Интересно дружите

      О, Марго на него больше не дулась, нет. Как и он на Марго. Теперь вместо того, чтобы смотреть друг на друга исподлобья, они вообще игнорировали один другого. Он не смотрел в сторону девушки, да и зачем, разве там кто-то был? Актриса не смотрела в его сторону, потому что считала, что находилась в комнате одна. Прекрасная идиллия. Замечательно. Главное, спокойно и без надутых щек.       Электричество вернули, правда, работало все как-то слабовато. Лето уже успели позвонить сразу два администратора, чтобы заверить важного клиента, что все под присмотром и ничего страшного не происходит. Так, всего лишь технические моменты, которые отель, к сожалению, контролировать был не в состоянии.       Мужчина глубоко вздохнул, отсел на диване подальше и закинул ноги на подлокотник. Робби разговаривала с кем-то по телефону в спальне, расхаживая туда-сюда тихо, как мышка. Пользуясь моментом, Лето полез в сеть. Марго его пристрастие к телефону очень сильно раздражало. Он был готов поспорить, что в какой-то момент она не выдержит и выхватит у него сотовый. К счастью для них обоих, Робби сдерживалась. Лето злорадно усмехался где-то глубоко внутри себя, шлепая пальцами по сенсору.       А что такое, собственно? Он не считал свое «увлечение» чем-то странным, тем, чего было «сверх меры». Точнее, старался не считать. Какая-то часть его отчаянно сопротивлялась и все уговаривала мужчину положить ненужный аппарат на стол, заняться чем-то другим, снести добрую часть приложений и оглянуться по сторонам. Какой Снэпчат, Джаред, когда рядом ходит такая роскошная девушка? Какой Твиттер? Что это вообще такое?       Лето закатил глаза от раздражения и перешел на собственный профиль. Ничего такого, что стоило бы его внимания. Уведомления, слава богам, были отключены, иначе его телефон просто разорвался бы от наплыва ретвитов и ответов на его твиты. Марго пару раз интереса ради брала в руки его телефон, заходила почему-то именно туда (ну вот правда, будто бы намазано ей там чем-то было), куда не стоило заходить, и видела странные отклики в виде неприличных комментариев, что писали ему некоторые пользователи. Робби хлопала глазами и откладывала мобильный куда подальше, после чего долго искоса поглядывала на мужчину.       Будто бы он был в чем-то виноват и сам это все там писал. Да, Марго, некоторые поклонники слетели с катушек, но что же теперь сделать, верно? Сам Джаред не имел никакого отношения к этому безобразию, он всего лишь хотел быть ближе к своей «семье».       Чего он тут вообще ловит?       Только не говори, Лето, что тебе так интересен твой телефон и все эти приложения, а не она, то и дело проскальзывающая в дверном проеме. На Марго сейчас были небольшие темные шорты и свободная черная кофта с мелким красноватым рисунком, издалека похожим на горох.       Джаред прикрыл глаза, коснулся головой другого подлокотника и попытался подумать о чем-то другом. Хватит уже, серьезно. Тебе уезжать вот на днях, захочет, вернет себе свое настроение — сама прибежит и будет многозначительно и жалобно поглядывать на тебя. Ты же не будешь всегда оказываться виноватым и все делать первым?       Если честно, ему было плевать на эти странные вопросы, просто хотелось почувствовать себя нормально, а не как-то неловко в своем собственном временном жилище. Будто бы они вновь вернулись на съемки «Отряда», только-только увидели друг друга и не имели ничего общего.       Робби в другой комнате подняла на кого-то голос и чуть ли не прикрикнула. Лето сразу же открыл глаза. Что там с ней? Девушка стоит к нему спиной, её еле видно, поэтому невозможно сказать вот так сразу. Но вставать и идти к ней… пф-ф, такого он делать точно не будет. В конце концов, она взрослая самостоятельная девочка, способная и независимая, вот пусть сама и разбирается.       Джаред слышит, с каким остервенением Марго втягивает в легкие воздухи и даже немного закашливается после такого храброго порыва. Разумную мысль «может, что-то серьезное случилось?» сразу же перебивает мысль другая, эгоистичная и резкая «захочет — скажет». Мужчина как-то забывает, что актриса такая же упертая, как и он, поэтому будет молчать до последнего. Пока что-то не случится. А до этого будет ходить и портить всем настроение своей обеспокоенной и уставшей миной.       