Присутствие людей мне неприятно. От шепотка их просто жар берёт…
— Итак, кто-нибудь объяснит, что здесь происходит и кто это? — спросил Стайлз, глядя на то, как Дерек крепко обнимает только что вошедшую женщину. — Это Нэйдин. Нэйдин Энглерт, давний друг нашей семьи, — ответил он. — Очень давний, — отмер Питер, который соблаговолил-таки повернуться лицом к гостье. — Что ты здесь делаешь? — Я тоже рада тебя видеть, Питер, — сказала женщина, нарочно чуть растягивая слова и улыбаясь. У нее оказался очень приятный голос. — Я спрашиваю: зачем ты вернулась?! — Питер раздраженно дернул головой. — Не зачем, а почему. Неметон. Я его чувствую, да и не я одна на самом деле. Так что пока он не замолчит, я буду вынуждена оставаться в городе. — Я уже готов выкорчевать этот проклятущий пень с корнем, невзирая на последствия. — Твое очаровательное чувство юмора, как всегда, при тебе, — так же благожелательно ответила Нэйдин, уже направляясь за Дереком, взявшим у нее дорожную сумку, к друзьям. Скотт заметил, как, поравнявшись с Питером, она мимоходом приветственно коснулась его плеча и как Питер от этого легкого прикосновения вздрогнул всем телом, словно от удара током. Женщина приблизилась, и точно так же, как и на Питера несколько минут назад, на нее уставились несколько пар глаз. Правда, взгляды уже были скорее изучающими, чем недоброжелательными. Нэйдин Энглерт представляла собой невысокую, стройную, даже немного хрупкую, молодую женщину лет 26-27. Прямые русые волосы доходили ей где-то до талии, красивые, чувственные губы сейчас улыбались, а большие серо-голубые глаза смотрели на друзей немного лукаво. — Нэйдин Энглерт, очень приятно со всеми вами познакомиться! После того, как все были представлены друг другу и Дерек под недовольным взглядом Питера перенес вглубь лофта вещи Нэйдин, компания расположилась на большом диване. Питер особняком ото всех встал у окна, демонстративно сложив на груди руки. Слово взяла, как ни странно, гостья: — Я краем уха услышала финальную часть вашего разговора, так что открещиваюсь сразу по всем пунктам — это не я. Я только сегодня приехала в город, а это стихийное бедствие у вас явно не первый день. — Кстати, как ты нас нашла? — спросил Дерек. — Ведь старый дом… — Сгорел. Да. Я видела. Сначала я именно туда и направилась. Потом, когда увидела пепелище, развернулась в полицейский участок и там узнала твой новый адрес, Дерек. И по ходу дела узнала еще много чего интересного о вашей семье. Ну и репутация у вас тут, надо сказать… — Перестань заговаривать нам зубы! — рявкнул вдруг Питер. — Да и в мыслях не было! — Нэйдин бросила на него совершенно невинный взгляд, но тут же лукаво подмигнула. — Почему Питер решил, что такой потоп могли устроить вы? — спросил Скотт. — Потому что она управляет погодой, — буркнул Питер. Стайлз поперхнулся: — Чего?! Такое возможно? — Я сильфа, — пожала плечами Нэйдин и, довольная, откинулась на спинку дивана.***
— Так, а это еще кто? — спросила Малия, недовольно осматривая окружающих. Девушка и так считала, что слишком многого не знает о мире, и без каких-то там «сильфоф». — В средневековом фольклоре так называли духов воздуха, — ответила ей Лидия. Ни у кого уже давно не вызывало удивления, что Мартин может знать подобные вещи. Она же — Мартин. — Правильно, — удовлетворенно кивнула Нэйдин. — Только Википедия не всегда дает точные определения, — она улыбнулась. — Духи воздуха — это и сильфы, и сильфиды. Напрасно все думают, что первые — мужчины, а вторые — женщины, нет, тут несколько другая классификация. — И какая же? — спросил