Perfectly entwined

      Шлепок и шелест травы — Луи спрыгивает с крыши на влажную от росы землю и тут же оказывается рядом, осторожно поднимает на ноги.       — Как ты? Где болит?       — Нога, — сквозь зубы стонет Гарри. Сильная рука тут же обвивается вокруг талии, поддерживая.       — Давай, друг, надо добраться до машины, — Найл не даёт опомниться, подхватывает с другой стороны, и они с Луи тащат кривящегося от боли Гарри вперёд.       На ногу невозможно наступить, и он виснет на плечах друзей, стискивая зубы от досады. Он стал обузой. И злость выливается в ещё один укоризненный, предупреждающий взгляд Луи, который чувствует любую, даже неосмысленную эмоцию. Но Гарри просто не в силах унять разочарование — все неприятности всегда случаются с ним одним.       Лиам обгоняет их, сжимая в одной руке биту Саманты, в другой — позвякивающие ключи. Даже во время апокалипсиса он остаётся собой — галантно открывает перед Элизабет дверь. Выстрелы звучат всё ближе, и теперь можно услышать шум мотора чужого авто, громкие мужские крики.       — Как думаешь, это к добру? — спрашивает Найл у Луи. Тот слишком занят тем, что усаживает Гарри на заднее сиденье, но всё же отвечает, даже не обернувшись.       — Я бы предпочёл не выяснять это.       — Да, давайте убираться отсюда, — Лиам заводит машину ещё до того, как Найл захлопывает дверь.       Бита падает Гарри на колени, небрежно отброшенная Пейном назад, и тот поправляет её рукой. Не желая тревожить друзей больше, он скрытно пытается пошевелить ногой, чтобы проверить состояние. Вскрик едва удаётся сдержать в груди, а сердце заходится в надсадном стуке от пронзительной боли.       — Полегче, детка, — обеспокоенно оборачивается Луи. Его прохладные ладони тут же оказываются на горящих щеках Стайлса, и боль будто растворяется в нежных прикосновениях. — Я проверю твою ногу, как только мы подберём Сэм.       — Вот сюда, — пальцем указывает Элизабет, и Лиам послушно сворачивает.       Машину болтает из стороны в сторону, трясёт как корабль при сильном шторме. Дороги нет, лишь намёк на неё, едва примятая трава на подобии тропинки указывает на то, что кто-то ездил этим путём. Когда-то.       Гарри стискивает пальцами сиденье и концентрируется на собственном теле. Боль беспощадна. Только тепло, излучаемое Луи, позволяет вытерпеть эту безумную поездку.       — Вот здесь, тормози! — произносит девушка, и машина, резко дёрнувшись, останавливается. Бита падает с колен Гарри, и только вытянутая поперёк его груди рука Томлинсона удерживает парня от той же участи. — Её нет. Почему её нет?       Элизабет паникует. Нижняя губа девушки предательски дрожит, но Пейн сжимает рукой плечо и дёргает её к себе.       — Успокойся! Сейчас она появится.       Ряд деревьев высится справа, и за ними угадываются очертания других домов. Звуки стрельбы стихли, и в летнем воздухе больше не разносится их громоподобный треск. А так же Гарри не слышит рычащего бульканья заражённых, и это обнадёживает.       Но секунды тикают. Стрелка на часах Пейна безостановочно движется вперёд, неумолимо лишая ребят шанса увидеть девушку. Гарри прокручивает в голове варианты причин, по которым её всё ещё нет в условленном месте, и радужного среди них ни одного.       Луи волнуется, ёрзает на сиденье, вглядываясь в лобовое стекло над плечом Лиама. Его чувства сильнее эмоций Стайлса, он ощутил сходство с этой девушкой с момента знакомства, и хоть прошла всего одна ночь, привязался. Нити этой привязанности Гарри чувствует, как свои. Ожидание рвёт его душу так же, как оно рвёт душу Томлинсона.       Напряжение в салоне разрывает всхлип Элизабет. С треском реальность рвётся, когда она не выдерживает и выпускает собственные эмоции разрушенным горьким всхлипом. Луи выдыхает сквозь стиснутые зубы, и теперь очередь Гарри заботиться — он притягивает своего парня к груди и молча целует в голову. Слова не нужны.       — Больше ждать нечего, — убито сообщает Лиам, чем заставляет девушку плакать ещё сильнее.       — Мы могли бы… — начинает Найл, но так и не успевает закончить. Для Гарри остаётся загадкой, что хотел сказать друг, когда Луи вскидывает голову и затыкает его одним резким движением руки. — Послушай, я мог…       — Нет, молчи! Молчи!       В непонимании Найл захлопывает рот, предпочтя не спорить, а Луи уже и думать о нём забыл: склонив голову чуть вбок он прислушивается. Проходит несколько секунд и все в салоне улавливают это — сквозь шум работающего двигателя их автомобиля пробивается ещё один.       — Думаешь это те, кто стрелял? — оборачивается Лиам. — Сваливаем или дождёмся?       Прежде чем Луи успевает ответить из-за деревьев показывается открытый армейский джип, набитый вооружёнными людьми. И словно солнце, тусклое и измученное, среди них Саманта в своём жёлтом свитере.       — Сэм!       Элизабет выскакивает из машины, громко хлопает дверью. Военные останавливаются рядом. Один из парней убирает автомат за спину и спрыгивает на землю, поворачивается, чтобы снять девушку. На земле Саманта тут же оказывается в объятиях подруги, и Гарри чувствует облегчение, глядя на их сцепленные руки. А ещё он чувствует, как сжавшая горло паника отпускает. С каждым взглядом на количество их оружия, которое способно защитить, Гарри обретает всё больше уверенности.       Чего не скажешь о Луи. Голубые глаза подозрительно сужаются, пока он рассматривает других людей. Их четверо, в армейском камуфляже и полном вооружении. С широкими улыбками на лицах. Гарри чувствует беспокойство своего парня, но не может спросить, Пейн уже заглушил мотор.       — Посиди здесь, — просит Луи, и даже не смотрит на него, лишь сжимает ободряюще колено. — Побереги ногу.       — Луи…       — Я разберусь, — отрезает он и покидает автомобиль.       Все его друзья оказываются на улице, не защищённые толстыми стенами дома, под открытым небом, но Гарри не боится за них так яростно, как прошлой ночью. Его вера в этих ребят с огнестрельным позволяет дышать ровно — они уже спасли Сэм, и, судя по тому, что вокруг нет безумцев, пытающихся их сожрать, эти ребята умеют им пользоваться.       Луи протягивает руку, улыбается и кивает, что-то говорит, но Гарри видит сталь в его глазах даже сквозь автомобильное стекло. А ещё поток эмоций, холодных и настороженных, они идут вразрез с вежливостью, написанной на лице. Гарри не понимает, да и не старается — устало откидывается на сиденье и прикрывает глаза.       Ему не слышно о чём именно они говорят, только интонации, слов не разобрать, но сердцебиение Луи спокойное, почти ледяное. Гарри доверяет ситуацию в руки своего парня и сосредотачивается на себе. Нога болит нещадно, и он боится, что это может быть серьёзнее, чем простой вывих. В диком хаосе, в который превратились Штаты, это будет стоить Гарри жизни.       — Мы поедем с ними.       Гарри вздрагивает от громкого голоса Найла. С искрами радости в звонких гласных он звучит на весь салон, пугает, но известие, произнесённое этим голосом, радостное. Они будут под протекцией людей, профессией которых является защищать.       — Это плохая идея, ребята, — Луи открывает дверь со стороны Гарри, протягивает руку. Как только пальцы Гарри оборачиваются вокруг его запястья, он помогает подняться, крепко прижимает к себе. — Мне не нравятся эти ребята.       — Не нравятся? — Найл хмурится, возражает другу, но уже не таким громким голосом, каким минуту назад говорил с Гарри. Никто из них не хочет, чтобы разговор был услышан. — Луи, подумай: они знают о происходящем больше нас, они умеют выживать лучше нас, у них есть всё, чтобы​ спастись. Что есть у нас?       — Свобода, — произносит Лиам, и удивительно, но он на стороне Луи. — Что, если эти ребята уже пьяны от вседозволенности?       Гарри не понимает, о чём они говорят. Он, как и Найл, хочет почувствовать себя в безопасности, оказаться под защитой более сильного друга, и не трястись за свою жизнь и жизнь Луи каждую секунду. Но его парень считает по-другому: будто резкие порывы ветра его настороженность и недоверие крепнут, когда он вновь смотрит на незнакомцев у другой машины.       — К сожалению, плохих людей в мире гораздо больше, чем хороших, — шёпотом поясняет Луи, и Гарри чувствует, что в большей степени для него, чем для Найла. Их крепкая душевная связь, будто горящая строка в подсознании, ни на секунду не останавливаясь, транслирует Луи все его чувства. — Законы скорее всего рухнули, когда началось это безумие. А теперь подумайте, на что способна кучка плохих людей, наделённых властью и силой.       — Даже если инфекцию возьмут под контроль, пройдёт время, прежде чем люди вернутся к прежним устоям. Мы можем до этого времени не дожить, если окажемся рядом с кучкой маньяков, слетевших с катушек, — подтверждает мысли Луи Лиам.       — Тогда почему ты согласился? — спрашивает Найл. А Гарри и так видит ответ: Саманта радостно улыбается их новым знакомым, прижимает к себе Бэтси и ни на секунду не отводит полного надежды взгляда с этих ребят.       — Мы не можем их бросить, — произносит Гарри, и Луи кивает. На секунду в скованном льдом зрачке проскальзывает солнечный луч, освещая глаза изнутри. Этот свет предназначается Гарри. Только ему.       — Сейчас ты девушкам ничего не докажешь, они ослеплены силой и возможной безопасностью, — Луи обращается к Найлу, но смотрит на Гарри, молит одними глазами поверить ему, и Гарри молча кладёт голову ему на плечо в знак согласия. — И оставить их на произвол судьбы мы тоже не можем.       — Поэтому едем с ними?       — Да, — произносит Лиам, захлопывает дверь автомобиля, распихав личные мелочи парней по карманам. — И держим ухо востро.       Найл кивает, перехватывает взгляд одного из военных и лучезарно улыбается. Гарри только краем глаза замечает его ухмылку, но удивляется — все его друзья те ещё актёры. Зачем только он пошёл в театральное?!       — Ребята, послушайте, мы оставим вашу машину тут. Поедем на их джипе, — поясняет Саманта. — Там какие-то проблемы с наличием мест, ваша тачка не влезет.       — Да без проблем, — разводит руками Лиам. — Она арендованная.       — Но мы сюда все не влезем, — удивляется Найл, и один из парней демонстративно указывает на чёрный корпус радиоустройства, торчащий из лямки походного рюкзака.       — Сейчас будет ещё одна машина, и мы подбросим вас с ветерком, — смеётся вояка. Найл поднимает большие пальцы вверх, но ответить никто ничего не успевает, из-за деревьев появляется ещё один такой же джип.       Стоя на одной ноге Гарри напоминает себе цаплю, но нет смущения, страха показаться глупым. Они остались в прошлом: в настоящем есть только ежесекундный страх умереть и боль. А так же голод — он осознаёт это, вспоминает, что у его тела есть и другие потребности, кроме как выжить, только когда живот громко урчит.       Луи не нравится происходящее, он едва может держать себя в руках, и Гарри чувствует дикое желание своего парня скрежетать от ярости зубами. Их загоняют в рамки, это ощущается ярче, когда Гарри ловит растерянный взгляд Найла, обращённый на их машину. Они бросят её, собственную возможность быстро передвигаться, и доверятся незнакомцам.       — Ваша точно не проедет по этому бездорожью, — радостно сообщает водитель, выпрыгивает, чтобы открыть перед девушками дверцу и салютует, — Мэм!       — Здесь всего ещё только одно строение, что могло бы сойти за базу, но… Она же разрушена, — удивляется Саманта, а Бэтси согласно кивает.       — Старая электростанция. Она пришла в негодность много лет назад. Там нет ничего, кроме руин.       — А вот тут вы ошибаетесь, леди, — смеются парни, помогают остальным, в основном Гарри, усесться в высокий джип. — Мы привезли с собой генераторы и палатки. И все нужные мелочи.       — Поэтому там сейчас комфортно, если вы, конечно, любите походный образ жизни и спартанский уют, — поддерживает водителя приятель. — А ещё там есть забор! Так что…       — Прекрасно, — восклицает Бэтси. — Вы будете нашими спасителями.       — Непременно, дорогая, — подмигивает парень и заводит машину, но Сэм кладёт руку ему на плечо, останавливая.       — Подожди, моя бита осталась там, — взволнованно говорит девушка, но машина трогается с места, резко кочнувшись вправо.       — Вам больше не понадобится оружие, ребята, — серьёзно произносит водитель. — Мы в силах защитить вас, и тех немногих гражданских, кто ещё окажется не заражён.       Всё звучит предельно ясно, но ощущение грызущего изнутри червя не проходит. Возможно, тому виной сомнения Луи, или просто Гарри слишком впечатлился их коротким разговором о том, что эти военные могут оказаться большим злом, чем инфицированные люди. Он сжимается в комок рядом со своим парнем, прячется от реальности под его рукой, закинутой на свои плечи.       — Всё будет хорошо, детка, — Луи целует его в нос,успокаивает.       — А если нет?       — Детка, — взгляд голубых глаз нежный, уверенный. Внутри горит сила, и Гарри не идеализирует, он просто знает, что ему достался один из самых чудесных парней на земле. — Я смогу тебя защитить, даю слово.       — Какие-то проблемы?       Заданному вопросу Гарри пугается: вздрагивает и утыкается взглядом в пол, боясь выдать глазами недоверие. Он проклинает сам себя, когда чувствует зарождающийся на коже жар румянца, и не может понять, почему он такой недотёпа. Актёр, называется. Но сердце колотится, разрушая своим хаотичным стуком любые попытки собраться.       — У него болит нога. Подвернул, когда прыгал с крыши, — Луи выручает его. Поймав в зеркале заднего вида взгляд водителя он улыбается тому, самой располагающей своей профессиональной улыбкой, и Гарри восхищается его хладнокровию.       Напрягшиеся плечи водителя расслабляются, и тень обеспокоенности уходит из лица.       — Да ты не волнуйся, парень, — доброжелательно произносит он, снова глядя на дорогу перед собой, уверенно держа руль. — Док тебя быстро поправит. Всё подлечит.       Гарри кивает, хотя на него никто не смотрит. Девушки продолжают тихо переговариваться между собой, военный сосредотачивается на дороге. Луи мягко придерживает его тело, когда машина то и дело подскакивает и виляет по практически несуществующей дороге, но этого мало. Их трясёт, и вместе с этой тряской Гарри чувствует постоянные уколы боли, пронзающей не только голень, но и всю ногу, вплоть до бедра.       Лиам и Найл в другой машине, и разлука с ними ощущается острее, чем это должно быть. Виной всему беспокойство, отравившее кровь. Гарри чувствует, что осиротел, оказавшись отдельно от ребят.       — Мы справимся с любыми неприятностями вместе, да? — произносит Луи в его волосы. Уверенность и нежность в его словах действуют, как обезболивающее. Гарри прикрывает глаза и сосредотачивается на дыхании своего парня, на его сердечном ритме.       Они вместе, это главное.

〄〄〄

      Сплошь серая облицовка и камень — всё, что видит Гарри, пока их ведут сквозь тёмный коридор в комнату, где они проведут следующие пять часов импровизированного карантина. Зато он чувствует боль, и она имеет тысячу оттенков: от светло-жёлтого, едва заметного покалывания головной боли в висках, до тёмно-бордового выжигающего пламени, охватившего ногу.       — Вот сюда, опускайте его, — произносит сопровождающий их парень из числа военных, что они встретили в лесу.       В комнате стоит стол, окружённый старыми пластиковыми стульями. Большая их часть поломанными кусками сброшена в кучу в дальнем углу, но нескольким удалось уцелеть. На один из них Луи и Найл усаживают Гарри, и он, болезненно постанывая, вытягивает пострадавшую ногу. Девушки подтягивают другие к нему ближе, чтобы сесть рядом.       — Сколько нас будут здесь держать? — сухой тон Лиама говорит сам за себя, выдаёт всё его отношение к ситуации, но парень в дверях только вежливо улыбается.       — Ребята, это не тюремное заключение. Меры предосторожности, просто чтобы убедиться на все сто процентов, что каждый из вас здоров.       — Это разумно. В первый момент вы тоже нам не доверяли, — вступается за них Саманта, и Лиам идёт на попятную, отводит взгляд, давая понять, что этот разговор для него себя исчерпал.       — Я пришлю вашему другу врача и организую что-нибудь перекусить. Не держите на нас зла. Всё это лишь меры, повышающие шансы выжить.       Дверь со скрипом затворяется за ним, и ребята вновь остаются в узком кругу, частью которого внезапно стали девушки. Звук старых, давно несмазанных петель наполняет предрекания Лиама смыслом, Гарри чувствует, как клетка захлопывается за их спинами.       — Не думай об этом, — произносит Луи, садится на грязный пол у его ног. Тонкие пальцы осторожно развязывают грязные шнурки на кедах Гарри. — Ты не должен беспокоится о том, чего ещё не произошло. Пока всё хорошо, нам обещают еду и медицинскую помощь. В принципе всё, что они говорят, логично.       — Но ты сказал…       — Я знаю, что я сказал, — прерывает его Луи. Выпачканные пальцы уже избавляют ногу от ботинка. — Я трясусь за тебя, даже когда вы с Энн идёте по магазинам. Конечно я не буду доверять незнакомцам с оружием.       — О чём вы говорите? — Саманта сползает со стула, садится рядом с Луи, чтобы помочь. Гарри стискивает зубы и терпит, пока вместе они стаскивают носок с опухшей ступни.       — Мы не доверяем этим ребятам, — признаётся Лиам. — Почему они здесь, а не в городе? Не на своей военной базе?       — Что ты такое говоришь? Думаешь, они дезертиры? — рассерженно переспрашивает Сэм. — Они мне жизнь спасли, чтобы ты знал!       — Успокойся, — Луи кладёт ладонь на её сжатый кулак. Гарри слышит шаги за дверью, и отпустивший было страх возвращается. — Давай не будем обсуждать это сейчас. Лучше помоги мне.       Её пальцы холодные, осторожные, тогда как под пальцами Луи теплится нежность. Вместе они закатывают плотную джинсу штанины вверх.       — Что плохого в том, что эти парни пытаются спастись? — шёпотом спрашивает у Лиама Элизабет. В её словах полно упрёка и недоверия. — Бенджи тоже оставил службу, чтобы увести нас подальше из ада, в который превратился город. Он не дезертир. Просто полиция или армия больше не в силах остановить этот беспорядок, в который превратилась страна.       — Я пойму, если они защищают свои семьи, — соглашается Найл.       — Иди сюда, — Лиам поднимает Бэтси на ноги, прижимает к себе, чтобы дать почувствовать напуганной девушке свою силу и защиту. — Бенджамин был лучшим братом на Земле​, Элизабет, и никто не обвиняет его в том, что он сделал. Любой из нас поступил бы так же.       — Просто мы не готовы верить без оглядки первым встречным, — осторожно произносит Луи, мягко касаясь щиколотки Гарри. — Но я почти уверен, всё будет хорошо, — он прижимается щекой к коленке своего парня, и тот запускает пальцы в непослушные, запутанные волосы.       Напряжение висит в воздухе, будто оголённые провода с током: оно искрит и потрёскивает, готовое ударить разрядом любого, кто будет неосторожен. Поэтому ребята предпочитают сохранять молчание, боясь оттолкнуть девушек ещё дальше. Но дверь вновь скрипит, привлекая всеобщее внимание.       — Так, приятель, тебе лучше вообще его не трогать, — глотая окончания произносит вошедший парень: в его руках большая сумка с узнаваемым красным крестом посередине. — Выглядит плохо, но не смертельно.       Улыбка профессиональная, и, глядя на его уверенные движения, когда он ставит сумку на стол и открывает, Гарри чувствует радость — он видит перед собой профессионала. Но ещё до того, как врачу удаётся заняться его ногой, Саманта вскакивает с пола и вдруг обнимает того.       — Мэтт! — радостно кричит она. — Мэтти!       — Поверить не могу! Сэм!       Вслед за ним в комнату входит их водитель с подносом, полным горячей, одуряюще пахнущей еды. Пар от жестяных тарелок поднимается вверх, запах наполняет комнату, заставляет их пустые желудки урчать в новой тональности. Гарри вдыхает аппетитный запах еды, видит полные восторга глаза Сэм, увидевшей несомненно друга, и надеется, что все их опасения беспочвенны.       Улыбка Луи, наконец, светлая и настоящая, вторит его мыслям.