Интересно дружите

      Они поссорились. Ну, в том смысле, что… Вообще, «поссорились» — слово плохое. Странное. Не то. Они, скорее, повздорили, посмотрели друг на друга исподлобья и продолжили заниматься своими делами. Джаред редко обижался — еще чего, чтобы он в одиночестве сидел и дул щеки, вспоминал тот самый разговор и раздумывал над ответами получше? Знаете, люди часто так делают — придумывают реплики выигрышнее после того, как кульминационный момент давно прошел. Нет, это было не для него. Он, скорее, в таких ситуациях был похож на бесчувственного мудака. «Прекрасное аристократичное лицо без каких-либо эмоций, в которое так и хочется заехать кулаком», как однажды сказала Робби.       Но вот Марго на самом деле обижалась. Не плакала, нет, это было бы слишком легко. Да и не для неё это было вовсе. Девушка скорее бы ему и вправду заехала в нос, чем выдавила из себя слезинку, за что Лето, если честно, был благодарен. Слез он вынести не мог в принципе, чувствовал себя инопланетянином с далекой-далекой планеты, который впервые увидел человека. Как-то глупо стоял в сторонке или чего лучше — лез с не всегда нужными объятьями. Конечно, разговор шел о слезах близких людей, а не об эмоциях впечатлительных фанатов. Там он знал, что надо делать. Некогда чувствовал похожее, тоже стоял рядом с человеком, которым восторгался, и чувствовал, как что-то внутри пищит и как грудь из-за этого вибрирует.       Если ему сказали бы, что он станет чьим-либо кумиром, он бы… ну, не покончил жизнь самоубийством — слишком радикально, подобные фразы любит только пресса. Он изучил это давным-давно, он знает, как привлечь внимание к себе, что и когда надо сказать, как перевернуть, по сути, абсолютно обычную фразу. Джаред таким образом всего лишь обращает на себя и на свою работу все новые и новые взгляды, но это вовсе не значит, что он на самом деле думает именно так, как говорит. Если бы ему сказали, что он станет чьим-либо кумиром, он бы сел и еще раз двести двадцать хорошенько все обдумал перед тем, как пытаться взойти на этот «Олимп», стать знаменитым. Быть чьим-то идолом всегда значило для него огромную ответственность и определенные обязательства перед самим собой. Было важно порой давать себе мысленный пинок и говорить не задирать нос от собственной важности. Он не хотел меняться из-за денег или славы, что так часто происходило со многими знаменитостями. Было важно не стать дерьмом, остаться нормальным человеком и понять, что ты в любой момент можешь потерять все, что у тебя есть сейчас.       Причина их ссоры довольно глупая. Он бы сказал, что «очень глупая». Еда. Пристрастие Марго к вредным продуктам, от чего он честно пытался её отвадить, и её внезапно заболевший из-за чего-то желудок. Действительно, от чего же он может заболеть, если эта несносная мадам не послушалась его и перекусила, мать его так, в Макдональдсе? Нет, ну правда?       Лето передернуло. Он ненавидел это заведение. Как она вообще может позволять себе питаться там? Хоть и редко, но как?.. От одной мысли о количестве жиров и канцерогенов мужчине становилось не по себе, а актриса еще умудрялась оставлять этой несчастной забегаловке деньги на развитие.       В общем, разбор отношений свелся к тому, что Робби решила, будто ему в её привычках что-то не нравится. К тому, что «он терпит её, хотя на самом деле в шоке от её фигуры и того, что она иногда может позволить себе пиво». Конечно-конечно, он был именно «в шоке от её фигуры», как только Марго угадала? Видать, он выдал себя постоянными разглядываниями идеального тела девушки, что Робби восприняла как недовольство её «отсутствующей талией, слоновьими бедрами и всем остальным». Предложила пойти ему найти себе маленькую тоненькую модель-зубочистку с «мечтательным взглядом». С такой, наверное, даже в люди выйти не будет стыдно. И они вдвоем абсолютно точно будут «замечательно смотреться вместе».       Несмотря на то, что изначально разговор носил некий шутливый характер, разборка (поругаться из-за мяса и его «травы», кто-нибудь может себе представить) оказалась нешуточной. Взгляд Марго метал молнии и сносил сложенные на столешнице салфетки на пол. Джаред негодовал. Хотелось встать, обойти препятствие, разделяющее их друг от друга, и прижать девушку к себе со спины, зажимая ей рот рукой.       «Ты долбанутый маньяк, ты в курсе?».       Да и что в этом, собственно, такого? Он просто не хотел выслушивать эти её глупые обвинения и оскорбления себя же самой. Одновременно хотелось повысить голос и обнять это воинствующее чудо, которое то съедало его глазами, даря двусмысленную улыбку, то очаровательно дулось и сопело носом.       