Скотт. — Видите ли, сильфиды — существа совершенно эфемерные и добрые. Да, они могут управлять погодой, но далеко не в таком масштабе, как сильфы. И они никогда не вредят человеку, как правило, они вообще предпочитают не показываться ему на глаза. — А сильфы? — обеспокоенно поинтересовался Стайлз, на всякий случай отодвигаясь от Нэйдин подальше. Питер, видя эти манипуляции Стилински, невольно усмехнулся и подошел ближе. — Сильфы больше похожи на людей. Следовательно, они, то есть мы, более жестоки. Полная власть над стихией частенько ударяет в голову, знаете ли, и эта вседозволенность порой пленит. Сильфы встречаются еще реже, чем сильфиды, насколько я знаю. Во всяком случае, я в последний раз видела мне подобного 19 лет назад, — и она улыбнулась, глядя, как вытягиваются лица друзей. — Но вы выглядите всего на пару лет старше Дерека! — воскликнул Стайлз, отказываясь верить собственным ушам. — Дерек сказал, что вы давний друг семьи. Насколько давний? — с недоумением спросил Скотт, думая, что долгожителей, вроде Киры и ее мамы, в его жизни уже недостаточно. — Ну, последний раз я была в Бэйкон-Хиллз как раз 19 лет назад. — И 19 лет назад она выглядела точно также, как и сейчас, — добавил Питер, язвительно глядя на Нэйдин, прожегшую его сердитым взглядом. — Говорить о возрасте девушки, особенно в присутствии самой девушки! Peter, cʼest mauvais ton! — И очевидно, эти 19 лет ты прожила во Франции, — после долгой паузы холодно сказал Питер, глядя ей в глаза. Нэйдин перестала улыбаться и почему-то отвела взгляд. — Получается, ты, то есть вы… — начал Стайлз, но Нэйдин его перебила. — Можно на ты. — Хорошо. Раз ты управляешь погодой (и я полагаю, что сама возможность такого уже никого в этой комнате не удивляет, да?), то ты можешь как-нибудь с этим помочь? — он неопределенно махнул в сторону окна. — Так я уже этим занимаюсь, солнышко! — девушка подмигнула Стайлзу и вдруг резко, абсолютно без перехода, посерьезнела. — Но даже мне требуется время, чтобы взять под контроль весь город. Я начала, как только приехала. Это процесс не быстрый, тут площадь-то какая! Но я обещаю, что постараюсь сделать все от меня зависящее. Только шторм — все же следствие, с ним я разберусь и какое-то время смогу удерживать результат, но вам надо (хотя я не вполне понимаю, зачем вам это надо) что-то сделать с первопричиной. — Что возвращает нас к вопросу о вампирах, — вздохнул Скотт. — Питер, объясни, как вампиры могут быть связаны с этой погодой? — А «давний друг семьи» не желает рассказать? — вдруг обратился Питер к Нэйдин. — Нет-нет, ты знаешь о них не меньше моего! — открестилась Нэйдин. — Дерек, а у тебя чая не найдется? А то я что-то замерзла, никак не обсохну. — Да, конечно, — младший Хейл поднялся с дивана и направился на кухню. Но Нэйдин тоже через пару секунд вскочила и поспешила вдогонку. — Подожди! У меня же как раз пуэр есть! Я его сама заварю.***
— Итак, кажется, мы остановились на Стокере? — спросил Питер, садясь на диван и потирая глаза. — Да. Вампиры. Их считали, а многие и по сей день считают мифом. Но так как у вашей банды просто поразительная способность притягивать в Бейкон-Хиллз то-чего-в-принципе-быть-не может, то поздравляю — допритягивались. — А при чем тут мы вообще?! — возмутился было Стайлз, но как-то не очень искренне. — Как я уже сказал, вампиры — немертвое. То есть они уже не живые люди, они не мыслят, как люди, они не чувствуют, как люди. Это абсолютно отдельный вид относительно разумных существ. Относительно, потому что думать-то они могут, и весьма неплохо, раз им