трус, — признал мягко Гарри. Он встал и положил руку на спинку дивана, рядом с тем местом, где покоилась голова Снейпа. Черные глаза внимательно следили за каждым его движением. Когда он возвышался над другим мужчиной, Северус внезапно был вынужден смотреть на него снизу вверх, и его шелковые волосы были откинуты назад. Поттер встал правым коленом на диван, позволив своему разуму стать абсолютно пустым. Он не хотел больше думать. Он не хотел думать о последствиях или даже думать о том, что он собирался сделать.        — Вы самый смелый человек, которого я когда-либо знал, — твердо заявил он.       — Поттер… — начал зельевар, но его голос оборвался. Он раздвинул ноги и слегка подвинулся, его бедра вздрогнули. Гарри воспринял это как приглашение и поставил левую ногу с другой стороны от бедер мужчины, — Поттер, что это значит? — спросил Снейп, но это прозвучало скорее как предупреждение для Гарри. Он положил руку на грудь гриффиндорца, отталкивая его. Но руки молодого человека легли на плечи бывшего профессора и крепко сжали его, — я сказал-       — Молчать, — прервал его аврор.       — Поттер, какого черта вы делаете? — рыча, спросил Снейп.       Вместо ответа юноша провел указательным пальцем по линии нижней губы мужчины, представляя, что это будут его собственные губы, делающие точно такое же движение.       — Поттер, вы пьяны! — Гарри чувствовал, как губы формируют слова под прикосновением его пальца. Он опустился на мужчину и резко простонал, когда почувствовал твердый член, упершийся в его эрекцию.       — Да, черт возьми, я пьян, – признался аврор, крепче прижимаясь к Снейпу, чья рука была зажата между ними, — иначе я бы не осмелился сделать это, — он тихо, но испуганно рассмеялся.       — Поттер! — Северус предупредил его еще раз, но Гарри это не помогло. Он приложил палец к губам Снейпа, эффективно заставив его замолчать, в то время, как его бедра слегка качнулись вперед, а его член нетерпеливо дернулся от тесного контакта.       — Молчать, — повторил он, и Снейп резко вдохнул. На секунду он казался раздраженным, затем его руки легли на бедра Гарри и вцепились в них так сильно, что оставили бы синяки. Когда пальцы вонзились в его кожу, удерживая его, Поттер снова простонал, — просто сделайте это. Никто не должен знать об этом, — заверил его Гарри, сильнее прижимая палец к губам. Он посмотрел в бесконечные черные глаза и предложил, — вы можете принять это как возмездие или как освобождение, мне всё равно. Просто заткнитесь и сделайте это, — дыхание Снейпа участилось, но он не оттолкнул гриффиндорца, поэтому молодой человек откинул шелковистые волосы, наклонился к шее старшего и нежно поцеловал ее прямо над точкой пульса. Он просунул указательный палец между мягкими губами и выдохнул Северусу на ухо, — сосите.       Снейп простонал, его губы раскрылись, и Гарри протолкнул палец во влажный рот. Хватка на его бедрах больше не отталкивала его, а притягивала всё ближе и ближе, направляя точно на твердую эрекцию. Язык мужчины обвил его палец, и Поттер с облегчением выдохнул в кожу на шее зельевара. Он зарылся пальцами в иссиня-черные волосы зельевара на затылке.       Они неторопливо двигались друг против друга, как будто вся вселенная была в их распоряжении, но Гарри знал, что на самом деле их мир разваливался на куски прямо в этот момент. Его желудок переворачивался каждый раз, когда язык Снейпа касался его пальца, а острые зубы яростно кусали его.       Снейп сосал указательный палец, но Гарри чувствовал эти ощущения на своем члене и почти готов был кончить. Его движения стали еще медленнее, он пытался оттянуть момент, когда это совершенство закончится. Поттер потянул за черные волосы, одновременно захватив губами мочку уха бывшего профессора.       — Блять… — тихо простонал Гарри, когда пах другого мужчины внезапно потерся о его член сильнее. Он чувствовал, как Снейп улыбается вокруг его пальца. Он крепко прижался грудью к слизеринцу и погладил его челюсть большим пальцем.       В последний раз лизнув, Северус выпустил палец Гарри изо рта, и юноша поднес его к своим губам. Глядя неотрывно в черные глаза, он провел языком по всей длине пальца. Глаза мужчины расширились, и Поттер на секунду был уверен, что мужчина хочет его поцеловать. Но в следующую секунду рот Снейпа оказался на шее аврора, а не на губах, но у него не было причин возражать.       Острый язык лизнул линию его шеи, теплая, шершавая плоть на его коже почти обжигала. Он задыхался, в то время как его эрекция скользила по члену Снейпа. Несмотря на то, что их члены всё ещё были скрыты одеждой, ощущение почти сводило с ума. Гарри даже не осмеливался представлять, каково будет соприкоснуться кожа к коже или попробовать его на вкус. Он откинул голову назад, когда удовлетворенный стон вырвался из его горла.       Поттер выгнулся против тела Снейпа, зарылся обеими руками в длинные волосы мужчины и чувственно потерся о твердую плоть бывшего профессора. К его удовольствию, Северус наклонился вместе с ним, не позволяя их телам отдалиться ни на дюйм. Ладонь Снейпа внезапно оказалась на талии Гарри. Его правая рука переместилась к воротнику рубашки гриффиндорца и отдернула его. Когда он яростно дернул ткань, верхняя пуговица поддалась и отлетела.       — Какого черта, Снейп… — выдавил Поттер, задыхаясь, его движения против тела другого мужчины становились более медленными, но и более решительными.       — Вы должны были остановиться, когда я вам об этом сказал, — Северус пробормотал в его кожу.       Гарри наклонился к его уху и осторожно прикусил раковину, прежде чем прошептать:       — Вы никогда не говорили мне остановиться.       Снейп внезапно замер, и Поттер ждал, зная, что его бывший профессор мысленно пробегается по их предыдущему разговору. Когда мужчина издал безнадежно отчаянный всхлип, Гарри притянул его еще ближе и снова начал двигаться, вжимая свой член в член старшего мужчины. Снейп так сильно прижался к нему, что Гарри мог точно ощутить очертания длинной эрекции. Он прижался лбом ко лбу Северуса и посмотрел на их тела.       