Исход сражения в целом состоит из суммы результатов всех частных боев. Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц
- Прошу. Ваш чай, Ваше Императорское Величество. Я благодарно кивнул штабному офицеру, организовавшего передо мной стакан со сладким чёрным чаем и лимоном. Штаб гудел как развороченный пчелиный улей. В голубом свете огромного панорамного дисплея, занимавшего всю стену помещения, торопливо перемещались между рабочими местами операторов систем связи и контроля штабисты. Скрыдлов и Бестужев были центрами информационного водоворота. Вокруг них кружились офицеры с постоянно обновляющимися данными, сведениями и докладами, с помощью которых адмирал и фельдмаршал координировали перемещение сил вслед за армадой генерал-адмирала. В это время я отсиживался в дальнем углу и не мешался, отходя после мандража от собственной речи – объявлять войну не так уж и просто, доложу я вам. Да и куда мне лезть? Давно канули в лету времена, когда императоры лично руководили армиями и сражениями. И слава Богу. Как показала практика, те, кто пытался, привнесли по большей части отрицательный опыт в эту практику. Начиная с Аустерлица и заканчивая восточным фронтом во времена Первой Мировой. И пусть эта сфера мне совсем не чужда, но мой уровень на поле боя – командир тактического соединения, не более того. Академий Генштаба я не кончал, да и надо ли мне это – большой вопрос. Каждым делом должны заниматься профессионалы, моя же задача им не мешать. С моей стороны военачальникам был предоставлен карт-бланш. Никаких особо важных советов и просьб, границ или ограничений. Никакой войны в «белых перчатках» и установок в духе «взять Омегу к годовщине прибытия Екатерины Второй в Севастополь». Ничего, кроме одной единственной поставленной перед ними цели. Безоговорочная. Абсолютная. Победа. Не мир, не перемирие, а полный контроль над регионом. На основании таких вводных объединённый штаб операции и разработал план «Анабазис». Суть? Что ж, вся она видна уже в названии. Анабазис. Слово в древнегреческом означало военный поход из прибрежных районов вглубь вражеской территории. А ещё это ежовник, что породило множество шуток внутри штаба… Вместе с тем, штаб при формулировании задач операций, был вынужден исходить из определенного баланса. С одной стороны, цель войны – взять под контроль регион. Взять не пустынные планеты, не безжизненное пространство, а экономически развитые миры. Для этого необходимо уничтожить не просто армию и флот Конфедерации, а саму Конфедерацию. Необходимо полностью исключить её дальнейшее существование как субъекта, подавить волю и лишить ресурсов для любого организованного сопротивления дальнейшей оккупации. Это возможно только при условии полного истощения внутренних резервов Конфедерации и разочаровании в самой концепции, когда нахождение в содружестве не будет сулить ничего хорошего. Да, здесь многое будет зависеть от нашей дипломатии и разведслужб, но они будут задействованы уже немного после, на определенной стадии развития конфликта. Первый удар был нанесён во время информационной кампании. На большинстве миров заселённых ксеносами, популярность и даже обычная «бытовая» лояльность к конфедератам стремительно обрушились, а из вооружённых сил КСТ стали массово увольняться ксеносы-военнослужащие. Дипломаты (не столько Рихтер, сколько Иллиума) смогли смягчить эффект и купировать проблему, но в любом случае, определённый урон вооруженным силам КСТ мы нанести смогли без единого выстрела. Удар в довольно ощутимой области – у противника и так кадровые проблемы, а мы их ещё усугубили. Но самое главное в том, что мы смогли отвлечь их от событий, происходящих под самым носом. Боевые действия мы открыли не сегодня, а несколько дней назад, когда диверсионные группы и «спящие» корабли активизировали свою деятельность. На отдалённых маршрутах стали наноситься удары по судам обеспечения и аванпостам, диверсанты