***
Ян мечтательно улыбнулся, выйдя с утра на кухню и найдя заботу Эда более чем трогательной, но не мог отделаться от мысли, что ведёт себя странно. И ощущает странно. Даже погружённый в учёбу, парень был задумчив и периодически силился прикинуть, по какой причине рискнул позаигрывать (а как это ещё можно назвать?) с Эдом. К концу дня, направляясь в библиотеку, Ян решил, что данное происшествие — не более чем недостаток внимания и отголоски поступка Карины. И был бы полностью удовлетворён, если б знал, что Эдя думает практически точно так же. Задержавшись в огромном здании, битком набитым пыльными книгами, Ян вернулся домой позже обычного и застал картину маслом: здоровяк-блондин Сенечка, прижавшись сзади к Эду, шарил руками по его полуобнажённому торсу; Эд, хихикая, вяло отбивался, приговаривая, что ему нужно собираться, а Сенчес возбуждает и мешает… И вообще, они до дома блондина так не доедут, а тут нельзя, скоро Ян придёт… Поняв, что их уже застукали, Красильников торопливо поздоровался и, отпихнув недовольного Сенечку, начал закидывать в сумку разные вещи: — Я до завтрашнего вечера не вернусь. Еда на плите, ещё даже не остыла, в вазе фрукты — для разнообразия, вместо конфет. — Ты ведёшь себя, как «жена»! — тихонько фыркнул Сенчес, но Ян всё равно услышал. — А я думал, как «мамочка», — пожал плечами Эдик и застегнул сумку. — Я готов, топай на выход. Здоровяк прошёл мимо Булатова в коридор, приветливо кивнув, а Эдя нерешительно застыл перед Яном: — Ты не заскучаешь? Всё будет хорошо? Ян стиснул зубы, стараясь не выдать нахлынувшие эмоции. Ему совсем не понравилось увиденное, но не так, как раньше. Казалось неправильным присутствие Сени рядом с Эдом, а при виде того, как широкая ладонь блондина по-хозяйски гладит ягодицы Красильникова, внутри поднималась волна протеста. В ответ на вопрос Ян было хотел ответить, не о чем беспокоиться, но язык онемел. Парень промолчал, проходя мимо соседа, и направился в свою комнату. Было не по себе от того, что сию секунду мог ляпнуть другу что-нибудь злобное. Эдя посмотрел ему вслед и вздохнул. Яну сейчас очень тяжело воспринимать чьё-то личное счастье, не удивительно. Видимо, Сенчес тоже ощутил негативный подтекст молчания Булатова; выйдя на лестничную площадку, здоровяк шепнул: — Надеюсь, он знает, с какого ресурса качать порнушку, чтобы без вирусов? — Э-э-э… — завис Эдя. О таком вопросе, связанном с соседом, он не задумывался. — Хоть подрочит, — философски пожал плечами Сенечка. — Зря ты у той рыжей фифы телефон не согласился взять, сейчас бы свели этих голубков. — Какой фифы? — растерялся Краш, распахивая подъездную дверь и выпрыгивая в прохладу осеннего воздуха. — Той, что к тебе в клубе пристала, — фыркнул Сенчес и направился к сверкающему бронзовыми боками автомобилю Эди. Красильников почесал макушку и внезапно вспомнил: — А, точно! Ещё обиделась, что я не би и у меня не стоит на баб! — А уж как она старалась, чтоб встал, — захихикал Сенечка, удобно усаживаясь на переднее пассажирское сиденье и пристёгивая ремень. — Что она потом спрашивала? Нет ли у тебя друга-натурала, такого же красавчика, как ты? — Девушка была пьяна, — поморщился Эдя и завёл мотор. — И я не стал бы знакомить разбитную девицу с Яном. Он не только не терпит подобных дамочек, но и все мозги мне промыл, что спать надо исключительно по любви. — Фи, как скучно, — скривился Сенчес и погладил Краша по коленке. — Надеюсь, ты с этим не согласен? — Не знаю, — задумчиво ответил Эдя, выруливая со стоянки. — Возможно, в любви нет ничего плохого, если партнёр подходящий. Такого, как Ян, любить не страшно. — Ну да, если он такой серьёзный и ответственный, как ты говоришь… — кивнул Сенечка. — Вот только среди наших подобных парней мало. — Это точно.***
Когда Эд ушел, Ян почувствовал остро возникшее одиночество. Друг поддерживал его эти дни, почти не оставлял одного, зная, как тому хреново. И вот, Булатов остался один в квартире, наполненной гнетущей тишиной. Из комнаты Эда не доносилась его любимая музыка, которую тот порой включал на ноуте, подпевая в те моменты, когда готовил что-нибудь на ужин. Честно признаться, Ян удивлялся тому, что Краш с удовольствием готовит еду на двоих, вовсе не ставя это в укор соседу. Кудрявому нравилась такая забота. Более того, Булатов начал чувствовать, что привыкает к подобному образу жизни, уютному и комфортному. Ян поужинал и, схватив яблоко, без всякого энтузиазма шлёпнулся на диван, заранее притащив туда свои конспекты и ноутбук. Сидеть одному, в своей комнате, как-то не прельщало, поэтому парень решил под гудение и болтовню телевизора сделать задание на завтра. Он не знал, как можно объяснить то, что произошло между ним и Эдом вчера, и своё состояние сегодня, когда увидел блондина, лапающего соседа. Тем не менее, размышления Ян решил оставить на потом, полностью погрузившись в макеты и расчёты.***