Вид слишком быстро приблизил его к оргазму, но он не мог закрыть глаза или отвести взгляд. Оба их члена были напряжены в мягкой ткани черных брюк, прежде чем они стали ещё темнее от предэякулята. Он направил свой член на выпуклую головку эрекции слизеринца и был вознагражден сладким стоном.       — Боги… — горячо простонал Снейп, его обычно ровный голос теперь стал хриплым от удовольствия.       Гарри повторил движение и продолжил делать это до тех пор, пока Северус не начал задыхаться, его дыхание сбивалось всё сильнее с каждым яростным толчком. Их губы были так близко, что юноша чувствовал горячие выдохи мужчины на своих влажных губах, которые он безжалостно кусал, но ни один из них не был достаточно храбр, чтобы сократить такое короткое расстояние между ними.       — Ах…ммм…блять, да… — Поттер услышал тихие стоны Снейпа и понял, что это были самые эротичные звуки, которые он когда-либо слышал.       — Северус… — инстинктивно ахнул Гарри, почти кончая, и Снейп, должно быть, пришел в себя, услышав свое имя. Он снова схватил бедра гриффиндорца и начал двигаться дикими и безумными толчками.       Глаза юноши распахнулись, и он понял, что Северус наблюдает за ним, его глаза были темны, как полночное небо. Когда их взгляды встретились, эрекция Снейпа ещё раз с нажимом прошлась по его члену, и мужчина кончил с криком. Поттер мог поклясться, что слышал, как его бывший профессор прокричал "Гарри" в разгар своего оргазма, но, поскольку аврор тоже был на волнах оргазма, ему могло всего лишь показаться.       Они рухнули на диван, тяжело дыша, оба ослепленные удовольствием и ещё не готовые отпустить момент. Гарри продолжал чувственно скользить против другого горячего тела, пока ослепляющая белизна и гудение в его голове не рассеялись. Когда он почувствовал, как хватка на его теле ослабевает, он тоже отодвинулся от Снейпа и рухнул на другую сторону дивана.       Казалось будто весь алкоголь, который он выпил в тот день, ударил по нему прямо в эту секунду. Он почувствовал головокружение, мир вокруг него вращался, он был разбит, и у него болела голова, но он был более удовлетворен, чем когда-либо за многие годы. Его глаза были плотно закрыты, и он слышал всё ещё прерывистое дыхание Снейпа. Последним усилием Гарри использовал два невербальных очищающих заклинания, так как почувствовал, что его нижнее белье слишком неудобно липло к телу, а затем погрузился в мир снов, где после чего-то подобного он мог просто прижаться к Снейпу и вот так заснуть. o.O.o       Северус повернул голову к юноше, но не осмелился открыть глаза. Дыхание Поттера было ровным, он уже заснул, и Северусу хотелось, чтобы сны пришли и забрали и его тоже. К его сожалению, он был на удивление бодр, его пальцы двигались всё ближе и ближе к ноге, которая прижималась к его бедру. Когда он, наконец, коснулся лодыжки гриффиндорца, юноша тихо вздохнул, но продолжил спать.       Снейп медленно открыл глаза. Гарри действительно лежал рядом с ним после оргазма. Их дружба ещё до этого стояла на слабых ногах, как она могла такое пережить? В танце они уже подходили к границе и при этом не просто споткнулись, а сгорели. И какое это было пламя, Северус не чувствовал такого удовлетворения уже много лет.       Поттер был пьян, но у Снейпа не было такого оправдания. Ему хотелось ненавидеть себя за то, что он воспользовался юношей, в то же время он чувствовал, что это его использовали. Для Поттера это было просто освобождение, для Северуса — заключение. Так долго он сдерживал свои порывы в отношении молодого человека, теперь же он всё отбросил и ради чего? Ради часа удовольствия? Был ли это хотя бы час? Меньше? Больше?       Он действительно ненавидел себя, даже если бы Поттер снова попросил его, Северус согласился бы на всё и даже больше. И это было неправильно, не должно было быть правильно. Почему тогда это казалось таким правильным?       Непринужденность, с которой сейчас лежал Гарри, была почти бесстыдной. Одна нога на полу, другая прижата к Снейпу. Он лежал на спине, руки на животе, голова повернута к спинке дивана. Его пах, который мгновение назад был твердым и быстро двигался против члена Северуса, теперь только напоминал об этих моментах. Моментах, о которых Снейп никогда бы не решился попросить сам, однако, когда его просили, он просто не мог отказать в них Гарри. Он наблюдал за спящим юношей, наблюдал за непослушными чернильно-черными волосами, за розовыми губами, за сильным подбородком, за длинными ресницами, и просто позволял чувствам захлестнуть его. Почему это должен быть Поттер? Из всех людей, почему именно он?       Когда он встал, Гарри пошевелился и вытянул левую ногу, словно ища недостающее тепло. Он знал, что должен оставить гриффиндорца здесь, на диване, он также знал, что это не то, что он собирался сделать. Он опустился на одну ногу прямо перед диваном, и Поттер, должно быть, почувствовав это, повернул голову к Снейпу, всё ещё оставаясь во сне.       Северус улыбнулся этому непроизвольному движению, но затем покачал головой и скользнул одной рукой под колени Гарри, а другой под его спину. Он поднял юношу на удивление легко, хотя тот был тяжелым, тяжелее, чем он ожидал, да и сам он слишком устал, чтобы позволить своему разуму обдумать тот факт, что он вообще представлял вес Поттера в своих руках.       Он отнес молодого человека наверх в свою спальню, мягко положил его на свою кровать и накрыл своим одеялом. Он задавался вопросом, чувствовал ли Гарри то же самое прошлой ночью, когда приглашал Северуса в свою постель. Чувство было поразительно удовлетворительным, Снейп испытал едва ли не больше, чем предыдущий оргазм. Но только едва ли.       Он нежно поцеловал Поттера в висок, и молодой человек снова шевельнулся, отреагировав на его близость, и повернулся лицом к Снейпу, прижавшись к нему носом. Он быстро отклонился, прежде чем Гарри успел проснуться и оттолкнуть его. Это сломало бы Северуса. Но почему? Почему он уже питал такие сильные чувства к этому человеку? Почему отказ от Поттера, Поттера! опустошит его?       