удается столько столетий скрываться от людей, но есть одно «но»: если вампир долго не ест (надеюсь, что хоть объяснять, чем конкретно они питаются, не надо?), то весь его «разум» перекрывается инстинктами. И тогда начинается кровавая жатва. Полагаю, они еще и поэтому пришли в город, здесь проще охотиться. Если с окраины пропадет несколько бездомных, вряд ли это кого-то сильно обеспокоит. — Все еще непонятно, как это связано с погодой. — Скотт решил прервать этот поток цинизма, видя, что Питер начинает сворачивать с нужного курса. — Видишь ли, Скотт, природа — дама капризная. А вернее сказать, тонко чувствующая. Вампиры — не мертвые, но и не живые, то есть по любым законам природы и логики их попросту не должно существовать. И когда в одном месте собирается больше, ну, скажем, двух вампиров, природа начинает это буквально чувствовать. Она бунтует, она возмущена! — А как еще может возмущаться природа, если не ливнем и штормом, — вздохнул Стайлз. — И, черт возьми, почему это реально выглядит логичным?! — И ничего не логично! — Лидия встала и возмущенно посмотрела на Питера. — Под эту теорию можно подвести в принципе любую непогоду! Питер тоже поднялся и подошел вплотную к Мартин, совершенно спокойно глядя на нее сверху вниз. Он несколько секунд разглядывал ее, достаточное время, чтобы запал девушки иссяк. — Моя дорогая Лидия, ты плохо меня слушала. Я же сказал, что вампиров должно быть минимум двое. А скорее всего больше. То есть когда концентрация этой ходячей скверны в одном месте превышает все мыслимые рамки, тогда природа замечает их, и происходит то, что происходит. У них, повторюсь, остался некоторый разум, они всегда держатся по одному, чтобы не привлекать внимания. Это залог их выживания. — Что ж, очевидно, не всегда, — произнес Скотт. — Определенно не всегда! — раздалось вдруг со стороны кухни. Оказалось, что Нэйдин с чашкой в руках прислонилась к стене и слушала их разговор. Как и Дерек, подпирающий ту же стену недалеко от нее. Он, правда, выглядел более озабоченным, чем девушка. — И на вашем месте я бы не стала выяснять причину, по какой несколько вампиров (а я ставлю, что их явно больше двух) собрались в одном месте в одно время. Поверьте, на свете очень мало вещей, способных на такое. И все они крайне неприятные. — Это например? — подозрительно спросила Малия, у которой инстинкт самосохранения был развит, пожалуй, лучше, чем у всех в этой комнате. — Инквизиция, — спокойно бросила Нэйдин, как нечто само собой разумеющееся. — Ч… Чего? — фальцетом переспросил Стайлз. — В смысле натуральная инквизиция? Торквемада и все такое? — Угу, — Нэйдин танцующими движениями подошла к дивану, глядя в потолок. — Их раньше так и ловили. Загоняли в одно место, причем довольно людное, наживка-то должна быть, и истребляли по возможности. — Но как же люди?! — спросил Скотт. — Что люди? Я же сказала, кто-то должен исполнять роль наживки. Друзья ошеломленно молчали. — Ну что вы сразу загрустили?! — Нэйдин все-таки плюхнулась на диван. — Совсем необязательно это инквизиция, у них сейчас нет той силы, что была раньше, да и мы не в Европе. — Тогда мы должны выяснить, что это может быть. — Скотт переглянулся с Дереком. — Нафига? — спросила Нэйдин, делая глоток из чашки. — По-моему, проще свалить из города, нет? Потому что если вампиры здесь по вашу душу, а глядя на ваши «радостные» лица, я делаю именно такой вывод, то лучше действительно на время покинуть город. — И оставить невинных людей на растерзание этим монстрам? — возмутился Стайлз. — Невинных… Ну, десятком людей больше, десятком