Сенечка постарался так, что Эдя наутро еле ноги таскал. Но уже к обеду разошёлся и почувствовал прилив сил. Его немного грызла совесть за брошенного в одиночестве друга, поэтому он отослал сообщение, гласившее: «Если твоё рисовально-чертёжное величество согласно, сегодня поиграем в одну шикарную настольную игру. Я буду дома в девять. Купить тебе орешки в шоколаде?» Один из сотрудников, который являлся так же завсегдатаем «Клуба задротов», предложил приобрести у него великолепно реконструированный шумерский «Ур». Эдя обрадовался и тут же перечислил требуемую сумму тому на карточку, хотя стоила игра довольно дорого, была очень красивой, тонкой работы, сделанная хорошими мастерами по образцу Дмитрия Скирюка. По легендам, этой игрой развлекались цари Шумера, а позже переняли и аккадцы. Красильников с удовольствием оглядел деревянный ящичек чёрно-белой расцветки и ещё раз изучил содержимое. Даже если Ян не сможет, стоит позвонить друзьям, как те с радостью ухватятся за возможность опробовать «Ур», на который давно зубы точили. Ян ответил незамедлительно: «Хватит сладостей! Я в деле :)» Эдя усмехнулся и покачал головой. В доме ни одной конфетки или печеньки, сладкоежка-Булатов с ума сойдёт. Он уже привык, что хоть что-нибудь, да насыпано в настольную вазу. Остановив выбор на инжире, Краш подхватил упакованную коробочку с угощением и, расплатившись, вышел из магазина. Звонил Ники и спрашивал, когда Эдя почтит их с Кириллом своим вниманием; Красильников пообещал завтра же приехать, а сегодняшний вечер провести дома. Это оказалось увлекательным — проводить будние вечера дома, в компании соседа. Раньше Эдя пропадал у друзей, попивал ром или виски в гостях, навещал Лёлика в его салоне. Нет, он и сейчас приходил, но уже не досуга ради, а исключительно по делу. Стилист не обижался, он мудро улыбался и загадочно молчал, колдуя над волосами и руками Эда. Сменяющий его Саша-косметолог, возлюбленный Лёлика, тоже не расспрашивал, куда запропастился Краш. Видимо жеманная парочка договорилась меж собой не доставать Эдю, зная, что в случае тотальных перемен, парень расскажет обо всём сразу. Лёлик и Саша встречались уже много лет и могли бы многому научить свободолюбивого Краша, буде тот пожелает обзавестись настоящей парой. Эдя один из немногих знал, что следующим летом эти ребята поженятся, выбрав для важного мероприятия один из Аргентинских городов. Мельком парень подумал, что надо побыстрее возобновить занятия в зале, который закрывали из-за небольшого ремонта. Позвонив Гоше, своему фитнесс-тренеру, Эдя поинтересовался, когда ему приходить, и получил ответ, что с понедельника его готовы усиленно тренировать. Гоша Блик так же неплохо владел единоборствами, которыми ранее занимался Красильников, и не отказывался от спаррингов.***
В квартире было тихо, но из комнаты Яна доносилась какая-то возня. По всей видимости, парень что-то доделывал, так как слышалось шуршание, перестук клавиш ноутбука и задумчивое, едва слышное бормотание. Ян в кои-то веки снова ушёл в мир грёз, чего не случалось с тех пор, как его покинула Карина. Кажется, он потихоньку приходит в норму. Эдя удовлетворённо хмыкнул и выгрузил коробку с инжиром на стол. Затем, куда с большей осторожностью, распаковал ящичек с игрой и поставил на кофейный столик. — Ян, я дома! — громко крикнул он уже из своей комнаты, сбрасывая плотные чёрные брюки и прикрепляя их зажимами к вешалке. За ними последовала рубашка и лёгкий джемпер ежевичного цвета. Сдёрнув носки и натянув домашние штаны, Эдя зацепил пальцами трикотажную майку, шагнув за порог своей комнаты в столовую. Булатов вышел из спальни, взглянул на Эда, машинально отмечая подтянутость его тела, чуть тронутую загаром кожу и плоский живот. От пупка вниз тянулась пикантная дорожка темных волос, теряющаяся за резинкой штанов. Краш не так часто ходил полуголым в квартире, хоть явно любил это дело, судя по тому, что у парня не было проблем с самооценкой. Отведя взгляд в сторону, Ян поприветствовал Эда и, зарывшись с головой в холодильник, достал пачку с соком. — Что за игра? — как бы между прочим поинтересовался парень, наливая жидкость в стакан. — На кофейном столике глянь, — чуть обиженным голосом ответствовал тот, надевая майку и плюхаясь за обеденный стол. — Ты ел? Что у нас на ужин? — Со вчерашнего вечера что-то осталось, — небрежно ответил Ян, закидывая в рот пару штук инжира из мгновенно распечатанной коробки. Подойдя к столику, Булатов с интересом уставился на ящичек с игрой, приподняв брови. — На что играем? — в глазах парня засверкал азарт. — Ого, а не боишься? — рассмеялся Эдя. — Позавчера мы играли исключительно на интерес, — он раздвинул деревянные стенки, больше похожие на огромную головоломку, и начал расставлять отдельные секции на столе. — Вот инструкция, разложи пока фишки, — кивнул он на длинную коробку с деревянными кругляшами и фигурками. Ян послушно начал выполнять указания, хитро щурясь. Парень отложил в сторону инструкцию, зная, что Эд как всегда всё объяснит. — Ну, так на интерес скучно, — хмыкнул Булатов. — Нужен какой-нибудь стимул выиграть. — На желание? — с некоторым сомнением предложил Эдя, закончив раскладывать игру. — Почему нет? — вопросом на вопрос ответил Ян, с готовностью