Но сейчас абсолютно ничего не может сделать эти обстоятельства хуже. Они и так уже не разговаривают почти, вот пусть сидят в разных частях номера и изредка думают о своем поведении, ожидая, пока «тот другой, который виноват» сделает какой-то шаг и скажет что-то. Лето смотрит на окно, закрытое белоснежным плотным тюлем. Скоро на улице вообще стемнеет, ночь плавно заползет в город и опустится на него, будто бы никуда и не уходила. Всего лишь какие-то пару дней, и ему вновь предстоит сменить часовой пояс. Страну, ритм жизни, людей, окружающих его. В Токио Марго, естественно, не поедет. Если в европейскую страну она кое-как еще и может приехать незамеченной, то вот Япония… нет, об этом даже думать не стоит, он лишь напрасно потратит время. Они поставят себя под удар, поганые папарацци опять подловят кого-то на выходе из аэропорта, потом кое-кто через кое-кого узнает, что знаменитости остановились в одном отеле или гостинице, и пошло-поехало. Будут болтать, что безумный роман вырвался с экрана в жизнь, обсуждать, как долго просуществует эта пара, перемывать каждому из них кости и залезать в ящик с грязными вещами, ждущими стирки.       В такие моменты Лето начинал жалеть о своей известности. Ему хотелось обнимать Марго не только за закрытыми дверьми в номере, но и на улице, во время какой-нибудь тихой прогулки. Они, мать его, даже не могли позволить себе осмотреть город. Делать это поодиночке? Было бы как-то чересчур. Джаред пару раз выезжал на велосипеде, чтобы поддержать «историю» о том, что он занят съемками фильма, а свое простое время проводит так, как привык. Вовсе не в объятьях этого маленького милого хомяка, последнее время то и дело дующегося на него, нет. Согласно официальной версии, Робби сейчас вообще находилась в Лондоне.       Джаред вовсе не принадлежал к тем, кого можно было назвать «романтичными натурами». Скорее, все было даже наоборот. Он не любил выражать собственные чувства на публике, особенно перед фотографами. Если на концертах он мог почувствовать себя свободно, с головой окунуться в музыку и дополнять её звуками собственного голоса, но на различных мероприятиях, приемах, да даже на той же улице — везде, где были журналисты, он сам себе казался «холодным». Он не из тех, кто каждый день задаривает девушку цветами и украшениями, признается в любви стихами и арендует половину ресторана для романтического вечера. Да и Марго такого не любила. В этом плане она была простой, ничего не требовала, и от этого казалась лишь невероятнее и милее. Его маленькая девочка.       Стоп, Лето. Вы же поссорились, забыл?       Робби выходит из комнаты и что-то ищет глазами. Быстро осматривает Лето, будто бы совершенно обычную фигурку, поставленную на столе, качает головой туда-сюда. Очевидно, предмет, который нужен актрисе, не такой уж и большой.       — Да-да. Конечно. Я понимаю. Да, обязательно, — Марго начала что-то выглядывать. Со взглядом Джареда она старалась не сталкиваться. Начала с ближнего к себе угла комнаты, вещи зачем-то перекладывала и поднимала, словом, была очень и очень занята.       «Так и будешь продолжать дуться?».       «Лето, ты еще хуже нее в таком случае. Кто из вас двоих старше? Покажи это ей, заставь сомневаться в правильности своей надутой моськи. Может быть, в следующий раз подумает лучше, перед тем, как идти и травиться».       «А ты уверен, что можешь и должен контролировать её питание?».       «А почему бы и нет?».       — София уже скинула мне материал, большое спасибо, — её голос шел в его голове фоном его собственных мыслей — как обычно приглушенная музыка звучит в фильмах во время монолога героя. Робби присаживается возле тумбочки и выдвигает нижний ящик. Зачем ты смотришь, Джаред? Вы же тут друг на друга обижаетесь. — Я пока что не решила, я еще перезвоню для уточнения деталей. Марку… нет, спасибо, у меня есть его телефон, мы встречались.       