Он разделся и натянул серо-зеленые клетчатые пижамные штаны и старую чёрную футболку. Он бесшумно скользнул под одеяло. Тепло, которым он делился с телом Поттера, охватило его. Он старался держаться подальше от Гарри, тщетная попытка, он понял это, когда его пальцы коснулись кончиков пальцев руки гриффиндорца.       Все свои надежды он возложил на молодого человека. Будет ли он страдать больше, теперь зависело только от Гарри. o.O.o       Поттер знал, что это были сны. Он был уверен в этом, потому что всё казалось слишком прямолинейным, и он по какой-то причине был уверен, что так не должно было быть. Когда Снейп поцеловал его в шею, его кожа вспыхнула, когда мужчина лизнул его ушную раковину, Гарри почувствовал как всё перевернулось внутри, и как пах очевидно жаждал прикосновения. Когда Снейп поцеловал его в губы, это был рай. Теплый и завораживающий, дикий и невинный, нуждающийся и мягкий одновременно.       Но и сон был какой-то не такой. Это было захватывающе, но не так страстно. Должно было быть лучше. Почему он был так уверен?       Сон изменился. Так же как и чувство. Это был уже не сон, но это и не было реальностью. Что тогда?       Снейп прижимался к нему, но не на диване. Поверхность была горизонтальной. На кровати? Когда? Почему? Как? Мужчина был полностью одет, и в своей учительской мантии, а не в белой рубашке, которая была на нем прошлой ночью, и Гарри...Гарри был одет только в боксеры.       — Я никогда не буду умолять, — сказал он Снейпу в ответ на вопрос, который, возможно, даже не был ему задан. Но он знал наверняка, что позже он действительно умолял, когда Северус, да, тогда это был Северус, наконец прижался к нему совершенно голым. Это был первый раз, когда он чувствовал рядом с собой другое тело, без одежды, крадущей ощущения. Это было божественное чувство.       Северус вдавил в него пальцы. Почему ему вообще разрешали использовать имя мужчины? Он почувствовал боль, сладкую и восхитительную, потом пальцы исчезли. Северус, да, Северус, был твердым и влажным, и он вошел в него. И да, тогда он громко умолял, кричал о пощаде, его развратные стоны эхом отдавались в темной комнате. Но его голос был не единственным шумом в комнате. Северус тоже...да, звуки...о да...Снейп трахнул его один раз, два? Сколько раз? Забрал кое-что, присвоил себе, но дал что-то взамен…что-то, чем Гарри дорожил больше всего на свете, больше, чем самой жизнью. Что бы это ни было, теперь оно было у него украдено, забрано, надежно заперто и ждало освобождения. Но что это было?       Эти картинки больше не были снами, о нет, сны никогда не могли быть такими яркими. Член Северуса был у него во рту, черные глаза игриво блестели, дразня, когда горячая плоть его профессора исчезла между его губами, и Гарри похотливо простонал. Снейпу это нравилось, он наслаждался этим. И Гарри чувствовал то же самое. Он наслаждался ощущением бархатистой плоти, выскальзывавшей из его рта, заполнявшей его снова, он просто обожал нетерпеливые стоны, вырывавшиеся изо рта профессора. В этот раз Северус вошел ему в рот и выкрикнул его имя, он выкрикнул «Гарри», когда кончил, его пятки вдавились в кровать, его бедра толкались вверх, гонясь за волнами удовольствия. Вкус на губах был необычным и вызывающим привыкание.       Тогда он был моложе, он был намного более молодым и измотанным, когда в очередной раз он упал на Северуса, но его тело всё ещё горело, желая большего. И он действительно получил больше, позже. Он получил всё. Дружбу, доверие, любовь.       Нет, это были не сны и даже не реальность.       Это были воспоминания. Невозможные воспоминания.       Его глаза тут же распахнулись, мучительная боль заставила его тут же забыть о ярком сне. Только лишь ощущение задержалось, образы уплыли быстрее, чем облака на ветру.       Ему потребовалась секунда, чтобы понять, где он находился. Его глаза сосредоточились, насколько это было возможно, на мужчине рядом с ним, на темных волосах, разметавшихся веером по подушке, на его закрытых глазах. Он ощутил близость и мягкие пальцы на своей руке.       Внезапная острая боль заставила его так резко дернуться, что он с громким стуком упал с кровати, потянув за собой одеяло.       Образы, всего пара, вернулись, и каждый ощущался, как удар по затылку. Поцелуи, горячие и мягкие; прикосновения, нетерпеливые и успокаивающие; комфортная тишина и секс. Много дикого и страстного секса.       — Что, чёрт возьми, происходит?       Гарри, лежа на полу, пытался выровнять дыхание. Широко открытыми глазами он смотрел в потолок.       Длинные пальцы вцепились в край кровати, и лицо Снейпа внезапно всплыло перед его глазами.       — Если бы я знал, что вы предпочитаете спать на полу, — сказал хриплый сонный голос, — я бы сам спихнул вас туда, — шелковистые волосы спадали вперед, на тонких губах играла веселая улыбка, — вы храпите.       — Только когда я пьян, — Гарри смягчился, его голос тоже был хриплым. Снейп нащупал что-то на тумбочке, затем кинул очки гриффиндорца ему на грудь.       — Тогда не напивайтесь, когда в следующий раз окажетесь в моей постели, — все еще хрипло посоветовал мужчина, разворачиваясь и перетаскивая кусок одеяла с Гарри на себя.       Поттер не осмелился спросить, что Снейп имел в виду под следующим разом.       — Я даже не помню, как оказался у вас в постели в первый раз.       — Не удивлен… — пробормотала середина кровати, — вы, наверное, напились до потери сознания.       Гарри подозревал, что его вырубил не алкоголь, а скорее оргазм, но он не хотел разглашать эту маленькую информацию. Ему не нужно было спрашивать, как он оказался в постели. Он подозревал, что его принесли сюда, что еще больше подорвало его самооценку. Лучший способ соблазнить своего бывшего профессора. Наемный убийца, пытающийся убить тебя, много виски, немного фроттажа и потеря сознания. Неудивительно, что его любовная жизнь была такой неудачной.       