Я кричу, Можешь ли ты слышать меня? Я истекаю кровью для тебя, Навсегда я буду лежать с открытыми глазами Я Умер бы Для тебя Я вижу правду Я дал тебе сердце, чтобы та сломала его Я Умер бы Для тебя Я чувствую, что твое тело ползает Бледная плоть моей преданности Истинная боль была всем, что ты когда-либо чувствовала Любовь была бы нашей последней эмоцией.
— Энди… — Что? — я сидела в теплых надежных объятиях, прижавшись спиной к его груди. — Ты когда-нибудь задумывался, что будет с нами через много лет? — А нужно? — Нет, — его голова лежала на моем плече, а я гладила его руки с выпирающими венами. — Скажи, а ты ее еще вспоминаешь? — А нужно? — он уткнулся носом в мои волосы и сильнее сжал меня в своих объятиях, когда я отрицательно закивала головой. — Я не хочу, чтобы ты снова страдал. — Я и не страдал, это сложно объяснить, я даже не знаю, почему она мне нравилась так долго, мы никогда не общались, но она все равно засела в моей голове, но не так… — А как? — Я и сам не знаю, это была первая девочка, которая мне понравилась, но когда она рассмеялась и отказала мне, я даже не почувствовал ничего такого, было лишь немного неприятно. — Может это была не она? — Я тоже так думаю, — пару минут мы просидели в полной тишине, каждый, думая, о своем. Я немного развернулась в его объятиях и погладила по предплечью, чуть поджала губы. Меня что-то беспокоило, но я не могла понять что. Энди чувствовал это, он понимал с одного взгляда, нам даже не нужно общаться, а все наши разговоры были глупые и совершенно ни о чем. Но в этом и была их своеобразная прелесть. Нам было хорошо вместе, легко и приятно на душе, мы могли долго сидеть и молча просто смотреть друг другу в глаза. Энди всегда сравнивал меня с ромашкой, а я наигранно обижалась, тогда он убирал прядь моих волос за ухо и шептал, что я такая же прекрасная, не испорченная, как все, кто его окружает. Энди провел рукой по моей щеке, я ожидала его поцелуя, но он лишь обнял меня сильнее и обратно положил голову на мое плечо. И я была безумно благодарна ему за это, мне не хотелось портить то, что у нас было, а было у нас многое.***
Я слишком резко открыла глаза, и яркий свет резанул по ним, с тихим стоном я закрыла их обратно. Через несколько секунд я повторила попытку, она оказалась более удачной, потому что в это раз вышла без резких движений. Первое, что мне бросилось в глаза, был огромный букет ромашек, что стоял на тумбочке справа от меня. Я несколько раз удивленно моргнула. — Очнулась? — слева от меня сидел Энди, сложив руки в замок и подперев ими подбородок, я кивнула. — Я повторюсь, ты — идиотка, ты в курсе? Ты могла умереть, на кой-черт тебя туда понесло?— я промолчала и опустила взгляд. — Вот, что мне с тобой делать? Почему я каждый раз спасаю твою задницу? — пожимаю плечами и сдерживаю улыбку. Энди закатывает глаза и качает головой, я касаюсь повязки на шеи. — Ты — идиотка, — повторяет Энди и берет меня за руку, — пару дней тебе будет тяжело разговаривать так, что лучше молчи, — я поджимаю губы. — Знаешь, — он делает небольшую паузу, — по идеи я должен тебя ненавидеть и я пытался это делать, но все мои попытки провалились, почему? — Я внимательно его слушаю и смотрю в эти небесно-голубые глаза, что смотрят на меня с неприятной, липкой, тягучей болью и обидой, а еще растерянностью и беспокойством. Я вижу, что у него внутри все перемешалось и рухнуло вниз, ему тяжело, он не знает, как себя вести, что говорить и что делать. Я его хорошо понимаю. — Почему ромашки? — хриплю я, чувствуя, как мое горло, словно раздирают изнутри. — А почему бы и нет? — я снова пожимаю плечами и легонько улыбаюсь, Энди сильнее сжимает мою руку и гладит ее большим пальцем. — Когда я увидел тебя истекающую кровью то, все простил, глупо, не так ли? — Да. — А еще я понял, что никогда не смогу злиться на тебя, чтобы ни случилось, это еще глупее, не так ли? Я хочу тебя ненавидеть, но ты так изменилась, что я не вижу смысла в этом. Тогда, перед концертом, Эшли мне все уши прожужжал про твою группу, а я первый раз о ней услышал. А когда узнал, что ее солист какая-то девчонка то, рассмеялся. Увидев тебя, внутри меня что-то оборвалось, я сразу тебя узнал, не смотря на огромный слой косметики на твоем лице, ты тоже меня узнала. Я видел это по твоим глазам, они были так напуганы, что я невольно хмыкнул про себя, не знаю, зачем попросил остаться, и о чем вообще хотел поговорить. Мой язык работал быстрее мозга, возможно, я просто хотел посмотреть тебе в глаза, а может я просто соскучился, не знаю… Я сжала его руку в ответ, чувствуя себя просто отвратительно, но я должна была его выслушать, может это поможет нам? Я думала, что связь между нами оборвалась, кто-то перерезал нашу ниточку, но оказалось не так. Меня по-прежнему к нему тянуло, хоть я и понимала, что он изменился, я изменилась, меня тянуло к новому Энди, и это помогало дышать глубже. — Когда я увидел тебя на концерте то, обрадовался, ты пришла. Я вспомнил, как нуждался в тебе и почувствовал укол старой обиды. Ты ушла, убежала, я заметил. Было и грустно, и весело, и смешно. Я чувствовал себя настоящим психом, сумасшедшим, безумным. Когда узнал, что мы соседи то, просто слетел с катушек. Я не знал, как себя вести, это была и ты, и не ты одновременно. Твои черты немного изменились, стали более выразительными, и лицо чуть-чуть вытянулось, ты стала носить линзы, и, похоже, раз и навсегда распрямила свои волосы, — я улыбнулась, он заметил. — Поменялся стиль в одежде, ты стала взрослее, но твой взгляд на мир не поменялся, характер стал более жестким, я заметил, это так странно, видеть человека, которого ты знал, как облупленного, а потом увидеть его столько лет спустя, другого. Это вроде и он, а вроде и кто-то другой. Чужой. Сегодня ты выглядела точно также как в первый день нашей встречи, ветер по-прежнему твой главный враг, я даже немного опешил. — Ты — идиот, Энди, — сказала я, улыбнувшись, он рассмеялся. — Мне тебя не хватало, — очень тихо произнес Энди, — что мы теперь будем делать? — Разговаривать? — Можно попробовать. — Я тогда испугалась, — сказала я после длинной паузы, — что ты забудешь меня, выкинешь, как ненужную вещь, я испугалась твоей резкой популярности. Я такая трусиха. — Ты просто идиотка, я хотел провести с тобой всю свою жизнь, — в его голосе слышалась отчетливая горечь. — Может, начнем все сначала? — Я не против, только, больше не ломай мое сердце.