совершали свои акции, поражая объекты военной промышленности и инфраструктуры, и всё это на фоне поражения радиобуев, повреждение и уничтожение которых на время лишало регионы КСТ связи. Жалко, конечно, что задействовать больше сил для подобных операций не представлялось возможным – всего два десятка крейсеров и несколько диверсионных групп. Но и эти ограниченные силы позволили перегрузить управленческую систему Конфедерации, ещё не сталкивавшейся с деятельностью такого масштаба и на такой обширной территории. Пока КСТ ещё пытается наладить связь и выяснить, что и где происходит, мы наносим удар. Звучит пока красиво, но не сказать, что противник совсем не готов. Он готов! И ещё как! У Омеги адмирал де Лифде собрал почти треть флота Конфедерации. Что ж… наивно было полагать, что получится сохранить наши приготовления в секрете вплоть до часа «Хы». Неважно кем и как, но КСТ была уведомлена о предстоящем вторжении. О чём хотя бы свидетельствует не только концентрация сил у Омеги, но и экстренная активизация агентурных сетей по всей галактике и мобилизация сил и средств в помощь Конфедерации. За последние две недели через Иллиум в сторону КСТ прошло столько «добровольцев», наёмников и военных грузов, сколько не было за весь последний год… и поставки возрастают. Активизировались секретные переговоры между Рихтер и правительствами стран Альянса, суть которых ясна как белый день. Оружие и корабли. Любые корабли, будь то даже индийская и китайская рухлядь. Также конфедераты активничают и внутри Терминуса, экстренно и впопыхах формируя новые соединения и ускоряя строительство новых кораблей. Это всё было бы для нас крайне опасно в том случае, если бы мы затянули. Но не сейчас. Лифде сконцентрировал флот у Омеги в примерно восемьсот вымпелов, что очень внушительно не только в количественном отношении, но и в качественном. Адмирал выгреб для себя почти все крейсера «Валькирия» и «Кёнигсберг», а также более или менее боеспособные корабли малых рангов, оставив на остальных направлениях откровенную рухлядь. Его резоны понятны, здесь сложно нас не просчитать, ведь мимо Омеги мы пройти не можем. Её взятие является ключевым аспектом во всей нашей стратегии, так же, как и оборона Омеги для противника. Станция – ключ ко всему Терминусу. Если бы мы её проигнорировали и сразу двинулись вглубь территорий КСТ, то наши коммуникации и тылы были бы под постоянной угрозой, и вместо того, чтобы вести наступательные операции с концентрацией сил, мы вынуждены были бы значительно дробить и растягивать эти самые силы для защиты коммуникаций и тылов. Если бы в наших планах значился рейд, «ударить, а потом отступить», то это ещё приемлемо, но уж точно не в нашей ситуации. Лифде и штаб конфедератов прекрасно понимают, что они могут проиграть множество сражений, но пока за ними Омега, мы никогда не добьёмся над ними стратегического превосходства и не будем иметь подавляющей инициативы. И да, противник будет до конца упрямо и отчаянно держаться за Омегу. На что мы и рассчитываем! Противник сам себя приковал к этому астрографическому объекту, благодаря чему мы прекрасно знаем, где он и сколько его. Знаем и их образ мысли. Омега ценна только в том случае, если у тебя есть флот. Итак, что же выберет Лифде, оказавшись на распутье? Защищать до последнего Омегу или же сохранить флот? Нас вполне устроит любое развитие ситуации. Тем более, Лифде сам для себя сформировал своеобразную подушку безопасности. Он всё это время укреплял Омегу бешеными темпами, постоянно усиливая гарнизон. Его мотивы видны на поверхности – если ему придется отступить, то пока русские будут ковырять Омегу и, соответственно, будут к ней прикованы, у конфедератов появится предостаточно времени для перегруппировки и пополнения, затем последует контратака. Это логично и вполне может сработать. Но, джентльмены, таки мы тоже можем в тактику… Задачи вытекают из