кивнув. Красильников хмыкнул, не став комментировать. Играть решили до момента, пока не придёт время ко сну и потом подсчитать количество выигранных партий. Наследие шумеров оказалось очень сложным и увлекательным. Парни сражались отчаянно, стремясь ни в чём не уступить сопернику. И всё-таки перевес оказался на стороне Эди. После того, как раздосадованный Ян посетовал, что некоторые, в отличие от него, имеют немалый опыт и потому им всё хорошо удаётся, Краш усмехнулся и задумался. Что бы загадать? В голову, как на зло, ничего не приходило. Заставить прибираться всю неделю подряд? Нет смысла, Ян и так бы это сделал, если б понадобилось. Готовить? Эдя прекрасно справлялся самостоятельно, а если не успевал, Булатов без просьб вставал к плите. Сводить в кино или кафе? Но они могут сходить просто так. Да и не слишком много у Яна денег, Красильников был несравнимо более обеспечен финансово. Устав ломать голову, он прямо взглянул на Яна и изрёк: — Сделай что-то, совершенно неожиданное, как для себя, так и для меня. Но это не должно быть что-то легко выполнимое, не важно, с моральной точки зрения или физической. Булатов задумчиво покусал губу и сдул со лба несколько кудряшек. Что придумать? Он не имел понятия, что можно вытворить, дабы удивить и шокировать Эда. Подобное было не в стиле серьёзно подходящего ко всему художника. В голове Яна внезапно возник образ Сени и того, как нагло приставал к Эду. Ян поморщился, но невольно подумал: «Они целуются… Эд, наверное, хорошо умеет…» Подобные размышления были по меньшей мере странными для гетеросексуального парня, который без году неделя расстался с девушкой. Тем не менее, Ян отмахнулся от всего, решив, что происходящее здесь и сейчас важней того, что было и будет. — Ну, я даже не знаю, — протянул Булатов, пользуясь тем, что Эд отвлекся, собирая фишки. Он подсел к другу достаточно близко, чтобы соприкоснуться с ним плечом. Не давая себе времени отступить, коснулся подушечками пальцев к подбородку Эда, поворачивая его лицо к себе. Сосед удивлённо распахнул ресницы, а Булатов похвалил себя за остроумную идею и, не мешкая, прижался в невинном поцелуе к чужим губам, плотно закрывая глаза. Эдя на автопилоте опустил веки, в голове вихрем пронеслось: «Вот уж удивил, так удивил…» Казалось, время замерло. Осторожно разомкнув губы, чтобы слегка вдохнуть, Красильников машинально обхватил нижнюю Яна, чувствуя их упругость и сладость от съеденного инжира. Руки легли на плечи, желая притянуть поближе, пока хозяин не опомнился и не осознал, что делает. У Яна закружилась голова, стоило кончику языка Эда коснулся его губ. Перед закрытыми глазами заплясали яркие вспышки и, шумно выдохнув, Ян потянулся вперед к наслаждению, понимая, что ни одна его бывшая девушка не дарила столько удовольствия. Губы Эда отличались от женских: никакого неприятного привкуса помады или блеска, ощущения, что в чём-то выпачкался, да и инициативу Краш проявлял завидную. Ян тонул в аромате свежести, исходящем от губ соседа, туалетной воды с тонкой ноткой пряной горчинки, в собственных эмоциях восторга и мимолётного чувства правильности происходящего. Эдя не выдержал. Закинув руки на шею Булатова, парень притянул его к себе, слегка выгибая спину в попытке прильнуть. Чужие руки легли на его талию и потянули на себя, поглаживая, прижимая ладони. Эйфория спиралью скрутилась чуть ниже рёбер и мощным потоком рванула вверх, прошибая до затылка и щекотки под волосами. Эдик застонал, глухо, едва слышно, не размыкая губ и не разрывая поцелуя. Давно позабытый восторг рвал на части, напрочь снося крышу, не давал опомниться, глуша разум и трезвость рассудка. Нечто подобное Краш испытывал тогда, на первом курсе, когда робко прижимался к своему парню, заглядывал в зелень глаз и млел от ответных прикосновений. Ему казалось, что в тех омутах, опушённых длинными ресницами, он видит ответное обожание, и лишь спустя время понял, что за изумрудными линзами скрывалось не тепло и нежность, а холодность и расчет. С Яном было по другому. И искренность взгляда, и ясность улыбки, крепкое рукопожатие или совсем недавнее прикосновение к щеке, объятия, поцелуй — всё настоящее. И не нужны Булатову чьи-то деньги, не нужен секс без чувств и обязательств, товарно-денежная дружба или незаслуженные блага. Он слишком правильный, слишком верный. Но Ян по-прежнему оставался натуралом, пусть и потерял голову с Эдом. Внезапно Булатов отстранился и распахнул глаза, в ужасе осознавая свое положение и то, что он творил минутой ранее. И пусть не возбудился, но полученного удовольствия было достаточно для того, чтобы возненавидеть самого себя за глупый поступок. «Черт побери, я только что целовал парня!» — орало во всю глотку сознание. И Яну стало страшно. По-настоящему, из-за того, какие эмоции он испытал. Такого не должно было быть. Это неправильно, не естественно. Он ведь традиционной ориентации! Ему нравятся девушки! Ян подавил в себе желание отпихнуть Эда с криками отвращения к себе и ужаса. Вместо этого парень медленно убрал чужие руки со своей шеи и быстро встал, до сих