Нет такого дела, в котором не пригодился бы шпион. Лао-Цзы
Яркий рассвет озарил благословенную землю Калифорнии. Миллионы людей по всему западному побережью покидали царство Морфея. Они собирались на работу, готовили завтрак, собирали детей в школу или посвящали часть своего утра физической культуре. Но несмотря на яркое и тёплое солнце, а также мягкий ветер, веющий с океана, простые американцы с большой тревогой начинали свой будний день. Время не пожалело данный регион, оказавшийся меж двух огней. Пустыня стремительно наступала с востока, пожирая некогда цветущие земли, словно степной пожар сухую траву. Океан наступал с запада, и с ним всё было даже «веселее». Уровень мирового океана поднимался быстрее даже, чем это предсказывали учёные. Прибрежные районы были затоплены, а речные поймы стали засоляться, что вело к уничтожению экосистем. Но американцы выстояли. С большим трудом и с большими временными затратами, но были возведены многочисленные дамбы, очистительные сооружения и каналы. Была произведена рекультивация земель, сажались целые леса, миллионы и миллионы деревьев. Пустыня и Океан отступили. Американцы боролись за свой дом и победили, в отличие от другого народа, решившего построить свой новый дом среди звёзд. Но новая напасть была угрозой совсем иного толка. Нью-Йоркские биржи лихорадит, как и биржи всего человечества (ну, почти всего). Красные индексы сильно укрепились, и традиционные неизжитые болезни американской экономики дали о себе знать. Банки, один за другим стали объявлять о риске банкротства, что сразу привело к угрозе обрушения ипотечного рынка и рынка страхования. Но это не первое их родео – нужно было лишь заглянуть в прошлое для поиска нужных инструментов. И в прошлом чётко видно, что в такие случаи Америку стабильно спасал реальный сектор экономики. Могучие промышленные конгломераты и консорциумы, производящие и поставляющие свои товары по всей галактике, приносят колоссальные доходы не только своим владельцам и федеральному правительству, но и простым гражданам, работающим на этих предприятиях. Но прошлое прошлым, а в настоящем и здесь отработанный механизм дал сбой. Спрос на американские товары в пространстве Цитадели был обрушен. Русские, в сговоре с ксеносами, ради своих экономических интересов провели ужасающую по своей сути и содержанию информационную компанию, пропитанную очевидной ложью и ненавистью к своим соплеменникам. Русские, если и не разрушили, то сильно навредили экономическим отношениям между Альянсом и Цитаделью. Но это была мягкая формулировка, а более жёсткая, набирающая популярность в СМИ, звучит так: «русские, ради денег и желания выслужиться перед ксеносами, предали Человечество. В результате этого, сотни миллионов американцев могут оказаться без работы и гарантированных выплат от государства». Есть, как водится, один нюанс, о котором жители этого райского уголка предпочитают не говорить. Без работы наедине с удручающей перспективой на будущее останутся немного «другие американцы», за счет которых и осуществляется социальная поддержка «граждан». В основном, «другие американцы», живут южнее некогда существовавшей мексиканской границы, на управляемых американской администрацией территориях, тянущихся вплоть до Патагонии. В тех частях Америки, где выкорчёвываются последние леса, осушаются ради промышленности реки, а многие регионы уже не имеют ни единого шанса на восстановления экосистемы… Слышится свист рассекающей воздух клюшки, и мяч стремительно несётся ввысь и сильно забрав вправо, приземляется прямиком в бункер (ловушка с песком). - Шайзе! Президент США, Честер Тафт, слабо улыбнулся, наблюдая за канцлером Евросоюза сквозь солнцезащитные очки. Гольфист из Вирта дрянной. Об этом говорит всё: выбор клюшки, поза, удар и, конечно же, закономерный итог. Да и не сказать, чтобы Хлодвиг особо-то и любил этот вид спорта. Он, как немец, предпочитал иные виды досуга, такие как горные лыжи, конный спорт или фехтование. А вот Честер гольф любил. Наслаждается им. Каждая партия – военная кампания. Каждый удар – выверенное действие. Как бонус, неторопливые прогулки по полю, наполняющие умиротворением… - Фердаммтэ шайзе! Хлодвиг в раздражении отбросил клюшку, не переставая изливать немецкий колорит на окружающее пространство. - Неплохой удар. – Честер обозначил вежливую улыбку, за что был вознагражден злым взглядом, но Вирт сдержал ёмкие выражение на кончике своего языка. Честер стал готовиться к своему первому удару. Выбрав клюшку «драйвер», которая наиболее подходит для сильных и дальних ударов, президент встал