целей. Наша задача – заставить Конфедерацию задействовать все возможные силы и ресурсы для противоборства с нами, встав на скользкий путь истощения собственной экономики, подрывая её базис, и вынудить конфедератов опираться на заведомо невыгодные позиции в активной обороне, сковывая их действия. Формируемый кумулятивный эффект будет вынуждать конфедератов действовать отчаянно и неосмотрительно, где мы их и будем подлавливать и бить по маневрам. Именно из решений этих задач и состоит план «Анабазис». Что ж, череда предстоящих кампаний не будет лёгкой прогулкой – нам предстоит балансировать между ударами по противнику и поддержанием веры конфедератов в собственную, хоть и отдаленную, победу. Но всё это станет совершенно не важным, если мы сегодня не добьёмся уверенной победы у Омеги над флотом КСТ. В противном случае придётся применять план «Б», чего бы мне сильно не хотелось. - Ваше Императорское Величество, флот прибыл в точку сбора. Ко мне подошёл Скрыдлов. В ответ на его слова я взглянул на стратегическую карту, где огромное количество сигналов слились в одну большую массу у ретранслятора в системе Сарабарик. Подготовка к сверхсветовому прыжку к Омеге уже завершена. Если убрать за скобки суда снабжения, разведки, ремонта и командные, то по итогу в российском космическом флоте остаётся примерно полторы тысячи кораблей. Существенно меньше чем у Конфедерации, но качественная сторона вопроса совсем иная. Благодаря многочисленным кораблям поддержки и разведки, русский флот более устойчив и боеспособен, в то время как противник опирается на стационарные объекты и не в состоянии проводить ремонт и обслуживание своих кораблей в походных условиях. Здесь ещё накладывается качественный состав флота. У нас банально больше крейсеров, гораздо больше. Но, вместе с тем, генерал-адмирал Фролов не стал сгонять весь флот в огромную отару. Была оставлена эскадра прикрытия в пятьсот вымпелов в системе Брест, а также около сотни кораблей у колоний в Аттическом траверсе. Также, около двухсот судов будет оставлено у ретранслятора, дабы прикрыть либо отступление собственного флота, либо вражеского, провожая его «салютом». Итого: Фролов повёл к Омеге флот почти в девятьсот кораблей. Откуда взялись лишние двести судов? Доброфлот. Но о них чуть позже. Ядром флота являются новинки отечественного космического судостроения, к настоящему моменту окончательно доведённые до ума. Три линкора типа «Бастион»: «Измаил», «Синоп» и «Наварин». Пять линкоров типа «Буревестник»: «Громобой», «Ретвизан», «Рюрик», «Аскольд» и «Дир». «Дир» удалось ввести в состав флота чуть ли не в последний момент, можно было бы подождать ещё, чтобы получить два дополнительных корабля, но время утекало. Восемнадцать тяжёлых крейсеров типа «Броненосец», производство которых очень легко освоилось. Сто пятьдесят один тяжёлый ракетный крейсер. Четыреста сорок восемь ракетных крейсеров. Два новейших тяжёлых авианосца: «Кондор» и «Кречет», и именно на последнем свой флаг держит генерал-адмирал. Восемнадцать авианесущих крейсеров. Шестьдесят восемь фрегатов. Всего: семьсот двенадцать кораблей. И вот тут вспоминаем про Доброфлот. Для создания подавляющего превосходства в МЛА было мобилизовано двести кораблей, служащих в Доброфлоте и имеющих возможность нести авиакрылья от двух-трёх эскадрилий. Сами по себе в линейном бою они совершенно бесполезны, но как носители МЛА они крайне полезны и вместе со штатными авианосцами смогли доставить на поле боя около пяти тысяч малых летательных аппаратов. Итого: девятьсот двенадцать боевых судов при пяти тысячах МЛА. Немного больше чем у Лифде, но всё-таки не значительно. - Внимание, - раздался голос одного из операторов, - флот совершил прыжок! Приблизительное время прибытия: час двадцать девять! Полтора часа томительного ожидания…***