меньше. Планете от этого ни жарко, ни холодно, — пожала плечами женщина, преспокойно выдерживая его взгляд. — А ведь сначала показалась такой милой… — себе под нос пробормотал Стайлз, но Нэйдин его все равно услышала и даже рассмеялась. — Сильфа, дорогой Стайлз, не сильфида! Я трикстер, а не добрая фея! С погодой помогу, потому что и сама вынуждена задержаться на какое-то время в этом городе. Но со всем остальным — увольте! — То есть тебе плевать на жителей города, которые могут пострадать от нашествия вампиров? — Абсолютно, — с обезоруживающей (или сумасшедшей?) улыбкой ответила та. — В этом городе мне не безразличны только два человека. Два. И они оба носят фамилию Хейл. Что произойдет с другими — меня не волнует. — Может, тогда и с погодой помогать не стоит?! — распалился Стилински. — Да пожалуйста! Не хотите — не надо. Я бесплатное добро только один раз предлагаю. — Интонация девушки из озорной стала чем-то напоминать… сарказм Питера? Стайлз тряхнул головой. — Так хватит, хватит! — Дерек отлип от стены и подошел ко всем. Питер с ухмылкой посмотрел на племянника. Скотт, который глянул на старшего Хейла, пытаясь разобраться, что на этот раз означает выражение его лица, отметил про себя, что тот несколько бледнее обычного. — Нэйдин — гость. Она в принципе не обязана нам помогать. — Дальше он обратился непосредственно к девушке. — Но я был бы очень тебе признателен, если бы ты рассказала о вампирах что-то еще. Что-нибудь полезное, что могло бы помочь при встрече с ними. — Иными словами, как их убить, — закатив глаза, сказал Питер. — Почему никто не называет вещи своими именами? Нэйдин посмотрела сначала на одного Хейла, потом на другого и вздохнула. — Упрямцы. — Она повернулась к Скотту и остальным. — Спрашивайте. — Вампиры могут перемещаться под солнцем? — первый вопрос, который озвучил Скотт вызвал громкое фырканье Стайлза. — Серьезно, Скотт? Ну и где ты видишь солнце? — он указал на окно, за которым все так же бушевала буря. Маккол смутился. Кира ободряюще положила ему руку на плечо. — Давай-ка лучше я? Итак. Первое и самое главное: чего боятся вампиры? Чеснок? Святая вода? Распятие? Серебро? Осина? — Насчет чеснока — бред, — сказала Нэйдин. — Хотя этот запах в принципе мало кому нравится. Святая вода и распятие — сработало бы, если бы мы жили в иное время. Раньше, когда люди были искренне верующими (и ключевое здесь слово «искренне»), это могло бы помочь. Вампиры — нежить, и свет настоящей веры отогнал бы их, сработал бы как щит от скверны. Но сейчас — увы. Вам вряд ли удастся найти намоленную церковь с фанатично верующим и непродажным падре. Cʼest impossible. — Она сказала «это невозможно», — мимоходом перевела Мартин. — Осина — нет, абсолютно мимо. Да и сердца вампиров давно не бьются, смысл их протыкать? Что же касается серебра, то тут да, может сработать. Как и многие мифические тварюшки, как и вы, собственно, серебро вампиры не любят. Только имейте в виду, чтобы каким-то образом начинить организм вампира серебром, нужно очень постараться. Они двигаются со скоростью гораздо превышающей человеческую, быстрее оборотней. — Да как-то же их можно убить?! — Стайлз не выдержал и запустил обе руки себе в волосы. — Убить — нет, ибо они уже мертвы. Можно уничтожить. — И как?! — Огнем, естественно, — пожала плечами Нэйдин. — Естественно. — Ну да. Сжечь, собрать пепел, высыпать его в воду с экстрактом серебра, зарыть. — Отлично! Инструкция есть, погнали! — издевательски вскричал Стилински. Нэйдин непонимающе и как-то даже обиженно на него взглянула. Настроение у этой