наизготовку. Вдох. Выдох. Идеально исполненный «свинг». Удар. Мяч летит прямиком к «грину», площадке, где расположена лунка. Слишком просто, но что поделать. Именно сегодня он здесь не ради большой и увлекательной партии, а ради большой политики. Президента США и канцлера ЕС сложно назвать друзьями. Слишком уж сильна разница в их темпераментах и характерах. Сильные, жёсткие, добившиеся своих постов в тяжёлой, порой грязной и бескомпромиссной борьбе. Они не любили друг друга, но уважали. Единственное, что их объединило и свело здесь и сейчас, это неожиданно возникшая общая угроза. - Дурацкая игра. – Хлодвиг, проследив за траекторией мяча, подвёл «промежуточный итог». – Не понимаю, как люди в это играют. Да ещё в такую рань. - Помнится, ты сам предложил, составить мне компанию. Не так ли? - Уж лучше гольф, чем общество этих идиотов из клуба. Канцлер невольно обернулся, окинув взглядом большое пятиэтажное здание элитного гольф-клуба, где со вчерашнего дня собирается корпоративная и политическая элита двух стран. - Нелестная характеристика. Многие из них уважаемые и влиятельные бизнесмены, политики, учёные… - И идиоты. На этот спич Честер не смог сдержать улыбки, как, собственно, и сам канцлер. - Они много болтают, теряют время, - лидер ЕС прямо посмотрел на Тафта, - нам необходимо нанести ответный удар как можно скорее. Президент, смерив внимательным взглядом стоящего перед ним человека, молча направился к кару с инвентарем. Взяв в руки новый мяч и установив его на подставку, молча нанёс удар. Пусть полноценная игра и невозможна, но он был совсем не против того, чтобы отработать пару ударов. Вирт молча наблюдал за действиями коллеги, не показывая своего раздражения и принимая право собеседника на размышления. - Сложившаяся ситуация крайне неприятна, я признаю это. – Тафт, удовлетворённый ударом, оперся на клюшку двумя руками. – Но переоценивать её последствия я бы также поостерёгся. Две-три недели и этот стихийно возникший кризис так же стремительно растворится. Тема заболтается, погрязнет в дебатах и бессмысленном морализаторстве. Робкий пока что, но оптимизм на внешних рынках уже можно наблюдать. Тем же волусам, в частности, не по душе, совсем не по душе пришёлся этот совместный манёвр азари и русских. Так что… к концу месяца истерика окончательно схлынет, а в течение пяти-шести месяцев мы восстановим свои позиции на рынке Цитадели. Волусы и Иллиум поддержат нас, они уже дали гарантии, в которых усомниться не получается. Своевременно ли, в свете всего этого, думать об ответном ударе? - Я еле удержал коалиционное правительство, Честер! – Хлодвиг внимательно и спокойно выслушал коллегу, дав возможность раскрыть свою позицию, но это совсем не значит, что канцлер принимает его точку зрения. – У меня на носу выборы в Италии, Ирландии, Дании и на Балканах. В ближайшей перспективе, есть огромная вероятность, если не гарантия, что у меня образуется под боком мощнейший оппозиционный блок. Этого мало? Хорошо. Почти триллион, Честер! Триллион кредитов потерял только Евросоюз! А сколько США? Полтора, два? Тафт предпочёл не отвечать, восприняв эти вопросы как риторические. - А сколько Альянс потерял денег совокупно? А ведь эти капиталы не растворились в какую-то космическую пыль. Нет, они утекли в карманы азарийским шл… кхм… подстилкам и русскому молокососу. Наши деньги, Честер! Нам объявили торговую войну! Об нас вытерли ноги, нас унизили, да ещё и ограбили на глазах у всей галактики. У нас нет этих пяти-шести месяцев, о которых ты говоришь. Дьявол, Честер, ты знаешь, к чему они готовятся. - И к чему же? – Тафт с полуулыбкой задал вопрос. - Все знают, - ответ канцлера был предельно серьёзен, - через пару месяцев они начнут войну с Конфедерацией, и у них есть неплохие шансы на победу. А это означает, что во время конфликта, и после, в случае, вероятной победы русских, вся торговля с Терминусом встанет, что является даже более серьезной угрозой экономике Альянса. Слава Господу, что русские не додумались -- или не смогли, -- синхронизировать свою информационную кампанию против «Цербера» и начало боевых действий против Конфедерации. - И что ты предлагаешь? – Тафт не мог не согласиться с приведёнными Хлодвигом доводами. Подобный двойной удар был бы по-настоящему страшен для экономики Альянса. - Дать Конфедерации больше шансов на победу над империей. Дать им корабли, вооружение, специалистов и всё прочее необходимое. Мы не можем позволить России победить в этой войне, мы не можем отдать ей Терминус. Это позволит русским… да всё! Всё, что угодно это им позволит! А