- Сэр, - женский голос оператора систем сканирования привлёк внимание Лифде, - русский флот вышел из сверхсвета на расстоянии пятнадцати тысяч. - Понял, капрал. Вывести на карту. - Есть. Вот и незваные гости. Флот противника, отключив ССД, стал перестраиваться, формируя наступательные формации, тогда как флот Лифде занял оборонительное построение между противником и Омегой. Идеальная сфера замерла в ожидании врага. Несмотря на некоторый перевес противника в численности, Лифде испытывал оптимизм и даже толику облегчения. У противника исключительно ракетные корабли, с присущими им недостатками. В частности, среди этих хорошо известных недостатков во главе угла вставал его величество, конечный боезапас. Да, у Лифде схожий, присущий всей технике на нулевом элементе, недостаток, а именно нагрев и идущий рядом перегрев ядра. Но ведь конфедератам некуда спешить, и коэффициент нагревания от работ систем ПРО в сравнении с артсистемами дредноутов крайне незначителен. Построение «Сфера» как раз и призвано перераспределять нагрузку при отражении массированных ракетных атак или ударов МЛА, а также проводить ротации кораблей переднего края, что, в свою очередь, даёт возможность «отдыхать» боевым системам (в том числе орудиям ПОИСК) от напряженной работы по вражеским целям. Совмещая это с рачительным огнём дредноутов, флот Лифде сможет сдерживать противника очень и очень продолжительное время. Как минимум, точно до того момента, как у русских начнут заканчиваться ракеты. Несмотря на уверенность в собственных силах, Лифде отнюдь не недооценивал противника. Генерал-адмирал Фролов – умудрённый опытом военный, не обделённый ни способностями, ни опытом, ни умением преподносить сюрпризы. Но выше технических характеристик и объективных данных не прыгнешь. Русский флот обречен начать сражение обстрелами с дальних позиций, чтобы, в конце концов, либо предпринять прорыв его построения, либо отступить. Любой вариант Лифде вполне устроит. Отступит противник – замечательно. Организуют попытку прорыва – ещё лучше. Взглянув на данные объективного контроля, Якоб удовлетворенно хмыкнул. «Ничего нового». Ничего нового, кроме парочки явно «свежих» авианосцев, новых крейсеров и большого количества кораблей снабжения. Возможно, десант или вспомогательные авианосцы? В любом случае, если русские попытаются организовать прорыв, то они неминуемо понесут большие потери. Возможно, критические для себя. Ракетные корабли всё-таки не самые крепкие суда на коротких дистанциях и не очень эффективны в линейном бою, а артиллерийских крейсеров явно недостаточно. Большого количества МЛА адмирал также не боялся – пока его построение будет сохранять целостность, истребители противника будут бесполезны. На место страха и тревоги, довлевших несколько дней в его сознании, пришла уверенность в собственных силах и способностях. Все просчитано. Готовность ко всему. При тех картах, что у него на руках, будет очень сложно проиграть. Тысяча ракетных кораблей? Ха! Русский флот – очередная жертва кабинетных теоретиков, мечтавших об идеальном и совершенном оружии. Ну и куда это их привело? К инвалидному и односторонне развитому флоту? Это и всё, что они смогли собрать? Именно этого так боятся «Цербер», Рихтер и англичане? Это определённо иронично… как люди сами культивируют собственные страхи, а столкнувшись с ними, смеются перед его лицом. У Якоба возникло острое желание увидеть выражение лица русских адмиралов и царя, когда их корабли будут бессмысленно биться лбом о его позиции, поражаясь издалека его дредноутами. Один за другим… Тем временем, русские не спешили, перестраиваясь в типичную для ракетных судов построение – «разреженное облако» (просто масса кораблей, расположенных на некотором отдалении друг от друга, не мешая вести огонь соседям). Нечто подобное русские применяли во время войны Первого контакта, только тогда промежутки между ракетными кораблями занимали тяжёлые суда американцев и европейцев, цементируя построение. Неужели за все эти