Он сел, и комната начала кружиться. Он посмотрел на Снейпа, который, казалось, снова спал, едва прикрытый одеялом. Его черная футболка задралась, открывая около трех дюймов восхитительно выглядящей обнаженной белой кожи.       Гарри закрыл глаза и принял решение. Не сейчас.       Что бы они ни начали вчера, Поттер не собирался останавливаться на достигнутом, но с этим нужно было подождать. Он не хотел рисковать безопасностью Снейпа. Он должен был найти этих таинственных нападавших, прежде чем снова переключиться на бывшего профессора. Не говоря уже о выяснении этого бардака с корицей и головными болями.       Он встал, немного покачнулся, но, по крайней мере, голова снова казалась ясной. Никаких воспоминаний и запутанных картинок.       — Зелье от похмелья во втором ящике, — пробормотал Снейп в подушку. Он понюхал ее, а затем глубоко вдохнул. Гарри старался не думать о той маленькой детали, что несколько минут назад его собственная голова покоилась там, а подушка, вероятно, пахла его лосьоном после бритья.       Он подошел к тумбочке и выдвинул первый ящик. Никакого зелья там не было, только маленькая бутылочка смазки и ещё какие-то мелочи.       Гарри резко вдохнул.       Снейп поднял голову, и его тело напряглось, но он не смотрел на гриффиндорца:       — Я сказал второй ящик, Поттер, — твердо повторил он.       Гарри быстро закрыл один ящик и открыл другой. Вот оно, зелье от похмелья в маленьком фиолетовом флаконе. Он откупорил пробку и сделал два огромных глотка горькой жидкости. Жаль, что сахар портил эффект зелья.       По его телу прошла дрожь, но он сразу почувствовал себя лучше. Он оставил флакон на ночном столике, зная, что мужчине оно тоже понадобится, и огляделся.       В спальне Снейпа все еще был полумрак, потому что плотные шторы закрывали солнечный свет. Над кроватью висела красивая картина с изображением Хогвартса в лучах восходящего солнца. Некоторые огни замка все еще светились, а по серому небу летали совы. Гарри нашел картину очень умиротворяющей.       Другая сторона комнаты была с камином и книжными полками. Он подошел к ним и провел пальцами по корешкам, читая названия. Удивительно, но они касались не только зелий и тёмных искусств. Были детективы, фантастика и даже сказки, маггловские.       Он обернулся, Снейп все еще лежал на кровати, но Гарри знал, что он больше не спал. Его черные волосы прекрасно контрастировали с простынями цвета ракушек и нежной белой кожей.       — Здесь очень уютно, — Гарри улыбнулся сонной, мирно лежащей фигуре, наслаждаясь видом, — я имею в виду ваш дом.       — Ммм… — протянул в ответ полусонный Снейп. Он перевернулся на спину и пробормотал, — кажется, что чего-то все еще не хватает… — он глубоко вздохнул и провел рукой по лицу, затем запустил ее в свои черные волосы. Гарри подозревал, что не должен был это слышать.       — Может, не хватает солнечного света? — дразняще спросил Поттер, затем подошел к окну. Он отдернул плотные шторы и с удивлением обнаружил, что еще только рассветает. Он открыл стеклянную дверь, ведущую на огромный балкон. Ветер приятно освежал его лицо, почти так же хорошо, как зелье от похмелья.       Он вышел наружу, подошел к деревянным перилам и оперся на них локтями. Над морем плыли темные тучи, небо над головой было еще черным, но горизонт становился все светлее и светлее. Вода внизу колыхалась каждый раз, когда ветер касался ее серой поверхности.       По какой-то непонятной ему причине Гарри не любил рассвет. Это было инстинктивно, сколько он себя помнил. Может быть, потому, что однажды ему пришлось провести рассвет на пороге дома. Может быть...это было что-то более темное, более разрушительное. Рассветы всегда делали его безмерно и необъяснимо грустным.       Тем не менее, в этот момент он обнаружил, что восхищается темным небом. Этот восход был красивым и умиротворяющим. Это поднимало настроение...освобождало.       — Вам знакомо понятие «дежавю»?       — Ощущение «я это уже видел»? — переспросил Гарри, косясь на Снейпа, который только что присоединился к нему у перил. Мужчина выглядел задумчивым, глядя на безмятежно колышущееся море. Его черные волосы развевались на легком ветру.       — Мы никогда не встречались на рассвете, не так ли? — мягко спросил Снейп.       — Нет.       — Тогда число странных вещей увеличивается, — Северус вздохнул, — я не люблю рассвет.       — И я, — Гарри согласился, — и все же этот...       — Этот хорош.       Снейп медленно посмотрел на него, и его черные глаза горели. Гарри чувствовал, что если бы он поцеловал его сейчас, возможно, мужчина не отстранился бы. Но он не мог, они должны были сначала прояснить ситуацию, — вы кое-что забрали у меня, — сказал гриффиндорец, устремив взгляд на бесконечную воду.       — Что?       Гарри усмехнулся. "Мою девственность" звучало в его голове достаточно нелепо, и произнеси он это вслух, наверняка убедил бы Снейпа, что он снова имеет дело с сумасшедшим. Поэтому он просто молчал.       — Что ж, если вы обнаружите, что вам не хватает, дайте мне знать, и я с радостью верну это. А пока...завтрак?       — Звучит неплохо, — Гарри простонал, и его желудок заурчал в ответ. Ему удалось поймать легкую улыбку на губах мужчины, когда он обернулся, — Снейп...       — Хм? — спросил он в ответ, стоя посреди балкона. Он выглядел таким домашним в серо-зеленых клетчатых штанах и старой футболке, босиком.       — Что у вас на серебряной цепочке?       Северус нахмурился и полез под рубашку.       — Это? — он поднял маленький золотой медальон. Гарри подошел к нему, чтобы рассмотреть поближе, — я не знаю, — Снейп рассмеялся, — я думаю то, что я никогда не должен был забыть.       Это был не медальон, а золотое кольцо с окручивающимися вокруг него серебряными мотивами. Гарри внезапно почувствовал возбуждение и страх одновременно. Он схватил серебряную цепочку на собственной шее и стянул её через голову. Он поднял своё кольцо из белого золота и поднес его к глазам Снейпа, который на секунду тоже испугался.       — Увлекательная гравюра, откуда вы взяли эту идею? — лениво заметил Северус, однако его пальцы дрожали, когда он взял кольцо.       — Я забыл, — ответил Гарри. Чёрные глаза Снейпа метнулись к нему, и мужчина слегка рассмеялся.       — Интересно.       — Не думаю, что я использовал бы это слово, — заметил аврор.       — А какое слово вы бы использовали, чтобы описать ситуацию, Поттер?       — Жутко? Страшно? Странно? Невозможно? Выбирайте любое.       Снейп снова надел серебряную цепочку на шею гриффиндорца и глубоко вздохнул.       — Что бы вы хотели поесть?       Гарри посмотрел зельевару прямо в глаза. Легкая ухмылка, тронувшая губы Снейпа, указывала на то, что мужчина не был бы сильно удивлен, если бы Поттер ответил просто «вас», но Гарри удивил их обоих, когда ответил:       — Все что угодно, но с беконом на гарнир.       Снейп поднял бровь, но пожал плечами и развернулся.       — Как хотите. Тогда омлет.       Если бы Северус сказал «яйца и сосиски», Гарри, возможно, передумал бы ждать, не переходя к плану «Снейп».       — Могу я воспользоваться вашей ванной? — спросил он, понимая, что этот план может быть сложнее, чем он себе представлял.       — Свежие полотенца и зубная щетка под раковиной. Гардероб рядом. Одежда может быть не такой...красочной, как вы привыкли. Ваша рубашка висит там же, она чистая.       Гарри не понимал, почему у него кружится голова от того, что ему разрешено носить одежду Снейпа. Но факт оставался фактом.       Они вернулись внутрь, и Северус направился на кухню, а Поттер в ванную. Если они хотели разобраться во всей этой ситуации, Гарри требовалось его умение полностью сосредоточиться. А для этого ему нужно было вернуть кровь из нижних частей тела в мозг. o.O.o       Тонко нарезанные ломтики бекона шипели на сковороде, пока Северус резал овощи на мелкие и ровные кусочки. Годы практики с зельями дали ему базовые навыки для его кулинарного таланта. В раннем возрасте он понял, что между этими занятиями нет большой разницы. С тех пор кулинария стала его расслабляющим хобби, а зельеварение - работой.       Внезапно Фоукс влетел на кухню, громко вопя, его голос был настолько высоким, что, казалось, мог бы разбить стеклянные стаканы, стоявшие на столе. Что-то было не так, случилось что-то плохое. Явный ужас сотряс его организм, и Северус, выронив нож, схватил палочку еще до того, как острые когти впились ему в плечо.       — Поттер! — тщетно кричал он, пока Фоукс тащил его из кухни наверх.       Он побежал и даже не остановился, когда оказался перед ванной. Его сердце бешено билось. Никто не мог пройти через его защиту незамеченным. Он не отметил, что птицы больше нет с ним, просто взмахнул палочкой. Дверь открылась без сопротивления.       Поттер был один и в полном порядке, принимал душ. Северус прекрасно мог видеть его, не было ни стекла, ни занавески для душа, которые мешали бы обзору. Он услышал веселый клекот снаружи и понял, что проклятая птица смеется. Он сделал мысленную пометку посмотреть позже, как убить бессмертного феникса.       Помимо того, что Поттер был один, в порядке и принимал душ, он также был голым и возбужденным. Это не ускользнуло от внимания Северуса, это было второе, что он заметил.       Но, конечно же, Гарри Поттер был не просто голым и возбужденным. Гарри Поттер дрочил в душе Северуса Снейпа всего через несколько часов после того, как они вместе испытали особенно приятный оргазм. Северус понимал желание Поттера еще раз сбросить напряжение, чего Северус не понимал, так это того, почему Поттер на этот раз исключил его участие в процессе.       Молодой человек плотно водил ладонью по эрекции, его голова была слегка запрокинута назад, его стоны были громче звука воды, его бедра двигались вперед, а его затуманенные похотью глаза были устремлены на Северуса.       Более того, в ту секунду, когда их взгляды встретились, Поттер громко простонал и кончил, содрогаясь всем телом.       Это было почти больше, чем Северус мог вынести. Он должен уйти. Он должен оставить Гарри здесь и никогда больше не разговаривать с этим человеком. Прошлой ночью виноват был алкоголь, даже Снейп мог обвинить в своих безответственных действиях проклятую жидкость. Но сегодня утром? Какое оправдание, кроме очевидного, он мог придумать?       Поттер тяжело дышал, его ногти царапали темно-синюю плитку, а его опадающий член подергивался между покрытыми спермой пальцами.       — Какого…черта, Снейп…? — спросил он скорее раздраженно, чем сердито.       Северус подумал о том, чтобы объясниться. На какую-то мимолетную секунду он даже подумал, а не свалить ли вину за это на птицу.       Вместо этого он оставался безмолвным. Он словно видел себя со стороны, подошедшего к Поттеру и поднявшего руку, которая до этого прикрывала опавший член. Он видел, как слизывает сперму с руки юноши, прежде чем вода успела бы смыть ее.       Зеленые глаза расширились, и осознание осветило его лицо, когда он позволил тихому стону сорваться с губ. В этот момент Северус понял, что обречен.       — Вам следует быть осторожнее со мной, Снейп, — Поттер простонал, — я больше не тот сопливый пятикурсник, легилименция — это то, в чем я сейчас очень даже преуспеваю. В конце концов, я учился у лучших, — он поднял руку для выразительности, и значение его слова больше не могло быть даже немного двусмысленным, — никогда нельзя ослаблять бдительность. Не со мной, Снейп. Вы слишком соблазнительны.       — Соблазнителен? Я? — Северус услышал свой вопрос без малейшего смущения по поводу того, что его поймали на воображении того, о чем, вероятно, не следовало думать, — посмотрите на себя, Поттер… Вы — воплощение искушения.       