Если бы наши солдаты понимали, из-за чего мы воюем, нельзя было бы вести ни одной войны. Фридрих II
Стивен не раз подмечал, что ещё при первой встрече Александр произвёл на него впечатление. Впечатление человека крайне вовлечённого, энергичного и проницательного. Новый русский царь очень активно включился в предложенные Хакетом проекты, всячески поддерживая как самого Стивена, так и его политику внутри Альянса. Стивен прекрасно отдавал себе отчёт, что все эти действия и политические авансы были чем-то большим, чем желанием участвовать в политике ради участия, продиктованным каким-то инфантильным восприятием действительности (что-то, встречалось совсем не так редко, как хотелось бы верить). Александр виделся Стивеном как человек с целью. Целью, к сожалению, неведомой для Хакета. Не сразу, но спустя некоторое время, бывший генеральный секретарь чётко осознал одну простую истину – он не создан для политики. Менталитет военного человека долго довлел над его сознанием, внушая, что в политике как в армии. Стоит сформировать штаб, провести мозговой штурм, отдать соответствующие приказы, назначить подходящих людей на нужные должности и… дело сделано. Вот идеальный ход событий для слишком большого количества людей, но, по факту, это лишь упрощённый взгляд на реальность, которая подобного отношения к себе не прощает. Не простила бы она и Стивена, если бы не Александр. Хакет бессмысленно воевал с ассамблеей, политиками, партиями и союзами. Упрямо вёл переговоры, договаривался или угрожал, ссорился или заводил приятельские отношения, продирался через тернии бюрократических препон и видимые и не очень барьеры, искал баланс и точки взаимных интересов. Делая это с трудом, превозмогая давление извне и переступая через себя. Александр же, в то же самое время, элегантно и осторожно, но настойчиво воплощал проект за проектом. Запускаемые им процессы и их результаты слабо соотносятся с его уже обросшим множеством слухов сибаритством и всё более и более проявляющимся за закрытыми дверями цинизмом. Что о нём только не говорят папарацци, профессиональные клеветники и обыкновенные завистники. Гаремы азари, колоссальные расходы на алкоголь и яства, невообразимые развлечения и вредные привычки… и, само собой, одно другого краше, вреднее и дороже. В чём-то, впрочем, журналисты правы – Александр не тот человек, который будет экономить на своём комфорте. Всегда дорогой элитный алкоголь, такой же табак, а стоит Стивену прикинуть в уме, сколько может стоить то или иное блюдо, которым его угощали во дворце, то сердце уходит в пятки! С другой стороны, на то Александр и царь. Один из богатейших людей в галактике, да ещё и с положением. Да, царь раздражителен, часто несдержан в своих оценках людей и событий, которые непременно озвучивает, а также ревнив к своей персоне, властен и достаточно высокомерен. Но вот что ускользает от пристального внимания тех же журналистов, так это по-настоящему жуткая работоспособность молодого императора. Он, увлечённый проблемой или вопросом, в состоянии бодрствовать неприлично большое количество времени. Стивен отлично помнил саммиты на Арктуре, когда Александр, в отличие от других лидеров, всегда был свеж, подтянут, внимателен и прекрасно ориентировался в проблематике. Стивен точно был уверен, что перед очередной сессией царь досконально изучал каждый момент, каждый пункт повестки, а его канцелярия работала и днём и ночью. В какой-то момент, впрочем, Стивен признался самому себе, что ему откровенно жутко от понимания простой истины: высокая работоспособность – не такое уж и удивительное и даже не столь редкое явление. Проблема в том, что Александр, помимо этого, умён. По крайней мере, так считал сам Хакет. Шаг за шагом, задача за задачей, русские воплощали свои планы, неизвестные в полном объёме, по всей видимости, никому… кроме самого императора. И это не какие-то теории, заговоры или опасения. То, что вся внешнеполитическая деятельность империи пронизана одной объединяющей идеей, для Стивена было очевидно. И совсем неважно, насколько независимыми друг от друга, удачно совпадающими с событиями в галактике или наоборот, важными, незначительными и далее по списку они кажутся. Да, ему не хватало фактов это доказать, но оточенная годами интуиция альтернативным мнениям и шанса не оставляла. Оставалось только понять – ради чего? Вопрос хороший, но