Он считал себя каким-то безумным идиотом. Не таким, как Джокер, нет, зеленоволосый тронулся умом совершенно по другим причинам и вел себя иначе. Счастье Лето было похоже на маленькую длинноволосую девочку в длинном платье в яркий горох. Девочка бегала по яркому полю и разводила руки перед собой в эффекте слоу-мо. Джаред закрывал лицо пятерней, когда понимал, какую хрень он только что сморозил в своей голове. Влюбился ведь, как последний придурок. Это вообще лечится? Если исходить из его состояния — навряд ли.       Да, он был на девушку по-своему зол, но это не мешало на несколько секунд останавливаться и, прищуриваясь, рассматривать её спину.       У него перерыв в съемках между «Бегущим» и «Аутсайдером». За это время можно хорошенько проспаться (все же, первостепенное желание за все эти года останется неизменным — сон), прийти в себя, перечитать сценарий и собраться с мыслями. Из-за Джареда Марго обрекла себя на «гостиничное» существование. Постоянно сидела в номере, практически никуда не выходила (не надо же было, чтобы их заметили в одном городе), кое-как умудрилась начать тренироваться для своей будущей роли (каким-то образом «поймала» в Будапеште одного из своих тренеров) и отдыхала (в отличие от него). Лето завидовал актрисе, когда возвращался в гостиничный номер и видел её, свернувшуюся на кровати. Приходилось накрывать светловолосую девушку одеялом и слушать недовольное непонятное бормотание.       На этот раз он застал обиженную и не разговаривающую с ним Робби в обеденной комнате. Она сидела за столом и поглощала орешки, запивая все водой с лимоном. Безразлично посмотрела на Лето, увидела его цветастый наряд, поджала брови, когда увидела разноцветную накидку и продолжила свое дело. Ему казалось, что они вновь находятся на съемках «Отряда», на самом-самом их начале, когда еще не знали друг друга и держались в стороне, отчего-то ожидая, что другая сторона «сделает первый шаг».       Почему ему досталась именно она, противная несносная девчонка, которая отказывалась его слушать тогда, когда он всего лишь пытался посоветовать ей «вариант получше»? Лето понимал, как важно для неё было быть независимой, он вообще не считал, что одному человеку позволительно как-то воздействовать на другого, поэтому старался сдерживать свой «начальственный» дух. Но она даже советы слышать не хотела. Это вообще нормально?       Робби что-то быстро набирала пальцами по сенсорному экрану мобильного телефона, удостоив мужчину сухим «привет». Выглядела она как маленький обиженный львенок, у которого все еще не были видны зубы. Опасная, но не настолько, чтобы бегать от неё по номеру и бояться. Девушка не задает ему никаких вопросов, не тянется для быстрых объятий, просто кивает куда-то в сторону, всем своим видом говоря «приятного аппетита».       Что, неужели он настолько херово себя ведет? Хотя, погодите-ка, причем тут он?..       Это Марго так реагирует. Джаред всего лишь взял на себя ответственность и вздумал ей просто посоветовать.       Ну тебя куда подальше, Робби. Он тоже может вот так вот надуться.       Девушка какое-то время смотрит на него исподтишка. Нет-нет, Марго, он не собирается признавать свою неправоту и приползать к тебе извиняться. Вот как он виноват в том, что это ты не знаешь, как можно нормально отреагировать? Джаред показательно снимает с себя всю верхнюю одежду, держит спину ровно, не смотрит на девушку, словно находится в номере в одиночку.       Если бы их увидели со стороны, покрутили бы у виска и назвали идиотами. Так себя даже парочки в сопливых романах не вели. По закону жанра их ссоры заканчивались примирительными «зажатиями у стенки», и Джареду с какой-то стороны было даже интересно, как подобный сценарий сработал бы для него и Марго. Себя прижать к стенке он бы точно не позволил. Перехватил бы актрису поперек её шикарной талии и понес в спальную комнату, укрыл бы одеяльцем и спросил, не хочет ли она горячего какао. Или еще чего-нибудь.       Да и прижимать Робби к стенке… нет, было бы слишком странно.       Они посматривали друг на друга украдкой, да так, что искры летали по всей комнате направо и налево. Джаред побаивался, что искра в виде кулака Марго залетит ему куда-то «не в то место», поэтому сидел на своем месте и не создавал ненужного шума. Подумать только, как маленький ребенок, берет и избегает светловолосую актрису, находясь с ней в одном помещении. Два идиота, вот честное слово.       Робби вдруг оказывается на ногах, поправляет футболку, берет с собой наполненный чем-то стакан и топает в спальню. Закрывается в ванной. Устала с ним тут сидеть, устала от ребячества, наверное, пошла вспоминать, почему, собственно, все еще терпит младшего Лето в своей жизни. Джаред даже половины тарелки не съедает, когда чувствует себя сытым. Доест потом. Не страшно.       