пор ощущая на губах мятный вкус Эдика. Взгляд забегал из стороны в сторону, не желая смотреть в лицо друга, лишь бы не увидеть в его глазах своё отражение. — Э-эд… — хрипло выдохнул Булатов, нервно заламывая руки. — Забудь об этом, хорошо? Это было… Ошибкой. Я… Я не хотел… — оправдывался парень, чувствуя себя последним идиотом. — Ты извини — С этими словами он скрылся в ванной, чтобы привести себя в чувство. А Эд остался в комнате, оглушённый и разбитый. Он прекрасно понял чувства Булатова, яркой вспышкой отразившиеся в зелёных глазах. Но от этого было не легче. Принять, а не понять, было в разы сложнее. Красильников одновременно корил себя за минутную слабость и тут же оправдывал — ведь не он начал всё это и даже не он подал идею. Тем не менее, было горько и неприятно. «Ошибка…» «Забудь…» Слова жгли огнём. Медленно собирая оставшиеся детали игры, Эдя заторможено осмысливал произошедшее. Собственные ощущения заставили напрячься. Краш осознавал, что испытанное не было чем-то привычным, как если бы на месте Яна были Сенечка, Ники или Кир. С теми тремя парень не ведал и десятой доли восторга от одного поцелуя, как сейчас. Возбуждение — да, желание отдаваться или брать — верно! Но не ЭТО. «Если я по-настоящему влюблюсь, то это будет крахом для меня» — подумал Эд и испугался. Он так старался запечатать сердце от подобных глупостей, что сейчас совершенно растерялся, когда броня внезапно дала трещину. Подхватив ящичек с игрой, Красильников поспешил в свою комнату, плотно прикрывая дверь. Ему нужно было убежище, чтобы прийти в себя и не дать прорваться запретному чувству, ломавшему все принципы и устои. Ян в свою очередь, несколько раз ополоснул лицо холодной водой, чтобы привести себя в порядок и перестать прокручивать в голове раз произошедшее. Губы припухли и до сих пор горели от поцелуев Эда. Это было так…вкусно и прекрасно, что невольно закрадывалась мысль повторить. Но он — парень! Да, красивый, привлекательный, но мужчина! Булатов запустил влажные ладони в волосы, еле слышно застонав. Никогда… Никогда он больше не повторит свою идиотскую ошибку и не полезет к другу с вещами, которые должны происходить с девушкой. Коснувшись пальцами губ, Ян на миг застыл, вглядываясь в свое лицо, в отражении зеркала. На него смотрел растерянный парень, с возбуждённо расширенными зрачками. Как теперь глядеть в глаза соседа? И вести себя, по-прежнему, непосредственно, как было до этого вечера? Ян не находил ответы на свои животрепещущие вопросы, поэтому он решил импровизировать. И выбрал тактику игнорирования.***
Пролетело время. Наступил конец октября, а вместе с ним исчезли редкие, но такие теплые деньки. Пришли извечные слякоть и дождь, порой доводящие до белого каления. Небосвод потерял ослепительную голубизну, а солнце почти не выходило из-за туч и не приносило больше радости. Ян и Эд едва сказали друг другу пару слов. Они прекратили проводить вечера вместе, делиться важными вещами. С того памятного вечера пролетел почти месяц, но эти тридцать дней стали для Яна настоящей пыткой. Ему не хватало друга. Булатов понимал, что они должны были всё обсудить, поговорить по душам, но стоило вспомнить о поцелуе, как всё желание вмиг пропадало. Оба совершили одну и ту же ошибку. Ян был виновен в том, что поцеловал, а Эд в том, что ответил на порыв со стороны соседа. Ситуация Булатова убивала, он готов был волосы на голове рвать от досады и от собственной глупости. Между ними повисло напряжение, которое невозможно было убрать и как-то исправить ситуацию. По выходным и вечерам Краш пропадал у любовников и в клубах, ничего не говоря другу, а Ян всё чаще старался выходить из дома позже и приходить так же, чтобы не пересекаться с Эдом в одной квартире. К тому же, на Яна навалилась учёба, зачёты и подготовка к диплому, который он должен был получить в конце года. Преподаватели не щадили, и Булатов продолжал зарываться с головой в свои чертежи, страшно уставал, но радовался этому — в таком состоянии сцена с поцелуем значительно поблекла в памяти. Но долго это продолжаться не могло. Всему рано или поздно приходит конец. И лучше бы этот конец наступил потом…***
Ян сидел на последней лекции, вычитывая какие-то формулы в книге, силился что-то понять и запомнить, но голова была пуста. Хмурясь, парень стучал карандашом по бумаге, слушая гомон студентов, которые болтали на свой лад, поскольку объявили перерыв. — По твоему сосредоточенному виду я могу сделать вывод, что ты не можешь что-то решить, — вдруг раздался приятный девичий голос сбоку от Булатова. Парень вздрогнул и обернулся, встретившись взглядом с прекрасными глазами цвета небесной лазури. К нему подсела его одногруппница, Оля Никифорова, очаровательная брюнетка с короткой стрижкой и миловидным личиком. Она была похожа на эльфа с тоненькими чертами лица, лёгкой улыбкой и маленькими ушками, изящная и миниатюрная. Оля, являясь старостой группы, любила знать всё и обо всех, но её любопытство никогда не становилось навязчивым. Наоборот, с девушкой хотелось делиться многим, что накопилось на душе. Именно