С этими словами он зашёл под душ, как и был, полностью одетый. Он схватил руку гриффиндорца и поднес её к своим губам. Гарри зашипел, но не отстранился. Северус воспринял это как согласие. Он лизнул ладонь Поттера, затем его язык прошелся по вытянутым пальцам, собирая последние остатки белесой жидкости. Юноша тихо простонал, и зельевар подошел ближе.       — Черт возьми, Снейп… — нетерпеливо пробормотал Поттер, закрыв глаза. Северус схватил его за другое запястье и впечатал аврора в плитку, удерживая его там всем телом. Зелёные глаза тут же распахнулись, и взгляд Гарри снова был прикован к нему:       — Вы шутите, что ли?       Северус только поднял бровь и посмотрел на свое тело. Вода стекала с его длинных волос, тонкая черная футболка прилипла к телу. Его очевидный интерес не мог быть более заметен, когда мокрые штаны облепили его эрекцию, словно вторая кожа.       — Разве похоже, что я шучу, Поттер? — решительно спросил Снейп. Однако, чтобы избежать каких-либо недоразумений, он прижался ближе, тихо вздохнув, когда обнажённое тело Гарри коснулось его едва прикрытой эрекции.       — О, чёрт! — Поттер громко выдохнул, — о, чёрт возьми, вы и правда не шутите, — он чуть не заплакал, его руки обвили шею Северуса, притягивая его к своей мокрой коже так сильно, как только могли. Снейп схватил аврора за бедра и поднял, снова придавливая юное тело к плитке. Гарри отчаянно заскулил и снова начал тереться о Северуса, только в этот раз один из них уже был голым.       Северус целовал шею Поттера, слизывая каждую каплю влаги, а его правая рука скользила по мускулистому телу, сильно надавливая, ощущая каждый напрягающийся мускул под мягкой кожей. Его рука скользнула по гладкой груди, и гриффиндорец выгнулся под его прикосновением. Северус издал довольный стон в шею Гарри, затем целуя его щетинистый подбородок.       Снейп знал, что падает всё глубже и глубже, и если он разобьется, это будет смертельно. Но был и другой вариант, который казался все более и более возможным. Он, возможно, смог бы взлететь.       — Упадите со мной, — прошептал он, прижимая их лбы друг к другу. Они были так близко, что он вдыхал воздух, который выдыхал Поттер, прежде чем медленно слизнуть каплю воды с верхней губы юноши. Он дрожал от подавляемой похоти и предвкушения.       — Подождите…нет… — отчаянно простонал Гарри, — стойте…мы не можем.       Полная пустота, которую эти слова создали в нем, была более мучительной, чем он думал. Он действительно упал с высот удовольствия, желания и принятия до глубины небытия, холода и отторжения за одну секунду.       Он мягко опустил ноги Поттера и отошел.       — Как пожелаете, — его голос был холоднее самого нижнего круга ада. Он развернулся и вышел из воды.       — Снейп, подождите… Пожалуйста! — умолял Гарри у него за спиной, но Северус не хотел его слышать, — позвольте мне… Черт возьми, позвольте мне объяснить! — сильные пальцы сжали его запястье, но он вырвался из хватки, — Снейп!       Но Северус уже бегом спускался по лестнице, пропуская по две ступени за раз, и в момент он уже был на улице. Снаружи дома, потом сад, потом за ограду. Сначала он шел решительными шагами, потом побежал босиком по сочной зеленой траве. Он замерз, но это чувство не имело ничего общего с его мокрой одеждой.       Он убегал от Поттера, от боли как можно быстрее. Его легкие горели, каждый мускул в его теле напрягся, но он не останавливался, пока его колени не подогнулись. Он замедлил шаг, дом был всего лишь крошечным пятнышком вдалеке.       Его вдруг резко затошнило, поэтому он наклонился и положил руки на колени для поддержки. Он пару раз кашлянул, но ничего не вышло. Он дышал в ровном ритме из двух коротких вдохов и одного длинного выдоха в течение нескольких секунд и почувствовал, как головокружение медленно проходит. Однако боль становилась всё сильнее и сильнее.       Он выпрямился и начал ходить по маленькому кругу, положив одну руку на бедро, а другой проводя по волосам. Он поступил глупо, он знал это. Он только что выставил себя дураком перед чертовым Избранным.       Он подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. Прямо перед ним был отвесный обрыв высотой тридцать метров, заканчивавшийся острыми скалами и сердито бьющейся водой.       Он хотел прыгнуть. Ему хотелось падать и падать в никуда, в бесчувствие. Он не хотел умирать, он не пережил две войны, чтобы теперь умереть бессмысленной смертью, он просто хотел, чтобы ужасные чувства прекратились.       Стыд, непринятие, боль.       Он закрыл глаза и отошел от морского утеса. Он запрокинул голову и позволил ветру ласкать свое лицо, а восходящему солнцу ослепить его сетчатку даже сквозь закрытые веки. Ветер становился все сильнее и сильнее, и в конце концов вокруг него образовался ураган. Его магия вытекала незаметно и кружилась в воздушных потоках, невидимая, но он мог ее чувствовать, как всегда чувствовал магию Поттера.       Поттер...       Ему хотелось смеяться. Он понял это слишком поздно, он действительно смеялся.       Несчастный и сломленный, он смеялся, прижав ладони к голове посреди бешеного вихря.       Когда он так безумно влюбился в Гарри Поттера?       Когда простая и подконтрольная привязанность превратилась в эту разрушительную любовь? Или это всегда была любовь?       Он понял, что внутри него больше не было пустоты, это была умиротворенность.       Он прыгнул давным-давно, вероятно, когда забыл что-то, что никогда не должен был забыть.       И с тех пор он падал. Влюбился в Поттера, влюбился в то, что они потеряли, падал в нечто лучшее.       Какая бы преграда ни мешала ему осознать свои чувства раньше, теперь она дала трещину. Более того, с каждой крошечной щелью открывалось все больше правды.       Внезапно он почувствовал прилив энергии, как будто отказ Поттера очистил его разум от отвлекающих факторов острого желания и хаотической неразберихи. Его интеллект, его величайшее достояние, снова работал на сто процентов, сосредоточившись на одной цели.       Разбитое сердце было хорошо для одной и только одной вещи: обретения ясности.       