Под небом Кэналлоа

Кинк: teabagging Солнце повисло в наивысшей точке, заливая бухту тягучим золотом. Морская гладь едва колебалась: рыболовецкие лодчонки застыли в лазурном желе, а редкие чайки лениво скользили над самой водой. Рокэ отвернулся от окна. На столе немым укором белела стопка неразобранных документов. Следовало бы набросать пару писем, просмотреть отчеты, но в такую жару разве до бумаг? Рокэ лениво потянулся, медленно прошелся от отцовского портрета до барельефа с картой Золотых Земель, подмигнул самому зубастому чудовищу из тех, которыми неизвестный резчик щедро усеял море рядом с Межевыми островами. Отказывать себе в том, чего сейчас больше всего хотелось, было донельзя глупо, и Рокэ, отбросив последние сомнения, покинул кабинет. Он нашел Дика задремавшим на банкетке в отведенных ему покоях. Выгоревшие еще в Сагранне волосы рассыпались по подушке, за шнуровкой ослабленного воротника виднелись острые ключицы и тусклый кружок родового знака, губы были чуть приоткрыты, как у человека, которому смертельно душно. Южное солнце определенно не щадило Дика, привыкшего к надорской прохладе. На полу лежала открытая книга — должно быть, выпала из свесившейся руки. Рядом стоял пустой кувшинчик из-под целебного отвара. Когда мэтр Кавиах узнал, что оруженосец соберано страдает от приступов грудной болезни, он прописал тому ежедневно пить сбор из разных видов сушеной гросеты. Заваренные ягоды, терпкие и кисловатые на вкус, так пришлись Дику по душе, что однажды Рокэ увидел, как он, вытащив из опорожненного кувшина мешочек с гросетой, всунул его в рот, чтобы высосать последние капли освежающей жидкости. Тогда Рокэ сразу же отступил за дверь, не желая смущать Дика больше необходимого, но подсмотренное намертво отпечаталось на обратной стороне его век. Рокэ чувствовал себя подростком, которому во всяком невинном жесте мерещатся фривольные намеки, однако втянутые щеки Дика, его поджатые губы и блаженно сощуренные глаза с тех пор в голове Рокэ были неразрывно связаны с фантазией определенного толка. Он сел на пол перед изголовьем и, не в силах дальше противиться соблазну, мягко обвел нижнюю губу Дика. Легко надавил, погрузив палец внутрь. Губы разошлись, шероховатую подушечку обволокло влажным шелком языка. Не размыкая век, Дик лизнул костяшку и втянул палец глубже. Тело Рокэ тут же откликнулось на столь прозрачный намек. — А если бы это был не я? — тяга подразнить Дика, еще полусонного, была просто неодолимой. — А кто? — Дик выпустил палец, глянул с недоумением. — Например, мой кузен? — насмешливо предположил Рокэ. — Он способен на такое? — серые глаза растерянно округлились. — Ни один марикьяре не пройдет мимо светлых кос, — Рокэ сдерживал улыбку из последних сил. — У меня не... — Дик спросонок нахмурился. — Ты опять издеваешься? Рокэ фыркнул. Всем своим заспанным видом Дик прямо-таки провоцировал на непотребства. Такой расслабленный, разморенный... Может быть, он и согласится. Только вот как подать свое желание так, чтобы не отпугнуть? — Сделаешь для меня кое-что? — Рокэ склонился к самому лицу Дика. — Да, — тот поморщился, будто собрался чихнуть. — Хочу, чтобы ты повторил со мной то же, что вытворял с гросетой, — Рокэ на ощупь извлек уже почти сухой мешочек с ягодами из кувшина. Дик мгновенно зарделся, вжался затылком в кремовый бархат. — Ты видел! — Один раз, случайно, — Рокэ впился в него пытливым взглядом. — Ну так что? — Хорошо, — севшим голосом проговорил Дик. Рокэ в два счета избавился от штанов, бросил под колени подушку. Затем потянул Дика за плечи, и тот послушно лег так, чтобы голова свешивалась с края банкетки. Рокэ заглянул в настороженное лицо, погладил щеку, вложил свою ладонь в руку Дика. — Сожмешь, если будет плохо. Нервно сглотнув, Дик согласно прикрыл глаза и цепко обхватил запястье. Рокэ придвинулся, почти навис над ним, чувствуя внизу живота жаркое, прерывистое дыхание. — Открой рот. Дик повиновался, отчего русоволосая голова сползла ниже, бедра Рокэ щекотнуло пушистой челкой. Он шире расставил ноги, поймав Дика за виски, и, придержав острый подбородок, медленно погрузил туго поджавшуюся мошонку между тонких губ. Кромка зубов едва ощутимо царапнула кожу, заставив все волоски на теле опасливо вздыбиться. Дик поперхнулся. Похоже, всего этого для него было слишком много. Рокэ сбавил натиск — выпустил голову Дика из некрепкого захвата, отстранился, успокаивающе провел ладонью по шее. Дик отдернулся, но Рокэ продолжал гладить — вдоль выступающей гортани, по кадыку, по линии роста волос, за ушами — и постепенно тот присмирел. Покачнувшись вперед, Дик несмело лизнул кожную складку, осторожно вобрал в рот одно яичко, заставив Рокэ подавиться воздухом. Горячий язык и гладкое небо обхватили его плотно и бережно, мокрое тепло затрепетало вокруг, то на миг выпуская из своего плена, то всасывая назад. Собственная уязвимость, чувство, что сейчас Рокэ, привыкший повелевать, держать все под контролем, находится в полной и безраздельной власти этого рта, что сейчас сама суть его как мужчины отдана на волю другого человека, прострелило позвоночник, и Рокэ выгнулся, запрокинув голову к лепному потолку, не в силах сдержать стон. Дик задышал часто и влажно, над губой выступила испарина, крупный член проступил под тканью штанов. Рокэ потянулся приласкать, но сразу понял, что не достанет. Окончательно приноровившись, Дик теперь уже сам подался вверх, обхватывая больше. Парные жилки на шее напряглись, язык будто бы на пробу коснулся второго яичка, а потом Дик вобрал мошонку так глубоко, что у Рокэ едва не подкосились ноги. Он вцепился в ладонь Дика, второй рукой в рваном ритме задвигал по давно изнывающему члену. Дик попытался сглотнуть, и этот спазм стал для Рокэ спусковым крючком. С губ слетело ругательство — он даже не осознал, какое именно, — и на его пальцы, на смятую рубашку Дика брызнули мутные капли. Вал слабости был по-настоящему оглушительным. Рокэ пришел в себя на банкетке. Он лежал, навалившись на Дика, перекинув ногу через его бедра. Грудь холодило собственное семя, в котором Рокэ выпачкался во время своего забытья. Перед носом розовела раскрасневшаяся щека. Бездумно потянувшись, Рокэ прижался к ней губами. — Я все правильно сделал? — шепотом спросил Дик. — Да, — Рокэ подгреб его под себя. — Как нельзя лучше.