Оля одолжила Яну конспект по лекциям и пропущенным парам, когда он страдал от похмелья после расставания с Кариной. — Да, — кивнул Ян, задумчиво покусывая кончик карандаша. — Я никак не понимаю этот расчёт. Не дурак, но сейчас именно так себя и чувствую, — парень ткнул в книгу, и Оля подвинулась ближе, чтобы взглянуть. Девушка шла на красный диплом. Она не только хорошо училась, но и участвовала в учебных мероприятиях, занималась художественной гимнастикой и имела целеустремлённый характер. И ни с кем не встречалась. Как она когда-то заявила, учёба для неё важней, а любовные отношения подождут. Никифорова быстро и доступно объяснила Яну расчёты и, добившись того, чтобы он повторил, довольно кивнула, белозубо улыбаясь. Булатов не мог не улыбнуться в ответ, искренне поблагодарив девушку. — Да брось, — фыркнула Оля, махнув рукой. — Для меня это просто. Кстати, забыла сказать, у нас отменили последнюю пару. Препод уехал в командировку на неделю, поэтому мы сегодня полноправно свободны. Яну эта новость не очень понравилась, это значило, что он придёт домой раньше и может столкнуться с Эдом. Оля удивилась его расстроенному лицу: — Эмм… Булатов, только не говори, что отменили твой любимый предмет! — Глупости! — фыркнул Ян, качнув головой. — Нет. Дело не в этом. Просто не хочу возвращаться домой. Никифорова недоуменно приподняла брови, помолчав. Такое поведение было странным для неё, ведь раньше одногруппник торопился домой так, словно там его ждала верная жена с ужином. — Ну, если не хочешь, то можем погулять, — спокойно предложила Оля, пожимая плечами и получая в ответ нахмуренный и обеспокоенный взгляд. — Слушай, я не претендую на роль твоей девушки, успокойся! — замахала руками брюнетка. — Я в курсе, что ты не хочешь больше заводить серьёзные отношения из-за этой шлю… стервы, — поправилась Оля, заметив скептически приподнятую бровь собеседника. — Но дружески-то мы можем с тобой пройтись по городу, посидеть в кафе. — Я не люблю такую погоду, — поморщился в ответ парень. — Да и разобраться с этой белибердой надо, — Ян ткнул в книгу, тяжело вздыхая. — Тогда пошли к тебе! — озарила девушку гениальная мысль, а в небесных глазах засверкала надежда на согласие. — Я тебе всё объясню. Да и… Тем более, ты обещал мне шоколадку за ту помощь с конспектами, а так и не принёс её, — надула губки брюнетка. Ян искренне улыбнулся, понимая, что это впервые за последний месяц, когда он показывал подобные эмоции, и не стал отказываться.***
Эдя прекрасно видел, что сосед его усиленно избегает, и всячески потакал этому. Не было сил и решительности начать тяжёлый разговор. Более того, Красильников совершенно не представлял, что сказать Яну. То, что оба поступили не правильно, и так ясно, как день. Эдик чувствовал, что друг не возводит всю вину на него и терзается собственной. Быть может Краш и мог усадить соседа за стол переговоров, объяснить, что при отсутствии женского внимания, с парнями такое бывает, тем более, что Ян не гомофоб и они — друзья. И, вроде бы, все слова в голове складывались правильно, были убедительными, правильными, но за одним исключением — нынешние чувства к Яну были совсем не дружескими. Врать ни ему, ни себе не хотелось, в своей лжи можно и утонуть, когда-нибудь. А сказать правду означало, поставить крест на хороших отношениях. Точнее, на надежду их возродить. «А есть ли та надежда?» — невесело усмехнулся Красильников. — «Мы сейчас ведём себя, словно чужие, дальше — хуже», — ему совершенно не нравилось собственное бездействие, никогда Эд не был трусливым и нерешительным. — «Однако в этой ситуации нельзя рубить с плеча». Любовники Эди не могли не заметить перемены в его настроении. Краш по-прежнему легко исполнял прихоти своего тела, но больше механически, без прежнего задора. Сенечка немного злился, но это лишь распаляло его в постели и делало секс острее и горячее, а Ники с Кирюшей появлялись на горизонте совсем редко. Эд почти перестал нуждаться в активной роли; ему хотелось отдаваться, но одной страсти было мало. Тянуло к нежности и ласке, иногда просто полежать, обнявшись, и помолчать. Сенчес вскоре плюнул и смирился с этой новой чертой любовника. Потихоньку потакал этой прихоти и даже находил подобное забавным разнообразием. Только Эд чувствовал, что всё это — не то. Не те руки, не то тепло великолепного тела; не те губы и их неповторимый вкус; и глаза… Как ни старался Красильников выдрать с корнем зародившееся чувство, оно проникало всё глубже, цеплялось, прорастало вновь. Редкие встречи с Яном только распаляли воображение и томление. Желание обнять, уткнувшись в шею носом, прикасаться, было невыносимым. И настоящей пыткой стали воспоминания о поцелуе, ощущение которого не желало исчезать из памяти, хоть тресни. Лёлик тоже заметил перемены и отреагировал чутко, но неожиданно агрессивно. — Так и будешь мучиться, ходить, как в воду опущенный? — звонко воскликнул он, больно треснув Эда расчёской. — Я же вижу! Кто он, звезда какая-то, что ты не можешь подойти? Краш потёр пострадавшее место и жёстко усмехнулся: — Хуже. Он — натурал и мой сосед. Мой друг, — тише добавил парень. Лёлик по-мальчишечьи присвистнул и упёр руки в бока: — Нет, я конечно, помню о твоих принципах и о том, что геям в нашей стране живётся туго, но если он полез целоваться, то уже по определению не натурал. — У него есть возможность забыть об ошибке и найти девушку. Ничего не изменится и жить станет легко, — вяло отмахнулся Эд. — Ага, женится и наплодит детишек, на радость маме и папе, — скептически кивнул стилист. — А потом стукнет ему лет сорок, и вторая натура возьмёт своё. Что дальше? Развод и дети по воскресеньям? Или любовник на стороне, муки совести и страх разоблачения? Подумай, сколько таких случаев было! — всплеснул он руками. — Ну, да, ты прав, — помолчав, вздохнул Красильников. — Да ты вспомни мужика этого, Чернышевского! — Лёлик взлохматил чёлку Эди и щёлкнул ножницами. — Ему сорок три, свалил от жены и дочери, к молодому тридцатилетнему юристу. Имущество пополам, воплей до небес. Ему бывшая жена, когда узнала, что он впервые попробовал ещё в студенчестве, так и сказала: «…не надо было тебе, Вася, наперекор своей природе идти. Стольких бы судеб не поломал!». Ну и что, не права она? — Положим, права, — Эдя прикрыл глаза. — Если и менять, то только своё будущее, не чужое. Только ты и о родителях, друзьях не забывай. — Родителей не выбирают, — со вздохом согласился Лёлик. — А друзья лишь те, кто тебя примет. И всегда найдутся новые. Давай уже, поговори со своим натуралом! Хватит амёбу изображать, — ножницы азартно порхали вокруг головы, срезая лишнее. — Чёлку и затылок я тебе снова промелирую, но оттенки возьму разные. Это будет смотреться естественней и даст больший объём. Эдя слабо улыбнулся и промолчал. Через полчаса за него возьмётся Саша и начнёт ту же шарманку. Впрочем, если Лёлик попросит своего жениха промолчать, то косметолог будет просто мило чирикать, рассказывая последние новости, и не задаст ни одного лишнего вопроса. Удивительной была эта пара — слаженной, гармоничной, спрессованной почти в единое целое. Вот бы Эде так… «Дожил!» — фыркнул парень про себя. — «Чтоб я раньше об амурах мечтал… Эх, как же всё изменилось! И попёрло ведь меня на экономию… Послушал бы родителей, жил бы сейчас один и горя не знал».***
Уже у самых дверей Эда кольнуло странное предчувствие. И не обмануло: в прихожей, сбоку от обувного шкафчика, стояли симпатичные женские осенние туфли на каблучке. А из столовой доносился девичий голосок, но что он говорил, было не разобрать, настолько сильно зашумело в ушах обессилевшего вдруг Красильникова. Парень хотел было развернуться и уйти, но ноги подкосились, он вынужден был опереться на тумбу с зеркалом, чтоб не упасть. Естественно, шум привлёк внимание ненужных зрителей, оборвав разговор. Ян напрягся, сразу догадавшись, кто возится в коридоре. — Ой, это твой сосед? — прошептала Оля, отодвигая от себя чашку кофе и конспекты. Девушка не заметила, как парень вздрогнул, нахмурившись. — Да, — кратко ответил Булатов. Он встал с места и, чтобы хоть как-то себя занять, решил вымыть тарелки после позднего обеда с Олей. И не обратил внимания на то, как внимательно за ним наблюдает брюнетка. Эд зашёл в столовую через несколько минут, когда справился с сердцебиением и сумел снять обувь. Даже это состояние раздрая не позволило ему бросить модные ботинки мокрыми и кое-как. Лишь вытерев их насухо и обработав губкой, Эдя поставил дорогущую итальянскую пару на своё обычное место. За обеденным столом уютно устроилась хорошенькая девушка, с живыми глазами, блестевшими любопытством. Ян стоял спиной, с каким-то остервенением намыливая ни в чём не повинную посуду. «Помешал?» — промелькнуло в голове у Эда, в то время как он, с трудом, приподнял уголки губ в улыбке и относительно спокойно поприветствовал присутствующих кивком и хриплым «Здравствуйте…». — Привет, — смущённо, но очень ярко улыбнулась Оля, увидев, какой красавчик зашел на кухню. — Ты извини. Мы тут скоро… — Оль, — Ян повернулся к одногруппнице, взглядом попросив её помолчать, из-за чего девушка недоуменно хлопнула ресницами. Но тут же фыркнула, когда поняла, что Булатов находится в не очень хороших отношениях с соседом или между ними произошла какая-то ссора. — Я — Оля, — представилась гостья, в глазах которой заискрилось любопытство. — Мы с Яном вместе учимся. — Эдик, — негромко ответил парень и добавил: — Я не буду мешать, пойду к себе, — он сделал шаг по направлению к своей комнате. — Может, попьешь с нами чай или кофе? — спохватилась Никифорова, видя, что хозяин квартиры увлечён расстановкой посуды в сушилке. Ян не знал, что ему делать. Он нервничал, старательно не глядя в сторону Эдика. Оля принялась собирать книги и тетради, убирая и освобождая для Краша место. Эдик вздохнул и покачал головой: — Нет, спасибо, я хочу. В желудке противно пищало от голода, но есть в присутствии щебечущей девушки и хмурого соседа не хотелось. Эдя не знал, пара они или нет, но в будущем всё может случиться. И вставать на пути Яна Красильникову отчаянно не хотелось. Он малодушно спрятался за этой «правильной» мыслью, напрочь позабыв увещевания Лёлика. Внутри у Яна в этот момент всё переворачивалось. За те месяцы совместного проживания он неплохо выучил, как может меняться тональность в голосе Эда. Пусть Булатов был порой не внимателен, но уже научился угадывать состояние близкого человека. Вот сейчас, к примеру, он чувствовал напряженность Эда и что тот чем-то расстроен. Парень явно задумался, какие отношения связывали его соседа с Ольгой. Вздохнув, Ян прикрыл глаза и постарался взять себя в руки. Рано или поздно, ему придется поговорить с Эдом. — Сядь и поешь, пожалуйста, — вдруг нарушил молчание Булатов, по-прежнему не глядя в сторону Эда. — Оль, ты уже собиралась уходить? — Ну, да, — удивилась девушка. — Я, вроде, подробно всё тебе объяснила и получила обещанное. Так что, да, — улыбнулась Никифорова, вставая с места. — Проводишь меня? Оля сложила конспекты в свою сумку, и Ян поспешил увести её, прихватив за локоть, чтобы на пути в прихожую шепнуть: «Спасибо за всё». Оля собиралась рассказать еще пару вещей по поводу завтрашних заданий, однако, видя, как напрягся Ян, решила ему подыграть и просто уйти. Эдя сумрачно выгружал из холодильника продукты, собираясь приготовить что-нибудь простенькое и незатейливое. Желание кулинарно совершенствоваться и творить пропало в то время, когда между ним и его соседом начался тотальный игнор. Последние слова девушки немного облегчили страдания Красильникова. Кажется, тут пока замешана только учёба… Но именно — пока. А что будет дальше? И не придётся ли Эду собирать манатки и валить на все четыре, в скором будущем? А может и правильно… Им обоим надоело терзаться. Ян, проводив Олю, вернулся на кухню, чтобы убрать свои записи. Эдя даже не взглянул на шуршащего бумагой соседа, выкладывая на горячую сковороду сырые отбивные. Рядом, на конфорке, стояла кастрюлька с водой. — Рис будешь? — почти равнодушно спросил Эд, ловко орудуя лопаткой. Ян замер на пару секунд, затем сложил все тетради в одну стопку. — Эд… Я… — Булатов закусил губу, качнув головой так, что кудрявая прядь упала на лоб. Надо было бы привести в скором времени волосы в порядок. — Да, буду… Позже. — Хорошо, — так же ровно отозвался Эдя, промывая рис в сетчатом дуршлаке. — Сварить тебе кофе? — он бросил взгляд на банку растворимого, забытого Яном на столе. — А эту бурду пить не стоит. Булатов устало плюхнулся на стул и, прикрыв лицо ладонями, вздохнул. Все эти переживания целого месяца вымотали. Это было невыносимо. — Хорошо, Эд, давай поговорим, — Ян взглянул на спину соседа, отмечая, что тот, несмотря на спокойствие в его голосе, зажат и, возможно, даже взволнован. Яну вдруг неимоверно сильно захотелось взглянуть в янтарные глаза, но парень сдержал себя, сжав руки в кулаки. Переход от простого вопроса про кофе, к предложению поговорить, был настолько резким, что Эдя чуть не выронил из рук турку. Он удивлённо глянул через плечо, отмечая обречённо-решительное выражение лица Яна. Конечно, они оба устали от недосказанности и кто-то должен был прервать молчание и переключиться с пустого на насущное. — Давай, поговорим, — осторожно согласился Красильников и повернулся к соседу лицом, одновременно с этим стараясь не упустить из вида турку с кофе. Всплывёт — и поминай, как звали… — Я… — Булатов взглянул в лицо Эда и на несколько секунд потерялся. Из головы мгновенно вылетели все вопросы, стоило ему встретиться с глазами Эда. Внутри что-то сжалось, в висок застучала мысль, что сосед такой привлекательный, даже когда уставший. И никакая Оля, на которую, было дело, заглядывался Ян, не может заслонить некстати всплывшие воспоминания о поцелуе с парнем, как бы девушка не нравилась. — Знаешь, мне не хватает моего друга, — признался Ян, глядя в лицо Эдика. — Я знаю… Я сам виноват во всём, что сейчас происходит, но… — у Булатова не было слов, чтобы продолжить, поэтому он отвернулся, прикусив губу. Кофе в турке зашипел и Эд переставил ёмкость на подставку. Слова Яна не выбили из колеи, как ожидал парень, зато настроили на нужную волну. Разлив кофе по чашкам, Эд разбавил свою порцию сливками и пододвинул Булатову его чашку. Отпив глоток вкусного варева, Эдя решился: — Мне тоже тебя не хватает… Но теперь уже не как друга. Прости, — в горле мгновенно пересохло. — О чём ты? — удивился Ян, не до конца понимая, о чём речь. — Ты столько раз укорял меня, что я веду отношения без обязательств, без любви… Теперь у меня есть чувства, но нет отношений, — горько усмехнулся Эд. — И они не возможны. — чуть тише добавил он. У Яна задрожали руки, но мозг упорно отказывался принимать услышанное. Так не бывает, это не правильно! Уткнувшись в свой кофе, парень пытался разобраться в мешанине собственных мыслей. — Я всё равно не понимаю, о чём ты говоришь, — хрипло ответил Булатов, хмурясь. — Я наконец-то влюбился, — с сарказмом ответил Эдик, устав ходить вокруг да около. — В того, с кем нельзя встречаться и иметь тех самых, серьёзных отношений, — его порядком утомила непонятливость Яна и упрямое нежелание допускать «кощунство». — Влюбился? — Булатов