Диета, которой придерживается сейчас Лето, запрещает ему пить что-либо сразу же после еды. Перед — пожалуйста, а вот после принятия пищи надо ждать около получаса. Слышит, как дверь ванной открывается, в приоткрытой дверце спальни видит светлую шевелюру. Скоро он будет звать её хомяком. Злым и противным.       Джаред берет в руки телефон, прекрасно зная, как его активность в соцсетях выводит Марго из себя. В данном случае девушка полностью поддерживала его маму, которая, стоило мужчине взять в руки сотовый, сразу же закатывала глаза.       «Так и будешь дуться?» — единственное, что он ей отсылает, прежде чем зайти в Интернет. Спустя полминуты выходит из браузера, открывает Твиттер, листает ленту, поджимает губы, когда телефон вибрирует из-за полученного сообщения. Марго. Точно. А кто еще это мог бы быть?       Недолго думая, музыкант нажимает на уведомление. Текста никакого нет. Вместо этого Робби, лежа на кроватке, показывает ему в камеру средний палец, фотографируя вместе с этим и свои ноги на заднем плане. Ну не хулиганка ли? Фон на фотографии размыт, зато рука и нужный палец будто бы запечатлены на полупрофессиональную фотокамеру. Картинка заставляет Лето закатить глаза. Кошмарище.       Джаред посылает ей похожую экспозицию в ответ.       «Тебе пять лет?» — пишет ей, отправляя текст за фотографией.       «А тебе десять?».       «Не я начал первый».       «О-о-о, конечно, ты же постоянно ни в чем не виноват, бедненький малыш Джаред Джо. Но ты не бойся, скоро всякие плохие тети перестанут тебе мешать».       Во входную дверь раздается еле слышный звук. Лето прекращает печатать, встает на ноги и направляется в коридор, перечитывая сообщение Робби. Это она себя тетей назвала? Джаред смотрит в глазок и видит молодого парня в светлом костюме. Работник гостиницы. Не фанат. Не опасно. Лето делает серьезное лицо и открывает дверь, смотря незнакомцу прямо в глаза.       — Э-э-э, добрый день, — бормочет парнишка, неловко улыбаясь, — мы хотели бы предупредить Вас, что через минут десять произойдет аварийное отключение электричества по этому крылу гостиницы. Отключение продлится около двадцати-тридцати минут, надеемся на Ваше понимание. К сожалению, это распоряжение городских служб, мы к этому не имеем никакого отношения…       Джаред кивает в ответ, не желая тратить на все это слишком много времени. Он сможет прожить без электричества, не страшно. А вот сможет ли Марго, смотрящая в данный момент телевизор и пытающаяся не обращать на своего «сожителя» внимание — вот это вопрос.       — Да-да, ничего страшного, спасибо.       Паренек расплывается в улыбке и кивает ему. Идет предупреждать следующих жильцов, когда Лето закрывает дверь.       «Плохие тети мне не мешают, меня расстраивают вредные девочки».       «Бедный маленький мальчик, какая жалость. Кто это приходил? Или ты вообще решил сбежать из номера?».       «Так хочется от меня избавиться? Персонал гостиницы. Ничего страшного, красавица».       Все эти уменьшительно-ласкательные имена, все «зайки» они использовали лишь в те моменты, когда злились друг на друга. Джаред в трезвом сознании даже бы не подумал называть девушку каким-то… пупсиком. Кто вообще так поступает? Марго читает сообщение и ничего не отвечает. Будет молчать.       Из спальни раздаются приглушенные крики вперемешку с печальными голосами. Развлекайся, развлекайся, Марго, пока тебе тут не вырубили электричество. Сама ведь потом выйдет и начнет интересоваться у него, что да как. Осталось подождать минут восемь, как он увидит её недовольное личико. Лето берет со стола книгу, открытую на середине, и читает первые строки на сто двадцать шестой странице. Что-то про самоопределение и какую-то странную депрессию. Странные размышления, прерывающиеся описанием окружающего мира — природы и рядом стоящих зданий. Зачем Марго такое читает?       Мужчина откладывает книгу на место, тянется к фруктовой тарелке и тащит её ближе к себе. Виноград быстро исчезает у него во рту, пока Джаред гипнотизирует прикрытую дверь спальни. Ждать остается недолго. Когда еле слышный свистящий звук прекращается, Робби ворочается на кровати. Что-то откуда-то падает. Актриса чертыхается и шипит.       Её недовольное личико показывается в дверном проеме. Девушка нахмурилась, насупилась и смотрит на него осуждающе, будто бы это он тут отключает везде электричество и мешает её светлой головушке смотреть фильмы, чтобы хоть как-то не обращать внимания на его персону.       Лето довольно улыбается, игривым взглядом спрашивая, что же такого плохого могло случиться. Да и зачем им вообще какие-то слова, они понимают друг друга и так, вон, Робби скоро выпрыгнет из комнаты и вцепится в него, как маленькая грозная пантера вцепляется в подушку. Джаред прекрасно знает, что рано или поздно они помирятся, но порой так приятно попридуриваться. Хоть немного.