бешеные темпы, с которыми развиваются события с Гистрада, не дают к нему подступиться, подкидывая всё новые и новые сюрпризы. Хакету в это было тяжело поверить, но выводы, как его, так и его окружения, говорили об одном – Александр либо не сделал ничего для предотвращения, либо сам спровоцировал против себя попытку переворота... а возможно и атаку на Гистрад. А дальше? Военная истерия, подготовка к войне, протекторат с кроганами, «бесцеремонные» действия царской разведки, тайные переговоры с азари и турианцами на Цитадели, а венчает всё атака баз Цербера, после которой человечество столкнулось с очень неприятными последствиями. Стивен, как бы тяжело это не было, вынужден был признать, что наступлению этих последствий он посодействовал. - Я разговаривал с капралом Тумсом, Стив. – Андерсон сидел напротив Хакета, так и не притронувшись к своему чаю. – Крайне угнетающее зрелище. Русские вскрыли подпол человечества, показав всей галактике его содержимое. Отвратительное, смердящее и кишащее всевозможными мерзкими паразитами. Реакция известных рас была предсказуема. Шок, ужас, гнев и ненависть. А вот человечество восприняло эти вести совсем не так однозначно. Многие влиятельные земляне и жители старых развитых миров, бизнес и деловые круги оценили поступок русских как предательство человечества. Ведь можно было всё решить тихо и между собой, а не выносить всё грязное бельё на публичное обозрение, которое ещё и аукнется! А вот население, проживающее в колониях Аттического траверса и Скилианского предела, смотрело на происходящее под совсем другим углом. Где, простите, гарантия того, что следующий эксперимент не начнут проводить над ними или их детьми? Этот раскол своим тявканьем активно подогревает и сам новый генеральный секретарь, Чарльз Сарацино. Изначально было ясно, что человеческие колонии в Траверсе куда более заинтересованы в ксеносах и их инвестициях, чем Земля и старые колонии. Удар по Свободным мирам, прибывший на волне обрушения человеческих бирж, был особенно силён, хороня под собой местные, более или менее лояльные Земле правительства, и выталкивая на Олимп власти популистов, демагогов или радикалов. Земным правительствам свои кресла сохранить удалось, но тут надо сказать «спасибо» в первую очередь не их действиям, а сравнительно большому запасу прочности. Всё это накладывается на политическую активность Сарацино, который своими неосторожными фразами и действиями только усугубляет отношения с Цитаделью и Российской империей. Всё это привело к тому, что в ассамблее Альянса довольно быстро образовался оппозиционный блок во главе с русскими. Но ведь и это не всё! Империя, единственная страна Альянса, избежавшая биржевого обвала, щедрой рукой стала инвестировать в Свободные миры Альянса, стабилизируя в колониях экономическую обстановку, что стало большим сюрпризом для многих. Откровенно говоря, неприятным сюрпризом. - Как твои бойцы, Дэвид? - «Семёрки» - профессиональны и психологически устойчивы, чего не скажешь о линейных подразделениях. В вооруженных силах брожение. Многие расценивают происходящее как предательство старыми элитами человечества и очередное доказательство порочности Альянса. Другие… другие просто пишут рапорта. - Причины? – Хакет хорошо информирован об этой неожиданно возникшей проблеме, но всё-таки он хотел выслушать мнение друга. - Стив, это никем не афишируется, никем не фиксируется, а контрразведки, такое ощущение, что и нет вовсе. Но офицеров, сержантский состав, чёрт, да вплоть до рядовых всех откровенно вербуют в Конфедерацию. - Кто? Цербер? - Хуже. Офис Сарацино. – Андерсон тяжело вздохнул, поправив правой рукой воротник. – Было бы гораздо проще, если бы ты, Стив, оставался генсеком. Необходимо что-то предпринять… мы не можем позволить себе пополнение рядов Конфедерации нашими кадрами и… - Нет.– Хакет невольно приосанился, а на его лицо выползла слабая улыбка. – Пусть крысы бегут в Конфедерацию и Цербер. Не будем им мешать чистить наши ряды. Тем более, вскоре они сильно пожалеют о смене работодателя. «Нет уж, дружище. Может, политик из меня получился и дерьмовый, но я быстро учусь. Пришлось потратить достаточно много сил, чтобы лишиться своего поста генсека, но оно того стоило, ведь теперь он и его команда выведены из-под удара. Просчитать направленность действий Александра было тяжело, но не невозможно. Теперь мы займёмся своими проектами. Тихо, спокойно и без лишней огласки...». Стивен поймал себя на мысли, что, наверное, именно так чувствует себя Александр после очередного успешно выполненного плана. Чувство полного удовлетворения.***
