Капитаны.

- Пять граждан вернутся с ночных смен только под утро, – произнес Степан, протянув Тане список. – Поэтому у меня есть предложение…Ребят, образцы ДНК и протоколы обыска к нам в ФЭС, нас не ждите, - обратился к местным полицейским Данилов. – Спасибо за работу. - В смысле, нас не ждите? – непонимающе посмотрела на него девушка. - Ты чего придумал? - Пойдем, - заговорщически улыбнулся мужчина. – Пойдем, пойдем!       Белая же, скрестив руки на груди, с подозрением смотрела на напарника, не сдвинувшись и на шаг. Хитрющие глаза Степана не внушали ей доверия, зная, как обычно заканчиваются такие их приключения – ничем хорошим, особенно по инициативе Данилова. - Ладно, - сдался тот, прекрасно осознавая, что упертая Белая никуда с ним не пойдет, пока он не объяснит что да как. – Вообще-то я хотел сделать сюрприз, пригласить тебя провести вечер у костра, подышать свежим воздухом, посмотреть на звезды, поесть печеной картошечки… Отдохнуть по-человечески, пока мы здесь, в конце концов! Смягчившись, Таня улыбнулась, позволив себе расслабиться, с трудом сохраняя суровый взгляд, так, для профилактики, чтоб Данилову жизнь медом не казалась. - Даже обещаю не приставать, - клятвенно заверил ее мужчина, впрочем, добавив едва слышное: «Наверное»… Белая, не удержавшись, хмыкнула – все-таки она никогда не могла ни сердиться, ни долго обижаться на Степана, даже если очень хотела. Конечно, Данилову знать об этом было совершенно необязательно, незачем тешить его самолюбие еще больше. - Так уж и быть, - согласно кивнула девушка на предложение капитана, - Но знай – это только ради картошки! - Даже не сомневаюсь! – рассмеялся он, увлекая Таню за собой.       Полянка была вполне себе симпатичная и уютная, костерок жарко горел, потрескивая сучьями, свежий ветерок приносил приятную прохладу после летнего полдня. Белая, глядя на сияющие в вышине звезды, глубоко, полной грудью вдохнула чистый, опьяняющий ароматами воздух. Такого в Москве не увидишь, не почувствуешь – хорошо… Пусть обстоятельства, приведшие их сюда, были весьма трагичны, но девушка все же радовалась, что у них есть возможность хоть немного побыть вдали от суеты большого города, насладиться приятным вечером в хорошей компании. Кстати об этом: Таня, чуть склонив голову, с любопытством смотрела на напарника, гадая, что он еще задумал – слишком хитрое у него было выражение лица, слишком подозрительное. Вот как в тот раз, когда Степа ее поцеловал… Девушка невольно закусила губу, погрузившись в воспоминание, когда ее отвлек мечтательный голос Данилова: - Для счастья мне бы еще кусочек мяса, коньяк и барышню-селянку… Белая едва не выронила в золу картошку, сердито покосившись на мужчину, но тот продолжал сидеть, улыбаясь, вот только в глазах на мгновенье вспыхнул озорной огонек. - Если тебе так приспичило, - не выдержав, раздраженно буркнула девушка, - можешь идти и искать своих селянок, сколько влезет! - Тань, да ты никак ревнуешь? – притворно изумился Данилов, откровенно наслаждаясь гневным румянцем на ее щеках. Просто очаровательно! - Еще чего! – пренебрежительно фыркнула Белая, с преувеличенным вниманием рассматривая собственные ноготки, словно это самое важное занятие на свете, и ничто другое не имеет значения. – Было бы из-за чего завидовать! Мне, к твоему сведению, вся эта сельская атрибутика с сарафанами и платками не подходит совершенно. - Ну и зря, - заявил Степан, довольно ухмыльнувшись. – По-моему, ты бы отлично смотрелась на сеновале, желательно обнаженная в моих объятиях… - Данилов! – от такого наглого откровения Таня едва не