девушки, очевидно, менялось, шестьдесят раз в час. Дерек снова вмешался, видя по состоянию Стайлза, что скоро начнется перепалка. Дерек-миротворец. Ха-ха. Восьмое чудо света. — Так, достаточно! Нэйдин, спасибо большое, ты очень помогла. А сейчас всем пора расходиться по домам. На сегодня хватит впечатлений. Завтра придумаем, что со всем этим делать. — Отлично. — Питер демонстративно потянулся. — Тогда я пойду, а то компания школьников действует на меня удручающе. — Что?! В каком это смысле «он пойдет»?! — Стайлз возмущенно вскочил на ноги. — Мы что, позволим этому маньяку просто так разгуливать по городу?! Без присмотра?! — Стайлз… — Скотт устало посмотрел на друга. — Это было его условие. Условие, на котором мы вытаскиваем его из «Дома Эха» и на котором он соглашается помогать. Мы с Дереком дали слово: Питер живет отдельно. И да, без присмотра. — Вы сошли с ума. Так же, как и он. — Похоже, у Стайлза уже не было сил возражать. — Ну и где ты живешь? — Стилински, тот факт, что меня только что выпустили из сумасшедшего дома, не означает, что я сумасшедший настолько, чтобы называть тебе свой адрес.***
Дерек закрыл дверь лофта за всеми и вернулся к Нэйдин, которая так и осталась сидеть на диване с чашкой уже остывшего чая в руках. Он присел рядом и внимательно на нее посмотрел: девушка уже не улыбалась. Она сидела слегка ссутулившись и разглядывала свои ноги, то и дело отпивая холодный пуэр. — Как ты? — Pas très bien. — И это значит?.. — Не очень хорошо. Но спасибо, что спросил. — Ты не изменилась. — Дерек, я сильфа. Такие, как я, не меняются. — Я не о том. Ты все такая же, какой я тебя помню. Нэйдин резко обернулась к нему, глядя широко распахнутыми глазами. — Ты помнишь и о… — Да. Девушка вздохнула, отворачиваясь и сутулясь еще больше. Начало создаваться впечатление, что она просто хочет уткнуться лбом в свои коленки. — Я просила Талию… — Я знаю. Очевидно, она не стала стирать мне память, потому что думала, что я слишком мал и с возрастом и так все забуду. Иначе она бы обязательно исполнила твою просьбу. Она ведь тебя любила. — И Питеру она память тоже не стерла, — дернула головой Нэйдин. — Я рассчитывала на это, когда возвращалась. Неприятный сюрприз. — Я не знаю, почему Питер помнит тебя. — Дерек повел рукой, разминая шею. — Вам будет непросто общаться. — Я уже поняла. — Ты ведь поддерживала связь с моей матерью, когда уехала, да? — Да. — И долго? Девушка на пару секунд задумалась. — Я в курсе истории с Пейдж. — Мне было 16. — Дерек вздохнул. — Значит, десять лет точно. Мы не знали. Ни я, ни Лора. И Кора уже родилась. Так много всего случилось, а мы не знали, где ты, что с тобой! Почему мама не рассказала?! — Я просила ее, Дерек. Я хотела оборвать все нити, связывающие меня с Бэйкон-Хиллз. — Она усмехнулась. — Но с оборотнями всегда все идет не по плану. — Ты ведь из-за него вернулась, да? — И из-за него тоже. — Питер был в коме шесть лет. — Я знаю. — А потом убивал людей и начал со своей родной племянницы! — Я знаю. Только у меня к тебе вопрос, Дерек. — Нэйдин посмотрела ему в глаза. — Где были вы, когда Питер попал в больницу? Дерек уже собрался возмутиться, но Нэйдин остановила его и продолжила: — Почему получилось, что эти самые племянники оставили родного дядю на попечении какой-то сиделки? Вас ведь даже в городе не было, Дерек! Так что нельзя его одного винить в том, в кого он превратился. Мы все приложили к этому руку. И я, возможно, больше остальных. Из-за меня он научился жестокости. Хейл долго молчал, совершенно очевидно борясь с гневом. Нэйдин спокойно ждала. Наконец он поднял на нее взгляд. — Для меня всегда было загадкой, как тебе удается понимать его. Понимать все, каждое его действие и находить оправдание. — Одному сумасшедшему проще понять другого. — Девушка грустно усмехнулась и, словно издеваясь над собой, добавила. — Причем я сошла с ума раньше. — Тебе придется с ним поговорить, раз он все помнит. Ты же это понимаешь? Нэйдин промолчала. Она молча допивала свой чай и, когда Дерек ушел, пожелав ей спокойной ночи, так же молча сидела, глядя в окно.***
