~~~
Новогодние выходные они вместе провели в Донкастре, в кругу семьи Томлинсонов. Туда же приехала Джемма, которая души не чаяла в Джей и Шарлотте, с удовольствием помогая первой по хозяйству и активно социализируясь со второй. Вместе они даже отправились в салон красоты, чтобы затонировать волосы Шарлотты в холодный розовый оттенок и сделать ей первый профессиональный маникюр. Гарри и Луи же проводили время, активно катаясь по окрестностям. Луи, который, по всей видимости, недавно получил права, так и рвался за руль. В один из вечеров они вместе отправились на вечеринку его старых школьных друзей, на которой Гарри как раз и должен был с ними «познакомиться». Странное, сюрреалистичное чувство изводило Гарри изнутри. Теперь он, кажется, понимал, что чувствовал Луи, встречая Глинта или Найла в последний раз. Лёгкая грусть. Череда мимолётных воспоминаний. И нервозное волнение, рождённое странным, вывернутым наизнанку желанием понравиться и ничего не исковеркать. Чтобы ничего не изменить. Чтобы ничем не испортить тот ряд кратких счастливых мгновений, которые этот близкий любимому человек оставил на твоём жизненном пути. Гарри много улыбался, был вежлив и в меру шутил, отлично припоминая, как Келвин раньше то и дело приговаривал: «Ох уж этот Гарри и его чувство юмора». Постоянно ощущая на себе заинтересованные взгляды. Учитывая поведение Луи, который ничуть не скрывал своей привязанности, сам садился к Гарри на колени и обнимал, обвивая его шею руками, последовал вывод, что присутствующие знали об особенном статусе Гарри в его жизни. — Я помню тебя, — поделился Келвин, когда им удосужилось остаться наедине. — Я видел тебя у Луи в больнице, когда мы навещали его. После он очень много рассказывал нам о тебе. Он много говорил о ваших отношениях и о том, что ты значишь для него. Гарри постарался сохранить спокойное выражение лица, хотя так и подмывало широко улыбнуться. — Ещё он рассказал кое-что только мне… Не знаю, что у вас там за адовая херня с этим временем, но… он мой друг, так что если из-за этой херни с ним что-то случится, я... — Заставишь меня пожалеть об этом? — Гарри сам озвучил его мысль. Келвин наморщил нос и скривился, не ожидая подобной прямоты ни от себя, ни от своего собеседника. — Он мой близкий друг, так что, — продолжил Келвин, пытаясь до самого конца выдержать образ грозного друга, игнорируя то, что Гарри был старше его на несколько лет, которые сложно было не принимать во внимание, — я так просто это не оставлю. Он… сильный человек, но ему пришлось столкнуться с настоящим дерьмом, так что, если ты вдруг не сделаешь его счастливым или причинишь ему боль, меня не остановит то, что он любит тебя. Теперь его жизнь в твоих руках. Гарри задумался о том, что, наверное, Келвин всегда был одним из тех друзей, кто уже давно знал Луи, и знал, через какие трудности тому пришлось пройти, будучи подростком. Знал о его слабостях, о его страхах, о его несчастьях. — Обещаю, я постараюсь сделать его счастливым. Келвин был безоговорочно прав. Жизнь Луи действительно была у Гарри в руках. Он чувствовал, как она сочилась меж пальцами. И с каждым днём эти слова становились чем-то большим, чем просто слова.~~~
Свой двадцать пятый день рождения Гарри встретил на работе, потому что утром позвонили из редакции и попросили сорваться хотя бы на два часа, ведь никто другой не смог бы дипломатично уладить проблемы с их новым скандальным автором. Сонный Луи неохотно отпустил его, взяв обещание вернуться как можно скорее, потому что впереди их ожидал прекрасный вечер-сюрприз. Коллеги тоже устроили небольшой приятный кофе-брейк, полный поздравлений и извинений за то, что им пришлось вырвать Гарри из дома на несколько часов. Когда он вернулся, Луи уже не валялся в кровати, а активно готовил обеденный перекус. Увидев Гарри, он сильно обрадовался и скорее полез обниматься, ещё сильнее удивляя своей некой ребяческой непосредственностью. — С днём рождения, — смущённо прошептал он, губами прижимаясь к щеке, крепче обхватывая Гарри руками за