Николай с большим трудом и ещё большей неохотой выбирался из плена сладких сновидений. Ленивая нега царствовала в его теле после приятной физической нагрузки. Однако, ласковые слегка прохладные ладошки, побежавшие по его телу, возымели цель разбудить молодого пилота. Не преуспев, ладошки призвали союзников, и вот уже горячие губы стали покрывать лицо Николая в мимолетных поцелуях, прежде чем горячий шёпот проник в его сознание. - Урру, Ники! Урру. Язык азари звучал тягуче. Стоило столкнуться с этим «лишним» в своей голове голосом впервые, как посетила мысль, что к этому невозможно привыкнуть. Что ж, он так и не привык, но теперь находит его крайне приятным. Коля распахнул глаза. Тусклый осветительный элемент освещал, как мог, его небольшой кубрик, где почти всё свободное пространство занимали два, стащенных вместе одинарных матраса. Он сладко потянулся и обратил, наконец, внимание на два хитро глядящих на него да тлеющих улыбкой и удовлетворением изумруда. Айла, удобно устроившись на его левом плече, улыбаясь рассматривала просыпающегося Николая. - Наконец-то проснулся. – Произнесла азари, чей голос словно не определился, хочет он быть наполнен шутливой строгостью или нежностью, и ещё сильнее придвинулась к Николаю, попытавшись уткнуться носом в его щеку. Но человек извернулся, закрепив их отношения поцелуем, уже более длительным. - Пора вставать, Ники… - Я знаю, знаю… Знал или нет, но Николай не дал Айле закончить это предложение, да и нормально начать следующие. Как бы мало его не было, но время ещё было, и он намеревался потратить его, наслаждаясь чужим теплом и спелыми губами... Дивизия свернулась довольно быстро. К их расположению прибыло сразу несколько новейших десантных кораблей типа «Зубр». Экипажи умело и без проблем приземлили своих гигантов недалеко от воинской части, призывно распахнув свои ангары и аппарели, куда не преминули хлынуть техника и личный состав. Невооружённым взглядом было видно, что «Зубры» - новая техника, практически только-только сошедшая со стапелей. Корабли были хорошо бронированы, имели объемные ангары и многочисленные помещения для персонала и, что самое главное, были достаточно комфортными. А ещё, данный тип кораблей явно многочисленный, ибо иного ответа на вопрос отсутствия имен у прибывших кораблей у него не было. Все «Зубры» были просто номерными, и судно, на котором сейчас базируется их полк, имеет номер «029». После погрузки на корабли, их доставили к находящейся в имперском пространстве торговой станции – «Невельская». Большая торговая станция, которая, благодаря своему расположению, стала на данный момент центром концентрации вооружённых сил. У станции их ждал сюрприз – огромное количество кораблей, возраставшее с каждым днём. Сама же станция была забита людьми в форме. Солдаты и офицеры знакомились, общались и, разумеется, иногда дрались. Совсем чуть-чуть. Вокруг Николая драки были в основном из-за азари. Да-да, это бойцы первой бронепехотной более или менее привыкли к соратницам, а вот солдаты иных подразделений – нет. Любовные драмы вспыхивали и угасали с невероятной скоростью. Страсть, ревность, интриги, вызовы на дуэли. Ох, чего только не было за эти две недели. Начальство, естественно, стремилось «не пущать и пресекать»! Но, откровенно говоря, у них это слабо выходило, тут уже даже дисциплина в военной полиции давала слабину. Так всё и катилось весело неизвестно куда, пока старшие офицеры не додумались разогнать всех по своим десантным кораблям, ограничив допуск на станцию. От греха подальше. Николай ко всему происходящему относился с иронией и пониманием. Люди сбрасывали стресс. Все присутствующие на станции прекрасно осознавали, кто они и для чего они здесь. Они – авангард. Солдаты, офицеры, космонавты… все. Все обсуждали войну. В том, что она неминуема, было уверенно абсолютное большинство, так что споры велись, разве что, о деталях. Николай с интересом слушал эти споры и разговоры многочисленных однополчан в многочисленных кабаках или просто во время «слаживания» подразделений. Впервые, наверное, Коля оказался в окружении такого большого количества кадровых военных, а не