внутри? Баланс в Альянсе будет нарушен, что приведёт к катастрофическим последствиям. Нельзя уже бездействовать! - А кто сказал, что США бездействует? – Честер своим вопросом поставил Хлодвига в тупик, остудив этим эмоции канцлера. – Империя всегда была обособлена от остального Человечества, и последними своими действиями только усугубила разрыв между нами. Война, независимо от её итогов, и вовсе образует пропасть. Россия, променяв человеческую семью на лояльность ксеносов, окажется оторванной от Альянса, а это равнозначно утрате ею своего влияния и потенциала в Аттическом траверсе и Скилианском пределе. За этим неминуемо последует утрата рынков. Россия останется одна против совокупного экономического потенциала рас Цитадели. Не мне тебе говорить, что они несопоставимы. Уже без разницы, возьмёт Россия под контроль Терминус или нет. К тому же, Совет не позволит России распоряжаться в одиночку этим регионом и обязательно вмешается, лишив империю своего трофея. Россия останется одна. Без союзников, без внешних рынков, с поствоенной, разбалансированной экономикой и потерями. Куда она после этого пойдёт? - Альянс. – Хлодвиг с большим интересом слушал Тафта, взвешивая всё на внутренних весах политического расчёта. - Верно, но уже на наших условиях. Именно для этого мы продвигали Сарацино. Он идиот, как ты верно не раз замечал, но полезный идиот. Он одним своим наличием лишил Россию любой поддержки аппарата Альянса, вызвав, таким образом, и у самой России желание отдалиться от нас и загнать саму себя в изоляцию внутри ассамблеи. Вскоре они потеряют последних сторонников. Хакет ушёл в Совет Обороны и оттуда не сможет оказать никакого реального влияния на проводимую Альянсом политику. Российско-японские договоренности носили временный характер. А больше, по сути, у России значимых и влиятельных сторонников и нет. Приняв участие в реформе Альянса, Россия сама выбила у себя из-под ног фундамент политического влияния внутри содружества. На поле повисла тишина. Каждый из лидеров пребывал в своих мыслях и расчётах. Признавая или отвергая доводы и возражения собеседника, но Тафт, прежде чем отправиться на завтрак, решил поставить красивую точку в разговоре. - Мы вернём свои деньги, Хлодвиг, и вернём с процентами. Похлопав канцлера по плечу, президент бодрой походкой отправился к зданию клуба, провожаемый взглядом Вирта. Дождавшись, когда президент отдалится достаточно далеко, лидер ЕС тихо выдохнул, незаметно преобразившись, убрав так знакомую большинству напускную эмоциональность и агрессию. - Русский сучонок может быть кем угодно, но точно не идиотом, Тафт. – Хлодвиг ещё раз, напоследок, окинул поле для гольфа презрительным взглядом. – В битве между клюшкой и рапирой, я поставлю на рапиру. Хлодвиг Вирт был дрянным гольфистом, но отличным фехтовальщиком. Фехтовальщиком, пребывающим в предвкушении новой схватки. Нового вызова.***
Петровский, обуреваемый деструктивными эмоциями, нёсся быстрым шагом по коридорам одной из многочисленных секретных станций Цербера. За генералом едва поспевали адъютант и сотрудники станции, тщетно пытаясь остановить разъярённого русского. - Сэр! Вам нельзя сюда, сэр! Вы слышите?! Сэр!!! – В голосе молодой девушки, бывшей то ли секретарём, то ли младшим сотрудником, что дежурила в приёмной, отчетливо звенела паника. - С дороги! Дверь в помещение не успели даже полностью открыться, но Петровского это не остановило. Просторный, но скромно обставленный кабинет с небольшим столом по центру, за которым расположился хозяин кабинета собственной персоной. Белый, высокий и крепкий мужчина. Густые короткие волосы уложены в классическую «американскую» стрижку менеджера среднего звена. Серые, безучастные глаза с немым вопросом уставились на незваного, но ожидаемого гостя. Следом взор перетёк на влетевших за гостем лишних свидетелей, которые поняв немой указ, с волнением покинули кабинет. - Генерал? – голос хозяина кабинета был ровным, но сильным и глубоким. - Раймонд! - Петровский приблизился в упор к столу и, опершись руками, навис над полковником Раймондом Эшем, главой контрразведки Цербера. – Какого хрена ты творишь… Последние месяцы выдались для Цербера не самыми лучшими. Долгое время Цербер, разрабатывая свои доктрины и системы безопасности, ориентировался в первую очередь на противодействие силам и возможностям по-настоящему крупных галактических игроков. Расы Совета Цитадели, СПЕКТРы, Серый Посредник. Он действовал, невольно воспринимая старые человеческие разведывательные службы как нечто несущественное, скованное законом и неспособное