плечи. — Я так рад, что ты есть в моей жизни… — пусть они и не смотрели друг другу в глаза, Гарри был уверен, что взгляд Луи сейчас был похожим на бушующий эмоциями океан. — И... у меня есть для тебя небольшой подарок. — Удиви меня, — улыбнулся Гарри, крепко обхватывая Луи за талию и на несколько секунд отрывая от пола, чтобы покачать из стороны в сторону и тут же поставить обратно. На кухонном столе, помимо разложенных сладостей и заваренного чая, стояла небольшая однотонная коробочка, никак не намекающая о своём содержимом. Гарри покрутил её в руках, аккуратно постучал по верхней крышке и даже приложился к ней ухом, после чего Луи хлопнул его по плечу, поторапливая. — Ну, открывай! Гарри снял крышку и застыл, удерживая руку с ней прямо в воздухе. Прямо на него, глаза в глаза смотрел небольшой серый слоник. Его очаровательный хобот был завёрнут в ручку, а прямо под ним пряталась нарисованная улыбочка. Гарри не мог не узнать свою любимую чашку, которая каждое утро верно ждала его на кухонной полке. — Тебе нравится? — настороженно спросил Луи. Тем самым заставляя оцепеневшего Гарри наконец сглотнуть. — Конечно, конечно, нравится! — быстро ответил он. — Это моя любимая чашка. Луи потерялся на несколько секунд, следом его лицо озарила широкая улыбка, и он засмеялся, обрушившись с объятиями Гарри на шею. — Я так рад! Ещё я хочу, чтобы мы сходили в одно замечательное кафе сегодня, тебе там обязательно понравится. Я уже позвонил туда, чтобы зарезервировать нам место! Чёрт… честно, я очень плох в таких мелочах, вдруг тебе придётся не по вкусу... Но я надеюсь, что тебе понравится! Гарри сам радостно улыбнулся, принимая заботу, обнимая Луи крепче, утыкаясь носом в висок. И тут его озарило… — Подожди-ка! Он отпрянул. Чувствуя, как горячий азарт прожёг душу изнутри. А безумные параллели вскружили голову, перехватывая дыхание. Мелкая дрожь побежала по рёбрам, проскальзывая в щели, наполняя тело вихрем из трепета и ностальгии. — А как же театр? — поинтересовался Гарри с наигранным недовольством, нахмурив брови и поджав губы. Луи резко изменился в лице. Ещё не способный отделить реальность от притворства и почувствовать Гарри до конца, он бросил беглый взгляд на свой подарок и снова растерянно заглянул Гарри в глаза. В поисках подсказки. Его тонкие пальцы соскользнули с плеч, тем самым лишив согревающего тепла. — К-какой театр? — спросил он негромко, заламывая правой рукой свою левую кисть. До перпендикулярного состояния. Гарри пришлось перехватить ладони, чтобы остановить эту пытку над любимыми руками. — Театр, в который мы ходим каждый год на мой день рождения! — объявил он, широко улыбнувшись. — Ну же, Луи! Это традиционный подарок! В следующую секунд волнение на лице Луи сменилось вредным раздражением. Так же быстро, как и в прошлый раз. — Какой ещё традиционный подарок, чёрт возьми? Смех вырвался из груди Гарри так легко и непринуждённо. Ещё сильнее распаляя негодование и непонимание в лице напротив. — В каждый мой день рождения ты всегда покупаешь для нас билеты в театр, это одна из самых важных традиций в нашей жизни! — и тут же добавил абсолютно серьёзным тоном: — И боюсь, если мы её нарушим, наступит конец света. — Почему я узнаю об этих традициях только сейчас?! — Неужели ты совсем не интересовался нашими традиционными подарками?! Ауч… — Луи слишком активно заёрзал у Гарри на коленях, так что пришлось пришлёпнуть его пару раз по бедру. — Какое безразличие и безучастие с твоей стороны! — Кто вообще придумал, что это важная не нарушаемая традиция? — насупился он, скидывая ладонь Гарри со своего колена. — Ну уж извини, это не мои слова! Тяжёлый взгляд голубых глаз пропалил насквозь. Ещё сильнее разжигая эмоциональный пожар в теле. Наэлектризовывая каждый нерв желанием и обожанием. Чуть дольше минуты Луи сидел молча. Скрестив руки и недовольно поджимая губы. Абсолютно игнорируя сладкие поцелуйчики на своих щеках. — Ладно! — наконец сдался он, вырываясь из объятий Гарри, чтобы встать на ноги. — Значит, мы пойдём в театр прямо