Что это еще за Марк, с которым она встречалась?       Одна его часть хочет встать и выйти из комнаты, намереваясь игнорировать молодую актрису до конца, другая же так и уговаривает его повернуть сторону в направлении светловолосой красавицы. Лето, нет. Забыл, что обещал сам себе? В этот раз пусть бегает за ним сама — нечего так реагировать на самый обычный совет, преувеличивать что-то и снова заводить волынку об одном и том же.       С распахнутыми от радости глазами Марго наконец-то находит то, что искала. Провод зарядки торчит из розетки, свободный, никому не нужный, так и ждущий того момента, когда он сможет подзарядить телефон. Девушка чуть ли не бросается к нему, пролетая мимо Лето. Крылья его носа раздуваются, когда он чувствует знакомый персиковый аромат. Она постоянно моется этим гелем для душа, музыканту кажется, что еще чуть-чуть, и актриса будет обливаться им просто так.       Робби наклоняется за проводом, подбирает его, подключает и опирается на стенку, поджимая губы из-за своего «удобства», но выбирать ей не приходится. Исподлобья смотрит в его сторону, и Лето хочется засмеяться. Смотрит рядом с ним, не на него, будто бы просто осматривает комнату. Будто бы не следит боковым зрением за его движениями. Ну-ну, малыш.       Ему уже хочется принять правила её игры и тоже влиться в это интересное дело, как теперь его мобильник начинает вибрировать. Джаред закатывает глаза и тянется за аппаратом, чтобы сбросить звонок или хотя бы вырубить мелодию, но… имя, высвечивающееся на экране телефона, заставляет его мгновенно изменить свое решение. Он хмурится и медленно берет телефон, сжимает челюсть и встает на ноги. Он будет отвлекаться и мешать Робби, которая, очевидно, разговаривает по работе. Зачем-то они просто меняются комнатами — он уходит в спальню, пока девушка остается в гостиной.       — Зак? Да, что такое?       Новости не самые приятные. Точнее будет сказать — совсем не приятные. Он нарезает круги по комнате, слушая объяснения, историю, которую сам же пересказал мужчине, легкие утешения и нечто вроде «еще не все потеряно». Конечно же еще не все потеряно, конечно что-то, да можно сделать, вот только сколько на это все времени уйдет? Разговор занимает порядка двадцати минут. Спустя первые десять минут Джаред, устав от собственного мельтешения, садится на кровать. Зак все продолжает что-то объяснять, но половина слов уже просто пролетает мимо ушей Лето. От раздражения и глупой досады хочется откинуть телефон куда подальше и просто посидеть в тишине.       Смысл вообще вот этого всего? Какой же маразм… придется понести дополнительные расходы лишь для того, чтобы содрать с тех придурков изначально запланированную сумму. Да и деньги не были главным в этом деле, тут скорее все было в принципе.       — Ты там не расстраивайся особо…       — Да и в задницу все это.       — Не, правда. Не думай даже. Все нормально. Все получится, просто они нашли кое-какие лазейки…       — Джаред.       — Зак, все нормально. Подадим апелляцию. Я перезвоню тебе, хорошо?       — Буду ждать.       Он нажимает на «отбой» и отбрасывает телефон на подушку.       Долбанная Тейлор Свифт. Долбанные репортеры. Долбанные идиоты с камерами, долбанный Интернет, долбанное телевидение и цифровой век, где новости разносятся быстрее скорости звука. Он находился в своем доме, на своей территории, говорил то, что хотел, тогда какого?.. Как вообще можно было посчитать, что тот мудак имел право продавать это видео журналистам, которые естественно выложили его в сеть?       «Сам виноват, надо было следить за своим языком и вовремя закрывать рот».       Он уже что, не может выразить собственное мнение в стенах своего дома? Когда новость о видео дошла до них, когда его начали доставать фанаты Тейлор Свифт, а Шеннон со злостью смотрел на то, как младший брат разговаривает с юристами и в который раз пересказывает историю того вечера, Джаред понял, что устал. Надо было взять какой-то перерыв. Это для него слишком. Постоянное напряжение — даже здесь, в стенах студии, там, где он чувствовал себя обычно свободным.       