задохнулась, в возмущении не находя слов. - Да, милая? - Я… - Согласна? – перебил ее откровенно довольный произведенным эффектом мужчина. - Убью тебя! – прорычала выбитая из колеи, разозленная, разрумянившаяся от гнева, волнения и смущения Таня, вскакивая на ноги. Данилов мигом оказался рядом, лицом к лицу, наслаждаясь видом прелестной девушки. - Я говорил, как ты очаровательна в гневе? – как ни в чем не бывало, поинтересовался он, нежно коснувшись кончиками пальцев ее щеки, одним этим движением обезоруживая Таню, побеждая. В его глазах не было теперь ни лукавства, ни хитрости, ни насмешки, лишь всепоглощающая любовь и нежность к этой маленькой, взбалмошной блондинке. - Степ, - растерянно прошептала Таня, - ты… Слова никак не желали складываться в предложения, но мужчине этого и не нужно было – обхватив ладонями ее лицо, Данилов мягко, ненавязчиво коснулся губами ее губ, давая возможность оттолкнуть, убежать… Но Белая этого не сделала, лишь прикрыла глаза, отвечая на поцелуй так же мягко, нежно, чувственно… - Да, - ласково заправив выбившийся из хвостика локон за ушко, подтвердил невысказанное Таней. – Очень тебя люблю… Белая расцвела в улыбке, тут же спрятав порозовевшее от удовольствия и смущения лицо на его груди, крепко обнимая Степана за талию и чувствуя себя абсолютно счастливой. - Так, что насчет сеновала? – ухмыльнулся хитрец, подмигнув и мигом разрушая очарование момента. Таня отпрянула, в возмущении треснув его кулачком по груди. - Ненавижу тебя, Данилов! В глазах мужчины плясали чертенята, а довольная улыбка не покидала губ все время, что он добровольно сносил удары ее маленьких кулачков. - А я тебя люблю, - отозвался Степан, вновь прижимая к себе выдохшуюся девушку. - Ты идиот, Данилов,– буркнула Таня, не поднимая головы. Этот невыносимый тип буквально сводил ее с ума, раз за разом выбивая у нее почву из-под ног, ловя в головокружительные объятия. Что, конечно, никак не умаляло того факта, что он ее бесил, особенно такими своими шуточками про сеновал (с ним в прочем никогда не знаешь, шутит он о таких вещах или говорит серьезно). - Ага, - согласился Степан. – Но ты ведь меня все равно любишь? - Люблю, - совершенно серьезно кивнула Таня. – И буду любить еще больше, если дашь мне поесть. Картошка, помнишь? Я здесь ради нее. - И как я мог забыть? – сокрушенно вздохнул мужчина, нехотя выпуская из объятий девушку и возвращаясь к костру. Теперь был черед Белой откровенно ухмыляться и хитро смотреть. - Потому что ты идиот, безнадежный при чем, - пожала плечами блондинка, присаживаясь рядышком на бревнышке с самым невинным видом. – И ты сам с этим согласился минуту назад. - Тогда ты должна быть очень счастлива, что твой будущий муж идиот, - в тон ей отозвался Данилов, аккуратно вытаскивая печеные клубни из золы костра. - А если я не соглашусь? – хитро поглядывая на мужчину, осведомилась Таня. Эта игра ей нравилась, хотя они уже безнадежно запутались и в ней, и в собственных чувствах и желаниях. - Как будто я тебя спрашивать буду, - хмыкнул в ответ Степан. - А как ты собираешься делать предложение без вопроса? – не унималась Белая. - Мне не нужен вопрос, - внимательно, даже серьезно глядя на девушку, ответил мужчина, - потому что я уже знаю ответ, любовь моя, и никакого другого не приму, даже не пытайся. В крайнем случае мне придется тебя украсть и держать в своем плену до тех пор, пока не согласишься. - Идиот, - рассмеялась Таня, прижимаясь к Степану, чувствуя, как счастье вновь охватывает ее – бесконечное, безграничное, неповторимое, истинное и глубокое, как и ее любовь к этому мужчине.