Ночь. Абсолютно черная. Тьму не разгонял даже свет луны и звезд — их скрыли облака. Черное пространство, просто пространство: непонятно, где заканчивается асфальт и начинается воздух и когда этот воздух становится небом. Ливень прекратился, но гром все продолжал греметь. Правда, без молний. Странная погода. Сильный порыв ветра раздул тяжелые занавески, но Питер и не пошевелился, чтобы закрыть окно спальни. Два часа ночи. — Я знал, что ты придешь. — Ты хорошо меня знаешь. — Нет. Я знал тебя. Да и то, как оказалось, недостаточно хорошо. Хейл лежит посередине кровати поверх покрывала, в одежде и даже не смотрит в самый темный угол комнаты, откуда раздается ее голос. Свет никто не включает. — Ты так и не сказала, зачем вернулась. — Он уже не спрашивает, просто констатирует факт. — У тебя ведь наверняка много дел — еще не весь мир лежит в руинах. — Ох, Питер… Ты ведешь себя, как бесчувственное la bête. — Она тоже просто констатирует. — Я умею чувствовать. А когда-то даже умел мечтать. Что касается чудовища, то мне напомнить, из-за кого я стал таким? — Не сваливай всю вину на меня! Да, я виновата, но и ты сам… — Предрасположен? — Второй раз за день он говорит это слово. Оно начинает ему нравиться. — Я хотела сказать «не ангел». — Да. Ангелов тут нет. Оборотень и сильфа. Какая ирония. Тишина стала укоризненной. Тень, кажется, приблизилась к его кровати. Питер почувствовал, как она медленно забралась на нее. Так странно: видеть одни только очертания. Ее прохладные ладони осторожно коснулись его лица, опустились к плечам, расстегнули пуговицы его рубашки. Хейл не двигался. А рук, сжавших в кулаках покрывало, в такой темноте не видно. Ее пальцы невесомо пробежали по его груди, торсу, потянулись к ремню брюк… — Хватит! — Он рычит и резко садится на кровати, разводя ее руки в стороны. Каким-то образом удается сдержаться и не выпустить когти. Хотя синяки на тонких запястьях останутся точно. — Уходи. Темнота вздыхает и, почти касаясь его губ, шепчет: — Так ты не хочешь поговорить со мной, Питер? Он на секунду прикрывает глаза, а когда вновь открывает их, в комнате уже никого нет.***
На другом конце города в складском помещении с кучей огромных пыльных ящиков собралась небольшая компания. Лампочки то и дело мигали, не давая как следует рассмотреть лица замотанных в балахоны фигур. Вдруг дверь склада открылась и в него вошла красивая темноволосая женщина. Она молча обвела взглядом все пять неподвижных фигур и открыла ворота изнутри. Через минуту она уже вылезала из машины, на которой только что въехала в помещение. Среди фигур наметилось некоторое шевеление, когда она подошла к багажнику и открыла его. На дне без сознания лежал связанный по рукам и ногам человек, одетый в мешковатую одежду. — Кушать подано, — бросила женщина, отходя от машины. Четыре фигуры неестественно быстро бросились вперед. Одна осталась на месте. Женщина подошла к ней. — Я держу свое слово. — Вишшшу… — И вы должны сдержать свое. — Фигура молчала, и женщина повысила голос. — Приведите мою дочь! Приведите Малию Тейт!