сейчас. Тогда чашку я могу оставить себе? — он было потянулся за слонёнком, но руки Гарри успели раньше. — Не-а, не-а, это моё, не тронь! — Ладно! Найти билеты в театр именно на сегодня оказалось той ещё непростой задачей, но Луи не отчаивался. Сначала просмотрев сайты главных столичных сцен и обзвонив кассы, чтобы убедиться, что билеты полностью раскуплены или же не соответствуют его бюджету, он продолжил листать афиши с предложениями о спектаклях, то и дело причитая о «сраных билетах и сраных традициях», отказавшись от какой-либо помощи (потому что Гарри не должен подсматривать!). Спустя мучительный час выбора, который Гарри пришлось провести на кровати, лёжа у Луи в ногах, болтая с мамой по телефону, растворяясь в сонной неге или пялясь в крышку ноутбука, Луи наконец погладил его по волосам, закрывая ноутбук и убирая его в сторону. У них почти не оставалось времени на что-либо другое, а Луи наотрез отказался отменить запланированный поход в кафе, так что собираться пришлось быстро. Гарри натянул свои любимые ярко-синие джинсы и растянутую белую футболку прямо под элегантное драповое пальто (кто бы мог подумать, что однажды его совсем перестанет волновать внешний вид и то, что о нём скажут другие?). Немного покрутился перед зеркалом, получив от Луи замечание, что полюбоваться своей безупречной горячей задницей можно и потом, когда они доберутся до кровати. Теперь комплименты Луи стали такими очаровательно неловкими. Не смущали, а доводили до смеха. Они успели забежать в кафе и побыть там чуть больше часа. Выпить какао, на котором Луи настаивал, и съесть несколько пирожных. Само собой разумеется, что Луи отказался говорить, куда они держат путь дальше, назвав только адрес. Так что, как бы Гарри ни пытался загладить его колени в машине, Луи только отпихивался, напоминая тем самым, что всё ещё безумно возмущён и недоволен этими «традициями», и просил Гарри внимательнее следить за дорогой, раз уж тот сел за руль. Машина заехала в неприметный двор, в котором Гарри даже не сразу сообразил, где лучше припарковаться. Луи указал на небольшую лестницу, что вела вниз. Холл театра, о существовании которого Гарри даже не догадывался, оказался небольшим, но был наполнен пришедшими людьми. Особенно молодыми. Старые афиши на стенах немного выцвели, оставленные, как завещание от ушедшей эпохи. Луи забрал их билеты в кассе и тут же потянул Гарри в зал через балкон, потому что прозвенел первый, приглашающий на выступление, звонок. Маленький камерный зал по визуальной оценке вмещал в себя не более ста зрителей, причём тридцать из них сидели на балконе, стулья на котором были расположены в два ряда, плотно друг к другу. Луи и Гарри заняли свои места немного сбоку, в ожидании осматривая занавес на сцене, узоры на стенах и ажурную люстру, сумевшую, наверное, повидать ещё прошлое столетие. Прежде чем прозвенел третий звонок, и наполненный людьми зал погрузился в театральный полумрак, Гарри опустил взгляд на билет, что всё это время держал сжатым в руке. И его сердце замерло. — «Бриолин»?.. Луи успел заметить замешательство на его лице даже в померкнувшем свете и легко прикоснулся к его руке. — Что не так? Гарри покачал головой, улыбаясь уголками губ. Пальцами аккуратно расправляя края помятого распечатанного билета, который он обязательно сохранит на память. Знакомый мотив заиграл из динамиков, приковывая взгляды зрителей к сцене, а занавес с шумом разъехался в стороны, рождая в душе трепетный стон, дрожью впившийся в язык. — Мы уже ходили на него прежде? — шёпотом поинтересовался Луи, наклонившись ближе. Гарри повернулся, чтобы заглянуть в его глаза и утонуть в них. Утонуть в них, как и тогда. Почти семь лет назад. Когда несмелая любовь только-только собиралась расцвести в его сердце. Он придвинулся ближе и прильнул к губам Луи, поблагодарив его кратким нежным поцелуем. Удивление во взгляде Луи медленно растаяло. Сменилось бликами счастья. Грубые резкие тени словно очертили эту бесподобную картину в памяти Гарри небрежными размашистыми мазками.