Музыкант прячет лицо в ладонях и начинает глубоко и шумно дышать. Грудь расширяется, подушечки больших пальцев начинают массировать виски. Скоро он из дома не сможет выйти без того, чтобы не позвонить своему юристу на всякий случай. Мало ли, заденет честь и достоинство упавшей ветки.       Тейлор Свифт у них в семье не любил никто. Констанс, узнав о поступке сына, не нашла в нем ничего особенно плохого. Шеннон вообще перепутал певицу с Селеной Гомез. Да и их Свифт тоже не особо любила. Насколько знал Лето, у певицы был свой «особенный» круг избранных, с которым она и разговаривала. Да, фотографировалась с другими на приемах, да, улыбалась поклонникам. Да и…       Он не знал, было ли это правдой. Ему было по барабану. Он не говорил ей ничего на людях, но мог позволить себе критиковать кого-то у себя в студии. Черт, это же его территория! Какой бред.       Мужчина был больше чем уверен, что после того случая Тейлор изрядно обматерила его и Шеннона — тоже у себя дома, может, в какой-то компании или же в разговоре с близким человеком. Они же люди, в конце концов. Они не обязаны нравится всем.       Легкое прикосновение к его волосам заставляет Джареда еле заметно вздрогнуть. Господи, он уже и забыть успел, что находится не один. Внезапная новость просто выбила его из колеи — он даже не сомневался в исходе дела, заранее полагая, что они выиграют его с вероятностью сто процентов. Какая же непростительная ошибка, Лето. Оказывается, ты совсем не экстрасенс.       Пальцы оказываются в его волосах и осторожно поглаживают. Медленно, ласково, пока сам Лето вдыхает глубже и чувствует тот самый запах. Боже, как же она все-таки… Марго, ты правда невыносима. Твое настроение изменилось так быстро… Неужели слышала часть разговора? Или даже вообще весь звонок? Но думать сейчас об этом Лето не хочется. Он убирает руки от лица и не открывает глаза, притягивает Робби ближе к себе, утыкаясь носом в низ кофты. Руки сами по себе ползут все ниже и ниже, он правда их не контролирует. Бац! — и его пальцы находится на ягодицах актрисы, а он сам ничего не замечает, не напрягается, не чувствует чего-то странного. Его будто вообще нет в этой комнате.       Да, перерыв надо было делать куда больше, чем просто пару дней. Он бы не отказался поехать куда-нибудь на необитаемый остров и зарыться там в песке по шею.       Ногти у Робби короткие, не царапают его, еле ощущаются. Она просто стоит и перебирает его волосы, позволяет обнимать себя так странно, ждет, пока мужчина хоть что-то скажет и успокоится. Из-за передающегося её телу тепла Робби вздрагивает, что не укрывается от Лето. Её живот равномерно приподнимается в такт дыханию девушки, и музыканту кажется, что в такой тишине он способен слышать даже ровный стук сердца Марго.       — Забудь об этом на время, это не так… — наконец прерывает тишину она.       — Важно? — Джаред не открывает глаза. — Это важно, Марго. Это был мой дом, люди, которых я пустил на порог и которые оказались дерьмом. А еще в тот раз я не послушал Шеннона. Он говорил мне, что к этому мудаку нельзя относиться так спокойно. И на самом деле, в задницу это все. Я в порядке. Просто немного устал.       Действительно. С ним всегда все в порядке, правда, Джаред? Вот только ты постоянно забываешь, что Марго чувствует твое настроение куда лучше, чем тебе кажется.       — Может, отложить съемки еще на пару дней?       — Нет-нет, тогда еще придется видеть на себе не особо довольные взгляды, и не дай бог платить неустойку. Мне надо быть там в строго назначенный срок.       Он проводит лбом вверх по её животу, приподнимая таким образом кофту. Вдыхает носом аромат девушки. Его пальцы все так и находятся на ягодицах, сжимают все сильнее и сильнее, что заставляет Робби немного приподняться на носочках и задышать чаще. Он почти уверен в том, что сейчас на её щеках появился румянец. Она часто так делает, особенно на людях. Тогда на Комик-Коне Марго вообще чуть не сгорела от смущения и тех взглядов, которые он на неё бросал. Еще и получил потом «сам знаешь за что».       