призывников. Профессионалы, избравшие свой путь – путь войны. Сантименты и морализаторство здесь были не в чести, так же как хвастовство или высокомерие по отношению к предполагаемому противнику. Люди знали свою работу, знали крепко, от «А» до «Я»… Коля как губка впитывал окружающую атмосферу, с ужасом осознавая, что десятки тысяч людей не просто ждали, а жаждали войну. Ассоциации смело рисовали в воображении целый народ, который натаскивали на войну, который взращивали для войны, готовили к ней. Народ, чьё государство создавалось для войны, для самой бескомпромиссной борьбы за своё существование. Народ, который всеми пережитыми испытаниями и пролитой кровью вырвал себе не просто место на странице истории, а место среди звёзд. Народ, жаждущий вызова! И вот, этот вызов брошен, и в воображении Николая этот народ, словно лесной хищник, притаился в подлеске, высматривая свою жертву, приготовив свои клыки и когти. Он был рождён для этого. Он рос ради этого. Выживал, ради этого момента. Ради мига, когда его клыки погрузятся в сладкую плоть врага. Ради мига, когда в глазах противника будет плескаться ужас и осознание неминуемого… Именно эти образы навевали Николаю встреченные им солдаты и офицеры. Хищники, что ждут команды, и ничего более. Коля уже не юный мужчинка, чтобы сокрушаться по данному поводу. Служба в армии на многое ему открыла глаза. Это он учился в элитной закрытой школе для золотой молодёжи, чьё будущее давно определённо и обеспечено, тогда как рядовые подданные русского царя в большинстве своем оканчивали самые обычные имперские кадетские школы и могли рассчитывать только на свои способности, навыки и приобретённые знания. Было страшно вспомнить, какой у Николая был шок от осознания разницы уровня представителей одного народа, но пошедших в разных направлениях: золотая молодежь в лице Николая и любой другой парень во время срочки на Гистраде. Пока Ники, вырванный то ли судьбой, то ли царским самодурством, из золотых пут, осваивал азы армейской жизни, его окружение легко влилось в новые для себя обстоятельства. Многие из них ещё в школах приобрели воинские специальности и специфические навыки. Они уже были готовыми солдатами. Из-за этого Николаю потребовалось больше времени, чтобы хотя бы нагнать своих товарищей, что было совсем неприятным опытом. Но также именно из-за этого ему стал более понятен менталитет подданных Российской империи и своих соотечественников. По мнению Николая, империя, покинувшая свою родную планету и начавшая строить новое государство в одном из укромных уголков космоса, перестала быть классическим государством. Да, именно так, как бы не звучало! Сегодня русские похожи на космических кочевников, которые осваивают новые миры только ради новых ресурсов, производства пропитания и воспитания потомства. Эти миры играют ту же роль, что и города для древних кочевников с Земли – центры обмена, культуры и производства. Но как кочевника кормила степь, так сегодня русских кормит космос. Здесь и изменения в психологии. В отличие от своих соплеменников, русские отвергли «землецентризм». Старушка Земля заслужила покой, а горячий омолодившийся народ жаждет преодоления себя. В связи с чем, империя вынуждена была всегда решать проблемы, а не замораживать их или избегать, что легко могли себе позволить иные государства Земли. У империи же… история другая. Любая проблема – угроза. Любую угрозу необходимо уничтожать быстро, жёстко, бескомпромиссно и, крайне желательно, превентивно, ни на миг не позволяя «русской космической орде» приостановиться в своём путешествии, ибо длительные остановки для кочевников не сулят ничего хорошего, кроме стагнации и упадка. Сегодня угрозой являются «Цербер» и Конфедерация, а также иные силы к ним присоединившиеся. Значит, они должны быть уничтожены. Для подданного русского царя это очевидно. Эх… найти бы собеседника да обсудить все эти метафоричные теории. Было бы здорово… Николай, вслушиваясь в шум душевой кабины (к великому сожалению, она максимально утилитарна, а потому слишком мала для двоих, иначе он обязательно бы присоединился к Айле), с тоской заметил, что длительное ожидание не идёт ему на пользу. В голову лезет всякая хренотень! «Космические кочевники»! Надо же! Спасибо, что не «Космические рейнджеры». Галактика явно не пережила бы русских в разноцветном трико. Шум воды прекратился, и из запотевшей