годы ничего нового не было придумано? Лифде даже знал, что будет дальше – прощупывание его переднего края с целью узнать ключевые узлы обороны. У адмирала этими узлами служат «Валькирии», суда с отличным ПКО, равномерно разнесенные по всей сфере, хоть и в небольшой глубине. - Сэр, - запищали системы оповещения и мостик «Гунгнира» взорвался очередной волной активности, - фиксируем массированный пуск со стороны противника. «Первая волна». - Сколько целей? - Двести сорок восемь ракет, сэр. Первая волна. Скорее всего, среди этих ракет две трети «пустышек», которых русские любили размещать перед сражениями на внешних подвесах, с целью вскрытия вражеского ПКО. Следующие минуты пространство вокруг Омеги озарялись всполохами систем ПОИСК и взрывами ракет. Яркое и шумное зрелище (в воображении), но абсолютно бестолковое. Первая волна, затем вторая, за которой последует третья с переходом на непрерывный ракетный огонь. Одна из тактик преодоления сплошной системы ПКО. Количество выпускаемых русскими целей увеличивалось в арифметической прогрессии, что было предсказуемо. Несмотря на то, что пока ни одна ракета не достигла строя кораблей конфедерации, уже сейчас стали возникать случаи перегрева систем ПОИСК и потребность ротации судов. Корабли внутри сферы стали медленно перестраиваться, суда из глубин строя стали заменять своих товарок на передке, не ломая общей картины. Отличная работа его штаба и экипажей. Где-то русские распыляли ракетные удары, а где-то концентрировали, но итог был неизменен – оборона держалась. - Приказ по дредноутам! – Якоб отвернув китель на запястье посмотрев ещё на дедовские часы. – Выйти на позиции и открыть огонь по готовности! Цель – тяжёлые крейсера противника, концентрированным огнем… Лифде осёкся. Что-то не так. Вскинув голову и осмотрев мостик, он пересекался с взглядами своих офицеров, также пребывающих в растерянности. Только спустя десяток секунд он понял – нет назойливого зуммера систем предупреждения о ракетной атаке. - Сэр! – К нему подскочил один из офицеров. – Русские прекратили огонь. Якоб стал напряжённо вглядываться в тактическую карту, но на ней ничего не происходило! Спустя две ракетные волны, русские… просто зависли напротив его флота! - Сэр, дредноуты просят подтвердить приказ на выдвижение. К Якобу подошёл чем-то обеспокоенный капитан «Гунгнира», высокий чернокожий мужчина, капитан Элиот Хэйвс. Элиот наклонился к самому уху адмирала, прежде чем задать вопрос. - Сэр, что происходит? - Не понимаю… - Лифде экстренно препарировал собственную память, выискивая ответ на происходящие события и, найдя нечто похожее, визгливо закричал. – Вывести результаты температурного сканирования флота противника! - Сэр, флот противника сильно скучен, на сканерах мы и они – просто два громадных пятна… - Немедленно! - Есть! Младший офицер был прав. Множество ярких объектов пылало желтым, но яркость отдельных, стремительно нарастала, выделяясь на общем фоне. - Фиксирую аномалию… восемь аномалий, сэр! - Это не аномалия, капрал. – Адмирал схватился руками за края тактического стола, в то время, как его пульс все более учащённо гонял кровь по венам. – Это дредноуты… Но не успел мостик флагмана осознать сказанное своим командующим, как вновь тревожно запел зуммер систем раннего предупреждения о ракетной атаке. - Фиксирую цели… - молодая девушка запнулась. - … тысяча девять…две… Короткий миг слабости и ровный голос оператора систем контроля вновь подчёркнуто ровно затараторил. - Фиксирую пуск пяти тысяч двухсот сорока четырёх ракет, сэр! Но не успела ракетная, чудовищная лавина достигнуть ауры ПКО, как вразрез женскому, уже с истеричными нотками воскликнул мужской. - Сэр, фиксирую открытие артиллерийского огня из центра строя противника! Согласно телеметрии – дредноуты! Восемь дредноутов, сэр! Лифде оставалось беспомощно наблюдать, как стремительно таяли секунды в ожидании нового удара.