А что можно, в принципе, делать, когда рядом с тобой сидит девушка, которую ты перед выходом из отеля целовал, прижав к стене гостиной комнаты своего номера? В тот день губы Робби были розовыми, накрашенными, как все думали. На самом деле такой цвет образовался благодаря стараниям Лето.       Он любит покусывать и посасывать мягкую кожу, чувствовать дрожь Марго, целовать её нежно, постепенно превращая поцелуй в какой-то животный, дикий, из-за чего они оба начинали тихо стонать и шипеть. А еще он любит просто дотрагиваться до неё. Мягкая кожа, светлая, чувствительная. Джаред наконец-то понимает, что значит «фарфоровая». Робби выглядит как маленький ангелок с кожей, полностью сделанной из шелкового однотонного материала. Он не устает повторять сам себе то, насколько красива девушка.       Мысли расходятся в его голове в разные стороны, и руки опять живут своей жизнью — покидают ягодицы, напоследок сильно сжав их, и переходят на оголенную часть живота.       Робби не любит, когда он так делает. По крайней мере, когда он провоцирует её, давя на известные ему точки, тянет за известные лишь ему нити и заставляет её тело заходиться судорогами. Низ живота является для него запретной зоной прямо сейчас, потому что Марго все еще не простила Джареда, потому что он заранее действует нечестно в желании услышать, как у неё перехватывает дыхание. Сам Лето может лишь догадываться о том, какие ощущения дарит ей, когда невесомо проходит кончиком пальца по коже, чувствует и видит, как тело в ответ напряглось, а сам сидит и хищно ухмыляется.       Марго может сделать подобное и с ним, но сейчас, к её огромному сожалению, в сети попала она сама. Он с ней не играет, нет, он просто внезапно понимает, что вновь хочет прикоснуться к ней. Еще сильнее, чем несколько часов назад. Прямо сейчас. Прикоснуться, уткнуться носом в этот сладковатый аромат.       Она лишь противится из последних сил, когда говорит ему, что не любит подобное. Любит, да еще как. Просто не хочет признавать, что сдается так быстро только ему.       — Джаред, я… — все остальное тонет в резком вдохе тогда, когда он задирает кофту выше и прикасается губами к животу. Борода ему нужна специально для роли — она и колет кожу актрисы, заставляя покрываться мурашками и реагировать еще сильнее.       Это безумно приятно — осознавать, что именно из-за твоих действий Марго начинает вести себя так, слушать своими ушами её дыхание и еле слышные стоны, которые она намеренно сдерживает.       — Джаред, я не… Джаред, — упирается руками в его плечи и пытается оттолкнуть, в то время как он противится. Чтобы на самом деле оторвать мужчину от себя, Марго приходиться сконцентрироваться и надавить куда сильнее, чем в первый раз. — Я не могу пока.       — Да хватит, я же…       Серьезно? Отшивает его вот так? Пусть еще скажет, что обиделась, тогда он точно больше не отстранится, не важно, как сильно она будет упираться в его плечи. Но Марго закатывает глаза и еле заметно покачивает головой из головы в сторону. На лице на несколько секунд появляется какая-то кислая улыбка.       Лето вздыхает и внимательно изучает девушку взглядом. Чуть покрасневшие щеки, все еще гусиная кожа, что так хорошо видно на оголенном животе, блестящие глаза и вздымающаяся грудь. Неужели целый день ходила и ждала, пока он решит помириться с ней таким способом? Хотя… он быстро припоминает себе причину отказа. Уж точно не поэтому.       — Сейчас? — несколько возмущенно спрашивает Лето.       — Извините, что не разговариваю со своим организмом и не могу попросить его отложить некоторые процессы «на потом», — от удивления брови Марго взлетают на лоб.       — Ты это специально.       — Да как ты догадался.       Теперь ему снова придется смотреть на неё украдкой, чтобы не вызвать очередной ворох провокационных вопросов в свою сторону. Погодите, получается, он даже в Японию уедет раньше, чем?.. От осознания Джаред тяжело выдохнул, чем вызвал недовольную реакцию Робби и шепот «ты мой бедненький».       Она это точно специально. Он уверен.