кабинки вышла азари, вытирая свои изгибы полотенцем. Николай, подперев левой рукой голову, с удовольствием наблюдал за своей девушкой. Оказывается, самому себе очень даже можно завидовать. Отношения с Айлой закрутились ещё на базе. Конфликты и споры горели ярко, но неумолимо сходили на «нет», трансформируясь в нечто иное. В притяжение. Они стали пересекаться все чаще и чаще. Сначала находили поводы, а вскоре начали обходиться и без них. В термальную фазу их отношения вошли уже на борту корабля. Стеснённые обстоятельства, обилие народа, сидящего друг у друга на голове, несколько конфликтов с сослуживцами. Вот они пришли к тому, к чему пришли. Что они чувствовали друг к другу? Сложно объяснить, но это не банальная страсть или желание удовлетворения низменных потребностей. Уважали ли они друг друга? Да, несомненно. Наслаждались ли они друг другом? Да. Были ли они верны друг другу, в том числе как боевые товарищи? Тоже да. Привязались ли они друг к другу? Вероятно. Любили ли они друг друга? Николай не знал ответа на данный вопрос. Откровенно говоря, Коля боялся задавать этот вопрос не только себе, но и партнёрше. Какого мнения была Айла на этот счёт, Николай мог только догадываться. - И долго ты будешь на меня пялиться? – Азари уже успела натянуть комбез, насмешливо смотря на Ники. – Тебе стоит поторопиться, построение через полчаса. - Полчаса?! Николай, как ужаленный в известное место, подскочил с импровизированной кровати и рванул в душевую кабинку. Стоило пилоту скрыться за стеклом душевой кабинки, как глаза азари наполнились грустью и тоской, но Николай этого уже не увидел.***
Среди экипажа, после того, как полковник Родионов объявил об общем сборе полка в ангаре, ходило множество слухов и домыслов о предстоящем мероприятии. Построившись «коробочками» побатальонно и равняясь на середину, личный состав негромко переговаривался. Николай был в первых рядах, вместе с остальными пилотами, прямо напротив батальона азари, перемигиваясь с Айлой под хихиканье других азари и его сослуживцев. - Ну что они тянут-то? – Раздражённо произнес один из бойцов, что стоял в глубине строя. – За полковником такое не водится. - Говорят, будет что-то серьёзное, – раздался другой голос. - Да ну? - Я серьёзно! Вчера общался с корабельными связистами… - С Иркой? - Кхм, да… - Слышал, на неё глаз положил один сержант. - Хрен ему, а не Ирка! Я ему на жопу… - Не отвлекайся! – перебил рассказчика третий голос. - Что Ирка рассказывает? - Им недавно шифрограмма поступила, приказали организовать что-то вроде проектора на весь ангар. Вот они всю ночь и настраивали аппаратуру. - Это она тебе так сказала? - Ой, иди в жопу! Николай перестал вслушиваться в болтовню солдат, погрузившись в свои мысли. Александру присущ пафос, чего не отнять того не отнять, да и говорить он мастак. Эх… по ходу, пошли к концу беззаботные деньки. Николай поднял взгляд и посмотрел на Айлу. Их взоры быстро пересеклись, и у обоих в глазах зародилась тоска, от обоюдного осознания, что мир скоро уступит войне. Николай с Айлой ещё долго всматривались друг в друга, прежде чем огромная голограмма, возникшая по центру корабельного ангара, принудительно не разорвала их зрительный контакт. Голограмма человека, хорошо известного каждому подданному российского престола. Голограмма двоюродного брата Николая, императора Александра.***
НАШИ верноподданные, друзья, соратники, союзники… Император пребывал в парадной форме Преображенского полка, увешанный коронационными орденами и, конечно же, со своим излюбленным палашом, ставшим уже любимым атрибутом Александра. Мы все вместе неотрывно следили за разворачивавшимися в последние дни событиями. Наблюдали с ужасом, отвращением и неверием. НАМ тяжело было признать ставший уже неоспоримым факт, что чёрная болезнь поразила Человечество. Офицеры внешней разведки, имперской службы безопасности и главного разведывательного управления Империи днём и ночью, не зная сна и отдыха, рискуя своими жизнями и жизнями своих товарищей, совершили подвиг. По крупицам, по обрывкам информации, они вышли на след террористов из «Цербера», обнаружив их разветвлённую агентурную сеть и тайные убежища, а затем нанесли по ним удар. Но то, что последовало позже, стало для НАС, как и для всей галактики, шокирующим и поворотным моментом. Пытки, бесчеловечные эксперименты над разумными, включая детей, уничтожение