составить конкуренцию вне границ своих национальных территорий. Подобные восприятие и мнение, к тому же, базировались на конкретных фактах и обстоятельствах, а не были голословным позёрством или высокомерием. Однако, последние события наглядно продемонстрировали ошибочность этого подхода. С момента инцидента на Гистраде и неудачного государственного переворота в Российской империи, Цербер ежедневно подвергается нападению. Попытки проникновения, внедрения и вычисления стали не событиями, после которых хватало времени на детальный анализ и разбор полётов, а ежедневной рутиной. Противник действовал напористо и изобретательно, адаптировался и вырабатывал новые тактики и подходы, но безопасность Цербера неприступна. Была… до недавнего времени. Неожиданно, чуть больше месяца тому назад, все попытки русских спецслужб внедриться в Цербер, как по мановению волшебной палочки, прекратились. Аналитики гадали о причинах, пока не был нанесён удар, по своим последствиям, невиданный даже старожилами организации. Были потеряны десятки полевых оперативников, информаторов, вербовщиков и агентов влияния. А уж какое количество агентов скомпрометировано, ведомство Эша выясняет до сих пор. Русские били по членам семей сотрудников, используя последних в качестве заложников, есть также свидетельства о пытках при допросах и гибели оперативников. Но, несмотря на серьёзный удар по психологической стабильности сотрудников и агентов Цербера, пошатнувший у некоторых отдельных членов лояльность к организации, итог всей операции, по мнению многочисленных аналитиков и ключевых сотрудников, был крайне несущественен, и несёт с собой только временные затруднения. Агентуру всегда можно восстановить и нарастить, сотрудников можно завербовать. Подобные выводы несли хоть какое-то спокойствие и были удовлетворительны для руководства организации. И в этот момент, после кратковременного затишья, был нанесён очередной удар, даже более сокрушительный. На этот раз, Цербер не досчитался десятка лабораторных комплексов. Не досчитался со всеми сотрудниками и данными разной степени секретности. Данными, которые, впоследствии, были опубликованы и преданы самой широкой огласке. Впервые Цербер столкнулся с организованным, бескомпромиссным и абсолютно безжалостным сопротивлением, не пренебрегающим никакими средствами в своей борьбе. Русские били по Церберу его же оружием. Здесь же стала уже очевидной избранная стратегия империи в борьбе с организацией. Первые две стадии были использованы русскими с целями введения в заблуждение и маскировки своих истинных целей и иных действий. Каких действий? Прикрытие уже внедренных агентов. Удары по внешним сотрудникам Цербера вынудили руководство организации действовать скоропалительно и, порой, слишком неосмотрительно. Это, в свою очередь, создавало бреши в системе безопасности. Бреши кратковременные, но и этого оказалось достаточно. Самым страшным ударом для Цербера стала не потеря агентов или объектов, а утеря контроля над своими шифрами. Противник, получив доступ к системам шифрования, на короткое время, получил полный контроль практически над всеми системами связи. Такое развитие событий, когда его выявили, привело к экстренному деактивированию системы и переводу ячеек на автономное функционирование. Контроль и управление разрозненными группами происходит посредством курьерской связи. По сути, Цербер в данный момент находится в парализованном состоянии. И как скоро удастся запустить новые системы связи и разработать новые шифры и коды, да ещё и без угрозы их моментальной утечки… неизвестно. - … какого черта происходит?! Что за тупые методы? Твои люди открыли огонь! Погибло трое моих парней! Экипаж на грани бунта! Петровский кричал в лицо Раймонда, брызжа слюной. Однако, банальная логика и здравый смысл указали людям Эша куда стоит рыть. После провальной попытки государственного переворота, устроенной Петровским, в организацию влилось большое количество русских, прибывших на кораблях генерала. Сотни флотских офицеров с высоким уровнем знаний и большим опытом, с фундаментальной военной подготовкой. Русские офицеры стали очень полезным и, что греха таить, очень востребованными специалистами. Они серьёзно дополнили и расширили систему военной подготовки Цербера, внесли большой вклад в разработку методических пособий по противодействию тактикам российских вооруженных сил, охотно делились и передавали свой опыт. Они привнесли много нового в организацию. В том числе и шпионов. Разумеется, все вновь прибывшие прошли через соответствующие процедуры определения