чуть не рассмеялся, но вовремя сдержался, поняв, что тем самым больно ранит Красильникова, если тот говорит правду. — Я — натурал, Эд. Ты… Я не могу дать тебе того, что ты хочешь. Тем не менее, но признание друга взволновало Булатова. Недавно разбитое сердце призывно дрогнуло, однако мозг упрямо отрицал сам факт того, что между Яном и Эдом может что-то быть. Красильников холодно взглянул на собеседника: — Я только что сказал тебе то же самое. И могу добавить, что никакой любви у тебя не попрошу, — он передёрнул плечами и встал: — Это разговор слепого с глухим. Не вижу в нём смысла. Ян застонал сквозь зубы, понимая, что они сейчас ещё сильней поссорятся, если он ничего не предпримет. Вскочив, парень ухватил Эда за руку, разворачивая к себе. Булатов не думал о том, что делает. Его испугала сама мысль, что Краш отстраняется. Возможно, зайдя к себе в комнату, он начнет собирать вещи, чтобы съехать. От этих мыслей стало тоскливо и больно, Эд прочно занял своё место в сердце Яна. Какое именно, кудрявый не мог сказать точно, но вырвать этот важный кусок было не возможно, настолько нужным он являлся. — Эд… — Ян попытался заглянуть в янтарные глаза, но Красильников отвёл их. — Послушай меня, пожалуйста! А вдруг ты ошибаешься? Ты влюбился только из-за одного поцелуя? Такое возможно? Я не хочу сказать, что ты врёшь, просто… У тебя столько любовников, которые готовы падать перед тобой. Почему я? Ответ был неимоверно важен для Яна, и он затаил дыхание, ожидая, когда Краш заговорит. А тот по-прежнему смотрел в сторону, но порыв скрыться уже прошёл. — Я знаю, что для тебя это звучит дико. И много раз думал, действительно ли у меня чувства или это ошибка. Но, всё-таки, оказалось, правда… Я ведь уже был влюблён и мне есть, с чем сравнивать. Даже тогда все ощущения не были настолько сильными, — он потёр лоб пальцами. — А любовники — это по-прежнему, всего лишь секс без обязательств. У них такие же потребности, что и у меня, до недавнего времени. Но ни от чьего поцелуя я не сходил с ума… И мне не нужны были задушевные разговоры с теми людьми, внимание вне постели или забота. А ты… С тобой всё иначе, — он наконец посмотрел на Яна и грустно усмехнулся: — Эти чувства возникли вопреки всем моим принципам и попыткам больше не вляпываться ни во что подобное. Какая ирония судьбы… Ян судорожно вздохнул. Оказывается, он почти не дышал, пока Эд говорил, внимательно слушая и отдавая себе отчёт, что залипает на его губах. — Я хочу в будущем семью, Эд, — отчего-то шёпотом сказал Булатов, не отводя взгляда от Эдика, словно стараясь передать все свои эмоции, полные смятения. — Хочу, чтобы у меня был ребёнок. И мои родители не такие, как твои. Они точно не поймут того, что у меня отношения с парнем. Чёрт побери, по меньшей мере, странно, что я говорю это! — воскликнул кудрявый. — Я… Я не гей, Эд. Меня не интересуют другие парни. Я никогда на других не… Ох, блин!.. Ян не выдержал. Оказывается, ведя свой монолог, он всё ближе придвигался к Крашу, пока жаркое дыхание не коснулось чужих губ. И всё полетело в пекло. Забыв обо всём на свете, Ян с упоением целовал того, в ком так отчаянно нуждался. И ему отвечали, горячо и страстно, словно в последний раз. Эдик не хотел думать, что будет потом — важно было, что здесь и сейчас. И разум вновь тонул в тумане блаженства, от вкуса, запаха тела, упоительных ощущений. Хотя бы недолго, пусть на краткий миг… Невероятным усилием воли Эд взял себя в руки и разорвал поцелуй. Однако рук, что кольцом обхватывали талию Яна, не разжал. — Ты прав, общество не принимает таких, как я. И твои родители не смогут. И ребёнка я тебе не рожу… — с каждой фразой голос делался всё глуше. — Так что, тебе придётся решить, взвесить и познать меру ответственности выбора. Ян искренне порадовался, что они с Эдом одного роста. Прижавшись лоб в лоб, парень провел пальцами по щеке Эда, а другой обнял за шею. Они смотрели друг другу глаза, и это было правильным, самым верным, что могло быть. Булатов знал, что его чувства по отношению к соседу — это пока что не любовь, не влюбленность, но что-то близкое и похожее. Ему впервые хотелось почаще целовать губы Эда, ласкать его нежную кожу. Парень не знал, хватит ли смелости на нечто большее, чем объятия и страстные поцелуи, но, однозначно, готов был попробовать… Потом. — Хорошо, но дай мне время, ладно? — прошептал Ян, заглядывая в чужие глаза и ожидая согласия. — Мне нужно хотя бы свыкнуться с тем, что я… с тобой больше, чем друг. — То есть, ты просишь время лишь для привыкания к мужскому телу? — удивлённо выдохнул Эд. — Не только, — вздохнул Ян. — Эти перемены в наших отношениях… И готов ли я в будущем сказать об этом близким, — пояснил он, нежно, но боязливо запуская пальцы в волосы Эда, поглаживая его затылок. — Мне по-прежнему нравятся девушки. Но я… Мне приятны и важны твои поцелуи, нравится то, что чувствую рядом с тобой. Но я должен… Привыкнуть к этому. Ко всему этому. — Я не стану торопить, — мягко успокоил Эд и снова потянулся к его губам. Потому что, хватит разговоров, есть дела поважней.