колоний, многочисленные террористические атаки… и всё это под неусыпным контролем политиков, государственных структур и дельцов из Альянса Систем и Конфедерации Систем Терминуса. Стал очевидным и неоспоримым факт того, что «Цербер», как и Конфедерация, лишь симптом, порождение губительных сил, овладевших Человечеством. Детище горстки людей, жаждущих лишь одного – преумножение своих богатств. Как можно больше, и неважно, как они будут добыты, чьей кровью омыты, и какими страданиями овеяны. Для них и «Цербер», и Конфедерация являют собой инструменты, проводники их воли, сросшейся навсегда с ненасытной алчностью и слепым властолюбием. Все вы уже знаете, на что они с готовностью шли. Эксперименты над детьми ради отработки биотических имплантов. Разработка биологического оружия, в процессе которой в жертву были принесены сотни разумных. Шантаж. Убийства. Террор… они ничем не побрезговали. Абсолютно ничем. Но даже перед лицом истины они не отступились, яростно бросившись защищать палачей и истязателей. Истязателей детей! Убийц собственных граждан! А что завтра будет ими оправдано? Уже массовое и поставленное на поток, а не единичное истребление неугодных и несогласных? Расовые чистки? Уничтожение неудобных колоний оружием массового поражения? Как мы можем сегодня наблюдать – в своём стремлении к превосходству, они заранее уже оправдали все свои действия и каждую низость, на которую пошли или на которую им ещё только предстоит пойти. Российская империя некогда была в основании единого Человечества. Продвигала его интересы. Защищала его от угроз. Но сегодня МЫ испытываем разочарование в Человечестве. Скажу больше, сегодня, Человечество это МЫ. МЫ несём те идеалы и принципы, которые делают человека человеком, которые стоило забрать с собой к звёздам, чтобы сберечь их так же, как они берегут нас, в то время как некоторые наши собратья предпочли вести себя как приматы, ведомые одним инстинктом – добыть палку побольше и «применить» её. Их души отравлены жадностью и ненавистью, что толкает их дальше по кровавому пути, тогда как люди созданы помогать друг другу, помогать ближнему своему, независимо от его расы. Это цель каждого Человека. Радоваться счастью ближнего, а не наживаться на его страданиях или игнорировать их. Мы не должны ненавидеть друг друга, ведь в этой галактике найдётся место для каждого из нас. Галактика огромна и необъятна, она способна прокормить всех и каждого. МЫ обращаемся к тем, кто нас слышит! Не отчаивайтесь! Мы, вместе, преодолеем жадность, жестокость и ненависть тех, кто препятствует развитию Человечества, толкая его на путь крови, насилия и жестокости. Российская империя, как они трусливо надеются, будет безучастно наблюдать за тем, как они уничтожают человеческую цивилизацию. Но Империя, Цивилизация не будет бездействовать. Мы всегда будем помнить Гистрад. Мы всегда будем помнить, как они покусились на нашу империю, лелея свои фантазии о нашей слабости и уязвимости, лелея иллюзии того, что им даровано право решать, кому жить, а кому умереть. Они нанесли по нам удар. Что же, наш ответ не заставит себя долго ждать. Император сделал паузу. Казалось, ещё сильнее выпрямив свою идеальную осанку. НАШИ верные подданные, сегодня МЫ призываем вас на бой! На войну! Войну цивилизации с дикостью. Нам будут противостоять такие же, как и мы, люди, но всё, что у них осталось от Человека, так это только внешность. Сплотитесь! Вы будете сражаться не только за НАС, за Россию или себя. Вы будете сражаться за будущее Человечества! За его свободу от зла, от диктатуры людей, у которых вместо сердца бездушный механизм, а вместо души холодный расчёт. Сегодня мы выступаем в поход, сегодня наносим ответный удар по истинному врагу Человечества. Мы сокрушим Конфедерацию, сокрушим «Цербер». Уничтожим их! Преподнесём последний урок перед их гибелью. Откроем глаза нашим братьям на Земле и иных мирах, щедро засеянных человечеством. Укажем им гибельность пути мнимого превосходства примата над человеком. Ради защиты и процветания Человечества! Ради защиты и процветания Российской империи! Пробудись, железо! Кровь за кровь! Смерть за Смерть!***
Голограмма императора пропала, оставив ангар в абсолютной, звенящей тишине. - Кровь за кровь! Смерть за смерть! Раздался чей-то звонкий голос, и ангар утонул в эмоциях. - Вот и началось, – Обречённо выдохнул Николай.