лояльности, направленные, в том числе, и на выявление агентов русских спецслужб. Однако, из-за влияния ряда обстоятельств, контрразведке Цербера пришлось форсировать данные мероприятия – в лояльности русских на тот момент никто не сомневался. Стоит признать, что эта лояльность была неким авансом и опиралась на авторитет генерала Петровского, которому было поручена организация новых боевых подразделений и флотских группировок Цербера. Куда, как раз, активно и привлекались русские специалисты. Агентурные проверки русские спецы также успешно прошли, хотя, по мнению Эша, его людям было выделено слишком мало времени. Итог – крот в организации. А может так быть, что и во множественном числе. Все русские в составе Цербера, кроме, разве что, самого Петровского, подверглись повторной, но более тщательной и скрупулезной проверке с применением специфических методов и форм допросов, а также препаратов. Определенная бесцеремонность по отношению к своим коллегам со стороны сотрудников контрразведки привела уже к ряду инцидентов. Последний из которых и послужил причиной появления в кабинете Эша генерала Петровского. После прибытия на станцию «Эльбруса», флагмана генерала, на борт поднялись сотрудники контрразведки в сопровождении групп бойцов специального подразделения. Уже на борту судна возник конфликт с экипажем, приведший сначала к арестам и задержаниям, а затем и к массовой драке и перестрелке. Погибло, совокупно с обеих сторон, семь человек. Почти тридцать ранено. Только личное вмешательство Петровского смогло предотвратить полноценный бунт и вооруженное сопротивление экипажа «Эльбруса». Непредсказуемый ход событий застал многих врасплох. Русские очень неохотно растворялись в структурах «Цербера», предпочитая служить и работать в старых сплочённых коллективах, что очень ярко сыграло свою роль. Согласно отчету сотрудника, производившего оперативные действия на борту «Эльбруса», среди экипажа до прибытия опергруппы уже была распространена ложная информация о предстоящих действиях сотрудников контрразведки, а сам конфликт был спровоцирован… как и все последующие события. Что не может не вызывать определённые, ещё большие, опасения. В процессе расследования, контрразведчикам удалось выйти на след, ведущий прямиком на генеральский флагман. Было также несколько подозреваемых, один из которых сейчас находится в морге. Вместе с тем, оперативники утверждают, что первыми огонь они не открывали. Русские, участвовавшие в потасовке, также не смогли чётко сказать, кто первый открыл стрельбу. Эш, по своей природе, человек, который не верит в совпадения. Для него вывод очевиден - на «Эльбрусе» завёлся «крот». - Мои люди огонь не открывали, генерал. – Раймонд сохранял самообладание, не в первый раз имея дело с человеком подобного темперамента. – Все мои действия согласованы с Призраком, и отчитываться перед кем-либо, тем более Вами, я не… Петровский не дослушав спич напыщенного индюка и резким движением сбросил всё, что находилось на столе, на пол. На этом «широком жесте» он не остановился и, схватив Эша за воротник, демонстрируя не дюжую силу, буквально выволок главу контрразведки через стол. - Слушай сюда, пиндос. Ты даже представить себе не можешь, что только что не произошло! Мои люди на нервах. Среди экипажа ходят самые разные слухи. Многие бывшие сослуживцы, работающие в других структурах, пропали и не выходят на связь. А твои идиоты стали вязать моих парней чуть ли не в ватерклозетах! Если бы я не успел… если бы на минуту дольше задержался в радиорубке… если бы… Мои люди на грани! Закаленные флотские офицеры, прошедшие огонь и воду, на грани! Ты врубаешься Эш?! - Ты забываешься, Петровский. Это не твои люди, а «Цербера». Больше не твои, и я буду делать с ними то, что посчитаю нужным! Петровский, продолжая держать крепкой хваткой собеседника, смотрел на него с ненавистью и бессильной злобой. В этот момент двери в кабинет разошлись, и в помещении стало тесно от обилия бойцов в броне с оружием наперевес. - Сэр, прошу, отпустите полковника. Один из бойцов, наверное, командир, вышел вперед. Петровский не стал разыгрывать сцен и попросту отбросил от себя Эша. Тот, с трудом удержав равновесие, уже хотел что-то высказать своему недавнему оппоненту, но не успел. Визави стремительно покинул кабинет. Генералу предстояло ещё очень много работы, порученной лично Призраком. Да и, откровенно говоря, Петровскому в подобных обстоятельствах не очень хотелось оставлять экипаж полностью предоставленным самому себе. Последствия иного, могут стать неприятным сюрпризом для руководства организации.