Они только начали замечать особенности с инстинктами о приготовлении кофе и парные кольца. Было так много всего, и наконец, наконец, он увидел это.       Песня Фоукса успокаивала, и вихревой ветер медленно рассеивался вокруг него. Феникс был не один, к нему бежал Поттер, на этот раз одетый, и Северус был благодарен этому. Как бы это не звучало, но голый Поттер все еще достаточно сильно отвлекал бы.       Птица несла в клюве письмо, и Северус понял, что оно от Поттера, прежде чем Фоукс бросил его ему в руку и уселся Снейпу на плечо. Что бы ни было в этом письме, у Поттера либо не хватило смелости сказать это лицом к лицу, либо он был уверен, что Северус проклянет его с глаз долой, прежде чем он успеет сказать даже что-то вроде «Привет». Или, возможно, оба варианта сразу.       Гарри остановился в нескольких метрах от него и явно ждал, пока мужчина прочитает. Поэтому он открыл письмо и пробежался глазами по строкам. Письмо было написано быстро, чернила едва успели высохнуть, прежде чем Поттер сложил его. Почерк, Северус очень хорошо помнил его со времен Хогвартса, он был бы неразборчив почти для всех, кроме натренированных глаз профессора. Каждая строчка в письме заставляла его сердце биться все быстрее и быстрее, а его теория становилась все более верной.       Пожалуйста, не делай этого. Ты убьёшь меня, если сделаешь это сейчас.       Ты знаешь, почему я оттолкнул тебя. Не притворяйся, что не знаешь. Я сказал тебе прошлой ночью. Ты слишком важен. Кто-то хочет убить меня, и я не могу допустить, чтобы ты оказался под перекрёстным огнем. Почему тогда ты настаиваешь на том, чтобы остаться?       Ты самый глупый человек, которого я когда-либо имел удовольствие знать, если ты не понимаешь, что это единственная причина, по которой я оттолкнул тебя. Ты должен знать, что я хочу тебя. Пойми, что меня влечет к тебе. Но о чем это я? Все это я понял буквально несколько дней назад. Меня тянет к тебе, Северус Снейп. Я не могу объяснить, почему и как, но я снова чувствую себя целым с тех пор, как ты появился на пороге моего дома. Ты умен, ты профессор. Вот ты и объясняй почему все так. Почему на меня так подействовало, когда ты прошептал мне на ухо, что любишь меня? Смотри, у меня руки трясутся. Ты вообще можешь это прочитать? Я знал, что это была игра, и тем не менее буря эмоций, которую она вызвала во мне, все еще не утихла. Почему мне было хорошо, идеально даже проснуться рядом с тобой? Почему мне казалось, что так и должно быть?       Пожалуйста, не говори мне, что я единственный, кто это чувствует! Пожалуйста, скажи мне, что ты тоже это видишь! Ты должен. Или, может быть, я снова ошибаюсь насчет тебя? Я сейчас выставляю себя дураком?       Ты сводишь меня с ума, ты знаешь это, верно? Я снова возбуждаюсь, просто потому, что я все еще чувствую очертания твоего члена, прижатого к моему бедру. Думаешь, я оттолкнул тебя, потому что ты мне не нужен? Я думал, ты умный. Подумай еще раз. Давай я тебе помогу. Я думал о тебе, пока дрочил в душе. Я думал о том, как ты трахаешь меня, заявляешь на меня права. А потом ты вошел в ванную. Представь себе это. Неудивительно, что я кончил в тот момент, как увидел тебя. Это всегда был ты и никто другой. Ну, еще был Принц-полукровка. Как ты думаешь, почему я сохранил эту книгу? Потому что она твоя.       У меня есть запасной безопасный дом. Ты знал это? Я мог бы пойти туда. Или к Сириусу и Ремусу. На обоих этих домах есть Фиделиус. Зачем я тогда пришел сюда, спросишь ты? Потому что я чувствую себя в безопасности с тобой. И эта безопасность - то, чем я не желаю рисковать. Я никогда не смог бы простить себе, если бы ты пострадал, пытаясь помочь мне. Я чуть не умер, когда мне пришлось наблюдать за тобой в Хижине. Меня физически тошнит каждый раз, когда я думаю об этом. Я не могу позволить этому случиться снова.       Ты должен понять это. Ты должен понять, как много ты для меня значишь. Ты должен понять, что я сделаю все что угодно, чтобы защитить тебя. И это не потому, что я думаю, что ты не можешь меня защитить, а потому что я знаю, что ты сделаешь все, чтобы защитить меня. Ты видишь разницу?       Я мог бы остаться с моим крестным отцом, пока эта неразбериха не разрешится. Я могу сделать это. Но я не хочу. Я хочу остаться с тобой. Я хочу оставаться там, где ты максимально близко, чтобы я мог протянуть руку и прикоснуться к тебе, если бы у меня хватило смелости.       Ты позволишь мне? Посмотри на меня. Ты позволишь мне остаться? Могу ли я вернуться? К тебе?       Северус свернул письмо и тихо пробормотал «идиот…». Он поднял голову, Поттер всё ещё был там, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, ожидая разрешения на то, что было дано ему с первой секунды.       Он глубоко вздохнул и решительно направился к юноше. Он понял, что мальчик полностью пропал из личности Поттера, когда вместо того, чтобы отступить, Гарри выпрямился, пока его изумрудный взгляд искал взгляд Снейпа.       — Не задавай глупых вопросов, Поттер, конечно, ты можешь остаться. Я сказал, что тебе здесь всегда рады, и я действительно имел это в виду, — заметил Северус, подходя к нему, — в любом случае, рядом со мной сейчас, вероятно, безопаснее всего.       — Так ты понимаешь? И ты не сердишься на меня? — спросил Гарри с почти ощутимой тревогой в голосе.       — Что я тебе только что говорил о глупых вопросах? — Северус улыбнулся, что удивило Поттера ещё больше, — и я действительно понимаю, наконец, после, вероятно, многих лет ничего непонимания.       — Что происходит? О чем ты говоришь? — спросил молодой человек, его непонимание делало его каким-то более очаровательным.       — Разве ты не видишь, Поттер? — спросил Северус в ответ, позволяя дразнящей улыбке расплыться на его губах.       — Вижу что? Я ничего не вижу.       — Кольца, Поттер! Корица! Я не помню чего-то очень важного, — Северус уверенно улыбнулся.       — Да, я думаю, мы уже собрали всё что нужно, — Гарри фыркнул.       — Ты, кажется, не понимаешь о чем я, — мужчина рассмеялся, — Поттер, ответь мне на вопрос. Как ты думаешь, какой я человек?       — Это очень сложный вопрос, Снейп.       — Тогда позволь мне перефразировать. Часто ли я веду себя как девочка-подросток?       — Нет, — фыркнул Гарри, — точно нет.       Северус направился к коттеджу, и гриффиндорец преданно последовал за ним.       — Правильный ответ, Поттер, я не чертова девочка-подросток. Я не влюбляюсь в кого-то всего за два дня.       — Ты влюблен? — мягко и неуверенно спросил аврор.       — О да, еще как, — Снейп ухмыльнулся, и Гарри тяжело сглотнул, — а сейчас ты видишь, о чем я говорю?       Поттер нерешительно кивнул, а затем более уверенно покачал головой:       — Нет… — пробормотал он.       — О, ради магии, — вздохнул Северус, останавливаясь. Поттер прошел еще два шага, прежде чем он тоже остановился и повернулся к Снейпу, который сказал, — у нас нет целого дня на это, используй свою красивую голову, хорошо, дорогой?       — Ты не влюбляешься за два дня, но утверждаешь, что влюблен, — резюмировал Поттер.       Северус встал перед Гарри, схватил его за подбородок и слегка приподнял.       — Я влюблен. Твой вывод? — он буквально прошептал.       — Ты… под каким-то любовным зельем? — юноша простонал, его зелёные глаза внезапно потемнели от похоти. Северус не мог не улыбнуться.       — О нет, Поттер, это не любовное зелье. Это настоящие чувства, — пробормотал он, поглаживая слегка щетинистое лицо пальцем. Он отклонился быстрым движением, и Гарри чуть не упал в его объятия, — как я тогда влюбился? Или лучше задать вопрос…       — Когда ты влюбился? — Поттер нахмурился.       — Именно.       — Ты не помнишь, как влюбился? Ты об этом? Знаешь, иногда это может произойти с годами, а ты этого даже не заметишь.       — Моя точка зрения намного шире, Поттер. Я не говорю о том, чтобы влюбиться в кого-то, я говорю о том, что я влюбился в тебя. Как я мог этого не заметить? Сама моя жизнь зависела от того, смогу ли я притвориться, что ненавижу тебя, или нет. Я не такой, как вы, я не ношу своё сердце в раскрытой ладони, мои эмоции настолько глубоки, что другие их не замечают, но я знаю о них. О каждой из них. Я просто обязан, или я умру. Я могу отказаться от них, но я всегда должен знать, что я чувствую. Ты вообще слушаешь? — спросил Северус, заметив улыбку на лице Гарри.       — Ты влюблён в меня.       — Конечно, это единственная фраза, которая осталась в твоей тупой голове. Зачем я вообще тут распинаюсь? – огрызнулся Снейп, чувствуя, однако, скорее нежность, чем раздражение.       — Ты правда влюблён в меня? — мягко спросил Поттер, подходя ближе.       — Конечно, болван, об этом я и проповедую уже минут десять! Могу я продолжить?       — Да, продолжай. Так ты бы знал, если бы был влюблён. В меня, — самодовольная ухмылка гриффиндорца приводила в бешенство совершенно другого уровня. Это было то, от чего Северус хотел избавиться страстным поцелуем.       — Да. И я знал об этом. Я оставил подсказки об этом, не так ли? — Снейп вытащил кольцо из белого золота из-под рубашки Гарри, — мы оставили подсказки, Поттер, мы оба. В то время как кто-то хотел, чтобы мы забыли то, что никогда не следует забывать, мы оставили подсказки для себя в будущем, чтобы понять, что что-то потеряно.       — Кто-то заставил нас забыть, что мы любим друг друга? Кто, черт возьми, стал бы это делать? И почему?       — Этого я не знаю…пока, — Снейп вздохнул и снова пошёл, Поттер быстро нагнал его, — Альбус имеет к этому какое-то отношение, это точно, — он посмотрел на молодого человека рядом с ним, который легко шел с ним в ногу, — не волнуйся, мы с этим разберемся.       На этот раз Гарри внезапно остановился и схватил его за руки. Северус поднял бровь, и гриффиндорец пристально посмотрел на него.       — Значит, мы были влюблены?       — Именно, мистер Поттер, похоже, вы по уши влюбились в своего профессора Зелий.       — И он влюбился в меня?       — Да, именно это он и сделал, — Северус тепло улыбнулся, — никто из нас этого ещё не помнит, но ты тоже это чувствуешь, я прав?       — О, да, — выдохнул Гарри, а затем слабо рассмеялся, — знаешь…думаю, мне следует поцеловать тебя прямо сейчас, — он слегка улыбнулся после нескольких секунд молчания.       — Но ты не станешь, — Северус насмешливо поддразнил.       — Мы только что поняли, что были влюблены много лет, и какой-то злобный, извращенный ублюдок заставил нас забыть об этом, и ты не хотел бы меня поцеловать? Почему? — спросил Гарри, но его тон был легким.       — Во-первых, это ты только сейчас понял, я знаю об этом уже минут двадцать. Во-вторых, любимый, если ты не даешь мне трахнуть тебя в ванной, не жди, что я позволю тебе поцеловать меня в этом поле, — пояснил Северус, пожав плечами, его веселая ухмылка всё ещё была на месте.       — О, это же просто…— возмущенно пробормотал гриффиндорец, — Месть? Серьезно? То есть… — его красноречие было прервано, когда Снейп снова направился к дому, — знаешь, я начинаю думать, что мы действительно заставили друг друга забыть об этой любви, — крикнул он мужчине вдогонку.       — Невозможно. Зачем тогда оставлять подсказки? Кроме того, ты, вероятно, прав. Мы должны сначала разобраться с этим, а…близость оставить на потом.       — Так вот как работает твоя любовь? Что-то вроде «я почешу тебе спину»…       — И я позволю тебе трахнуть меня. Да, дорогой, что-то в этом роде, — закончил Снейп предложение за другого. Через несколько шагов он понял, что Поттер не следует за ним. Раздраженно вздохнув, он обернулся и выжидающе посмотрел на молодого человека.       Гарри на секунду погрузился в свои мысли, а затем игриво усмехнулся:       — На самом деле звучит замечательно.       Снейп улыбнулся ему.       — Действительно, так и есть.       Они продолжили свой путь обратно к дому, и Снейп не мог не чувствовать себя немного напуганным тем, к чему все идет. Они нырнули в это вместе, и теперь они падают. Северус просто надеялся, что в конце будет что-то, что не даст упасть им обоим.